Мирный Гриб и Тысяча Чертей

Давным-давно, а если точнее, то прямо вот сегодня, жил да был Гриб, а точнее Грибочка. Её звали Чарли (и у грибов бывают имена, да). В целом, самый обыкновенный и заурядный гриб с нахлобученной на единственную ногу шляпой. Но имелась у него все-таки одна особенность, которой очень завидовали все его сородичи. Он был очень, в крайней степени, невероятно мирный, мирный до звездочек в глазах. Даже Атом, весь такой из себя мирный, всегда позорно сливал Чарли все состязания в мирности.

Но Чарли редко с кем-то состязалась. У неё были дела поважнее: тут кофий недопитый, там шарфик недовязанный, здесь споры недокиданые... А там глядишь - и день прошел, спать пора. Поспать-то грибочки любят. А ежели гриб мирный, тут уж держись! Всех переспит, и глазом не моргнет. Если моргнёт, то ей сон не засчитают.

Но вот однажды, в один прекрасный день, когда ласковое солнышко жарило так, что трава сама собой выскакивала из раскаленной земли, укладывалась в стоги и превращалась в сено, а Чарли пряталась в своей уютной сырой норке с целью спастись от жары и довязать пару варежек к зиме, случилось Событие. Не то, чтобы это Событие было каким-то чересчур уж невероятным, но все-таки ни у одного порядочного гриба шляпка не повернется назвать его чем-то обыкновенным или, хуже того, заурядным.

На Дремучей Лес, где, кроме Чарли, жила куча всякой живности, пошла походом Тысяча Чертей. Никто, правда, не пытался их сосчитать, возможно, их было даже тысяча сто. А может, только девятьсот. Но всё равно чертовски много. И все с рогами. И с ногами. С руками даже. Рогатые черти - это плохо. Ногатые черти - ещё хуже. Рукатые - апофигей проблемной ситуации. А ежели всё сразу? То-то.

Шли они громоздко и величественно, с боем барабанов и развеванием знамён. Грозовые тучи ползли прямо над ними, обеспечивая поддержку с воздуха. Весь лестной народ повылезал, чтоб поглазеть на них, да разобраться: чавойта им тут надо?

Чёртово войско вдруг остановилось. Барабаны барабанили всё барабаннее и барабаннее, и вдруг тоже замолкли. Самый Главный Чёрт, с самыми рогатыми рогами, вышел вперёд всех и возгласил:

- Внимание, слушайте и прислушайтесь! Мы - Тысяча Чертей, пришли вас воевать. Сдавайтесь сами, и мы убьём вас, порубим ваш Лес на дрова и заберём ваше пиво. Выходите на бой, и мы убьём вас, заберём ваше пиво и порубим ваш Лес на дрова. На раздумья даю вам до рассвета, на рассвете мы порубим ваш Лес на дрова, в полдень заберём ваше пиво, а к вечеру убьём вас. Вр-р-ремя пош-шл-л-ло-о!

- Зачем воевать, давайте лучше варенье с чаем пить! - мирно предложила Чарли. Но Самый Главный Чёрт зыркнул так злобно, что она предпочла замолчать.

Войну черти, таким образом, запланировали на завтра. А пока разбили лагерь и ввязались в стычку с комарами, коих тоже доблестно разбили и обратили в бегство ни минутой не позднее, чем те наелись досыта. День склонился к вечеру, потому что военно-воздушные силы чертей затмили собой полуденное солнце. Черти разошлись по палаткам и заготовились ко сну. И тогда лесной народ решился наконец на обсуждение.

- Дадим им бой! Как стеною выступим, как разобьём к чертям собачьим! - выступил Ёж, генерал диванных войск.

- А эти какие? - спросила ехидно не Ехидна, а Лисица.

Ёж понял свою ошибку, и втихаря покинул первые ряды.

- Бежим, братцы! Бежим, покуда целы! - завопил Медведь, кидая шапку в матерь-Землю.

- Трус, - пробормотал Заяц.

А Чарли домой отправилась, в норку. Так уютно было в норке, так не хотелось, чтобы черти бессовестные там хозяйничали. Повздыхала Чарли, сжевала без аппетита печенюшку. К шкафу подошла и вытянула оттуда ведёрко с себя ростом, которое для Дня Рождения берегла.

- Нельзя такими злыми быть... - сказала она с грустью. Жалко ведёрко драгоценное, да Лес родной ещё жальче. А уж Чертей-то как жалко, словами не выписать!

Солнце сдавало Тучам позицию за позицией, и плавно вечер мутировал в ночь. Черти улеглись спать. Звери, деревья и птицы со своей участью смирились, и тоже баиньки пошли. И только Чарли с ведёрком полуночничала, в Чёртов лагерь воротья искала, которых там не было. Не найдя ворот, перебралась через забор, которого там тоже не было. И всё чего-то там ходила, ходила и ходила, вот прям ходила ходом и без остановки, и в каждую палатку, в каждый закоулок шляпку свою любопытную сунула. К утру совсем умаялась, бедняжка.

Наутро тучи слегка разошлись, чтобы Чертям воевать сподручнее было. Главный проснулся, и...

- Чётакоя! Белиалов, Асмодеев! Отвечать! Почему не то, почему не так! Молчать, я вас спрашиваю! На гауптвахту! Через строй на гауптвахту! Чё... - И осёкся.

Перед ним стояла Чарли с кисточкой в руках и лучезарно улыбалась.

- Вот вы почему нас вчера воевать хотели? Потому что злые были. А теперь я вас в филалетовый покрасила, и больше вы не злые. Филалетовые злыми не бывают. Хоть даже пять минуточек филалетовыми были, никогда уже злыми обратно не станете!

Побесились было черти, да куда уж теперь им. Филалетовым-то. Лагерь свернули, да и согласились на варенье с чаем. Закатил тут народ пир на весь мир, ну, Лес, в смысле. А потом черти сосну повыше отыскали, да полезли к Тучам, в тот же цвет их перекрашивать. Иначе несолидно.

А Чарли не пошла никуда, потому что где стояла, там же и заснула. И никто ей ни вкусняшек не принёс, ни даже подушку под шляпку не подложил. Не очень-то и хэппи такой энд.