Оживи персонажа №15. Искра

Тусклый свет падал сквозь узкое оконце под потолком. Даже днем его не хватало, пришлось зажечь свечи, много свечей! Дым резал глаза, воняя гарью и прогорклым салом. Клод этого не чувствовал, поиски наконец-то подходят к концу, теперь-то он уверен.

Над небольшим огоньком в тигле кипела рубиновая жидкость, постепенно становясь черной. На этот раз, здесь все ингредиенты. Ртуть, жидкий металл – это душа. Сера, сухой огонь – чувства, а красная соль - тело… Клод усмехнулся. Об этом многие знают, но он догадался о самом главном! О том, что соединит все компоненты. Улыбка расползлась по грязному, покрытому шрамами лицу.

В ожидании Клод присел и закрыл глаза. Испарения ртути пьянили, и может потому, в голове опять возникла пустыня и черные всадники с закрытыми тканью лицами. Послышались выкрики: «За гроб Господень!» Клод, видел себя, сжимающего рукоятку меча. Небольшой отряд рыцарей несся вперед, но их было мало и коней утомил долгий переход. Черные всадники знали, ждали и теперь окружали их беспросветной стеной. Крики, ржание упавшей лошади, тяжесть доспехов, не дающих подняться, нестерпимо яркий блеск искривленного меча прямо над головой…

После, память оставила лишь обрывки. Сырой подвал полный нечистот. Прижигание железом, оставившее следы арабских букв на лице и теле. Боль, боль, боль и темнота.

Сколько он там провел, не известно. Но однажды явился человек в белой чалме. Он выкупил, отмыл и накормил пленника, но затем все стало только хуже. Его новый хозяин назвал себя алхимиком, но Клод нарек бы колдуном. День и ночь он смешивал какие-то снадобья, нагревал, выпаривал. В доме стоял невыносимый запах серы, будто отсюда начиналась дорога в ад. Все снадобья колдун проверял на своем узнике. Ядовитая жижа выворачивала органы наизнанку, голова все время болела. Клод похудел так, что кости выпирали наружу, когда-то длинные волосы выпали, и только несколько пучков прикрывали голый череп. Он совсем перестал подниматься и бредил. Ему снилось, как он, еще совсем молодой рыцарь, разговаривал с девушкой. Той, в голубом платье, которая на турнире подарила ему цветок. Волосы ее почему-то тоже стали небесного оттенка, и губы, и глаза… Теперь она сидела рядом и гладила его грязную щеку. Руки ее оставались чистыми.

Однажды, алхимик, увидев, что все его попытки бесполезны, а пленник еле дышит, погрузил его тело в повозку и повез в пустыню.

- Не хочу, чтобы ты умер в моем доме, - сказал он Клоду, почти не коверкая слова. – Это навлечет неудачи. Но знай, ты умираешь не зря, твоя жизнь послужила великой цели. Я раскрыл почти все составляющие философского камня, из которого потом изготовлю эликсир вечной жизни. Нужно просто заставить элементы соединиться подобно кругу рождения. Соль – тело, ртуть – дух, сера- чувства…

Клод остался лежать на песке, повторяя как заведенный засевшие в сознании слова: ртуть, сера, дух, жизнь… Ртуть, сера…

Голубая дева гладила его лысую голову.

К утру он не умер. Мимо проезжал отряд крестоносцев, и Клода поместили в один из обозов, едва опознав в нем своего. В первом же монастыре его передали монахам, чтобы те отпели его и приготовили к погребению.

- Ртуть, сера… - продолжал бормотать он.

Один молодой монах склонился и, услышав о чем бормочет умирающий, задумался. На следующий день, он сообщил настоятелю, что хочет выходить его сам.

- Это бедный безумный рыцарь, пускай забота о нем, станет моим послушанием.

Он ходил Клодом день и ночь. А когда тот стал хоть немного понимать, что происходит вокруг, сказал:

- Меня зовут Себастьян. Я спас тебя, но за это я хочу, чтобы ты рассказал мне о той формуле, которую все время твердишь. Это же способ превратить металл в золото? Да? Я слышал об этом. Вот, я достал все те ингредиенты. Достану и еще! Ты не выйдешь отсюда, пока я не получу золото.

Почувствовав запах серы, Клод заплакал. Голубая дева закрыла лицо руками.

+++

День за днем, запертый в темной келье, худой и сгорбленный Клод смешивал в котелке смрадную жидкость, нагревал, плавил металлы. Почти наугад, лишь бы Себастьян отвязался.

