Изгнанная. Глава 0
Только один человек в этот ранний час шел в противоположную от толпы сторону. Хотя какая толпа, на улице было почти пусто. И все же то тут, то там люди, кто в одиночку, а кто – небольшими группами, выходили из домов в непривычные для себя пять утра и шли вниз по улице – к пустырю, который год за годом хотели оккупировать все бизнесмены города. Но он все еще сопротивлялся и все так же пустовал, будто охраняемый свыше. Его окружал обветшалый забор, внутри лежали несколько стеновых панелей, оказавшихся там даже раньше котлована под фундамент, и слой пыли от мешков с цементом – сами мешки сперли несколько месяцев назад. Майор полиции Иван Афанасьевич Вольницкий шел не туда.
На нем было теплое черное пальто, торчащий из-под ворота серый шарф и меховая шапка, не закрывающая уши, которую носили еще в те, советские времена. Ботинки его, наоборот, были совсем новые и блестели кремом, словно показывая, что остальной наряд – не бедность, а дань какой-то выборочной ностальгии.
Под ногами хрустнуло. Вольницкий опустил глаза и увидел осколки стекла. Совсем немного, но это заставило майора поднять голову – окно на третьем этаже было разбито. Разбито вовнутрь, но это как раз его не удивило.
– Докатилось, – пробормотал мужчина и пошел дальше.
Он остановился у обшарпанного старого здания – такого же старого, как и все остальные на этой улице. Вывеска у входа гласила: «Городская клиническая боль…» Дальше надпись была закрашена черным – частью незамысловатого граффити.
– Боль, – вслух сказал майор и тихо кашлянул.
Он хотел было войти, но отдернул руку и с полминуты мялся у двери. Вольницкий сам не смог бы объяснить, почему медлил. Рационального объяснения не было, он просто не хотел входить внутрь. Но слабость длилась недолго. Майор снова кашлянул в кулак, помотал головой, коротко, будто вытряхивая мусор, и потянул дверь на себя. Та поддалась.
В холле больницы его уже ждали. Высокий человек с вытянутым лицом и острым подбородком. На вид ему было чуть больше сорока – лет на десять младше майора. Он смущенно улыбнулся и протянул руку:
– Спасибо, что зашли. Я не хотел вызывать наряд… Тут… Честно говоря, мне все это кажется немного странным…
– А утро сегодня вообще странное, – он ответил на рукопожатие и кивнул в сторону улицы. – Ты тоже это видел, Тимофей Аркадич?
Они были знакомы. Уже давно и не всегда мирно. И то – редко можно увидеть, чтобы мужчина дружил с бывшим зятем, бросившим его единственную дочь. Но как-то вышло, что у них сложились очень ровные отношения – эпизодические, но ровные. А Катька… да дурой она была, раз повелась на тридцатилетнего в свои двадцать два. Что ж теперь из-за нее ссориться с лучшим в городе кардиологом? Так и повелось.
– Ночная смена. Как раз курил на балконе. Честно говоря, думал, что так и рухну вниз. Меня хорошенько пихнуло волной, и стекла дрожали.
– Неподалеку видел разбитое. Страшно представить, что творится в эпицентре.
– Так это метеор? Как тогда в Челябинске?
– Метеорит, очевидно. Но я пока толком ничего не узнавал. Сразу к тебе. Так что тут?
Вольницкий, показав, что слушает, снял пальто, шарф и шапку, зашел в пустой гардероб и аккуратно все повесил, не забыв взять номерок. Потом, задумчиво хмыкнув, вернулся и переложил что-то из пальто в карман темно-серых брюк. Доктор тем временем начал рассказывать:
– Я увидел ее с балкона. Часа два назад. Шла вверх по улице, ну вы поняли, от пустыря. Я ж даже не сразу понял, что с ней не так. Разглядывал сколько-то, а потом до меня дошло. Она же совершенно голая!
На этих словах майор повернулся:
– То есть ты смотрел на голую женщину и даже не понял, что она голая?
– Иван Афанасьевич, вот те крест! – доктор и правда перекрестился. – Залипал совсем, три ночи. Темно, да снегопад еще. Думал, в светлое одета.
– Бывает. Наверное. Но жениться тебе все равно надо!
– Там я уже бывал…
– А ты Катьку не трожь! Она дура, да и ты дурак! Найди бабу по возрасту и женись!
– Может сменим тему?
Майор махнул рукой в глубь больничного коридора.
– Веди к своей нимфе. И дальше рассказывай.
– Так а чего? Я на улицу-то выбежал, схватив чистый халат, завернул ее да внутрь. А она бормочет что-то невнятное, но не по-нашему. На латынь похоже.
– Полигло-о-от! – протянул майор.
– Я врач все-таки, нас этому учили, – обиженно ответил Тимофей, но тут же сменил тон. – Не об этом речь! Понимаете, у нее ни единого признака обморожения. Я пока не знаю, сколько она на улице провела, но не пять минут точно. А там не меньше минус двадцати. Да еще шрамы эти…
Майор резко остановился.
– Стоп! Да что ж ты мне голову морочишь!? Если ее избили или изнасиловали…
– Вот только дураком меня не считай… те. Проверил в первую очередь. Не похоже на побои. А что до… Она чиста.
Полицейский прищурился и посмотрел на доктора. Тот кивнул:
– В смысле – вообще чиста. Она девственница, Иван Афанасьевич.
– Сколько ей, говоришь?
– За тридцатник. Может, тридцать пять.
– Бывает. Наверное. И все же ты так и не объяснил. Почему здесь я, а не выездная бригада?
– Не знаю. Я впервые в жизни такое вижу. Шрамы. Два жутких обожженных шрама на спине. От лопаток и вниз. Даже жутковато. Мне нужно мнение человека, которому я доверяю, а не твоих холуев.
Вольницкий молча достал телефон и жестом показал врачу, что готов идти дальше. Тот сделал буквально пару шагов и кивнул на дверь палаты, прислушиваясь к разговору.
– Петров? Привет, дорогой. Майор Вольницкий беспокоит. Скажи мне, вы на место падения каменюки уже выслали кого? Ах, даже сам поехал! Прекрасно. Тогда скажи мне, куда он точно рухнул. Понял. Понял, ага. Да, давай, если что – на связи.
