Анданте для альта

Чернота космоса разрезана пополам. Синяя нитка трассы остро мерцает. Ошибка на тысячную градуса – падение в бездну, в алчную пасть гравитационной ловушки.

– Доворот, – выдохнул Викрам, бросая юркий корабль вверх.

– Корректирую, – откликнулся Двар. Плотно зажмуренные веки его подрагивали, губы улыбались – навигатор наслаждался полётом.

Потолок кабины расцвёл сеткой маршрутов. Мелодия альтов в шлемофоне замедлилась – Двар изменил ритм. Викрам послушно дал руль от себя, повинуясь глубоким переливчатым звукам.

Крошечный корабль завибрировал: Двар дорабатывал маневровым движком, меняя курс по секундам. Низкая музыка альтов завораживала. Викрам вёл разведчик, повинуясь её тону: выше – вверх, с ускорением в такт, долгий ровный звук – выдерживание, как сейчас. Любимый пилотами характер мелодии, аndante marcato, явственный, чёткий.

– Готов к сканированию, – отчитался Двар. – Мы притёрлись к ловушке.

Глянул на приборы и воскликнул азартно:

– Здесь мощность зашкаливает!

– Вдруг сегодня повезёт, и внутри обнаружится целый астероид. Следи за курсом, ювелир, – усмехнулся Викрам. – Измерения начал.

Мысленная команда компьютеру, и на зеркальных бортах зазмеились всполохи – включилось сканирование. Сегодня они работали с очень сильной L-точкой [1] между красным карликом и безжизненной планетой-гигантом.

Чокнутый Двар, как всегда, завис на самом краю! Теперь радуется, таращась в пёстрый от данных купол кабины. Вон, как щёки раскраснелись, а на базе ходит бледной тенью. Цепляется за датапад с виртуальной игрушкой – психолог, видите ли, прописал. Чтобы унять страх перед гравиловушками, снизить риск аварии. Видел бы Двара этот горе-психолог сейчас!

Ярость подкатила к горлу. Викрам беззвучно выругался, заставил себя сосредоточиться на гудении альтов. Andante cantabile – певучее звучание – было весьма кстати.

Что, чёрт возьми, и в какой момент случилось с Дваром, что даже командир убеждён в его некомпетентности? Да настолько, что сегодня перед вылетом приказал…

Холодная дрожь пробила позвоночник.

Нет. Не думать об этом, иначе оба сорвутся в пропасть. Хотя, это был бы выход… Дьявольщина.

Викрам стиснул зубы и приказал себе отгородиться от эмоций. Не место. Не время. Вот выйдут в нормальный космос, тогда и поговорят.

«Если вы не умерли, то повезёт и выжить», – смеялся Двар, подлетая к очередной ловушке.

Викрам глубоко дышал, руки сами двигались в такт мелодии альтов.

Мелькнула шальная мысль: прямо сейчас запустить видеозапись, составить отчёт командиру. Спасти Двара, доказав, что он – гениальный навигатор. Плевать, что этот гений перезагрузил камеры наблюдения, и те писали исключительно деловые разговоры и работу.

Викрам ошалел, когда однажды вместо разноса и гаупвахты получил премию. За успешную операцию. Которую они с Дваром еле вытянули, а потом пять часов полёта до базы праздновали – играли в грави-игрушки на всём куполе кабины, выключали гравитацию и кувыркались в невесомости, крутили дикие манёвры – просто так, потому что живы, целы, и могут вытворять, что в голову взбредёт.

Какие, к дьяволу, ошибки от страха, когда Двар беззаботно дурачится в нормальном космосе и едва не дрожит от восторга, балансируя на границе смертельной ловушки!

Викрам украдкой покосился вправо. Зря таился – процесс сканирования захватил навигатора целиком. Он жадно считывал информацию, приоткрыв рот и часто облизывая сохнущие губы. Пальцы порхали над клавиатурой – Двар не забывал сплетать ноты-координаты в мелодию курса.

Викрам хмыкнул с невольным восхищением. Шесть лет вместе работают, а до сих пор не привык. Навигаторы – чуточку сумасшедшие. Иначе как они успевают совершать десятки операций в секунду, напрямую управляя компьютером?

