Обломов style
Я задержался на работе, поэтому Мелкого из садика забирал Васюлий. В техпаспорте на робота было написано "Вася", но сыну (да и мне иногда) нравилось звать его официально, слегка коверкая имя для интереса.
Домой я шёл пешком.
Снего-Песоцк был похож на остальные подобные городки. Тополя и липы вдоль центральной улицы; ближе к берегу, круто осыпающемуся песками в реку Взыгоща, росли смолистые сосны. Купол над городом стоял типовой, КСС-874, прозрачный с внутренним увлажнением и освещением. Двадцать четыре градуса по Цельсию днём, четырнадцать ночью. Лёгкий ветерок. Свет солнечного диапазона. Название только у городка было старинное. Вроде как на память о прежних, безкупольных временах, когда и снега были, и песок всамделишный, и река настоящая; осень сменяла зиму, лето весну. Или наоборот, я всё время путаю.
Васюлия я застал на пороге. Оттранспортировав Федьку, он отправился на задний двор – какие-то у него были вечно дела.
– Э, алё! – свистнул я. Перед женой противная железяка расшаркивается бархатным голосом: "Как пожелаете, Алёна Сергеевна", "Как будет угодно!", а меня словно и не существует. Знает гадюка, что я на него сразу отказ написал; только вот в администрации города сказали – минимум один помощник должен быть.
Гадёныш полёт свой приостановил, повернулся моргалками и проблеял (я ж не Алёна):
– Нарушение уважительной тональности, отрицательные баллы в рейтинг.
– Да ты, мил человек, стукачок. – Я плюнул и вошёл в дом.
Дома, надо сказать, тут неплохие. Наш точно хороший: два этажа, всё под настоящее дерево; детская, спальня, кабинет (издеваются) наверху; внизу огроменная гостиная, кухня-столовая. В подвале-цоколе все прибамбахи для отопления (говорят, тут временами имитируют осень – и бывает днём не выше двадцати по Цельсию) и горячей воды. Я туда люблю лазить, шугать Васюлия. И он обиженно гундит про несанкционированное вмешательство в работу.
– И как там, в садике? Тебе нравится? – спросила Алёна, не отвлекаясь от экрана, маячившего посредине гостиной.
Федька снимал боты собственноручно, не желая управлять голосом, и запутался в застёжках. Я ему подмигнул, он моргнул в ответ и сказал:
– Нравится, ага. Там, мама, есть чёрные дыры!
Я замер.
– Да ты что? – Алёнин голос по обыкновению был ровным как доска.
– Да! – Федька наконец разулся. – В них что кинешь, пропадает навсегда.
– Хорошенькое для детишек развлечение, чего уж там, – проворчал я. – Привет. – Чмокнул жену в подставленную щёку и потопал наверх.
– Вадик, а ужин?
– Я на пять минут. Мне там надо...
А что мне надо? Зачем мне эти пять минут? От себя не убежать… Да, новый город, новые надежды. Ай-ай, в чёрные дыры они играют. А во что им играть? В твои шлюзы, насосы, водные контуры?
Я упал на диван и уставился в потолок. Следом вошла Алёна, присела на краешек.
– Как на работе?
Её спокойный голос иногда просто выбешивал.
– Алён, ну как там может быть? Всё работает как часы. Роботня кругом вжикает, замеряет всё-всё, сравнивает; если надо, подкручивают и налаживают. Я говорю, а давайте…
Я осёкся, покосился на жену. Она смотрела на меня – на красивом лице дежурный интерес. Обычно она вздыхала на этом месте… Ну да, примерно вот так:
– Вадик, мы же только переехали. А ты за старое… Выселят.
– Алён, ну я не могу сложа руки сидеть и смотреть, как всё само работает. Ведь можно же и реку чуть по-другому запустить и бережок подрезать… Купол отодвинуть… – Последнее я сказал зря, за такие слова Васюлий (а уши у него везде) снимет сотню баллов.
– Как знаешь. – Алёна встала и вышла из кабинета.
А я продолжил. Уже сам с собой. Как всегда.
– Говорю, тут же явно под землёй недра богатые, залежи всякого. Типичные ловозёрные тундры новейшего образования...
***
На ужине я вроде успокоился. Федька ковырял вилкой жутко питательную и серую размазню, предвкушая воспитание Васюлия – будет лупить его какой-нибудь палкой и говорить: "Плохой, Васюлий, плохой. Надо слушаться человеков". А тот будет бубнить про нарушение правил и дзинькать снятием баллов за плохое поведение ребёнка. Я довольно крякал и не обращал внимания на Алёну, которая от нас куда-то уже уплыла – на голове её красовался шлемофон.