Он нажал отбой и какое-то время задумчиво смотрел на экран старого кнопочного телефона. Потом вернул его в левый карман брюк и улыбнулся бывшему зятю:
– Ну что, кажется, одну твою загадку я разрешил. Метеорит на том самом пустыре рухнул. Городу здорово повезло, надо сказать, обошлось без пострадавших. Почти. Она ведь оттуда шла?
Врач хлопнул ладонью по лбу.
– Черт! Разумеется. Извините, похоже, зря вас вытащил в такую рань.
Майор поморщился.
– Все равно не сплю. Да и вопросов остается много. Можно с ней поговорить?
– Иначе б я вас не звал. Она как будто здорова, только не в себе. Но не давите на нее сильно.
– Разумеется, – ответил полицейский, постучал в дверь и сразу же вошел.
Внутри было темно. Майор щелкнул выключателем, лампы дневного света заморгали, но зажглись только две из четырех. У стены в ряд стояли три койки, средняя была занята. На ней под одеялом лежала худая… девушка? Женщина? Майор был согласен с предварительной оценкой Аркадича – не больше тридцати пяти. У нее были изящные черты лица; короткие черные волосы, пребывающие в полном беспорядке; плотно сжатые тонкие губы. Вольницкий подумал и решил про себя называть ее девушкой.
Девушка не спала. Она держала руки перед лицом, а пальцы двигались, будто что-то перебирали. Она бормотала слова, но майор почти ничего не мог разобрать.
– El… Non potueris… El…
Вольницкий кашлянул несколько раз, чтобы обозначить свое присутствие, но девушка не отреагировала.
– …ob culpam meam… El… In nomine…
– Простите меня, – громко перебил ее майор. – Вы меня слышите? Вы понимаете, что я говорю?
– …servivi tibi. Ego… El… Non…
Вольницкий хотел было уйти, но что-то удержало его. Загадка захватила. Девушка пострадала при падении метеорита, хорошо. Но почему была голой? Она в шоке, ладно. Но почему бормочет на иностранном языке? Аркадич сказал, что это латынь. Вероятнее всего, что так. Похоже. Невольно в голову полезут истории из желтых газетенок, в которых люди вспоминали сотни языков, которые никогда не знали. Многие ли сейчас знают латынь? Лингвисты? Врачи и какие-нибудь биологи, да и то с оговорками.
Майор взял стоящий у стены стул и, повернув его спинкой вперед, сел возле кровати. Что она там говорила? Эль? Что-то знакомое. Давно забытое, но знакомое. Мужчина в задумчивости начал отбивать костяшками пальцев незамысловатый ритм на спинке стула, а потом полез в карман. Не зря взял с собой. В руке Вольницкого оказались четки. Тридцать отполированных бусин из оникса, нанизанных на прочную нить. Занять руки, когда мозг переваривает информацию.
Эль. Щелк! Это не недавнее воспоминание. Щелк! Годы, даже десятилетия назад. Щелк! Значит ли оно вообще хоть что-то? Щелк! Или бред сумасшедшей? Щелк! In nomine…
– Крест?
Сначала майор даже не понял, кто это сказал. Но голос был женским, а пострадавшая смотрела прямо на него. Почти трезво. Почти осмысленно.
– Что вы сказали?
– Четки. На них нет креста, – по-русски она говорила чисто.
Вольницкий поднял нить к глазам, будто пытаясь удостовериться в этом факте.
– Нет. Это просто бижутерия. Никакого религиозного символизма.
– Можно? – девушка протянула руку.
Вольницкий вложил ей в ладонь четки, заодно пощупав кожу. Горячая. Жар. Девушка отдернула руку, будто испугавшись, но реакция длилась всего мгновение. Она сразу успокоилась и принялась перебирать бусины, проговаривая уже более отчетливо:
– Pater noster, qui es in caelis; sanctificetur nomen tuum; adveniat regnum tuum…
Майор терпеливо ждал, пока она закончит молитву. Произнеся «Amen», девушка подняла глаза и спросила пока еще слабым голосом, но твердо:
– Зачем вы здесь? Зачем… – она помедлила, – я здесь? И кто вы?
– Резонные вопросы. Я – майор полиции Иван Афанасьевич Вольницкий. Это больница. Дежурный врач нашел вас на улице, вы шли без одежды, в мороз. По его словам, вы были не в себе. Он позвал меня, чтобы помочь выяснить, что же с вами случилось. Вы помните что-нибудь?
– Нет. Я очнулась и увидела вас. А раньше – туман.
– Жаль. Но нужно попробовать вспомнить. Вы устали?
– Я в порядке. Но я, действительно, ничего не помню.
– Начнем с малого. С имени. Вы помните свое имя?
– Меня… Имя… Меня называли… Чертов туман! – она на мгновение сбилась. – До… Доми́… Доми́ни…
– Доми́ника?
Вольницкий и сам удивился, откуда у него всплыло это имя. Редкое. Не русское. Но, на удивление, девушка согласилась:
– Доминика, – ее голос, однако, звучал неуверенно.
– Необычно. Откуда вы?
– Издалека.
– Заграница?
– Там нет границ, – Доминика покачала головой.
Либертарианцы? Говорят, они оккупировали какой-то островок на границе Сербии и Хорватии. Есть у сербов Доминики? А латынь, молитва? Либертарианка-проповедник? Какой же бред иногда приходит в голову.
– Где?
– Я не помню! – с досадой выкрикнула она, но сразу понизила голос. – Просто знаю это. Знаю откуда-то. Эти мысли приходят сами собой.
– Хорошо. Успокойтесь. Отвлекитесь от фактов. Чувства. Образы. Ощущения. Дайте мне что-нибудь. Что с вами произошло до этого? Первая мысль!
– Меня… выгнали.
– Откуда? Из дома? С работы?
– С работы, – снова этот тон, полный сомнений. Но следующие слова она произнесла уже вполне уверенно. – Потом было падение. Падение и огонь.
Впервые что-то начало получаться. Падение, огонь – метеорит, конечно. Хотя бы первые выводы были верными. Но не стоит сейчас останавливаться на травме.
– Кто вы по профессии?
– Я отвечала за… Как это называется? Когда руководство больше не может ничего сделать. Когда все катится в пропасть. И тебя посылают действовать, чтобы это остановить.