Альты пели, темп и характер их слегка менялись. Andante con moto – с движением, потом снова сдержанно – ritenuto. Викрам машинально доворачивал рули, бросая взгляды на экраны по левую руку. С них алчно щерилась чёрная бездна ловушки.

Один неверный жест, и они рухнут в пропасть, чтобы остаться там навсегда.

Викрам оскалился в улыбке, крепче сжимая рули. Смерть глядела сквозь стекло, адреналин горячил кровь. Гудение альтов отдавалось толчками пульса в висках, мелодия звучала торжествующе, утверждая победу над бездушным космосом.

Викрам улыбнулся шире. Они с Дваром друг друга стоили, хотя с виду отличались разительно: сероглазый пилот с тёмной стрижкой и белобрысый лохматый навигатор. Но риск и скорость страстно обожали оба.

Спустя пару минут послышалось:

– Гаси сканеры, работу закончил.

Интересно, что-нибудь обнаружил? Сам расскажет, когда будет готов.

Двар, не открывая глаз, протянул лукаво:

– Не-ет, астероида в L-точке не нашлось, но есть потрясающая аномалия. Командир будет в восторге.

Викрам кивнул. Искренняя радость Двара царапнула сердце. Его не смущает, что любые данные идут прямиком в Оборонный центр? Гражданскому – ничего не достаётся. Викрам знал, что мыслит странно для человека военного. Но он не гнался за карьерой. Его привлекали только пилотаж, скорость и неизведанный космос, а это давала служба в разведкорпусе. На гражданских судах таких возможностей не было.

И не будет.

Древняя традиция человечества, вкладывать максимум сил в разработку оружия, неистребима. Лучшие учёные, передовые технологии – не для медицины, не для детей и их развития. А для смертоносных игрушек.

Викрам дёрнул уголком губ. Насколько он знал Двара, тот вообще не думал о моральных проблемах. Он обожал исследовать свойства гравитации, делал умопомрачительные расчёты и прокладывал маршруты, как Бог. Его не волновало, куда уходят выводы и доклады.

Пожалуй, в истории был только один неравнодушный человек – доктор Махиман. Именно он изобрёл систему защиты от гравитационных аномалий. Её внедрили на пассажирских кораблях и станциях раньше, чем на военных, – неслыханный случай! Строго по условию патента.

Доктор Махиман создал гравиразведчик, юркий живучий кораблик, чтобы пробираться на близкие орбиты аномалий и собирать данные. Он собирался продолжить исследования, но… однажды объявил, что прекращает работу. И исчез.

Правды никто не знал, но Викрам для себя решил: его сманили военные, на какую-нибудь закрытую базу. Чтобы трудился на Оборонный центр и не отвлекался.

Викрам отбросил сторонние мысли. Ладони крепче обхватили рули:

– Начинаем выход?

– Так точно, пилот, – отсалютовал Двар, и песня альтов взлетела.

Викрам растворился в музыке полёта.

Вдох.

Доворот на новый курс, руль от себя – пологое пике, вниз, вслед за густой мелодией. Andante imperioso – повелительно, как всегда при важных манёврах. Вибрация звука заполняет шлемофон, щекочет виски.

На экране синеет пунктир трассы.

Выдох.

Полоса нормального космоса ширится впереди – чернота, полная колкого света звёзд. Бездна ловушки уходит вниз и вдаль.

Альты поют низко и глубоко, Викрам держит курс, корабль легонько дрожит – Двар маневрирует, уточняя трассу на миллисекунды. Уровень гравитации падает. Орбита ловушки отпускает их, неохотно и медленно, но через восемь тактов на экранах расцветает серебристая россыпь туманности.

Свобода.

Викрам выставил автопилот, ослабил хватку на рулях. Двар потянулся, поднял щиток шлемофона и откинулся в кресле, уставясь в мерцающий купол над головой. Белобрысые прядки налипли на лоб, в голубых глазах светилось довольство.

– Славно прошлись, – мурлыкнул он низким голосом, странным для худой фигуры и по-мальчишески тонких черт.

Викрам молча кивнул. В груди противно заныло. Сейчас бы пошутить в ответ, потом вывести анализ данных на купол и по дороге на базу пихаться локтями, обсуждая выводы. Выдёргивать белковый коктейль друг у друга из рук, смеяться и спорить до хрипоты.

