​Храбрец, подлец и поиски воды

Как-то раз, в один особенно черный и несчастливый год пересох последний ручей, что давал воду жителям затерянной в радиоактивном пустыре деревушки. Беда страшная, смертельная, колодцы-то уж какой-год назад пересохли. Не только пить нечего, но и посевы со дня на день погибнут. Всем людом думали, как проблему решать, а простой парнишка Радий взял торбу, сложил в нее самые необходимые пожитки, да и отправился на поиски воды. Поспрашивал у стариков, куда лучше путь держать, да и ушел в опасную и дальнюю дорогу, туда, где по приданьям была некогда река.

День шел Радий без устали, другой и третий. Ноги вязли в мягком песке радиоактивной пустыни. На пятый день увидел он вдалеке бурю страшную, кислотную. Нечего делать, остановился, да спрятался в остове разрушенного, уходящего далеко на десяток метров вниз, здания, и стал пережидать. Буря не утихала три дня. Вот Радий и принялся со скуки дом исследовать. Ходил по комнатам, этажам вдруг слышит ни то шепот, ни то гул, ни то плачет кто-то, ни то ветер воет. Пошел он на звук, да и нашел в одной маленькой, почти нетронутой комнатке, картину. Яркую по сей день, хоть и старинную. Картина наполовину только цветная, а наполовину — черно-белая, да в циферках. Изображен на ней пейзажик незамысловатый. Речушка, деревьев несколько и мостик ладненький.

Так хороша была картина старинная, что Радий ее одну все три дня и рассматривал, выучил каждую черточку, каждую циферку, а как буря улеглась, сунул в торбу и пошел дальше.

Долго ли коротко ли, дошел он до низины, где пустыня песчаная упиралась в черную землю, а на горизонте лес изломанный, черный, да искореженный начинался.

Смотрит, не поймет: знакомое что-то! Присмотрелся Радий, а там мостика остов, того самого изображенного на картине! Достал парень рисунок и давай вертеть крутить, рассматривать. По всему получалось, что тут-то и была река раньше, во времена доядерные! Подумал, пораскинул мозгами — судя по тому, что изображено, оттуда текла, решил — и повернул на восток вдоль русла едва приметного. Дошел до места, где земля сыростью пахнула, обрадовался! Место-то какое благодатное отыскал! Ай да картина, ай да помощница! Достал лопату Радий и принялся копать. День рыл, второй, третий. И наконец, зачавкала земля сыро, показалась водица из-под земли.

Сплясал Радий джигу — так близко водица-то оказалась, метра четыре всего и выкопал! Набрал он канистру воды и отправился назад за односельчанами своими.

Долго ли коротко ли — вернулся, да вот только люди в деревне не дождались. Как посевы сгинули, жильцы — кто помер, кто ушел к соседям: хоть и раб — зато живой. Остался только один старик, хитрый да злой.

— Пойдём, старик! — говорит Радий. — Отведу тебя к воде, да потом жителей заберу. На новом месте деревню ещё лучше поставим, заживём! Как на рисунке будет, гляди!

И показал старику картину старинную, чудесную. Позавидовал черный человек находке такой восхитительной, но с Радием вместе пошел.

Так вместе добрались они до низины, где мостика остов стоял покореженный.

— Гдеж вода-то твоя? Мостик-то вон! — выпытывал старик.

— Так недалеко! — выдал сразу Радий. — Всего с полдня на восток ходу.

Прошли они еще немного. Тут пахнуло водицей и старик совсем от зависти помутился. Вынул он нож из-за пазухи, да и ударил Радия в спину. Тот упал и сознание потерял. А злой человек вытащил у него картину и ушел. Мыслил он прийти к соседям за односельчанами, да сказать: сам нашел картину эту, сам воду откопал, быть теперь мне вождём!

Но Радий-то парень молодой еще был, крепкий. Удар подлый перенес, очнулся через несколько часов, дополз до воды, обмылся-перебинтовался, помощь сам себе посильную оказал, да за пару тройку дней худо-бедно оклемался и так на том месте и остался.

Вот прошло недель четное количество. Сидит наш парень, жарит ворона — много их на водицу-то слетается — и вдруг слышит грохот и шум. То идут односельчане, а ведет их — старик.

Спрятался Радий и стал поджидать. Пришли деревенские, разбили лагерь, а как вечер спустился, костры запалили и совет держать удумали. По уговору предстояло старика инаугурировать, но местные упорствовали. Вышел злыдень в круг и принялся лгать, да бахвалиться:

— Я, — говорит, — место нашел, руками своими воду добыл, по картине вот этой сориентировался. Мне теперь вождем и быть!

А Радий притаился в задних рядах и спрашивает:

— Что, прям, руками рыл? Срезы-то как от лопаты.

— Нет, — отвечает старик. — Лопатой, ясное дело.

— И где ж она?

Старик заерзал, да и выпалил:

— Выбросил!

— Чтож братцы, — подзуживал Радий с задних рядов, — нужен ли нам такой вождь расточительный?

Так и выбрали поселенцы другого вождя, но временного.

Ухмыльнулся Радий и снова исчез, а ночью вернулся. Положил парень недалеко от палатки старика тушку ворона, а чуть подальше зарыл в землю лопату, чтоб только кончик сверкал и притаился коварно. Утром дед вылез и увидел ворона. Заблестели глазки алчные, подбежал он, схватил тушку и давай озираться — не видел ли кто, ну как еще делиться придется?! Смотрит, блестит что-то, запьянел разум его, старостью затупленный, от удачи такой неслыханной, но понял сразу — лопата то! Подошёл, бросил ворона, да стал руками орудие из земли выковыривать.

Тут Радий сзади подкрался, да тем самым ножичком, что из спины вынул, горло-то злодею и перерезал. Тело он оттащил в овраг, да ещё с неделю на него ворон ловил потом. Сам же вернулся с лопатой в деревню, её показал, да рану свою. Так-то вскоре, за ум, крепость тела и заслуги, выбрали его постоянным вождем. Зажил хорошо Радий и деревню на новый уровень вывел.

Мораль: власть она такая притягательная, а месть — тоже приятненько.