– Внешнее управление?
– Да, наверное, так.
Значит, менеджер высшего звена. Интересно. Недавно в городе обанкротилась одна строительная фирма. Стоп! Они как раз хотели застраивать тот пресловутый пустырь, но им помешали. Кто же там был замешан? Кто-то из администрации города. Есть у них связи на Балканах? Тьху, дались же эти Балканы! Ерунда какая-то.
– Итак, под вашим управлением находилась обанкротившаяся фирма.
– Фирма… – снова затуманившийся взгляд, неуверенность. – Не одна. Много.
– Много фирм? Пять? Десять?
– Больше двухсот.
Да быть такого не может. Либо она окончательно запуталась, либо это уровень государства. Даже мира. Транснациональная корпорация. И тогда тут пахнет жареным.
– Вы уверены?
– Я не знаю! – в ее голосе послышалась истеричная нотка, но тут же пропала. – Я рассказываю какие-то вещи, в которые не верю сама. Я думаю, что это правда, но чувствую, что упускаю что-то важное.
– Все в порядке. Мы докопаемся. Двести фирм. Но вас уволили?
– Я не справилась. Он… – Доминика всхлипнула. – Он сказал, что я не справилась.
Ничего удивительного. Кто бы справился? Но важно другое.
– Он?
– Эль.
Ну вот. Вернулись к тому, с чего начали. Но это не имя. Прозвище? Глава тайного мирового правительства, к которому обращаются только по литере «Л»? Может, и правда, надо больше спать?
– Кто он?
Доминика посмотрела на него удивленно, даже недоумевающе. Ответить не успела – раздался стук в дверь, но входить никто не стал. Вольницкий раздраженно хмыкнул, поднялся и вышел в коридор. Там переминался с ноги на ногу Аркадич с тонкой папкой в руках. Майор кивнул на нее:
– Что у тебя?
– Слушай… – голос врача был смущен и напряжен. – Формально, это против правил, но слишком странно все. Ты ее, вроде, разговорил. Не знаю, что она сказала…
Странно другое. Аркадич даже не попытался перейти на привычное «вы». Волнуется. Сильно. Либо накосячил, либо что-то нашел.
– Давай быстрее.
– Перед твоим приходом я отвел ее на рентген. Надо было дождаться радиолога, но Федя придет хорошо к девяти, а тут…
Врач наткнулся на нетерпеливый взгляд полицейского, смутился еще больше и сунул ему в руки папку, буркнув короткое:
– Вот.
Вольницкий раскрыл ее и обнаружил внутри снимки. Спина, в двух проекциях. Интересно, Аркадич и правда думает, что в них так просто разобраться сходу? Майор послушно взял один из снимков и поднял на свет. Позвоночник, ребра, ключица, лопатки… Лопатки. Обычно – две плоские кости, похожие на треугольник, но…
– Если я верно помню уроки анатомии… Чертовщина какая-то. Этого не должно здесь быть. Кости лишние.
– Не просто лишние. У нее две пары лопаточных костей, полноценные коракоиды, несколько более мелких отличий. Вот эти кости – обычные, человеческие. А эти, длинные, прямо под шрамами – птичьи.
Майор поднял на врача взгляд, полный скепсиса:
– Выводы?
– Никаких, – мужчина развел руками. – Это что-то, что я не могу объяснить. И мне немножко страшно.
– Ты кому-нибудь еще показывал? – Вольницкий потряс папкой со снимками.
– Нет. Сразу к тебе.
– Хорошо. И не показывай. Я поговорю с ней. А ты подожди.
– Пойду поработаю с документами. Отвлекает, – голос врача почти дрожал. – Знаешь, как отвлекает бюрократия? – он развернулся, чтобы уйти. – Куча людей. Куча имен…
Имен. Куча имен. Вольницкий закрыл глаза. Когда-то эта мысль уже приходила ему в голову. Куча имен. И одно из этих имен…
Он почти бегом ворвался в палату, пытаясь не думать о безумстве собственной догадки.
– Доминика!
Девушка молча подняла голову.
– Вы можете показать мне спину?
– Зачем?
– Врач показал мне ваши рентгеновские снимки, – он махнул папкой, которая так и осталась в его руках. – И я боюсь, что у вас отсутствует один важный орган.
– Какой же?
Ему потребовалась здоровая доля мужества, чтобы ответить на этот вопрос:
– Крылья, Доминика.
Одно слово может изменить все. Ее глаза распахнулись. Девушка посмотрела прямо на него. Зрачок в зрачок. Она вспомнила.
– Крылья…
Свет резанул по глазам и заполнил палату. Вольницкий не знал, происходит ли это на самом деле. Но теперь он видел и понимал все.
***
Пространство вокруг было абсолютно белым. Границы помещения, если это можно так назвать, существовали, но, скорее, лишь угадывались. Его пронизывал свет, льющийся со всех сторон. Но он не слепил, лишь отвлекал не привыкшие к такому глаза.
Помимо Вольницкого, тут были двое. Метрах в четырех, лицом к майору, стоял пожилой мужчина. Высокого роста, но с абсолютно средним лицом. Таких тысячи – и ни одного. У каждого человека можно найти какой-то внешний недостаток, особенность, отличие. У этого не было ничего подобного. Больше обращала на себя внимание одежда. По его телу струились потоки света, превращаясь в бесформенный балахон.
Напротив него, слева от Вольницкого, стояла Доминика. Он узнал ее по профилю, но отличий было больше. Вместо коротких черных волос – прямые пепельные, средней длины. Вместо больничного одеяла – тот же струящийся свет. Вместо испуга – уверенность и решимость.
А вместо обожженных шрамов – два огромных крыла. Когда Вольницкий только огляделся, они были сложены. Теперь крылья расправились, каждое – не меньше полутора метров в длину. Поразительнее был цвет. Перья, сверху только темно-серые, ниже все чаще перемежались белыми. Это создавало эффект градиента – один цвет перетекал в другой, будто рассвет в старом черно-белом фильме.
Вид это создавало настолько величественный, что сначала Вольницкому захотелось упасть на колени. Он раскрыл рот от изумления и не думал более ни о чем. Но гулкий высокий бас, раздавшийся из уст старика, вымел из головы даже эту мысль. Существовали только он и этот голос:
– Приблизься же.
