Бойся данайцев

https://music.yandex.ru/album/135075/track/24153

На светском рауте по случаю открытия выставки Мик выступал в роли компаньона графа Петре. Аристократ на фоне низкорослого художника выглядел статным красавцем. Мика нельзя было посчитать уродом, просто его родная планета притягивала обитателей как мать единственное чадо, её гравитация наравне с любовью не давала расти слишком высоко. Ведь чем выше голова, тем лучше видно звёзды.

Но Даная не удержала художника. Смерть Учителя вырвал его из её нежных объятий, и теперь Мику суждено было стоять в огромном зале среди сотен незнакомых лиц, разглядывающих воссозданную по кускам родину. Данайца собирались показывать наравне с другими экспонатами.

- Скажи, ты часто спишь с ними? – голос Петре вывел Мика из размышлений.

Детская непосредственность графа как-то очень легко вязалась с его пошлыми вопросами, но совсем не подходила к другим качествам. У Петре бокал за день не пустел ни разу, и язык аристократа развязывался как будто сам собой.

- С кем? – Мик сделал вид, что проверяет большую голограмму звёздного неба.

- С натурщицами.

- Я почти не использую моделей, - ответил он. – И уж точно не сплю с ними.

- Подцепить девицу - дело нехитрое, тем более, когда ты – человек искусства. Я пару раз ради развлечения представлялся художником. Столько восторга…

- Я не в том положении, - он красноречиво потёр правое плечо.

Петре ухмыльнулся:

- Это сейчас, а до того, как покусился на чужое?

- Я не любитель лёгкой поживы.

Граф улыбнулся ещё шире:

- Как же я сразу не подумал?

***

Когда они спустились в приёмную, Петре окружили гости.

- Принеси мне выпить, - он передал художнику пустой бокал. – И себе что-нибудь возьми.

Легкость, с которой граф отпускал подопечного, страховал браслет на его руке. У устройства среди сотни повседневных функций был и вызов детонации пластикового кольца, обёрнутого вокруг подкрыльцовой артерии Мика. Художник давно бы стащил браслет и сбежал, но полуорганический сплав был впаян в кожу и мышцы Его Милости, и любое критическое воздействие могло вызвать цепную реакцию, в результате которой пленник остался бы без руки и быстро истек кровью.

Современная медицина и мертвецов поднимала, но Мик сильно сомневался, что кто-то позаботится о его теле, а вот у Петра наверняка было бессмертие в запасе. Жертвовать собой ради мести за Учителя художник не собирался, поэтому ждал удобного случая, заодно тайком зарывался в медицинские справочники и технические пособия, надеясь найти способ спастись. В выставке Мик видел только насмешку всесильного аристократа над мелким выскочкой с заброшенной планеты, но это был прекрасный повод пробраться в библиотеку и стащить ещё какой-нибудь информации. На обратной дороге уже с двумя бокалами – себе Мик взял простую воду – он обдумывал, как похитрее отпроситься.

Петре он нашёл в центре зала. К одинокому аристократу прибилась какая-то нелепая парочка. Хотя забавными они смотрелись только из-за низкорослого почти круглого старика, одетого в старую военную форму – очередной вассал с заброшенной крупной планеты, с которой еле-еле поднимаются корабли.

Рядом со стариком стояла девушка. Мускулистая и бледнокожая как данайка, но совсем не по-данайски высокая. Черное платье обнимало крепкий стан. Мик вспомнил недавний разговор про натурщиц. И почему он ни разу не пользовался своим положением в обществе? Может стоит хоть раз попробовать?

Пошлые мысли вылетели из головы, когда незнакомка, почувствовав его взгляд, обернулась.

- А вот и автор, - представил художника Петре.

Мик склонил голову, пряча загоревшиеся глаза. Все данайцы похожи друг на друга, а девушки с брошенной родины тем более будут казаться все на перечёт писанными красавицами. Разумом он понимал, что обознался, но дух признавать этого не собирался.

Вымученно улыбнувшись, художник присоединился к троице.

