Три правила от Принцессы Сказок
Таверна, огонь в камине. Кто-то курит трубку. За окном февральская метель — нельзя даже подумать о том, чтобы выйти на улицу.
У огня собрались самые разные люди: Охотник вытянул у камина уставшие ноги, чтобы согреть их. Вельможная дама кутается в шаль и проклинает метель, поглядывая на своего спутника. Молчаливый и мрачный гонец смотрит в сердце прирученного огня. Хозяин, кряхтя, помешивает дрова. Ветер воет так жутко, что людям не хочется расходиться по комнатам, и вот Охотник заводит первую историю — разумеется, приподнося её, как быль.
«… В одном городе жили муж и жена, и всё никак не получалось у них завести ребенка. И вот взяли они золото, сколько было, и отправились к колдунье...»
Первая сказка заканчивается, и вдруг дама берет слово. Она рассказывает иначе, добавляет пару-тройку цветистых описаний, но её история тоже остается всего лишь историей, рассказанной у огня. Дальше говорит хозяин. Сказки и небылицы льются сплошным потоком, и рассказывать их вот так — среди незнакомцев, внутри метели — оказывается, очень просто. Потому, что герои сказки знакомы каждому с детства — Принцесса, Дурак, Трубадур, Принц, Король, Королева, Водяной, Колдунья, Русалка. Обычные горожане и горожанки, крестьяне и ремесленники, рыбаки и охотники.
Первое, что отличает сказку от прочих жанров — герои лишены сложного психологизма.
Мотивы их действий предельно ясны и обычно односложны — любовь, страх, зависть, гнев. Никаких терзаний и сомнений. Все герои действуют, а не думают, потому что главное в сказке — это последовательность событий. По сути, герой превращается в сюжетную функцию. Не важен нам и духовный рост персонажей, инсайты, причины принятия решений, и учится ли герой чему-нибудь. Скорее всего, к концу истории Дурак останется Дураком, храбрый Принц — храбрым Принцем, а прекрасная Принцесса — прекрасной Принцессой. Герои настолько просты и архетипичны, что можно обойтись без имен.
Люди в таверне потеряли счет рассказанным историям — некоторые сказки были совсем короткими. Герой рождался, а через пару предложений уже уезжал от престарелых родителей прочь — искать счастья. Вся его жизнь до этого сюжетообразующего момента не имела ровным счетом никакого значения для рассказа. Сказки стремительны, как весенний поток — у нас есть главный герой и одна сюжетная линия с завязкой, кульминацией и развязкой. И нам, собственно, больше ничего не нужно. Мы даем описаний и черт характера ровно столько, сколько нужно для движения сюжета.
История развивается головокружительно быстро — как если бы мы рассказывали анекдот или ситуацию из жизни тети Маши (наслушалась мошенников, купила фильтр для воды за пять тысяч). Никому не интересен социальный контекст истории, политические воззрения мошенников и примерный план города, в котором находится тёти-Машина девятиэтажка. Нам также не интересно, почему мошенники выбрали именно тетю Машу. Только события, только хардкор.
Описания в сказке отличаются простотой и краткостью, не теряя при этом универсальной для каждого человека образности: кожа, как снег, румянец, как кровь, волосы — золотые. Секрет заключается в том, чтобы сохранить баланс между кристальной прозрачностью текста и его художественной ценностью. Простые сказочные описания бывают удивительно красивыми.
Гости уже тихонько зевали, огонь в камине догорел, а метель затихла. В окна полился сероватый зимний свет.
Умиротворенные, гости разошлись по комнатам.
Хозяин прикрыл ставни и тоже отправился вздремнуть — хотя бы на часок.
Ворочаясь с боку на бок, он прокручивал в голове самые причудливые из новых историй — будет что рассказать, когда приедет Гауф, этот забавный старик. Особенно глубоко хозяина тронула история о Холодном сердце.
За внешней простотой истории может скрываться и поэтичное, и метафорическое, и страшное нутро — как в случае с «Холодным сердцем» Гауфа. Изначально эти рассказы не были предназначены для детей — и были они и жестокими, и страшными. Героям отнюдь не гарантирована справедливость (хотя почти всегда это так), возможно, им придется порядочно пострадать и даже лишиться каких-нибудь важных частей тела (вроде рук или глаз), а уж злодеи точно получают по полной. При этом сказка лишена морализаторства — просто несчастным злодеям как-то уж очень не везет. Возможно, из-за общей деструктивности задач, которые они себе ставят.
А для смельчаков, собравшихся на сказочный турнир, глашатай ещё раз громко перечисляет три «сказочных правила»:
1) Герои лишены сложного психологизма, все их эмоции и мотивы понятны, и сразу же приводят к действиям. Персонажи действуют, а не размышляют!
2) События развиваются быстро, и в повествование входят только те, которые важны для линии сказочного сюжета.
3) Описания в сказке отличаются простотой и краткостью, не теряя при этом универсальной для каждого человека образности.
Филип Пулман кратко называет это «кристальной ясностью повествования».
Давайте же к ней стремиться!
… А будущему победителю принцесса шепотом выдала запретное, четвертое, правило — все правила можно нарушать, но читателям должно быть так интересно, чтобы никто этого не заметил.
«А майор Томин ему и говорит: сберкассу ограбила пани Моника из кулинарного техникума» ©
А ещё «Манас», это киргизский эпос. Там такие приключения, ТАКИЕ))))
И, вообще, им Семёнов и Пржевальский весь эпос медным тазиком накрыли
Приключения там крутые. Надо найти, распечатать и повесить на стену!
Далекие воспоминания детства. Эх!.. Золотые воспоминания.
баночку ставитьсказку сдавать?Вообще даже в колобке можно найти гораздо больше смысла чем есть)
Потому принцесса любезно предоставила четвертое правило))
правда??????
денежка на дне бидона, что надо «Сказка о Старинной Картине».Сказала я, удаляя файл со старой сказкой и копируя начало из поста в новую)))))))))))
сожжемзасудим)))))