Майор хотел подчиниться, но вовремя остановился. Доминика молча сделала несколько шагов. Старик отреагировал не сразу и хмурился, глядя на нее. А до Вольницкого внезапно дошла очень простая мысль. Умом майор понял это раньше, но осознал и принял только сейчас. Перед Доминикой стоял Эль. Именно он. Хотя нет – Он. Крохотное отличие, наполнившее сердце страхом. Благоговейным ужасом. А Он продолжал:
– Я ждал тебя, Доми́нион. Последнее время Я лично говорил со многими ангелами. Не только из высших чинов. Они обленились. Они забыли о нашей цели. Скажи, помнишь ли ты о своей? Помнишь ли, для чего ты был создан? Для чего тебе сила, данная лишь немногим?
Ответ донесся до майора словно издалека. Это был голос Доминики, но иной – более низкий, не женский, но и не мужской:
– Да, Господь мой.
– А мне кажется, что ты начал забывать.
– Это не так.
– Твоя цель, цель господства – наставить людских управителей, направить их на путь истинный, вести мир к Царству Небесному. Ты помнишь это? – Эль едва повысил голос, но это произвело эффект удара грома. – Тогда что происходит? Мои дети готовы перегрызть друг другу глотки. Мир на грани большой войны, а религиозные лидеры вместо сотрудничества делят паству. Делят методами настолько агрессивными, что впору уничтожить их всех.
– Эти методы были всегда. Их не избежать.
– Их можно избежать. И это тоже твоя задача.
– Я решаю ее.
– Слишком медленно! Мы не одни! У нас есть Враг. Враг, который не остановится ни перед чем, лишь бы нас уничтожить. И если мы будем действовать как прежде – все рухнет!
– Я услышал Тебя.
– Это не все.
Доминика, нет – Доминион, что бы ни значило это имя, молча ожидал слова Господа.
– Ты изгнан!
Лицо Доминиона исказилось.
– Ты не можешь!
– Не забывайся!
– Я помню, с кем я говорю. И считаю, что имею право говорить. После той войны треть ангелов ушла к Врагу. Мы переживаем тяжелейший кризис. На счету каждый воин.
– Этому кризису тысячелетия. Ситуация выправляется. Но твои действия, а точнее – твое бездействие может все разрушить. Дети забывают обо Мне, и таких все больше.
Уверенности в голосе Доминиона поубавилось:
– И в этой ситуации…
– В этой ситуации я могу лишь изгнать тех, кто мешает Мне.
– Я всегда был верен Тебе! – крикнул Доминион с напором, но испуганно.
– Верность – это не все.
– Я услышал тебя. Я приложу все усилия.
– У тебя был шанс. Кончено. Гори же!
– Нет!!!
Позже Вольницкий так и не смог понять, чей это был вопль – Доминиона или его собственный. Очевидно, они закричали одновременно. Ангел – от боли и унижения. Майор – от открывшейся ему картины. Крылья Доминиона вспыхнули. Огонь охватил их целиком и перекинулся на волосы. Опора под ногами ангела разверзлась, и он рухнул вниз. Продолжая кричать. Продолжая гореть.
Вольницкий тяжело дышал. Так дышишь, проснувшись после ночного кошмара, когда ты уже не орешь сквозь сон, но воздух вырывается из легких натужно, толчками, повторяя те короткие, безнадежные крики.
Майор поднял глаза и посмотрел на Эля. Тот уже разворачивался, чтобы уйти, но на секунду остановился. Скользнул взглядом по том месту, где стоял Вольницкий, и едва заметно кивнул. В тот же миг все вокруг вновь залил свет.
***
Вольницкий очнулся. Он стоял, пошатываясь, все в той же палате. Посмотрел на Доминику. Она ответила на его взгляд и произнесла всего одну фразу:
– У меня были крылья.
Нельзя такое писать. Я фанат. Всё. Говорить нечего. Где там первая глава, м?
1 — у тебя очень симпатичный, располагающий, понятный ГГ. Непонятно правда, как он относится к зятю — «дружески» или «приятельски». Я не знаю, насколько это важно в дальнейшем. Вообще, по куску сложно судить.
2 — название ну вообще палевное))) что-то менее «говорящее» не мог придумать? вкупе с кратером и шрамами на спине вообще всю интригу убивает.
3 — Доминика занятная. Хочу при неё читать. Вот прям совсем. Одна из любимых тем. Спасибо. И внезапно.
Не знал)
Непонятно правда, как он относится к зятю — «дружески» или «приятельски».
«Покровительственно» подходит больше)) Но там все сложно)))
Я не знаю, насколько это важно в дальнейшем.
Вообще не важно. Я не уверен, что Тимофей еще хоть раз появится лично.
название ну вообще палевное)))
Ты сама сказала, что норм) Так что нечего теперь!)))
вкупе с кратером и шрамами на спине вообще всю интригу убивает.
Кратер — это метеорит. Шрамы — от осколков.
Доминика занятная. Хочу при неё читать.
Сцена на Небе — глюк Вольницкого. Доминика (Марфа Захаровна Танненбаум) сбежала из психушки. Приятного чтения.
Вольницкий, Боль, Бескрылый Ангел, Эль, Сериал «Доминион» — всё это — Ле-Тающий ветер )
Не вписались бизнесмены-оккупанты. Майор и кардиолог не типичны
В общем, весна — любовь — крылья и немного стёба)
До.
немного стёба
Дальше будет чуточку больше)
Спасибо, что прочли.
этотранний часИ все же зпт
слишком много местоимений
и слой пыли от мешков с цементом – сами мешки сперли несколько месяцев назад з несколько месяцев и все еще пыль? под открытым небом? дождей не было, ветра?
Ботинки
его, наоборот, были совсем новые и блестели кремомВольницкий опустил глаза и увидел осколки стекла он должен не глаза опустить, а наклонить голову, чтобы посмотреть под ноги. хотя, если глаза на веревочках…
Разбито вовнутрь как это можно определить по окну?
Оностановился у обшарпанного старого здания– Боль, –
вслухсказал майор– А утро сегодня вообще странное, –
онответил на рукопожатиезима, снегопад — какая пыль?