Но не долго музыка играла – Васька сообщил, что через пять минут к нам пожалуют гости, да не абы кто, а глава администрации Снего-Песоцка, Адам Василевич.
– Так, вечер перестаёт быть томным. – Фильмы я, в отличие от жены, любил смотреть старые. Очень старые. – Я пошёл. Общайтесь про меня без меня. Федька, пойдём.
– Читать?
– Угу.
Сын, отпихивая заворчавшего Ваську ногой ("Чтение бумажных книг не приветствуется, не приветствуется…"), поскакал за мной в кабинет.
Я захлопнул дверь перед самым Васюлиевым носом. Вот только разговор снизу слышался и через стены.
"Понимаете, ваш муж агрессивно-инициативен" – "Да-да… Но он…" – "Постоянные предложения на службе; минусы в индивидуальном и семейном табеле… Мы понимаем, мы никаких санкций не накладываем пока… А вот… ммм… Скажите, а вы пробовали?.." – "Да, но у него же… " – "Не все дыры… ммм… чёрные… Гхм…"
Ах да, конечно. Куда ж без моих уникальных ЧД. Я плюхнулся на диван. Федька, пользуясь моей задумчивостью, полез в ящик стола, буркнув формальное: "Папа, а можно ящик открыть?". Я промолчал.
Помню потемневшее лицо отца, когда, комментируя мою первую "взрослую" (семь лет) МРТ, нейрохирург нахмурился и сказал, что дыры чёрные – полбеды, это легко перепрошивается. Поломанные аксоны восстанавливаются, и ваш мальчик вполне сгодится для черновых, хехе, работ. Но вот с ними вперемежку дыры белые, привилегированные, так сказать, а то и серые (видите вот и вот, а ещё вот) попадаются – это одним кодом не мажется. А по отдельности – можно совсем всё стереть. Ну и ладно, справимся и без перепрошивки, вздохнул тогда отец. Да, конечно, кивнул врач, только тут один момент – он постоянно будет чего-то хотеть. Новых игрушек, впечатлений или творчества. Он будет вечно неспокоен.
Тут мои воспоминания прервал грохот.
Сын вместе с дубовым ящиком рушится на пол, рассыпая содержимое. Попутно он придавливает себе палец, прикусывает от боли губу, мокнет глазами и гудит.
В дверь долбится Васюлий, а внизу стихают разговоры.
– Иди сюда, – вздыхаю я.
Федька залезает ко мне на колени и тихонько поднывает.
– Вадик, у вас всё в порядке? – кричит снизу Алёна.
– Да куда уж лучше… – бормочу я, обнимая сына.
А Мелкий, успокаиваясь, громко транслирует:
– Да уж куда лучше, мама!
***
Доигрались. Ладно мои заморочки по поводу ЧД, но… А! Кому тут чего надо.
Детсад примыкал к сосновому бору на окраине города. Дети любили ходить в лес по одной причине – встанут возле границы купола, приставят свои ладошки к прохладному стеклу, расплющат носы и глядят наружу. Алёна мне пересказывала слова других мамаш, мол, раньше пытались запретить – ненужный интерес; только дети – они ж пока с неисправленными чёрными и белыми (у кого что) дырами – они настырные. И их оставили в покое.
ЧД эти сам глава администрации придумал; из Сети, говорят, почерпнул. Чтобы не хуже, чем у соседей. Нате, детишки, вам игрушку-модель: Галактики и прочая халабуда, включая дырюли. Чтобы никто не влез, барьер установили, ну и тогда это орущее племя стало кидать туда всякую мелочь.
Когда ковыряли отверстия, то безграмотная роботня стронула подземные слои, и теперь купол просел и треснул.
– Что-то холодно, – сказала Алёна как-то утром.
– Да ну, – возразил я, а сам чувствую, и правда колотун.
Я обрадовался. Отмахиваясь от Васьки, прыжками сбежал в бойлерную – и запустил контур. Наконец-то пригодилось. Этот бухтел под боком, но вроде одобрительно, без отрицательных баллов по крайне мере.
Федька заорал сверху: "Я проснулся!".
И тут же врубили громкое оповещение. Что-то вроде: Сохраняйте, граждане, спокойствие, домашние помощники всё наладят.
Я глянул в окно – там инеем траву побило, а напротив суетливо мелькали соседи. Сдвинуло-таки с места холодом.