Но нельзя.

Нужно предупредить Двара об опасности и принять решение. Совместное. Пилот и навигатор в крошечном разведчике неразлучны – одна на двоих и работа, и восторг пилотирования, жгучий адреналин в венах – и тот одинаковый. Смерть тоже одна, мгновенная и страшная.

Зато справедливая. Чистая.

А не подлый удар в спину, как приказал командир, и не трибунал на базе – бездушный приговор безликих судей.

Викрам медлил, собираясь с мыслями. Взглянул на Двара. Тот весело подмигнул и потянулся к приборной панели:

– Хэй! Расслабься ты, подумаешь, жуткая попалась L-точка. Мы же победили, – во взгляде загорелся фанатичный блеск. – Включаем анализ?

– Погоди, не мельтеши, – Викрам поморщился. – Есть разговор.

– Что за похоронный тон, дружище! – отмахнулся Двар. Но светлые глаза мгновенно заледенели. Два осколка космической стужи вонзились прямо в душу, и Викрам быстро отвернулся. Он готов был отдать жизнь за друга, но до сих пор не понимал его до конца.

Двар, кудрявый парень с неизменным датападом в руках, по базе слонялся в одиночку и застенчиво улыбался в ответ на приветствия. Азартно давил на кнопки, заставляя ненастоящие L-точки гнуться и менять орбиты в ходе игры. Допоздна засиживался в кают-компании, но в общей беседе не участвовал, часами не отлипая от игрушки. Что-то рассчитывал, шёпотом ругался и смеялся.

Ребята вызванивали Викрама:

– Мы расходимся, забери своего навигатора. Крошка-псих не идёт спать без няньки, а командир на подходе.

Командир лично проверял комнаты после отбоя: режим на базе соблюдался строго.

Викрам знал, что его прозвали «нянькой навигатора», но ничего не имел против. Потому что в космосе Двар преображался. Свободный разворот плеч, твёрдый взгляд, вдохновенное маневрирование – именно вдохновенное, Викрам не нашёл другого слова.

Ноты-координаты оживали в руках Двара. Никому из навигаторов Викрам не доверял, как ему. Смущало лишь одно: холодное, полное тайной горечи выражение глаз в минуту опасности.

Что это, искусная маска? Душевная болезнь? Чушь, его бы не допустили к полётам. На гравиразведчики медкомиссия была строжайшей.

Викрам передёрнул плечами. Он вдруг подумал, что у командира, вероятно, есть веские причины для приказа на ликвидацию.

Вовсе не те, которые он озвучил.

Но это ничего не меняло. Викрам не собирался никому верить на слово, даже начальству. Он выяснит правду сам, вытрясет, если понадобится. А потом они разберутся с проблемой вместе.

– Двар, мне приказано не допустить твоего возвращения на базу. Почему?

Воцарилась тишина. Только альты приглушённо пели в шлемофоне, диктуя курс автопилоту.

Викрам изучал оплётку рулей, не в силах повернуть голову. Он страшился натолкнуться на мёртвый холод в искристых и тёплых обычно глазах, злился на себя, но ничего не мог поделать.

Послышался шорох, затем долгий выдох.

– Ну и как?

– Что – как? – оторопел Викрам.

– Ликвидировать как будешь, спрашиваю?

Кровь бросилась в голову, в ушах зашумело.

– Да ты, мать твою!.. – Викрам рванул с сиденья, сгрёб Двара за грудки, обдирая ногти о ткань комбинезона. Встряхнул так, что клацнули зубы – над самым ухом, эдакий звонкий щёлк. От неожиданности Викрам замер и вскинул глаза.

Двар тихо обвис в его руках, как помятая плюшевая игрушка. Во взгляде не было холода – только серая, изнуряющая усталость.

Викрам беспомощно разжал пальцы.

Проклятье. Что происходит?

– Я давно ждал, – негромко начал Двар. Он глядел прямо перед собой, перебирая тонкими пальцами заблокированные кнопки на панели. – Ждал, когда командир не выдержит. Молодец мужик, долго продержался, да и сегодня не подкачал. Я, знаешь ли, давно хотел слетать в эту L-точку.

Он слегка встрепенулся, пристукнул по кнопкам:

– Прости, дружище, что втянул в это дело.