зима, снегопад, пять утра — как он видит осколки, разбитые окна в темноте? стело должно быть под снегом
Так а чего зпт перед а
ну, ничего особо нового — тысячи раз про падших ангелов писали
я бы перестроил ряд предложений, а то текст суховат
Не знаю, как остальные люди, но я способен рассмотреть то, что у меня под ногами, не опуская голову.
как это можно определить по окну?
Например, по масштабам разбития и количеству осколков внизу.
Про пыль и осколки в снегопад — здраво.
Над остальным подумаю.
Спасибо, что уделили время.
да не за что. всегда к Вашим услугам
немного режут слух некоторые словосочетания. То есть проговариваю и спотыкаюсь — один из способов проверки текста на Бету.
Одетый в чёрное пальто.
Потянул дверь на себя. (точка) Было бы удивительно, если бы дверь не открылась. т. е. априори, если тянешь соответственно, она уже подаётся, оставте небольшой люфт для читателя, чтобы он сам рисовал в своём воображении.
Вольникий разделся. Аккуратно всё повесил в пустой гардероб. Взял номерок. Потом, задумчиво хмыкнув, вернулся и переложил что-то из пальто в карман темно-серых брюк. Доктор тем временем начал рассказывать. (т. е. к чему этот момент, про слушаешь? Они насколько понял уже друзья, неважно, что там, кто-то кого бросил. На дружеской ноте уже ведут разговор. Если в формальной обстановке, когда полицейский играет плохого начальника, там, да. Будет уместен данный оборот)
рассмотрел я неё, батюшки, она голая! То есть, опять же любой мужик увидев голую женщину, по крайней мере присвистнет. Здесь же, я рассматривал сколько-то. Пускай уставший, поставте себя на место доктора, что ощущаете?
Вольницкий хотел уйти. Дернулся к выходу. Внезапно неожиданная мысль пришла ему в голову: «Совершенно раздетая женщина, в двадцатиградусный мороз, на улице!»…
Вальницкий вложил в её ладонь чётки, заодно, пощупав кожу.
«Горячая! Жар!» (мысли героя)
Девушка испугавшись, отдернула руку. (опять же априори, отдернула значит быстро и говорить читателю о миге — смысл?)
Напротив него, слева от Вальницкого, стояла Доминика. Он узнал её в профиль. Неуловимые на первый взгляд изменения произошли с ней. Приглядевшись (или шагнув ближе) полицейский увидел — волосы стали длиннее и сменили цвет, на пепельный. Вместо больничного одеяла обволакивающий и успокаивающий свет. Ему почему-то вспомнилась мама.
А над головой божественной фигуры, сходились домиком сложенные ангельские крылья. Там где миг назад находились уродливые шрамы, сейчас оказалась неописуемая красота.
На его глазах, они расправились, ему захотелось упасть ниц. Не веря, (Имя Героя) внимал впитывал всю прелесть божественного присутствия.
Поверху крылья имели сталистый цвет, а чем ниже скользил взгляд полицейского, тем чаще среди серого проскакивало белое перо. И по низу они отливали белоснежной белизной.
видение настолько потрясло героя. что все мысли…
(примерно, тоже сыро, нужно ещё работать на этим моментом!)
Очень не хватает синонимов главного героя, имя ему нужно,
С ув.
как увидел, не судите строго, как говориться чем рад…
А чего мелочиться, переписывали бы сразу весь текст.Спасибо, что потратили время)
Чисто по тексту — на мой взгляд, тяжелый, местами даже корявый (простите уж), картонные диалоги (теперь я поняла, что это такое), слишком длинные предложения. Взять первый абзац. Тяжело идет, длинные предложения, но именно он мне нравится. Не подачей, а задумкой и образностью. Скорее, не мое повествование, как говорится.
Сама идея про ангелов разочаровала, если честно. А уж разговор с Богом совсем. Я прям поникла) До момента сцены с Элем и Доминикой было интересно, а затем читать расхотелось.
Дело вкуса, безусловно.
Спасибо, что прочли)
подумайте еще раз над этой частью — совет.
Странные диалоги. Зачем их так резко подавать. Со стороны взгляните, и увидите)
Или просто не соглашайтесь) я все равно мало что понимаю в этом жанре)
То, что Вам лично слово резануло, ещё не повод что-то выпиливать.
В любом случае, словоупотребление конкретно в этом случае всё же за автором, поскольку согласно взаимоотношениям Доминион может называть Его и Эль, и Отец, и Бог, и Господь, и… ну да ладно
За сим откланиваюсь.
С уважением,
«Окно было разбито вовнутрь», не лучше ли сказать — снаружи?
Потом вот это "повелась на тридцатилетнего в свои двадцать два. Что ж теперь из-за нее ссориться с лучшим в городе кардиологом? Так и повелось." Само по себе повелась не очень словцо, да ещё и рядом с однокоренным.
" В руке Вольницкого оказались четки. " — оказались, имхо, неудачное слово, лучше появились, хотя бы.
Диалог про латынь лучше переделать, врачи знают латынь, это общеизвестно. Пока выглядит надуманно. Ну, и «градиент», конечно, стоит заменить, это слово не для художественного текста.
По поводу самого текста Анни уже, в принципе, всё сказала. Да, по названию и шрамам на спине сразу понятно, о чём идёт речь. Интриги нет. Тут только Бутусова с его Крыльями не хватает.
Дальше. Повествование в принципе достаточно ровное, читать было интересно, но как только я закончила, возникло ощущение, что я уже всё прочитала, что история рассказана. Ну, т.е. нет желания продолжать чтение. Нет крючочка на будущее, всё ясно и понятно, все секреты раскрыты.
Ну, и тема с курсивом… Я прочитала только потому, что телефон отображает его более-менее читабельно, с компа бы точно не стала. Неужели нельзя обойтись без него?
Латынь — может быть.
Интрига была проблемой два года назад, когда эта глава была самостоятельным произведением. Сейчас уже не так критично, поскольку основной сюжет пойдет с полным осознанием природы Доминики.
Что до курсива. Ты меня извини, но впервые в жизни вижу подобную претензию. Это самый распространенный способ выделения в художественном тексте. И с компа всегда все нормально. Ну и да. Обойтись без него нельзя, но это станет очевидным только в полностью написанной книге.
