Перо

Солнце почти коснулось верхушек деревьев, и я обернулся, всматриваясь в лес. Юнцы все еще выходили из него, и каждый держал в руках столь желанный предмет — красное перо, символ перехода во взрослую жизнь.

Я столько раз наблюдал за обрядом инициации, но некогда прежде не был так взволнован. Все из-за него, Нииола, моего сына, которого все еще не было в рядах молодых. Весело смеясь, они рассказывали друг другу о том, как добыли свое перо, но видимо заметив мою тревогу, Уоногиска громко шикнул на них.

Старый шаман медленно заковылял ко мне. Чучело ворона, что сидело у него на голове, покачивалось от каждого шага, и мне всегда казалось, что он сейчас спрыгнет и улет выполнять очередное поручение своего хозяина.

— Ты слишком волнуешься, Вихо, — хриплый голос Уонегиска окончательно вывел меня из раздумий, — он уже большой мальчик, справится.
— Да, я верю в него, но что-то не так, он слишком задерживается.
— Не бойся, духи направят его по верному пути.
— Духи? — Я не смог удержать смешок, но шаман притворился что не заметил его.
— Да, так же как и тебя направляли они, по тропе вождя, к силе и славе.
— Прости меня, почтенный Уонегиска, но я больше не верю ни в твою магию, — я всмотрелся в его старое, морщинистое лицо, — ни в твоих духов, слишком многое забрали у нас обычные люди.
— Это твое право, вождь, — голос шамана похолодел, а сам он выпрямился и перестал походить на безобидного старика, — но не смей отбирать эту веру у других!

После этих слов он развернулся и направился к скучающим юнцам.
Наблюдая как, шаман рассказывает свои сказки, я вспомнил свой обяд. Странно, ведь прошло столько времени, а старик все еще топтал эту землю, хотя все его ровесники уже давно были с духами, которых он так почитал.

Небо начало сереть, и я не на шутку разволновался. Что-то было не так. Все, кроме Нииола уже вернулись. Подозвав к себе одного из юнцов, я поручил ему бежать в деревню и привести охотников.

— Я сам найду его, — шаман быстро приближался, мне показалось что даже его хромота исчезла, — но ты не должен вмешиваться, Вихо!
— Вмешиваться во что? — Я удивился насколько резко звучал мой голос. — В твои шаманские бредни?
— Не смей разговаривать со мной так! Ты не понимаешь, духи, они...
— Духи? — Я сорвался на крик выплескивая на него все, что копилось во мне многие годы. — Так это духи просят тебя отправлять наших детей в лес, чтобы добыть какое-то перо? А как же те, что пришли с другой земли? Их тоже привели духи?
— Вихо, я...
— Где был ты и твои духи, когда они разоряли нашу деревню и убивали мой народ, старик? Когда они убили его мать?

Уонегиска лишь потупил взгляд и попятился назад, а затем развернулся и, хромая, пошел к своей хижине.
Подошедшие мужчины спросили о том что случилось, но увидев меня в свете факела осеклись и просто повели меня в лес, выискивая следы Нииола. Краем глаха я хаметил как к группе присоединились двое личных охотников Уонегиска. Они часто приносили в деревню редких животных и травы, но что они делали для старика не знал никто. Среди других охотников и следопытов они считались лучшими, и поэтому было странно что они служили у шамана, а не жили в деревне.

Земля, рядом с хижиной шамана была истоптана свежими следами, отчего найти нужный было очень сложно. Не помогали делу и сгущающиеся сумерки, но побродив немного, один из охотников все же смог прочитать несколько следов. Один вел на север, в гущу леса, а второй на запад, к реке и поэтому мы разделились. Охотники, что служили Уонегиска пошли со мной к реке, и это показалось мне очень странным.
Ступая осторожно и держа факелы почти у самой земли, мы двигались вглубь леса. Но все происходило слишком медленно, поэтому мы разошлись по разные стороны от следа и начали звать Нииола. Как только я перестал видеть своих спутников, над головой, громко каркая пролетел ворон, очень похожий на того, что сидел на голове старика.

