Синдром сверхновой

Молоденькая медсестра одним движением открыла рот ребенку, который до этого момента слабо сопротивлялся рукам женщины, и грубо взяла мазок со щеки. Тут же развернувшись она подошла к компьютеру, внося материал. Мальчик все еще скромно стоял у двери, касаясь грязными руками рта.

- ДНК-профилирование завершено. В базе данных совпадений не найдено, - сообщил аппарат, - Обнаружены сложные мутации в гене APC и BAP1. Вывести на экран схему замены участков нуклеотидного состава?

- Что еще за чертовщина? Сестра, разберитесь с этим. И, пожалуйста, оформите наконец профиль на мальчишку, - ворчал седой доктор, - Терпеть не могу это фельдшерство.

Красивая женщина в белом обтягивающем костюме тут же села за другой стол, на котором находился ДНК-дешифратор.

Она занялась аппаратом. Попросив компьютер вывести на экран последовательность нуклеотидов, она начала декодирование. На ее безэмоциональном лице прорисовалось удивление.

- Доктор, мне кажется, пациента следует просканировать. Посмотрите пожалуйста на схемы.

- Что там такое? - врач мельком взглянул на результаты и засуетился, - Подготовьте биосканер, сестра, - в этот раз он сам подошел к так и замершему у двери мальчику, бормоча про себя фразы неверия, - Это какой же случай для моей карьеры!

Женщина вышла из кабинета за сканером и вскоре вернулась вместе с полым прямоугольником, левитирующим за с ней.

- Вставай сюда и не шевелись, - приказала она ребенку.

Мальчик встал на платформу. Он видел, как медсестра подключила сканер к компьютеру и принялась быстро что-то набирать на клавиатуре.

Ребенок почувствовал, как по его телу прошла легкая дрожь. Тут же на экран медсестра вывела картинку. Доктор буквально подбежал к ней и уставился на результаты сканирования. Минутное молчание нарушил вскрик старого фельдшера:

- Это назовут в мою честь и никак иначе! Какое завершение карьеры! Завтра же нужно собрать консилиум.

Мальчик все еще стоял между створок сканера, совершенно не понимая происходящего.

- Сестра, приготовьтесь записывать. Этот момент войдет в историю медицины.

- Сегодня, 3 сентября 2355 года, доктор Йозеф Карц и медицинская сестра... впишите свое имя, сестра, проводящие практику при Берлинской академии наук, находящейся на Земле, приняли необычного пациента. Ребенок, двенадцати лет, естественно рожденный. Жил и воспитывался на улицах, медицинского профиля не имеет. Осмотр проводили с целью создания профиля для переезда в детский интернат в марсианских земных колониях. ДНК-профилирование и биосканирование подтвердили догадки доктора Карца: пациент имеет сложные мутации в генах APC и BAP1, что привело к появлению доброкачественного новообразования в виде, - доктор прервался, переводя дух, - в виде совершенно нового для человека типа внутреннего органа, предположительно синтезирующего антивещество. Для обсуждения этого вопроса следует собрать консилиум, - завершил свою запись Карц. Следующие слова доктор обратил к Питеру:

- Мальчик, тебя сейчас сопроводят в палату, возьмут анализы. Будь послушен. И выйди наконец из сканера, что ты застыл, как неживой, - на последней фразе фельдшер рассмеялся, осознав в ней некий только ему понятный каламбур.

***

- Коллеги, сегодня я хочу представить вам страннейшую из медицинских загадок, которые существуют на данный момент...

- Подобными метафорами вы оскорбляете всех присутствующих здесь ученых, коллега. Ближе к делу, пожалуйста.

- Прощу прощения, фрау... доктор Нойманн, - смущенно поправился доктор Кауц, который так неудачно начал консилиум.

- Давайте, доктор Кауц, мы все уже читали ваше заключение о состоянии пациента. Соблюдите простые формальности, но не затягивайте, - слова принадлежали мужчине средних лет, сидящему напротив докладчика - это был президент Берлинской академии и по совместительству председатель консилиума - доктор Мерьель. Только его заинтересованный тон заставил доктора снова продолжить свое выступление.

