Убирайся!

Вежливый стук.

— Войдите, — раздается в ответ.

Летс толкает дверь и входит. Кабинет шефа жутко тесный. Пространство вдоль стен захвачено огромными шкафами. Сквозь прозрачные створки видны сотни электронных плат.

— Вызывали? — сняв кепку, спрашивает пожилой мужчина.

— Да, Рамер, проходи, садись, — предлагает шеф.

Взглянув на захламленный перфокартами стул, Летс качает головой.

— Спасибо, я постою.

— Ну как знаешь, — отмахивается шеф и, зацепив манипулятором перфокарту, жадно отправляет в рот.

Выждав, когда информация будет отработана, продолжает:

— Рами, старина, сколько лет ты уже работаешь в компании?

— Чуть больше сорока. Меня нанимал еще мистер Чиф, когда...

— Да-да... когда меня еще даже на чертежах не было. Проехали, Рами. В прошлый раз этот факт вызвал сбой системы, и мы не смогли закончить беседу. Но после обновления такие конфликты не страшны, и мы можем продолжить.

— Рад за вас, шеф. Так вот, касательно мистера Чифа...

— Мистер Чиф умер почти двадцать лет назад. Пять лет назад умер и его сын. Его правнук все еще жив, но он предпочел доверить управление компанией мне. Прости, Рамер, больше некому замолвить за тебя словечко, — на экране робота пиктограммой отражается грустная улыбка.

Тяжело вздохнув, Рамер снимает кепку и устало садится прямо на стопку перфокарт. Кажется, в этот раз не отвертеться.

— Летс Рамер, благодарю тебя за труд, но компания больше не нуждается в твоих услугах.

Рамер готов поклясться, что на экране эмоций отчетливо отражается довольная ухмылка шефа.

— Но кто будет убираться в офисе?

— Мы уже заказали робота уборщика.

— А кто будет стричь газон и ухаживать за оранжереей?

— По правде говоря, мы заказали робота-садовника. Функция уборщика идет бонусом.

— Бонусом? — старческий голос скрипит от возмущения.

— Да, бонусом. То есть необязательным бесплатным сюрпризом, на который мы не рассчитывали.

Рамер молчит и опускает злобный взгляд в пол. Сжав морщинистые кулаки, пытается справиться с яростью. Шеф, потеряв интерес к старику, продолжает пожирать перфокарты и свободным манипулятором записывать цифры результатов.

— Сэр, при всем уважении, но что же мне делать?

— Отдыхать, — откликается он, задержав перфокарту перед щелью рта. — Насколько я знаю, тебе давно пора на пенсию.

Летс решительно встает.

— Ни один робот не справится с грязью лучше меня! Вы думаете, железка знает что-нибудь о натирании паркета? А о том, как чистить ковры? Или мыть ламинат? Как зачищать пятна на любой обивке или удалять жвачку с эко-кожи?

— Рами, ты ставишь меня в неудобное положение. Пойми, ты своей работой доставляешь исключительно неудобства. Что подумают наши клиенты, если узнают, что в компании все еще трудится человек? Что мы варвары, использующие людской труд? Что мы не уважаем права человека?

— Причем здесь мои права?

— У тебя есть право на отдых. Оставь работу роботам, — чеканит шеф.

Резким движением Летс сметает весь хлам со стола.

— Раз вам не нужен мой труд, то и убирайтесь здесь сами, — последнее, что выкрикивает старик перед тем, как хлопнуть дверью

***

Летс Рамер растерянно стоит у своего шкафчика в пустой раздевалке. Дрожащими руками он в который раз ощупывает пустые полки. Черт, да ему даже вещи собирать не нужно! Униформу предоставляла компания, все инструменты и средства для чистки тоже закупались за чужой счет. Рамер сменяет рабочий комбинезон на потертые джинсы, а яркую футболку — на выцветшее поло. Придержав кепку за козырек опускает руку. Да кому она здесь нужна?

Аккуратно сложив униформу, закрывает шкафчик и на этот раз оставляет ключи в замке.