На работу я не пошёл; разузнал, что за авария и поскакал туда. Федька уселся удобно на моих плечах.
– Наделали делов поди? – спросил я у озабоченного долговязого Василевича и директрисы садика, Агафьи Спиридоновны.
– Специалисты разбираются, – процедила директриса, маленькая толстая тётка с пучком на голове, а Василевич натужно мне улыбнулся и развёл руками.
Угу, угу.
Мы с Мелким в лес, оттуда явственно тянуло холодом и непривычными запахами: словно очень родное, но бесконечно далёкое.
– Федь, не холодно тебе?
– Неа, – ответил сын, одетый в шапку (нашлась у нас и такая одежда в закромах – для переездов, в Трубе бывает нежарко) и термокуртку.
Возле трещины в Куполе мельтешили железяки. А вот люди сидели по домам. Даже, типа, специалисты. Понятно – роботам же виднее.
– Ну чего, Федь, отремонтируем? – спросил я сына, снимая его с шеи.
– Я тебе буду помогать! – Он разом схватил из пролетающего помощника что-то похожее на молоток и замахнулся на стекло Купола.
– Погоди пока.
Роботы толклись бесполезно и суетно. Алгоритмы у них на такого рода происшествия истеричные и бестолковые. Заплату поставят, восстанавливающим пластиком замажут – вот и весь ремонт.
– Дурики. Тут же дыра. Дыру надо насытить. – Я схватил одного из роботни за шкирман и велел: – Несите-ка сюда весь городской мусор.
У того лампа красная загорелась – несанкционированное вмешательство, но поручение моё он выполнять полетел.
Дыру мы заделали, а я получил выговор и первое предупреждение.
За второе обычно выселяли из города.
***
– Сволочи они. – Мы обедали. Мелкий, захлёбываясь, рассказывал Алёне про наши подвиги. А я костерил Василевича за формулировку в приказе. – За использование робота-помощника в агрессивно-инициативных личных (Личных! У них город замерзал, а я, значит, для себя…) целей, подвергнув город опасности. Лицемеры и идиоты.
Алёна отчего-то была без шлемофона и экрана. Подперев рукой голову, глядела на меня и Федьку.
– А я молотком – бух, бух! – горячился тот.
– Как я устала… – Она встала и пошла наверх. – Посуду вымойте.
Мы с Федькой продолжили жевать, но былой аппетит куда-то улетучился.
А когда мы, обойдясь без помощи машин, помыли посуду, тоже поднялись на второй этаж, эта сволочь Васюлий загородил мне дорогу в детскую и сказал:
– Бумажные книги уничтожены, – проскрежетал, и будь я не я, если в его тоне не было злорадства. – Из третьего пункта к первому предупреждению – исполнено.
– Какой… – я сдержался (с трудом), – ещё пункт?!
Робот, вжикнув, тут же улетел. Я рванул в детскую – полки были пусты, я сунулся в кабинет – там тоже ничего не осталось. За спиной я услышал, как захлюпали. А потом и заревели. Федька мой настрой чувствовал всегда тонко. Да и книжки было жалко.
Из спальни вышла Алёна.
– Да, Алён, я тоже устал, – дрожащим от гнева голосом сказал я.
Алёна сидела на корточках, утешая Мелкого, и со страхом смотрела на меня.
***
– Васюлия берём? – весело спросил я Федьку.
– Конечно. Он хоть и невоспитанный тип, но наш.
Васюлий, словно только и ждал, ввинтился в рюкзак, приняв минимальные размеры. Мы стояли у "устья" Взыгощи, где она ныряла под Купол. Рядом в Куполе была аварийная калитка, к которой у меня имелся доступ. Алёна и Федька были в шапках и куртках. К моему рюкзаку были приторочены лыжи, сзади на бечёвке волочились сани. Двигаться мы собирались пешком, а портативный комбайн всего поможет нам с едой и остальным.
– Ну что, пойдёмте?
– Пойдём! – закричал Федька, и потащил Алёну за руку вслед за мной. Я открыл дверь.
В нос ударили запахи и ветер.
За пределами Купола валялся грязными кучами снег, воздух был сыр и свеж. Среди полегших тундр текло продолжение Взыгощи – та вода, которую не разбирали на обратный контур.
А ещё невдалеке от шлюза сидел на кочке дядька. Бородатый, в цветастом, но грязном комбинезоне и со скучающим взглядом. Рядом с ним перекособочился на треугольных гусеницах вездеход. Дядька сидел и пускал дым изо рта – курил.