Викрам почувствовал, что звереет. Вцепился в подлокотник, чтобы не схватить придурка и не накостылять по физиономии. Для прочищения мозгов.

– Какое дело, Двар? Куда втянул – ты вообще ничего не делал, летал спокойно в правом кресле и всё!

Тот поднял пустые, выцветшие глаза:

– Я ни с кем не общался на базе, заметил? Не хотел подставлять. Но пилот у меня должен быть, так что, прости ещё раз. Тебе просто не повезло, – ладони упали на клавиатуру с глухим стуком.

– Я тебя придушу, – не выдержал Викрам, – слышишь, идиот ненормальный, отвечай немедленно! В чём беда?

Двар молчал. В светлых глазах отражался рассеянный блеск туманности.

Нет, это невыносимо.

Викрам сделал два глубоких выдоха, успокаиваясь.

– Послушай внимательно. Ты – мой навигатор. Я тебя не брошу, не убью, чёрт возьми, включи свой гениальный мозг и пойми это, наконец. – Викрам перевёл дыхание. Пальцы Двара едва заметно дрогнули, но он не шевельнулся. – Ладно. Просто скажи, в чём дело, и мы найдём решение. Вместе. У меня есть связи, мы сбежим с базы, ты проложишь курс…

Сухой трескучий смех оборвал фразу. Викрам осёкся, воззрившись на Двара, как на сумасшедшего. Кулаки сжались от ярости.

– По… погоди звереть, – выдохнул тот, отсмеявшись. Встряхнулся, как мокрая собака, с силой растёр лицо руками. – Викрам, я тебе очень благодарен. Мой мозг давно всё понял, не переживай. Но улететь с базы можно только на тот свет. Связи, о боже! – он снова зашёлся хохотом, но закашлялся и покраснел от натуги. – Проклятье, не смеши меня, – выдавил через минуту.

Утёр слезящиеся глаза – по-детски, тыльной стороной ладони, шмыгнул носом.

Викрам терпеливо выжидал. Ужасно хотелось стащить с него шлемофон, отхлестать по щекам для отрезвления, напоить успокоительным и… спать уложить, что ли. Пойти и по-тихому перестрелять всех, кто ему угрожает.

Несносный человек.

– Мы сейчас вернёмся на базу, – объявил Двар неожиданно спокойным тоном. – Как ни в чём не бывало. Ты будешь нервничать и ждать трибунала за невыполнение приказа, а я – играть в игрушку. Важный момент: мы оба должны находиться в кают-компании вплоть до иного приказа командира. Договорились?

– Ты спятил, – заключил Викрам.

– О, нет. Уверяю, нас отправят на очередное задание. Вот тогда, – тон похолодел, и Викрам вздрогнул: во взгляде Двара проступила ледяная голубизна, – и появится у нас единственный шанс. Поверь мне… дружище.

Доверие.

Они десятки раз спасали друг другу шкуру, балансировали на краю гибели. Выбирались с орбиты L-точки без маневровых, вручную, по грубой трассе, понимая друг друга с полувздоха, полувзгляда. Чудом остались живы. По очереди глотали воздух из одного кислородного баллона, когда крохотный метеорит пробил кабину в единственной уязвимой точке. Вероятность такой аварии – меньше тысячной процента. Но это случилось, и теперь Викрам думал – а случайно ли?

Они вверяли друг другу жизнь без раздумий.

А теперь Двар просил о доверии вслух. Ответ мог быть лишь один.

– Я согласен.

Показалось, или мелодия альтов автопилота зазвучала легче, сердечнее? Andante leggiero... аffettuose. Двар постоянно был на связи с компьютером. Могут ли навигаторы выражать эмоции в нотах? «Весёлая трасса», «тоскливая трасса»… Цирк. Но вот на характер музыки, а, значит, и манёвров, настроение точно влияло. Хороший навигатор – вдохновенный навигатор.

– У нас три часа до прибытия. Распотрошим добычу?

Викрам улыбнулся. Повозился, устраиваясь поудобнее. Кто о чём, а Двар о новых данных. Маньяк несчастный.

Купол кабины расцвел схемами и графиками.

– Гляди, какая аномалия!

***

«Сектор АЕ-42, вылет в 6:00 по времени базы. Задача стандартная».