Металл приятно холодит ладони. А ведь когда-то здесь стояли дешевые деревянные ящики. Утром и вечером раздевалку наполняли работяги с отрезвляющим запахом усталости. И Летс был юным новичком, впервые взявшим в руки швабру.

А сейчас он последним покидает свой пост. Щелчок выключателя, и комната погружается во мрак.

***

Уже на улице дорогу Рамеру преграждает коротконогий робот.

— Летс Рамер, сэр! Позвольте задать несколько вопросов! — робот выкрикивает слова писклявым голосом.

— Простите, я спешу, — отмахивается Летс и ускоряет шаг.

Робот, несмотря на малый рост, догоняет.

— Сэр, я из общества защиты прав людей! Постойте же, сэр!

Рами удивленно оборачивается в сторону робота.

— Что и такое уже есть?

— Конечно, сэр! — воодушевленно уверяет коротконогий. — Всего несколько вопросов, сэр. Нам в общество поступил отчет, что был уволен последний работающий человек! Это правда? Что вы чувствуете, сэр?

— Что я чувствую? — переспрашивает Рами.

— Ну да, что чувствуете? Злость? Досаду? Страх? Хоть что-нибудь? Признаться, мне не верится, что они пошли на это , сэр. Что о себе возомнили эти жестянки! Никто не смеет попирать право человека на труд! Оно было дано с начала человеческой цивилизации! Труд — это то, что из обезъяны...

— Послушай, защитник, — перебивает писклявого робота Рамер. — А тебе не совестно против своих же идти?

— Совестно? Сэр, это моя работа — меня так запрограммировали. Так что насчет вас, сэр? Какие планы на будущее?

— Это ты мне скажи, мелюзга. Нужны вашему обществу хорошие уборщики с богатым опытом?

— Нам? — удивляется вопросу робот. — Сэр, мы уважаемая организация и не допустим, чтобы люди утруждали себя работой.

— Но ведь вы защищаете право людей на труд?

— Это правда сэр! Отчаянно, сэр.

— Но при этом не предоставляете им рабочих мест?

— Нет, сэр, как можно! Мы уважаемая организация!

Обреченно махнув рукой, Рамер отворачивается и идет к перекрестку.

— Сэр! Летс Рамер, сэр! — кричит вдогонку коротконогий.

Улучшив момент, Рамер перебегает дорогу на красный свет, оставив надоедливого робота дожидаться зеленый.

***

Дом встречает хозяина распахнутой дверью. Сердце Рамера, разгоряченное подъемом по ступенькам, бьется еще сильнее.

— Ну что ублюдки, облажались? — кричит Летс, отважно заходя в квартиру. — Нет у меня ни денег, ни дорогой техники. Можете горчицу из холодильника взять, если еще не испортилась.

Тишина. Грабители либо пропустили грозную тираду старика мимо ушей, либо уже давно ушли.

Окидывая комнату подслеповатым взглядом, Летс с удовлетворением отмечает, что вещи на месте. Похоже, его хламом действительно побрезговали.

Внезапный писк заставляет Рамера прижаться к стене. Из-под кровати выскальзывает маленький дискообразный робот и пропадает в дверном проеме.

— Твою мать! — кричит старик, отталкиваясь от стены. — Я же говорил, чтобы не пускали эту козявку в мою квартиру!

Захлопнув дверь, Рамер проходит на кухню и наливает стакан воды.

— Чертовы олухи, думают, что я не смогу сам прибраться в своем доме!

Оглядев стопку немытой посуды в раковине и клубы пыли забившейся по углам, замолкает. Последнюю неделю он допоздна задерживался на работе, пытаясь вернуть реликтовому персидскому ковру былую красоту. За это ему не доплачивали, но во главе стоял азарт профессионального уборщика. Впрочем, кому сейчас от этого прок?

Открыв потертый шкафчик, Летс решает выпить что-нибудь покрепче воды. Дешевый виски обжигает горло не хуже дорого, и заботы отходят на второй план. Завтра он встретится с Дженкинсом, и друг обязательно что-нибудь придумает. Такой уж он... Дженкинс.