Спасибо, что прочла!
Теги действительно хорошие, правильные.
Я бы подумал над двумя моментами.
1) Третье предложение первого абзаца. Имхо, конечно, но длиннющееееееее.
2) Он хотел было войти, но отдернул руку и с полминуты мялся у двери. Вольницкий сам не смог бы объяснить, почему медлил. Рационального объяснения не было, он просто не хотел входить внутрь. — переиграть «войти»-«входить», убрать «было»-«бы»-«было». Резануло немного.
А в остальном занятно. Я дочитал, несмотря на риск опоздать.
ЗЫ так вот куда пригодились лопаткиUPD: я думал-думал, я все понял ©. Ещё меня смутило, что в нулевой главе раскрылось сразу столько интриг. Крылья, метеор, девушка_с_небес. Осталась непонятка с пустырем и выбитым снаружи окном. И причиной изгнания.
2. Есть такое.
UPD: Именно поэтому глава нулевая. По сути, это вполне самостоятельное произведение, в котором описывается, как Доминика попала на Землю и познакомилась с Вольницким. Сюжет будет дальше.
Непонятки, которые ты отметил — не непонятки. Окно разбито взрывной волной от метеорита. Изгнана она, потому что
А пустырь — просто пустырь. Правда, он еще появится потом)
Эпицентр далеко, там все подолбалось. А здесь, уже далеко, одно-единственное окно оказалось слабеньким и лопнуло. Может такое быть? Думаю, может. Но вот читателю нихера не очевидно)
Просто размышляю текстом )
В продолжении хочется романтической истории их любвиСтранная романтика!И пока Вы в начале пути, немного покритикую. Некоторые детали не несут никакой смысловой нагрузки и соответственно становятся балластом.
Вот некоторые
Вольницкий сам не смог бы объяснить, почему медлил. Рационального объяснения не было, он просто не хотел входить внутрь. Но слабость длилась недолго. Майор снова кашлянул в кулак, помотал головой, коротко, будто вытряхивая мусор, и потянул дверь на себя. Та поддалась. – а могла и не поддаться?
Честно говоря, мне все это кажется немного странным… – перебор с сомнением, на мой взгляд
Вольницкий, показав, что слушает, …… Доктор тем временем начал рассказывать – или все-таки продолжил? Ведь они уже начали разговор до этого момента.
Но как-то вышло, что у них сложились очень ровные отношения – эпизодические, но ровные. А Катька… да дурой она была, раз повелась на тридцатилетнего в свои двадцать два. Что ж теперь из-за нее ссориться с лучшим в городе кардиологом? Так и повелось. – что и куда повелось? Ситуация уже ясная, лишнее уточнение.
– Так а чего? Я на улицу-то выбежал… – вопрос использован для имитации живого разговора?
Он нажал отбой и какое-то время задумчиво смотрел на экран старого кнопочного телефона. – эти детали в последствии сыграют какую-то роль? Если нет, то какая разница кнопочный у него телефон или сенсорный?
Майор щелкнул выключателем, лампы дневного света заморгали, но зажглись только две из четырех. У стены в ряд стояли три койки, средняя была занята. – важно что ламп было именно четыре, а не шесть или восемь, зажглись-то все равно только две. И три койки — это очень важная деталь? И совершенно понятно, раз девушка лежала, что одна койка не пустая.
А вот сцена с Богом как-то меня совсем не впечатлила…
– Твоя цель, цель господства – наставить людских управителей, направить их на путь истинный, вести мир к Царству Небесному. Ты помнишь это? – Эль едва повысил голос, но это произвело эффект удара грома. – Тогда что происходит? Мои дети готовы перегрызть друг другу глотки. Мир на грани большой войны, а религиозные лидеры вместо сотрудничества делят паству. Делят методами настолько агрессивными, что впору уничтожить их всех. – как-то вычурно это что ли, даже смысл не сразу улавливаешь. Вы и вправду считаете, что если Господь, то он должен говорить каким-то замысловатым утяжеленным языком? Хочется что-то попроще.
Вот как-то так. И желаю удачного завершения задуманного! С удовольствием почитаю, когда все свершится.
Что до речи Бога.
Вы и вправду считаете, что если Господь, то он должен говорить каким-то замысловатым утяжеленным языком?
Нет, в целом я так не считаю. Но в данной конкретной вселенной Эль — любитель пафосных речей перед рядами Воинства. Допускаю, что в другом тексте, в другом мире Он говорил бы совсем иначе.
Спасибо за отзыв и пожелания!
Здесь всё. Доминион (вместе с подчиненными ему господствами) должен был подарить миру мир. А вместо этого — развал Вселенской церкви, Крестовые походы и ИГИЛ. Так себе получилось, откровенно говоря. Вот терпение у Господа и иссякло.
Конечно, текст шероховатый. Но я, честно, зачитался. Со второй половины. Первая выглядит пародией на плохой детектив.
Благодарю за отзыв!
Текст довольно гладкий и художественный, но у тебя много простых описаний в духе «предмет X был Y». Например, «окно было разбито». «Пространство вокруг было абсолютно белым». Это как раз тот случай, когда «был» можно выполоть, и текст станет только лучше. Превратить «был» в метафору или сравнение. Оживить повествование. «Пространство вокруг сияло идеальной белизной», например. Топорно, но это просто что в голову пришло.
В принципе, написано ладно, но майору и в голову не приходит сопоставить факты и хотя бы заметить странное совпадение. Пусть даже не поверить, но просто увидеть. Это как в плохих зомби-апокалипсисах: на полицейского прёт окровавленный человек, жуя кусок мяса, кровища течёт по подбородку, глаза белые, походка типичная, а мужик будто никогда в жизни кино не смотрел. Так и тут. Либо у тебя в мире религии вообще не осталось, равно как и искусства по библейской мифологии, либо майор просто не умеет думать. Хотя обилие противоестественных фактов просто должно было навести его на мысль.
Кроме того, довольно забавно звучит имя ангела, который, во-первых, трансгендер, а во-вторых, зовётся Доминион, то есть Владение, при этом имя созвучно с тем самым Domini, т. е. Господом. Хотя, возможно, это фича, а не баг.