Становилось все труднее дышать, ведь след вел нас в место, куда мальчик не должен был идти — к крутому обрыву.
С каждым шагом опасное предположение все усиливалось, поэтому на середине дороги мы просто побежали в ту сторону, иногда останавливаясь чтобы проверить след.
Вдруг со стороны обрыва послышался крик. Я бросил свой факел и рванул туда, охотники побежали за мной. Я бежал, не разбирая дороги, и странно что не ни разу не споткнулся или не врезался в какое-нибудь дерево, и уже у самого обрыва я снова услышал крик, а затем знакомый голос позвал меня. Голос Уонегиска.

Во мне закипела злость. Я не был уверен в том, что слышал, но мысль о старике, который сейчас находится рядом с моим сыном злила меня еще сильнее. У самого обрыва меня окрикнул охотник, и я успел остановится. Прислонившись к дереву, которое росло у самого спуска, я перевел дыхание, а затем взглянул вниз. На дне, у самой реки лежал факел, а рядом с ним мой сын и Уонегиска. Что-то выкрикнув я начал спускаться, и уже внизу я быстро рванул к ним.

Нииол не двигался, а шаман что-то шептал ему. Откинув Уонегиска от сына, я попытался поднять его на руги, но ото лишь истошно закричал.

— Не трогай его, ты сделаешь только хуже, — шаман факелом указал на дерево, у которого я останавливался, — он сорвался оттуда.

Нииол снова закричал, но закашлялся и отхаркнул кровь.

— У него сломаны ребра, возможно одно из них проткнуло внутренности...
— Это ты виноват! — Прошипел я, и посмотрев на него я заметил что на его голове не было ворона. — Ты и твои традиции!
— Вихо, я могу помочь, просто отойди от него. — Шаман положил руку на мое плечо, но я развернулся и ударил его в живот, отчего он тихо вскрикнул и скорчился.
— Уйди. — Дыхание Нииола стало реже.
— Ты ему не поможешь, глупец, — к Уонегиска подбежал один из охотников и подставил ему свое плечо, а шаман что ему шепнул — но я могу!
— Я сказал тебе уйти! — Я встал и направился к шаману, чтобы отбить у него все желание приближаться к моему сыну, но второй охотник набросился на меня сзади и скрутил.

Связав меня, он воткнул мне в рот какую-то тряпку, чтобы не слышать мои ругательства. Посадив меня напротив сына, он подошел к шаману и что-то шепнул ему, а затем охотники помогли ему дойти до Нииола. Я попытался завопить, но у меня не вышло.
Уонегиска развел костер и принялся что-то шептать.
— Прости нас вождь, но твой сын должен умереть, чтобы выжить. — Сказал один из охотников.
— Так нужно, и мы понесем свое наказание, но не сейчас. — Продолжил другой.

Я с непониманием посмотрел на них, а затем перевел взгляд на сына. Его грудь больше не подымалась. Я заворочался, но веревки не давали мне сделать хоть что-то, кроме как упасть лицом в песок. Охотники подняли меня и развернули так, чтобы я не видел того, что делал шаман. Сами они тоже отвернулись и закрыли глаза. Вдруг в глаза ударил яркий свет. Он был похож на дождь, только исходил из земли. Осматривая это невероятное зрелище, я посмотрел наверх и увидел двух маленьких птиц, сидящих на дереве с которого сорвался Нииол — красную и золотую.
В лицо ударила волна горячего ветра, перемешанная с песком, а затем задрожала земля.
Зажмурившись я почувствовал чье-то прикосновение к своей щеке. Легкое и такое знакомое.
Все затихло, но я все еще не мог открыть глаза.
— Не бойся, с нашим сыном все будет хорошо, скоро он займет место Уонегиска.
***


Я очнулся у себя в хижине. Рядом, на полу спал Нииол.
— Люди очень сильные и очень странные существа, — шаман стоял в дверном проеме, а на его плече сидел ворон, — отдыхай, вождь, мы еще поговорим о твоем сыне.
Уонегиска вышел из хижины, а я повернулся и посмотрел на сына. В его волосы было вплетено три пера — красное, золотое и черное.