Сердце на кресте

Тусклый свет из трех окон третьего этажа держал пистолет перед моей грудью, упираясь дулом в нагрудный замок ветровки. Удары пульса пулями превращали сердце в решето, и из открытых ран в землю уходили самые светлые воспоминания. Я дрожал не от влажного железа под жопой, а от мысли – что сейчас выключится свет, и моя любовь закинет пилюлю из цианида калия себе под язык и отправится в ссылку по девяти кругам ада. Мои самые скверные мысли кусали меня как церберы преисподней, запах их гниющей плоти заставлял подниматься недавний ужин к моему горлу.
Слова, ее слова, ах, как же они сука сладки, больше не принадлежали мне. Ветер-шалун проглатывал ее речь, оставляя мне только членораздельные звуки. Печаль окутала сердце ватным одеялом, и бритва судьбы полоснула по горлу, когда выключился свет.
Моя любовь уплыла на лодке Харона к самому краю вселенной, где нет чувств, нет слов, нет меня и тебя, читатель. Там пустота спуталась с бесконечностью, время с гравитацией, а расстояния с цифрами.
Иешуа Га-Ноцри прогуливался с игемоном по лунному саду. Черный пес прокуратора гавкнул на меня с неба, и я не заметил, как отправился в путь, куда глаза глядят. Я хаотично слонялся по пустым ночным улицам, собирая жидкое золото с мокрого асфальта. Им я пытался склеить разбитое сердце. Чувствовал себя пустым целлофановым пакетом, слонявшимся от бордюра к бордюру.
Часы пробили двенадцать раз, и я превратился в буквы, пробелы, слова (рассказ).