- Коллеги, вы уже ознакомлены с материалами осмотра, я выведу на экран только результаты биосканирования, - с этими словами Карц нажал кнопку на панели своей стеклянной кафедры и вывел на монитор картинку - цветную фотографию всех органов пациента изнутри, очень отличающуюся от тех, которые обычно изображали на страницах учебников.

- Это совершенно новый тип внутренних органов, относящихся или к эндокринной, или к иммунной системам...

- Так к эндокринной или иммунной? Вы ученый или статистик? - тут же снова прервала его строгая доктор Нойманн. В ее лице собралось все поколение - требовательные, аккуратные, умные и непременно преуспевающие девушки и юноши.

- Давайте не будем наседать на доктора Кауца, доктор Нойманн, - сказал в тайне наслаждающийся сложившейся ситуацией председатель. Он с улыбкой наблюдал за молодым поколением. Юношеский максимализм остается неизменен даже в эпоху искусственно выращенных людей.

- Это новообразование в теле пациента предположительно продуцирует антивещество, - медленно проговорил доктор Карц, надеясь этим козырем удивить весь зал.

- "Предположительно"? - ядовито повторила за Кауцем доктор Нойманн, - Подобные формулировки недостойны ученого. Вы даже не удосужились провести исследование, и после этого смеете называть всех присутствующих здесь коллегами?

- Давайте успокоимся, коллеги, - обратился к спорщикам председатель Мерьель, - Мы обязательно исследуем эту медицинскую загадку, как весьма точно заметил доктор Кауц. Но сделаем это мы все вместе - не зря же собирали целый консилиум людей с учеными степенями. Что бы вы сказали о всей этой ситуации, доктор Клиффорд? - обратился президент к молодому человеку, который был ровесником доктора Нойманн.

- Если этот орган синтезирует антивещество, то должен существовать какой-то барьер, отделяющий продукт реакций от остального организма. При ином раскладе пациент был бы уже мертв, так как ничего бы не препятствовало осуществлению аннигиляции между веществом и антивеществом.

- Вы хотите сказать, что произошел бы взрыв, - отметил председатель забавляясь.

- Да, именно так, - недоуменно подтвердил Клиффорд.

- Нечто вроде взрыва сверхновой звезды, как я понимаю, доктор, - с напускной серьезностью продолжал допытывать Мерьель, который не мог перестать потешаться над молодыми специалистами - всеми сплошь одинаковыми.

- Думаю, да. Это неточное сравнение, но взрыв сверхновой, вызванный гравитационным коллапсом, в чем-то можно сравнить с аннигиляцей. В обеих ситуациях случается огромный выброс гамма-излучения и образуется побочный продукт реакции: в случае со звездой это черная дыра или другое космическое тело, при аннигиляции же - новые частицы, фотоны или... - юноша явно хотел продолжить, но был прерван председателем.

- Коллеги, теперь, когда мы ознакомились с ситуацией и выслушали мнение профессионалов, давайте же подумаем, что могло вызвать генную мутацию у пациента. И главное - каков дальнейший прогноз. Обсуждение открыто.

- Нам известно, что пациента отличает от всех остальных факт естественного рождения. Логично предположить, что именно это и стало причиной мутации, - солидно заявил старый академик Макадам.

- Есть другие предположения? - для проформы спросил Мерьель, понимая, что никто и не предложит иной версии - слишком уж очевидна истинность этой. - Если нет, то перейдем к другому вопросу: каким именно образом функционирует новообразование?

- Для ответа нужно понять саму структуру органа. Взять биопсию ткани, исследовать то, что препятствует контакту антивещества с материей. Так же я хочу вынести на обсуждение еще один вопрос: в каких количествах вырабатывается антивещество? - активно вступила в обсуждение доктор Нойманн.

- Вопрос принят. Что же вы молчите, коллеги? Выступайте - у всех у вас наверняка есть какие-то соображения, не зря же вас пригласили, - подначивал председатель.