Викрам тупо пялился на скупые строчки на наручном комме.

Двар оказался прав – им дали новую задачу. Вот только командир не вызывал лично, не разбирал отчёт о предыдущей операции, не растолковывал новую. Ограничился коротким приказом. Чего теперь ждать? Взрывчатки в двигателе, испорченных сканеров, скачков гравитации?

Викрам усмехнулся. Грубо работать нет смысла. Корабль-разведчик – ювелирное изделие. Достаточно лёгкого вмешательства, чтобы подстроить аварию. Предотвратить её можно, конечно, ведь разведчики отличались феноменальной живучестью. Если вовремя распознать неполадку и принять меры. А где-нибудь на орбите L-точки шансы на удачу исчезающе малы.

– Эй, отбой через десять минут! Твоему навигатору пора бай-бай.

Викрам благодарно кивнул высокому парню с чёрной косой чёлкой, хлопнул по подставленной ладони, прощаясь. Рассеянно подумал: «Все навигаторы отращивают волосы. Никто их принудительно не стрижёт, музыкантов ненормальных. Странно». Прошагал в угол, где сидел Двар, – как всегда, ссутулившись над датападом, – ухватил за плечо.

Тот поднял покрасневшие от усталости глаза и улыбнулся.

– Во сколько?

– В шесть.

– Хорошо, что мы, люди военные, к вещам не привязываемся, – Двар покрутил в руках датапад. Швырнул обратно на диван.

Викрам молча подтолкнул его к выходу. У него тоже не было ценностей – ни здесь, ни где-либо ещё. Ни вещей, ни людей. Его никто не ждал.

Впервые от этой мысли стало тоскливо.

***

– Если вы не умерли, то повезёт и выжить, – мурлыкал Двар. Он методично смешивал в запотевшей колбе белковый коктейль. Для себя – клубничный, Викраму – с корицей.

Гудел автопилот, растекаясь низкой вибрацией в шлемофоне. Альты почти не меняли характера, сдержанного andante ritenuto, что казалось Викраму подозрительным.

Двар ведёт себя беззаботно, но явно не спокоен, а мелодия идеальна. В чём дело?

– Я могу контролировать это, – заявил Двар, передавая готовый коктейль. Закатил глаза в ответ на удивлённый взгляд. – Навигаторы управляют эмоциями, как никто. А ты уже четыре минуты вслушиваешься в альты и косишься на меня. Пей.

Викрам молча присосался к колбе. Густая молочная жидкость с ароматом корицы осела сладостью на языке. Вкусно.

Даже странно, что в любой момент их мирок может разлететься на части. Буквально. Вместе с коктейлями, дурацкими разговорами и завораживающей музыкой. Перед вылетом Викрам протестировал системы полностью, но те упорно выдавали «норма».

Подвох таился где-то глубже. Их точно не отпустили бы живыми.

Со вчерашнего вечера в груди поселилась ноющая пустота, и теперь она стала невыносимой. Викрам глотнул коктейля и спросил:

– Ты никогда не мечтал о семье? Жениться, осесть на планете или на станции. Учить сына навигации.

Двар едва заметно вздрогнул, но тут же ухмыльнулся:

– Какой навигатор без полётов? Я загнусь от бездействия.

– А я бы хотел, пожалуй. Однажды. – Викрам покатал на языке сладкий напиток. – Нашёл бы что-нибудь. Орбитальные челноки, ближние разведчики, пилоты ремонтных бригад. Я про тех, которые в системе одной звезды кочуют по планетам и станциям. Там пилотажа накушаешься по самое не хочу. Чёрт. – Он выпрямился, замерев с колбой в руках. – Двар, почему я раньше об этом не думал? Почему только сейчас, когда мы… – он осёкся. Безнадёжно махнул рукой.

– Лучше поздно, чем никогда, – пробормотал Двар, залпом допивая коктейль. Потёр переносицу, окинул взглядом приборы. Объявил, глядя в купол:

– Корабль чист.

– Что?

– Нас не заминировали. Никакого подвоха – корабль в порядке.

Викрам подавился. Закашлялся, отчаянно покраснев, согнулся пополам.

– Ты... ты… Почему уверен? – выдавил через минуту, с трудом распрямившись.

– Вижу. Я его создал.