Федька спрятался за моей спиной и постреливал глазами то на бородача, то на транспорт. Алёна стояла рядом, постоянно убирала волосы с лица и поёживалась
– Сколько можно? – сипло сказал бородач.
– Что это вы имеете в виду?
– А то: ждёшь тебя ждёшь возле каждого города. А тебя всё переселяют и переселяют. Давно пора было уже вылезать. Поехали, ждут тебя давно. – Он кинул сигарету под ноги (в рюкзаке заелозил Василий) и полез в вездеход. – Пацана можно взять, у него мозги скорее всего твои. А бабу, уж прости… Она пусть с этими… – он кивнул на купол, где нежился в ласковом тепле утра смолистый Снего-Песоцк, – другими умниками-обломовыми живёт. – И он скрылся в вездеходе.
Сердце радостно задрыгалось, только… Что это он там про обломовых сказал?..
Я обернулся: Алёна с нелепой, извиняющейся улыбкой всё также убирала волосы. Тарахтел разогреваемый вездеход, в рюкзаке шебуршился Васюлий. А Федька, задрав голову, смотрел то на меня, то на Алёну, и глаза его были мокрыми.
– Пап, пойдём домой. Мне здесь не нравится.
– Вадим Юрич, ну доколе?! – Высунулся бородач из люка. – Там электростанции, реакторы, космос возрождаем… Время не ждёт, ну! – Было видно, как и другие, ядрёные слова рвутся у него с языка.
– Я не поеду. – У меня же слова слетели, не задерживаясь.
Вот тут он не выдержал, выдал и про бога, и про мать, и всякие другие интересные вещи. Вездеход взревел, газанул по жиже, гусеницы сложились, и он рванул экранолётом по ровной поверхности, быстро сжимаясь в точку.
***
Пахло вкусно.
– Вадик, пойдём. Я борщ сварила и "Наполеон" испекла, – сказала Алёна, зайдя в кабинет. Вокруг суетился Вася, расставляющий книги.
– Ага, сейчас, – ответил я и продолжил лежать.
Так хорошо было на диване смотреть через стеклянную крышу на Купол, на вечереющее над ним небо. В мозгу вяло ворочались мысли – надо что-то ответить Василевичу. Он затеял перестройку Купола: раздвижной захотел сделать, раз климат снаружи помягчел, иногда можно и дохнуть свежего. И, мол, на вас, Вадим Юрич и вашу супругу очень рассчитываем.
Понятное дело. Алёна, вон, крышу поменяла, Васюлия перепрошила – он теперь шёлковый и тихо в уголке дремлет, лишь иногда пылесосит да книги из бумажной библиотеки (открыли недавно) перетаскивает. Я люблю почитать перед сном. Пара страниц и готово, сплю.
Федька в садике верховодит, мастерят они там чего-то. Дыру жестью заколотили, и сын там вроде главный колотилка – бух-бух.
Соседи траву косят целыми днями. Сами, помощников куда-то задевали.
Хорошо стало.
Я сейчас. Полежу ещё чуть-чуть и приду.
котробот Васюлий, и сцена у вездехода. Не ясно только, почему в финале герой все же побежден диваном, отчего он успокоился? Как-то не увязалось это для меня с его образом.А так, конечно — ГОЛОС.
Пойду подумаю…
С ними и связана главная придирка — в какой момент герой превратился в Обломова? Из-за суровой реальности или из любви к семье? Не хватает акцента на ключевом событии.
А так — ГОЛОС.
Почему я не голосую за этот рассказ?
На мой взгляд, не хватило оригинальности. Если не брать финальный финт с Обломовым, то все остальное совсем уж вторично и даже третично. А вот этого одного финального хода на весь рассказ маловато, тем более автор нам его проспойлерил в начале. Возможно, надо было побольше развернуть последнюю треть рассказа. Но это, конечно, уже не 12К было бы.
В любом случае автору мое уважение.
если мир под Куполом и за его пределами я еще могу дофантазировать, решив, что там у них экологическая катастрофа. например, и человечки смогли как-то её обходить с помощью куполов, но вот эти черные дыры у ГГ и у детей я устаканить не смогла.Сперва думала- это только у ГГ, ну ладно, аномалия. Но потом оказалось, что и у детворы тоже черные-белые дырочки у каждого. почему, что это даёт — оказалось, мне надо это знать. Не, я могу всё списать на пост-апокалипсис… Алёна эта отмороженная — чё это? у Васюлия эмоций больше, чем у жены ГГ.