Ещё один момент – конкретизация. Сатана в Библии никакой не враг Бога и даже не соперник – он скорее его инструмент. Дуалистическое представление в христианстве – это альбигойская ересь, которая закончилась известно как.
В итоге – лично меня пока не зацепило ничего, хотя и отторжения не вызвало. То есть всё представленное написано отлично и читается без запинок, но в основе своей есть компиляция известных образов, при отсутствии чего-то оригинального. Выводы, разумеется, по одной главе сделать нельзя, но тут ведь вот в чём вопрос – интересно ли это читателю, обожравшемуся ангело-демонической темой.
Из более объективных пинков – упомянутое выше невежество майора.
2. А вот по поводу детектива — нет.
Ну какое обилие противоестественных фактов? Метеорит — бывает. Шрамы — после падения метеорита и не такое бывает. Латынь — странненько, да, но легко списывается на шок. Упоминания Эля — да хрен знает, что за перец. Я не знаю как ты, но я в подобной ситуации про ангельское происхождение девушки подумал бы вообще в последнюю очередь.
3. Фича. Доминион — реальное имя ангела (Davidson G, Dictionary of angels, p.97). Правда, в источниках к чину господств (dominions) он отношения не имеет, можешь считать моей вольностью. А что до трансгендера — так ангелы бесполы. При превращении в человека просто рандомится один из полов, переходит из состояния суперпозиции в одну из ипостасей.
4. Толкования Библии — это доооолгая и бессмысленная история. Если угодно, можешь считать меня альбигойцем, не жалко))
5. Я бы удивился, если бы тебя зацепило) А что до интереса читателя, уж если попаданцы до сих пор не унывают, то и на эту херню читатель найдется. Два-три уже есть, даже ради них допишу)))
У тебя он моментально определил, что девушка шла со стороны метеорита. Шрамы после падения метеорита могут быть какими угодно, но не симметрично правильными. Плюс нечувствительность к холоду, ему прямым текстом это сказали.
Фактически я бы задумался уже на моменте «нечувствительность к холоду + падение метеорита и появление девушки». Ангел не ангел, но сверхъестественным прямо смердит.
Я к тому, что тебе это надо как-то обозначить.
А вот и польза от критики, утащил) а то я Дердаэль сам себе придумывал
Да я сам писал на схожую тему, правда, там ангелы и демоны ну совсем нетипичные, а дело происходит во Франции в 1348 году.
И все равно не согласен. Можешь не принимать мои слова, но ты говоришь так с высоты читателя. В реальной жизни человек рационально мыслящий (вроде меня, тебя или майора) сопротивляется принимать сверхъестественное, ища любые другие объяснения. Я считаю, что его догадка даже после рентгеновских снимков — уже подвиг. Небольшой спойлер — Аркадич сверхъестественное объяснение так и не примет.
Я к тому, что тебе это надо как-то обозначить.
Оно обозначится в следующей главе. Там Доминика чуть-чуть затрет за Сатану и его уход. А уж в дальнейшем тексте и подавно.
А вот и польза от критики, утащил
Тащи на здоровье! Томик шикарный)
Да я сам писал на схожую тему
Принято!)
Меня «те» смутило, я после этого сразу подумал, что действие рассказа происходит в советские времена. Просто «в советские времена» будет лучше.
Мне кажется, врач должен был распознать латынь сходу и не сомневаться.
А здесь бы, наоборот, поменьше уверенности. Она же без паспорта шла. Определять дамский возраст на глаз дело деликатное и неблагодарное.
На этом месте всякие сомнения по поводу личности таинственной незнакомки развеиваются. Но впрочем, сделаем скидку на то, что я очень умный — может для других читателей это не так очевидно.
Вся эта дилемма с девушкой/женщиной кажется не нужной. Просто лежала себе хрупкая девушка, как ее про себя решил звать майор — это не сильно важная подробность, ИМХО.
Символизм — канцеляризм, ИМХО.
Не уверен, что уместно называть крылья органом. «Я боюсь, что у вас отняли кое-что важное» или как-то так.
Канцелярненько.
Читается в целом хорошо, но есть что почистить — выше люди дают дельные советы в комментариях.
Судить о целом произведении по фрагменту не берусь. Зачин хорош, но его легко испортить в будущем, скатившись в банальности. В дальнейшем хотелось бы видеть немного ненавязчивого юмора, чтобы разбавить общую пафосность повествования.
Спасибо!
Она все же бормотала невнятно. Да и врачи латынь хоть и учат, но в профессиональной деятельности от нее остается лишь терминология. Поэтому экспертом в латыни его явно не назовешь.
На этом месте всякие сомнения по поводу личности таинственной незнакомки развеиваются.
Есть такое дело. Но это интрига лишь в рамках главы.
Не уверен, что уместно называть крылья органом.
Абсолютно уместно. Орган — это любая часть тела, не только внутренняя.
В дальнейшем хотелось бы видеть немного ненавязчивого юмора
Планируется)
Спасибо вам!
«Все страньше и страньше» ©
Комплексные))) Оооооо) Это как обеды что ли?
да, мне просто поболтать охотаОсновных две:
1. Вообще, это своего рода пролог, но так как он идет вот прямо-прямо за основным повествованием без пауз, то прологом его не назовешь.
2. Раньше нулевая глава была самостоятельным произведением (причем, сценарием). Отсюда жалобы на ее завершенность и отсутствие крючков на дальнейший сюжет.
Повелось этот еще с двоичного кода, а потом ноль стал началом системы отсчёта…
Да и час-то не ранний — к обеду уже. И, признаться, не человек это был вовсе, а пес.
А может и не сказку,
А может не простую
Хотим вам рассказать. ©
Подрихтовать и вполне.
«Нормально, Григорий. Отлично, Константин» ©
Отзывов качественных Ветру и так хватит.
А я поддержать, и выразить мнение о прочитанном)
Чуть подрихтовать и вполне.Не поняла чего такого в 8летней ращнице бывших супругов? Это вообще не объясняет почему они разошлись, при чем тут разница в возрасте? Бывает и побольше на причину разрыва не тянет.
Что девушка с неба упала было пончтно сразу, как о ней речь зашла, не было интриги и сюжет показался ожидаемым.