***

— Эх, непруха у тебя, Рами — заявляет Дженкинс, едва дослушав историю Летса. — Я бы рад помочь, но и сам сейчас без работы.

— Как? Ты же недавно устраивался к художнику? Разве нет?

— Да ты что, старина! Я с тех пор десяток мест поменял. Сам понимаешь, калека никому не нужен.

Лест всегда встречается с Дженкинсом под мостом. Старый друг живет здесь уже несколько лет, с тех пор, как впервые потерял работу. Время от времени он устраивается на разные подработки, но найти постоянное место никак не выходит. Никому не нужен хромоногий. Но Дженкинс не унывает. Потрепанный жизнью, покалеченный обществом, но простой и честный — настоящий работяга. Именно за это Летс уважает товарища.

Под мостом много таких же бедняг, как Дженкинс. Каждое утро они выбираются из своего убежища и разбредаются по городу в поисках любой работы.

— Так, значит, для меня ничего нет?

— Я думал попытать удачу в порту. Говорили, что там всегда нужна пара сильных рук. Но им установили новую модель робота погрузчика, которая в одиночку заменяет десяток наших.

— Да чтобы их... интересно, они создадут когда-нибудь такого робота, который будет в одиночку делать ВСЁ?

— Надеюсь, что нет, — отмахивается Дженкинс. — Ведь тогда мы ВСЕ будем не нужны. А места под мостом и так мало...

Помахав на прощанье, Дженскинс возвращается в свою коробку, с жутким скрежетом подволакивая правую ногу. Рамер с тревогой смотрит вслед. Какие шансы у него, если даже эти списанные роботы остались не удел?

***

Дверь в магазин не поддается. Летс пытается толкнуть сильнее — бестолку. Пробует потянуть на себя — безрезультатно.

— Какого черта? — срывается с губ старика.

Рамер заходил сюда три дня назад, покупал хлеб, упаковку сосисок и пачку макарон. Он хорошо запомнил, как неуклюжий робот, скрипя суставами, неправильно выдал сдачу.

Осмотревшись по сторонам, Летс замечает несколько ярких боксов. Хлебный автомат, автомат с крупами и макаронными изделиями, мясной автомат — стройная шеренга со стеклянными витринами выстроена вдоль закрытого магазина. Призывно горят вывески и подсвечиваются отверстия для банкнот.

Рамер скармливает десятку хлебному автомату. Раздается скрежет, и в лоток выдачи тяжело падает черствая буханка.

— Эй, а сдачу? — возмущается старик.

Автомат хранит молчание, лишь изредка подмигивая щелью купюроприемника.

Летс невольно вспоминает, что у робота, обсчитавшего со сдачей, было одно весомое преимущество. Он ее хотя бы выдавал.

— Да подавись, — Рамер хватает хлеб, смачно плюет на витрину и злобно ищет секцию с алкоголем.

Бутылка виски пуста больше, чем наполовину. Рамер сам не знает, куда идет, но походка его расслаблена и нетороплива. Пружинистые шаги, жуткие заносы на поворотах и почему-то эти постоянные повороты. Когда виски остается совсем на донышке, Летс с удивлением обнаруживает себя на лестнице здания, где проработал большую часть жизни.

Сквозь панорамные окна Рамер наблюдает, как робот чистит ковры, по которым уже давно никто не ходит. Ростом чуть выше человека, короткие ноги, вытянутый торс, широкие предплечья оканчиваются толстыми манипуляторами. Невозможно представить более нелепого уборщика.

Запрокинув бутылку, старик ловит последние капли алкоголя и, перехватив пустую тару за горлышко, с силой замахивается.

Раздавшийся звон заставляет на миг протрезветь, но в следующую секунду сознание вновь плывет. Рамер, не помня себя от ярости, уже несется на замершего робота. Поскользнувшись на осколках, старик падает, но успевает выставить руки. Ладонь пронзает острая боль. Рамер открывает глаза и видит кусок стекла, впившегося в кисть. Кровь переполняет края раны и срывается на дорогой ковер. Робот делает шаг в сторону человека.

— Кровь оттирай с ковра холодной водой, — произносит старик и проваливается в пьяный обморок.