И момент, о котором писали выше: КАК же ГГ стал «диванным мужиком»
ВОЗМОЖНО, побочка от «экранолета»? сменилось отрицательное на положительное? причем во всем городе? т.е. они там все оказались какбэ на другой стороне реальности, что ли? я балда, я не понимаааю. эффект чёрной дыры? но я же просто читатель, я не физик. метки про «научную фантастику» не вижу. жду пояснений от автора после деанона.
В этой истории есть над чем подумать. Написано умело. После небольшого метания между этим рассказом и еще одним замечательным, про Никиту, окончательно прихожу сюда. А вообще такое ощущение, что у них один автор. ))
ГОЛОС.
Как это так сразу все переменилось?
ГГ, вернувшись в город, из которого был изгнан, революцию устроил?
Такое ощущение, что в сюжете зияет огромная дырища. Дай бог, может, она не чёрная?
Да, и в оформлении диалогов кое-где косяки.
Не люблю додумывать за автора.
Так что извините.
Типажи живые, говорят штампами людей среднего ума, и это ок, если бы вы их в конце замочили или упекли в ад. Получилась бы чёрная комедия.
Но герои получили Дольче вита. Хмммм
Я ещё почитаю другие рассказы и м б вернусь.
Рассказ очень сильный, наверняка победит в этом туре. И я наверняка за него проголосую, хотя сначала прочитаю остальные.
Но два момента меня смутили. Я никак не могу их связать с идеей рассказа.
Как инертная Алёна со стёртыми дырами спокойно пошла на лыжах за героем? Да она должна была противиться всей сущностью. Почему герой отказался от свободы в пользу диванного уюта — это как раз понятно. Хотя неприятно. Но почему его решение сказалось на миропорядке города в лучшую, свободную сторону — это непонятно.
Незаметно особой любви к жене. К сыну — может быть. Но вряд ли это основная причина.
Скорее — лень. Приспособленчество. Ну его нафиг, этот бунтарский дух. Ну его, этот закупольный холодный и немытый мир. Здесь теплее и безопаснее.
«Сердце радостно задрыгалось, только… Что это он там про обломовых сказал?..
Я обернулся: Алёна с нелепой, извиняющейся улыбкой всё также убирала волосы… А Федька, задрав голову, смотрел то на меня, то на Алёну, и глаза его были мокрыми.
– Пап, пойдём домой. Мне здесь не нравится.
– Я не поеду. – У меня же слова слетели, не задерживаясь».
То есть, что бы там автор ни имел в виду, из логики текста следует, что решение принято ради семьи. Увидел извиняющуюся улыбку жены и мокрые глаза дитенка — тут же сделал выбор в их сторону. Ни слова же о его сомнениях в сторону обломовщины, принятой в том мире за эталон; акцент на чувствах жены и сына.
Можно предположить, что герой, нюхнув свободы, разочаровался в ней. И тогда смирение с принятым укладом можно понять. Но это уже читательские умозаключения. что само по себе хорошо, но является ли истиной? Так ли задумал автор? Жаль, что мы не скоро об этом узнаем.
И ещё один момент — почему изменился мир? С принятием героем подкупольных законов, эти законы почему-то изменились в соответствии с желаниями героя. То, что было нельзя — стало можно. Как лежание на диване повлияло на это?
Кстати, вы знали, что фон сайта БС — 3D рисунок? Я не знал, пока случайно не обнаружил.
У меня фон сайта всегда — на голубом закрученные солнышки, разноцветные и разноудалённые — этот рисунок? Или еще другое есть? А где обнаружить можно?
Раскрытие темы зашло.
Большое спасибо)
Я всё-таки поклонник стругацкой и шефнерской нф, поэтому ГОЛОС здесь
Хотя название так себе. Похоже на название магазина мужской одежды в провинции
Немного диссонанс в ГГ. Вроде он ищет что-то, противостоит укладу, порядку, но как-то вяло, инертно, даже повествование от его лица — аморфное: ни эмоций, ни мнения, а сухой пересказ событий. Возможно, он изначально был в лагере «обломовцев», просто вяло трепыхался — так сказать, агония духа поиска и противоречия, и мы видим его уже в этом состоянии в начале рассказа. А к концу он сдаётся окончательно.