- Могу предположить, что антивещество вырабатывается в очень маленьком количестве. Пациенту двенадцать лет, за эти годы он совершенно не чувствовал дискомфорта. Но вполне вероятно, что с возрастом объем будет расти: антивещество никак организмом не используется. Резонно предположить, что симптомы могут проявиться в дальнейшем.

- Все остальные согласны с профессором Ивасаки? Тогда я хочу рассмотреть еще один вопрос, весьма деликатный. Есть ли риск летального исхода у пациента? Можем ли мы этому препятствовать? - включился в обсуждение сам Мерьель.

- Такой риск всегда имеется, вам ли не знать, доктор, - с улыбкой произнес Ивасаки, желая слегка поддеть бывшего соперника в обучении.

- Нам нужно узнать вероятность этого события с учетом всех факторов. Для этого нужно будет провести более глубокое исследование, чем простая скарификационная биопсия.

- Я предлагаю вивисекцию, - серьезно сказал Макадам.

- А вы серьезно настроены, доктор, - удивился Мерьель, - Это несет за собой огромные риски, пациент может умереть прямо на операционном столе.

- Все анализы пациента в норме, его можно было бы даже назвать здоровым, если бы не это новообразование. Никакие обычные методы исследования здесь не подойдут, придется использовать радикальные. Я согласен с предложением доктора Макадама, - внезапно подал голос Клиффорд.

- Не знал, что вы такой кровожадный, коллега, - притворно ужаснулся председатель, - Ну что ж, если даже такие эксперты как доктор Клиффорд согласны, то мне точно не стоит препятствовать. Подведу итоги: мы сделаем биопсию тканей органа и оболочки, рассчитаем объемы синтеза антивещества, а в крайнем случае проведем вивисекцию, в необходимости которой нас уверил доктор Клиффорд. Информацию о похожих случаях искать бесполезно, моделирование невозможно, потому что мы "первопроходцы", если можно так выразиться. Надеюсь, все здесь понимают, насколько это исследование важно для науки.

- У нас остался еще один вопрос, президент, - напомнила доктор Нойманн, - Мы не поставили диагноза как такового.

- Разве не очевидно? Это синдром сверхновой.

На этом консилиум завершился.

***

- Не лучше ли было поручить операцию роботу? Дело очень рискованное, ни в коем случае нельзя задеть барьер, иначе нарушится гомеостаз и обособленность антивещества от вещества...

- Да-да, доктор Клиффорд, вы думаете, я не просчитал все риски? - раздраженно ответил президент Мерьель, уже довольно долго наблюдающий за ходом операции, - Если уж мы решились на живосечение, то доведем дело до конца, в лучших традициях 21 века.

Ученые стояли на возвышении, следя через стекло за ходом операции. Они видели, как хирург и доктор Нойманн лазером делали надрез на живом теле пациента. Медики с энтузиазмом истинных ученых осторожно изучали тело ребенка изнутри, диктуя свои наблюдения вслух. Клиффорд был прав: дело оказалось рискованным, нарушение целостности оболочки могло привести к серьезным последствиям, среди которых смерть пациента была далеко не самым ужасным.

- Президент, что нам делать, если объект исследования все-таки умрет? - робко спросил доктор Клиффорд.

- По обычной схеме: вскрытие, регистрация, введение в архив... У вас есть какие-то идеи?

- Я думаю, что будет разумно попытаться воссоздать эту ситуацию снова, президент. Я имею ввиду, что этот синдром сверхновой, как вы его назвали... это ведь не единственный случай. Мы можем провести эксперимент с естественно рожденными ради изучения этого феномена: наберем контрольную группу мужчин и женщин, заставим их провести процесс спаривания, получим новых испытуемых...

- Не заставим, а замотивируем, - поправил Мерьель. - Вы мыслите в правильном направлении, Клиффорд, - как истинный ученый. Далеко пойдете, - с улыбкой сказал президент.

- Есть одна проблема, доктор. Биоэтика и запрет на эксперименты над людьми... Правительство может не одобрить.

- Я возьму этот вопрос на себя. Нельзя препятствовать науке и прогрессу! Это и только это является самым тягчайшим преступлением, запомните, доктор Клиффорд.