***

Летс просыпается с жутким похмельем. Постанывая от острой боли в висках и жалости к самому себе, неуклюже переваливается с офисного дивана на пол и пытается подняться на ноги. С мученическим стоном старик опирается на колено, встает и неуверенными шагами продвигается в сторону туалета.

Летс Рамер проработал в этом офисе более сорока лет и лучше многих других знал путь к туалету. Но от этого нет особого толка, если ноги предательски подкашиваются, а организм отказывается ждать еще несколько секунд.

Добравшись до уборной, Рамер рассказывает белокаменному другу, чем вчера ужинал: черствой буханкой хлеба и бутылкой виски.

Подойдя к умывальнику, Летс только сейчас обращает внимание на забинтованную руку. Повязка наложена неумело, небрежно, словно кто-то прогуливал лекции на медицинском факультете.

В вестибюле Летс застает робота. Тот бестолково пытается собрать с осколки с ковра массивными манипуляторами. Кусочки стекла лишь крошатся и разлетаются в стороны.

— Дурень, возьми пылесос.

Робот останавливается и смотрит не человека.

— П-Ы-Л-Е-С-О-С, — по буквам произносит Рамер. — Черт, стой здесь, сейчас сам принесу.

Все еще неуверенным шагом Рамер спускается в подсобку с инструментами. Выкатив устройство, Летс начинает пылесосить ковер.

Робот с интересом смотрит на движения старика, затем требовательно протягивает манипулятор. Рамер передает пылесос. Осторожным движением проводит щеткой по осколкам. Слышен звон стекла о металлическую трубку.

Вот, что значит «функция уборщика бонусом» — бедняга просто не умеет убираться.

— Давай-ка я тебе немного помогу, — решает Летс. — Это будет компенсацией за разбитое окно.

Робота-уборщика Рамер прозвал Дурнем. За несколько часов уборки плечом к плечу они убрали осколки, оттерли кровь с ковра и поставили новое стекло взамен разбитого. Сидя на лестнице во время отдыха, Летс чувствует себя как никогда хорошо. Дурень стоит рядом и без устали начищает вновь установленное стекло.

— Завтра приедет мусоросборщик, помогу мешки погрузить, а дальше расходимся, Дурень. Бесплатно работать я не намерен, а платить тебе явно нечем.

Если Дурень и расстраивается этой новости, то не подает виду.

***

Молоко — лучшее средство от похмелья, за исключением плодотворного рабочего дня. Но молочный автомат, судя по всему, не согласен с Рамером.

— Просрочка? — удивляется Летс рассматривая цифры на картонной упаковке. — Вы что, совсем с ума сошли?!

Старик заталкивает еще одну купюру и выбирает йогурт. Слышится долгое жужжание и, наконец, в лоток выдачи падает нужный продукт.

Йогурт оказывается съедобным, но тоже на грани срока годности.

— Какого черта?

Фруктово-овощной автомат отдает гнилистым амбре. Гораздо хуже дела у автомата с мясом. На солнце металлический кожух нагрелся, система охлаждения вышла из строя, и в результате автомат невыносимо смердит. Крупам и макаронам везет больше, но машина отказывается принимать купюры. И только алкоголь безотказно манит яркими цветами.

***

Дверь в квартиру Летса Рамера вновь открыта. Старик входит без опаски, скидывает у порога пропахшее потом поло. Дискообразный робот, неуверенно выглядывая из под дивана, ждет момента, чтобы проскочить мимо человека.

— Да не бойся ты, мелюзга. Убирайся сколько вздумается. У старика, похоже, руки так и не дойдут. Только платить тебе нечем.

Робот активно мигает зелеными диодами и издает благодарный писк. У роботов тоже есть профессиональная гордость.

Когда Рамер тянется к новенькой бутылке виски в бумажном пакете, раздается звонок. Летс вздрагивает. Сердце начинает биться чаще, чем после долгого подъема по лестнице. Оставив виски на столе, старик пытается вспомнить, где последний раз видел телефон.