- Вильям, - обратился Петре к старику, - представьте Художнику вашу спутницу.

- С превеликим удовольствием, ваша милость, - любезно отозвался вассал. – Господин Художник, это мой личный пилот – мисс Стар. Благодаря ей, я наконец смог выбраться из гравитационной ямы, которую с рождения чтил родиной, - закончил он под смех графа.

- Рада познакомиться, - девушка протянула руку. – Я восхищена вашими работами.

Они обменялись рукопожатием, и Мик перестал для неё существовать. Девушка повернулась к Петре.

- На Данае смешные обычаи, - заявил аристократ. – Жать руку женщине. Мик, ты точно выпил не больше, чем я?

- Данай – суровый мир, - напомнила Стар. – Там не в чести гендерные заморочки.

- Но неужели вам не нравится, когда вам целуют руку? – поддел граф.

- Смотря кто, - девушка обворожительно улыбнулась.

Мик прочитал угрозу в её оскале, Петре воспринял иначе.

В разговор вмешался Вильям. Старик попросил у Его Милости разрешения прогуляться в компании господина Художника, чтобы тот хоть немного просветил безграмотного провинциала в искусстве голографии. Петре не возражал.

Вассал увёл Мика в другой зал. Здесь было много мелких работ. Когда пылающий желанием мести Мик решился воплотить свой отчаянный план, он для прикрытия привёз всё, что у него было. Часто попадался откровенный мусор, который не нравился даже создателю, но были вещи, которые просто не хотелось показывать кому-то другому.

Такие, как первая голография звёздного неба, рядом с которой они остановились. Мик помнил, что, когда её писал, только начал уходить от плоского холста, пробовал играть с объёмом. Уже гораздо позже художник научился передавать чувство поглощающего горизонта, а тогда он всё боялся, что пейзаж получится слишком пустым.

На фоне маленького кусочка неба стояла человеческая фигурка. Она тянулась к звёздам, презирая земное притяжение.

***

- Когда я вырасту, у меня будет свой корабль, Мик.

- Не говори глупостей, Лала. Лучше научись рисовать.

- Ты всё равно рисуешь лучше. Отцу хватит и одного ученика. Я могу стать, кем захочу!

***

- Красивые вещи! – Вильям не уставал нахваливать его работы. – Но я слышал, что у вас есть и покрупнее.

- Они в другом зале, - рассеяно ответил Мик.

Всего одна встреча со случайной соотечественницей, а он уже сходит с ума от тоски по дому, по старой жизни, по Лале. Он представления не имел, где она и что с ней сейчас. Они расстались ещё детьми, когда девчонка упросила отца отправить её учиться на пилота…

Когда они с Вильямом переходили в следующий зал, Мик улучил момент и сбежал.

В библиотеке было тихо и темно. От стеллажей пахло стариной. Художник не обращал внимания на кипы древних фолиантов, забывших, когда их в последний раз открывали. Он сразу направился к подсвеченному терминалу, с которого можно было взять всё, что угодно. Закалённые данайцы умели запасать терпения на годы вперёд, работать осторожно и кропотливо. Художник не ждал, что скоро выберется из рабства, но в этот вечер, он особенно сильно хотел сбросить оковы и вернуться на родину.

Внезапно по библиотеке разлетелся женский смех. Его поддержал мужской, принадлежащий Петре. Мик выключил экран и метнулся к стеллажам. Графу достаточно было проверить своего пленника по браслету, но оставалась надежда, что Петре будет слишком занят.

Его спутницей оказалась мисс Стар. Заигрывая девушка заманила аристократа в библиотеку. Пьяный граф поддался на её уговоры. Мик наблюдал за происходящим.

- Да был я на Данае, - смеялся Петре. - Булыжник на дне экономики и весь регион за собой тянет. Грузовики еле отчаливают с поверхности.

- Это не то, о чём я хотела с вами поговорить, Ваша Милость, - нескромно сменила тему Стар.

- А о чём же? – похотливо поинтересовался граф, прижимая девушку к стеллажу.