1) Кто главные герои? Люди? Ну, вроде как да, хотя что-где-кому «перепрошивают» та еще загадка, причем разгадки, мне кажется, нет и у самого автора. Какое МРТ (опять МРТ! сговорились что-ли!) с черно-белыми дырами, что там у ГГ? новообразования? кровоизлияния? МРТ не показывает характер человека!
2) Дальше, видно было решено одними «ЧД» не ограничиваться и добавили еще, чтоб уже наверняка в тему — ЧД для детского садика. Что это такое? Что в нее попадает, то навеки пропадает… Какой бы технологией это не было, но это реально превосходит все остальные в городе в 10000.....(я даже не знаю сколько нулей после единицы добавить) раз, особенно это смотрится на фоне второго контура для отопления (нормального такого водяного отопления). А да! Еще купол, оказывается, просто стеклянный. Даже не энергетический, какой-нибудь. И рядом детишки играют с «удерживаемой» ЧД. А ее еще и можно «насытить»!
3) Зачем уничтожать БУМАЖНЫЕ книги? Не просто книги, это я бы еще могла понять. Не избранные книги — ну, это вообще обычное дело. А именно БУМАЖНЫЕ? Бумага разносчик вредных мыслей, а текст на бумаге совсем не причем?
В общем из всего авторского мира, не смущает только купол. Но это настолько распространенная в фантастике идея, что гладить автора за нее по головке кажется излишним. Вся остальная фантастичность, на мой взгляд, мыльный пузырь, а не «научность».
Поэтому, может как рассказ произведение не плохое, а как научная фантастика…
— и в чем противоречие?
В общем текст соответствует названию и роману прообразу. Все в стиле Обломова, правда во второй стадии, стадии временной активности. Но нам нигде не сказано и не показано как
ОбломовВадик активничал, говорится только что их сразу выселяли только за одни высказывания и предложения рационализаторские.Так, вообще это фанфик по Роману, в антураже легкой фантастики и ответвлении, что бы случилось если он женился? Хм. Тогда это очень даже ничего. Точно, а Васюлий это кто-то там из недругов или слуга… В общем плюс рассказу заслуженный. Общее направление первоисточника выдержано, немного по активничав, все возвращается на круги своя.
Диалоги, характеры как прошиты сквозь текст — мне все понравилось.
Затык случился, собственно, с Обломовым. Именно сейчас сын в школе Обломова проходит и я его перечитала. Ну, тут нет Ильи Ильича, как мне видится. Ни в каком смысле. И в этом месте у меня разлад с рассказом произошёл.
Но целом то хорошо. ГОЛОС
Заключение: атмосфера, конечно, хорошо выдержана, да и отсылка к классике придаёт работе своеобразное очарование, но тут надо учитывать, что оригинальная история нравится далеко не всем.
Рассказ профессиональный, качественный. К литературной части вопросов не вызывает никаких. А вот к научно-фантастической и сюжетной… Да, вопросы в наличии.
Начиная от того, что я просто не понял и не принял изменение героя в концовке и заканчивая тем, что я вообще не понимаю, а кто такие герои. Роботы или люди?
Я комментарии-то посканировал и в общем-то присоединяюсь целиком и полностью к комментарию Элизы. Повторяться просто не очень хочется, она мои мысли уже выразила.
Короче, в целом-то хорошо, но то ли автор не дотянул идею, то ли я до идеи не дотянулся.
Идея актуальнейшая! Все эти нечерные дыры классно ввернуты в типаж ГГ.
Герой самобытный. История отношений тонко, психологично подана. А проблема-то поднята какая! Она ж уже вовсю актуальна, когда человеческая инициатива, новаторство, творчество не нужно совсем. Это ж социальная катастрофа. Когда человек с Детского сада не знает в какую дыру себя засунуть. Обрезка интереса, желаний, ну это ведь потрясающе поднята проблема. Пресыщение общества. Это ж серьезно. Это давно пора осмысливать. И вот наконец.
Эта дуальность героя хотящий нехочуха. Эта женщина рядом — любовь всей жизни — образец равнодушия, робот живее, чем она. Ну здесь в каждом абзаце проблема ж грядущая прописана. Это очень тонко, это мудро. Это очень ценный рассказ. Что тут по литчасти говорить? Это именно литература. В таком уровне стиль уже не обсуждается.
В общем, спасибо, автор! Не знаю, что вы тут забыли на сайте для начписов, вам надо романы писать и в «большую воду» давно. А не в потолок плевать)))))
А главное, та самая особая атмосфера советской фантастики в духе «Стажеров» Братьев Стругацких.
Рекомендую.