Аппарат удается обнаружить под ворохом грязной одежды. Раньше это была высокая стопка, но рухнув, погребла под развалины телефон, старенький телевизор и журнальный столик.

— Слушаю, — отвечает Рамер, едва приложив трубку к уху.

— Мистер Рамер? — слышится голос на другом конце провода. — Сэр, простите, что звоню только сейчас. Кто-то напортачил с бумагами, и мы слишком поздно узнали о вашем увольнении. Я по поводу вашего отдыха, сэр.

— Что вам всем так сдался мой отдых и моя работа? — удивляется Рамер. — Вы тоже из общества защиты людей?

— Нет, сэр, я...

— Послушай, железяка. Я как-нибудь сам разберусь, когда мне работать, когда отдыхать. Так и передай своему начальству.

— Простите, сэр, но я не из общества защиты прав людей, — терпеливо объясняет собеседник. — Так же, как и не имею отношения к железякам. Сэр, я человек, и хотел бы сопроводить вас в специальное места для отдыха. Завтра за вами прибудет машина.

Холодок пробегает по спине Рамера.

— Молодой человек, мне еще рано на отдых...

— МистерРамер, вам 75 лет. По-моему, самое время.

— Но у меня еще есть незаконченные дела! — в голосе Рамера слышится паника.

— Машина будет завтра в полдень, сэр.

Рамер хочет еще что-то возразить, но незнакомец оставляет его наедине с короткими гудками в трубке.

***

Дурень не обладает особым талантом в перебинтовки ран, паршиво убирает грязь, но тяжести ворочает как привокзальный грузчик. Рамер с трудом подтаскивает черные пакеты и коробки с мусором, а Дурень забрасывает их в кузов мусоросборщика. Летс тянет последний мешок и вздрагивает. За использованными и смятыми перфокартами к стене прислонен знакомый робот. Неподвижные манипуляторы закручены вокруг корпуса, экран с пиктограммами эмоций погашен, а входное отверстие забито несколькими перфокартами. похоже бедняга подавился, пытаясь обработать как можно больше информации.

— Эй, Дурень! Мне тут понадобится твоя помощь.

Шеф оказывается на редкость тяжелым роботом. Дурень принял на себя самую тяжелую часть корпуса, а именно — металлический зад, Летс держит в руках потухший экран. Рамер никогда не любил начальство, но смерть — это всегда печально, даже если погиб всего лишь робот.

Сидя на ступеньках офиса и наблюдая, как мусоросборщик увозит груз в сторону свалки, Летс Рамер откупоривает припасенную с вечера бутылку пива. Отхлебнув, протягивает Дурню. Робот отказывается.

— Знаешь, Дурень, — произносит Рамер после очередного глотка. — А ведь вы, роботы, намного лучше людей.

Дурень никак не реагирует на заявление.

— Я не говорю сейчас о каких-то философских темах, нет, я не разбираюсь в них. В чем разбираюсь, так это в работе. Я проработал более сорока лет и, поверь моему опыту, работники вы отличные. Гораздо лучше людей — точнее считаете, больше запоминаете, ответственно выполняете. Вы не устаете, вам не нужна еда, вы сильные, вы не стареете... но устареваете. И потому вас заменяют еще чаще.

Дурень дождавшись, когда Летс допьет пиво, услужливо протягивает манипулятор.

— Ты думаешь, я не смогу сам выкинуть мусор? — ухмыляется старик. — Сиди тут железяка, я до урны и обратно.

Уже на подходе Летс смотрит на пустую бутылку. Вроде бы простая вещь, мусор, но сколько пользы еще может принести. Помыть, обработать и можно снова наполнять. Если помыть старика, то будет мокрый, но все такой же бесполезный старик. Значит, Летс Рамер бесполезней бутылки. Выходит так?

***

Летс возвращается после захода солнца. У дома припаркован дорогой автомобиль. Когда Рамер приближается, пассажирская дверь призывно распахивается. Летс останавливается.

К чему искусственный шик? Несмотря на весь блеск, это все тот же самый мусоросборщик, только для людей.