Мик больше не видел, что между ними происходит, зато слышал:

- Об одном художнике.

- Вам приглянулось что-то из его работ? Берите, что хотите. Их автор никогда не сравниться со своим мастером.

- Мастером?

- Да. Вы сами говорили, что Данай – суровый мир. Казалось бы, какое уж тут искусство? У них и школы нормальной нет, но… Эх, если бы старик согласился на моё предложение… теперь приходится довольствоваться работами дурака, возомнившего себя мсти…

Что-то громко отчётливо щёлкнуло.

- Да, Петре, это всё безумно интересно, - холодно произнесла Стар. – Но я хотела говорить не об этом.

- Вы затеяли опасную игру, мисс, - ответил вмиг протрезвевший граф.

- Я не любитель лёгкой поживы.

- Это на Данае такая общая присказка? – не удержался Петре.

- Имя, - потребовала девушка.

- Имя?

- Имя Мастера, которого ты убил.

Граф не отвечал. Мик буквально чувствовал, как в воздухе растёт напряжение. Он не думал о том, что его жизнь в такой же опасности. У него даже мысли не возникло окликнуть, отвлечь, остановить. Всё, что он хотел, услышать имя.

Петре звучно сглотнул:

- Тору.

- Запомни, сукин сын, и на том свете расскажи всем своим проклятым предкам, что твою жизнь забрала Лала, дочь мастера Тору.

Электрический треск и сдавленный хрип вывели Мика из оцепенения. Он выскочил в проход между стеллажами. На полу трепыхался Петре. Он пытался закрыть обожжённую голову, но руки заклинило. Глаза его остекленели. Лала брезгливо отошла в сторону. Она обернулась на шум шагов, рефлекторно пряча руку с излучателем за спину.

- Отдай его мне и уходи, - Мик протянул руку.

- Уйдём вместе.

У Мика оставались считанные секунды жизни.

- Он позаботился о том, чтобы забрать меня с собой, - художник уже не чувствовал ног и всё ждал резкой были в плече

Лала схватила его за руку, развернула к себе:

- Как… – только успела произнести она.

Мелкий заряд разнёс и артерию, и мышцы, и суставы, и кости, прорвал материю рукава. Чёрное платье девушки забрызгало кровью. Она не вскрикнула и не отшатнулась. Мик оглох. У него потемнело в глазах. Ноги подкосились. Здоровой рукой художник попробовал пережать артерию. Это не могло спасти, только отсрочить момент, когда он свалится без сознания.

- Скоро здесь будет охрана, - стараясь как можно чётче произнёс Мик. - Оставь оружие и уходи. Они не станут искать тебя.

Лала никак не реагировала. В горле стало совсем сухо, но Мик смог выдавить из себя:

- Ради Учителя…

Глаза закрылись сами собой.

***

Лала вела корабль прочь от поместья, от прогнившей планеты. Охранную систему отключил Вильям. Пока девушка творила месть, к которой так долго шла, бывший вассал Его Милости заскочил в хранилище и унес несколько работ отца. Но все успехи смазывала одна единственная ошибка.

Если бы она знала, что Мик до сих пор жив.

Когда художник появился, менять план было поздно. Но если бы он остался с Вильямом…

«Чушь! – гнала она от себя пагубные мысли. – Он тем более ничего не успел бы сделать».

Теперь тело художника старик пытался пристроить в камеру для гиперскачка. Сильно мешала полуоторванная рука. Вильям сначала порывался её отрезать, обещая, что соберёт протез в десять раз лучше. Лала запретила ему даже думать об этом.

- Может ну его? – сдался старик. – Милая, знаешь сколько у этих зомбарей проблем? Это хорошо, что голову не повредили, но болячек всё равно не сосчитаешь!

Лала не ответила. Только смерила Вила презрительным взглядом. Когда старик покраснел со стыда, она отвернулась к мониторам.

Вильям пошёл к камере, громко причитая:

- Проклятые данайцы. Точно отрежу эту чёртову руку!