- Скоро мы убежим, - успокаивал он деву, сидевшую возле его ног. – Тебе тут не место, вся эта вонь и грязь. А там, знаешь, у меня богатый отец, скоро мы ни в чем не будем нуждаться. Я не знаю, как делать золото, а рецепт эликсира оказался неверным… Я делаю его раз за разом, но он даже раны на ногах не заживляет.

Однажды Себастьян неплотно закрыл дверь, и Клод выбрался наружу. Тощими ногами, путавшимися в широкой рясе он едва перебирал по холодным ступеням. На последней не удержался и упал, скатившись прямо на середину кухни. Монахи, работавшие там, на миг в изумлении застыли, а после вдруг принялись смеяться, указывая на него пальцами. А Клод и сам уже понял причину их веселья. Из медного котла, начищенного до блеска, на него смотрело чудовище. Как это мог быть он? Это же мертвец, вылезший из могилы. И все-таки...

Голубая дева тоже, будто только сейчас увидела его и в ужасе пятилась назад.

- Стой, закричал он, не уходи! Я же люблю тебя!

Подбежавший Себастьян схватил его за ворот рясы и потащил по лестнице.

- Не обращайте внимание, это всего лишь бедный, безумный Клод.

+++

Несколько дней Клод лежал неподвижно и хотел умереть. Она не вернется. А он… Кто он теперь? Чудовище, давно мертвое чудовище. И тут его пронзило. Эликсир жизни! Он же знает почти готовый рецепт. Нужно лишь понять, чего не хватает! Душа, чувства, тело… И? Что еще? Сознание... Вот чего не хватает. То, что соединит мертвые элементы, вдохнет искру. Он переродится, уйдет отсюда, найдет свою голубую деву…

Рука нашарила на столе маленький серп, тупой, но от его заточит. А потом станет ждать шагов на лестнице.

+++

Пальцы дрожали от нетерпения, язвы на кистях опять начали зудеть, но они и так расчесаны почти до костей. Чтобы отвлечь себя, Клод принялся ходить из стороны в сторону, сложив руки за спиной. В полумраке он запнулся обо что-то и чуть не упал. Нога. Лучше откатить труп к стене, чтоб не мешал. Клод приподнял тело брата Себастьяна за плечи и потащил в угол. Кровь из глубоко перерезанной шеи заливала пол и рясу. Он стянул одежду и кинул туда же.

Тигель разогрелся так, что стал матово-красным. Вся жидкость выпарилась, оставив на дне почерневшую как зола соль. Клод взял сосуд с кровью брата Себастьяна и осторожно начал заливать внутрь. Влага пенилась, мгновенно засыхая, смешиваясь с темным порошком, шипела и дымилась. Вскоре тигель остыл, и кровь перестала испаряться. Клод размешал полученную субстанцию серебряной палочкой и перелил в кубок. Густой бурый напиток напоминал глину и не казался волшебным.

- Ну приходи же? – прошептал он, в надежде оглядывая келью.

Она пришла. И с недоверием посмотрела на Клода. Он улыбнулся, торжественно поднял кубок и выпил все в один глоток. Внутренности мгновенно заполыхали огнем, голова закружилась. Голубая дева испуганно вскрикнула. Клод схватил специально приготовленную начищенную миску и заглянул в нее, как в зеркало. Ничего не изменилось. На него смотрело страшное, искривленное болезнями и шрамами лицо. Странный блеск покрасневших глаз сделал его только хуже.

Миска выпала из рук, девушка опустила голову и растаяла.

«Ртуть – душа, сера – чувства, соль – тело, кровь – сознание… Почему не помогло? Почему?»

От паров и гари кружилась голова. К горлу подкатывала тошнота.

«Бедный, бедный безумный Клод», - послушался голос.

- Себастьян? – прошептал Клод, холодея.

- Нет, - засмеялся голос. Он принадлежал не монаху, а арабу алхимику.

Крик ярости вырвался из груди. Клод одним махом подскочил к телу Себастьяна, дернув и так плохо державшуюся на шее голову, поднял ее перед собой. И усмехнулся, понимая, что эта голова и сейчас казалась красивее. Хотелось закричать, но почему-то он засмеялся. Смеялся во весь голос, не в силах прекратить.

На лестнице послышались торопливые шаги и голоса перепуганных братьев.

«Разум, Клод, - издевалась голова, мотая выпавшим языком. – Как стоило ожидать, ты забыл разум! Вот где искра! Ну еще бы, свой-то ты потерял еще тогда, в песках Палестины. И конечно не подумал о нем сейчас. Этот эликсир бесполезен».

Дикий смех перешел в животный вой.