Резко развернувшись, старик идет в противоположную сторону от машины. Дверь захлопывается, слышен звук заведенного двигателя. В следующую секунду Летс Рамер бежит как можно дальше от дома, как можно дальше от машины, как можно дальше от бессрочного отдыха.

Упрямая консервативность старика никогда не позволяла отклоняться от знакомых маршрутов — работа-дом и дом-работа, с редкими ответвлениями в виде магазинов. Сейчас же Рамер, обливаясь потом и кашляя будто заядлый курильщик, ковыляет сквозь переулки, как можно дальше и как можно запутанней.

Угрюмые здания молчаливо наблюдают за беглецом темными глазницами окон. Старик часто останавливается и приваливается к торговым автоматам. Они так же, как и улицы вокруг — пусты. 

Колоть начало еще в первые минуты бега, сейчас же левый бок просто разрывается от боли. Забежав в открытый магазинчик, Летс облегченно падает за перевернутый стол. Пронзительный звонок нарушает короткий привал. Летс не обращает внимание, но с каждой секундой телефон звонит настойчивее.

Раскопав в обломках мебели древний аппарат, поднимает трубку.

— Мистер Рамер, почему вы убегаете?

— А почему вы меня преследуете?

— Вовсе нет. Наши люди по-прежнему ждут вас в машине у дома. Признаться им это наскучило, но они понимают, что дело превыше всего.

— Какое дело?

— Ваша транспортировка.

— Как вы не понимаете? Меня все устраивает! Я не хочу никуда транспортироваться. Я остаюсь здесь!

— Прошу прощения, но это невозможно. Уже запущен процесс консервирования, и тот небольшой клочок города, в котором вы жили, будет полностью закрыт.

— Что это значит?

— Прекратятся поставки продуктов, будет отключено электричество, перекрыто водоснабжение. Вы уже могли заметить некоторые неудобства.

— Плевать. Я все равно с вами не поеду.

— Мы не можем понять, что вами движет? Раньше вас держала работа, но теперь ее нет. Остались только роботы, а вам не место среди них.

— Может, именно здесь мне и место? Среди тех, кто знает цену настоящему труду.

Голос в трубке замолкает, затем принимает решение.

— Боюсь, мы не можем на этой пойти.

Внезапная мысль заставляет Рамера улыбнуться.

— Можете, еще как можете. Ведь у каждого человека есть право на труд? А мне как раз попадался на глаза один очень приставучий робот, представляющий организацию по защите прав людей. Говорят, они ребята упорные. Я бы даже сказал, отчаянные...

Голос вновь замолкает, на этот раз на более длительный срок.

— Вы сами не знаете, от чего отказываетесь, — уверенно заявляют с той стороны. — Но будь по-вашему.

***

Когда Рамер возвращается домой, машины уже нет. Толкнув дверь собственной квартиры, старик даже не удивляется, что она открыта.

Дискообразный робот с важным видом заканчивает уборку комнат. Летс благодарно кивает и, едва доковыляв до постели, падает без сил.

Утром Рамер просыпается от холода. Потирая ладони, проходит в ванну. Щелкнув бесполезным выключателем остается в темноте. Рамер ухмыляется и смотрит на мрачное отражение в зеркале. Ну что, старик, потерпим?

Из крана льется только холодная вода — и на том спасибо. Наспех побрившись, Летс переодевает заношенное поло на последнюю чистую футболку, прячет непослушные седые волосы под фирменной кепкой и выходит на улицу.

— Знаешь что, Дурень? — спрашивает Рамер у робота уборщика. — Я решил подзадержаться здесь немного.

Дурень безразлично подметает ступеньки.

— Я научу тебя всему, что знаю: как натирать паркет, как мыть ламинат, как чистить ковры и отдирать жвачку с эко-кожи. Расскажу, как сводить пятна от крови, шоколада или вина.

Дурень сметает кучку песка и камней в совок.

— Взамен, попрошу об одной услуге.

Робот высыпает содержимое совка в урну и пристально смотрит на Рамера.

— Когда стану бесполезным, положи меня в мешок и закинь в мусоросборщик.

Дурень неуверенно кивает.

— Все так, Дурень, Все так... А пока, убирайся!