А еще меня на НФ отругали за стереотипные, шаблонные представления о «небесах» (хотя рассказ не о них в общем-тр был). Думаю, Вам за них тоже прилетит(
Но, может, во второй главе будет что-то неожиданное? Надеюсь, все получится ;)
Дело вкуса) Мне, наоборот, в литературе всегда нравятся такие вещи. Это делает мир шире и заставляет думать, интригует.
Бывает и побольше на причину разрыва не тянет.
Это не причина, конечно. Так, один из факторов. Люди уж больно разные, даже хз как они сошлись) Возможно, стоит подумать над этим моментом.
А еще меня на НФ отругали за стереотипные, шаблонные представления о «небесах»
А что такое «оригинальные» представления о Небесах? Догма? Новейший завет? Это трудно сделать хорошо. Я предпочитаю подход с «надстройкой» канона. Эдакую расширенную вселенную.
Но, может, во второй главе будет что-то неожиданное?
В третьей. Увы, но вторая — это сплошная рефлексия и п**дострадания))
Понятия не имею, что за нешаблонгые представления. Но народ аечно хочет, что прям авангард какой-то и все с ног на голову. Но, может, это только к моему рассказу применительно
Очень критично, вы про вторую главу)))
Да-да) «Бог — одинокий ребенок, брошенный всеми в пустом магазине игрушек.» ©
Нет уж, при всем моем атеизме Бога я трогать не хочу. На остальных отыграюсь))
Очень критично, вы про вторую главу
Ну не получается по-другому)))
Noize MC — Вселенная бесконечна
Очень понравилась игра на контрастах и юмор в той части, где приземленный майор пытается рационализировать информацию, а неземное создание идет ему навстречу, приспосабливается и пытается отвечать в рамках понятий его реальности, в его смысловом поле. А затем вообще каким-то образом перемещает в свой мир и он видит другую реальность…
И интересно, и красиво, и читается легко, и герои симпатичные, вызывающие сопереживание и сочувствие — всё на месте.
Пишите книгу, с удовольствием почитаю продолжение!
У вас осталось очень интересное впечатление. Я вкладывал немного иное.
а неземное создание идет ему навстречу, приспосабливается и пытается отвечать в рамках понятий его реальности
На момент разговора Доминика не помнит, кто она есть, поэтому трудно говорить, что она идет ему на встречу. И отвечает в рамках понятий нашей реальности, потому что других у нее нет. Туман. Вспоминает все она только, когда ей говорят про крылья. А на Небо майора (скорее, его душу) «перемещает» Эль.
А вот с этого момента поподробнее!
1. Зачем это Элю?
2. Это не считывается. Наоборот, кажется, что это майор видит воспоминания Доминиана.
Очень тонкий момент, необходимо уточнить.
На момент нулевой главы, равно как и какое-то время (возможно, долгое (возможно, всю книгу)) Вольницкий (наравне с читателем) волен думать о произошедшем что угодно.
Почему это ноль? Я не уловила здесь пролога. Это 1.
В курсивной части меня резануло «метод»
Почему латынь?
Понимаете, господин Ветер, трудно обсуждать фрагмент. Фрагмент и фрагмент. Будете растить, надо будет посмотреть, а не будете, будет жаль. Ну по мелочи, еще из уст врача «обожженные шрамы»
Дальше
Увидели повтор?
А чего у вас ГГ майор? Он минимум полковником должен быть в 50-то лет. Подробно по одежде охарактеризовали, хорошо вышло. Пока никак не проявляется черта характера.
Героиня так быстро вышла из транса, для меня быстро. И вообще, права Белка-то. Все в ноле рассказали. Событий главы на 2 здесь. Хочется глуботы))) широты))) и неспешности повествования. Расширить, углубить. И давненько ж вы с этим сидите, давайте-ка пишите уже дальше. Время быстро бежит.
Идет. Настолько активно, насколько возможно.
Почему это ноль?
Где-то выше объяснял Маре. Для меня она нулевая. Можно воспринимать как первую, сути не изменит.
В курсивной части меня резануло «метод»
Возможно.
Почему латынь?
А нравится ей латынь. Вот так вот совершенно банально. А вообще она все языки знает)
А если уж совсем по-честному, я не настолько задрот, чтобы условный арамейский ей в уста вкладвать. Дальше обоснуйчик вставлю и норм.
Ну по мелочи, еще из уст врача «обожженные шрамы»
Уточню у врача)
Увидели повтор?
Вижу!
А чего у вас ГГ майор?
Да черт его разберет, почему майор. Я не думаю, что это слишком принципиально. Или слишком? На крайняк потом пробегусь автозаменой на полковника)))
Событий главы на 2 здесь.
Да ну каких событий? Неспешная следующая глава будет. Хотя я теперь уже и не знаю. Меня-то терзает мысль, что и эту затянул.
И давненько ж вы с этим сидите, давайте-ка пишите уже дальше.
Немного, на самом деле. С тех давних пор оно лежало недвижимое, пока около месяца назад я не решил эту вещь воскресить. Следующая глава уже скоро.
Есть пара сомнительных озарений (на мой взгляд), это выяснение места куда упал метеорит и осколки, про пыль уже доложили. Про место падения, в самом начале все люди, толпа-не толпа направлялись к пустырю и только один человек, упрямо шел в обратную сторону, но он их видел, мог сопоставить. По осколкам. При ударе взрывной волной стекла выдавливает внутрь помещения, по направлению волны. При ударе осколком метеорита, скорее всего просто пробьет стекло. Мне так кажется. Может и не прав.
К главе ноль — отношение двоякое. Непонятно чего ожидать далее. Если мистический/психологический/детективный сюжет, почитать можно.
Плюс заслуженный.
Если мистический/психологический/детективный сюжет
Все это будет, да. И градус экшена начнет расти, хоть и не сразу.
Благодарю за отзыв!
и одного симпатягу. Совсем чуть-чуть)А что вас навело на такую мысль? Полицейский ангелом не становился. Он лишь увидел то, что произошло на Небе.
Может это вообще малозначительная деталь, которая никому не заметна, но написали же вы зачем-то?
Самое странное для меня, что Эль кивнул майору в конце видения. Это загадка.
Это загадка.
Точно)
Не знаю, хорошее сравнение ли для вас, но Стругацких напоминает чем-то. Какой-то потаённой мудростью, что ли. Религия опять же. Замечательно!