Викрам порадовался, что не сделал новый глоток. Сосчитал про себя от одного до десяти, а потом обратно. Поинтересовался осторожно:

– Создал корабль-разведчик? Который изобрёл пропавший доктор Махиман, самый молодой изобретатель гравита… – он умолк, осёкшись.

Двар ухмыльнулся.

– Твою мать, – выдохнул Викрам. – Я так инфаркт схвачу, а ты лишишься пилота. Доктор. Не шутишь?

По лицу Двара пробежала тень. Он повернул голову, и Викрам проглотил следующий вопрос.

На него смотрели глаза человека, который однажды утратил всё. А потом склеил свою жизнь по осколкам.

– Что с тобой сделали? – Викрам спросил то единственное, что имело значение.

Он не особо надеялся на ответ, поэтому замер, услышав тихое:

– У меня была семья. Чудесная жена и девочки-близняшки, – Двар вытянул ноги, прикрыл глаза. – Она была рыжая, как земное солнце, а дочки – светлые, в меня. Я редко приходил домой, но они всегда ждали. Смеялись, устраивали сюрпризы. Ни разу не попрекнули работой.

Викрам сглотнул – картинка возникла ошеломительно живая. Он на секунду зажмурился, представив, что это его встречает с полётов рыжая, как солнце, жена и весёлые девчушки. Тем страшнее, если…

– Нет, они не умерли. Точнее, я не уверен, но надеюсь. Их просто увезли, а мне показывали на видео, – Двар прочистил горло. – Сам понимаешь, как легко смонтировать что угодно. Это случилось шесть лет назад.

Викрам быстро сопоставил даты и со стоном схватился за голову.

– Я летал с легендарным доктором Махиман. Дьявольщина. Я думал, тебя посадили на сверхсекретную базу, изобретать адское оружие, а ты на разведчике рассекаешь.

Двар усмехнулся.

– Они хотели, но я отказался. Чуть не умер от страха за своих девочек, но то, что мне приказали… На кону стояли жизни миллионов людей, – он побледнел, отвернулся, массируя виски по краю шлемофона.

Викрам молча ждал.

– Мы нашли компромисс: я лично собираю и обрабатываю новые данные о гравитации, но к лаборатории близко не подхожу. Никаких изобретений. А Центр кормит своих учёных пищей для ума, – Двар хмыкнул. – Моя семья жива, я сам тоже при деле. Идеально.

– Зачем тебя убивать?

– Я нашёл их.

– Жену и дочек?

– Да, и подстроил побег. Удобно, видишь ли, когда хорошо программируешь и не стесняешься мелкого хулиганства во имя высокой цели, – Двар состроил гримасу:

– Ах, да, и когда оперируешь информацией через гравитационные аномалии. В Центре поняли, что я уйду.

Викрам побарабанил по подлокотнику.

– Они могли отравить тебя. Застрелить, выкинуть с базы в вакуум – что угодно. Зачем вмешивать меня?

Двар пожал плечами.

– Доктора Махиман убивать нерентабельно. Напугать или шантажировать – куда выгоднее.

Викрам осознал, что окончательно запутался.

– Причём тут я? Шантажировать мной – какой смысл?

Двар повернулся к нему всем корпусом. Викрам замер – он улыбался мягко, с терпеливой мудростью пожившего человека. Куда делись мальчишеский взгляд и неловкие жесты?

– Дружище, ты – мой пилот. Я не позволю убить тебя и никому не сдам. Включи свой достаточно умный мозг и пойми это, будь любезен. – Двар улыбнулся ехидно.

– Засранец, – выдохнул Викрам. – Признайся, что в школе списывал напропалую.

– Чёрта с два. Скатывали с меня.

– Ну, разумеется. Значит, тебе угрожали, что отправят меня под трибунал?

– А я ответил, что заминировал базу, – Двар запрокинул подбородок, изучая черноту над прозрачным куполом. – В итоге мы летим, за нами летят, в общем, жизнь прекрасна.

– Я не говорил, сколько раз за шесть лет хотел тебе врезать?

– Двадцать одну тысячу девяносто, без учёта високосных годов, – их на станциях нет. Угадал?

– Прибавь за сегодня двойную норму.

– Без проблем.

– Паршивец, – рассмеялся Викрам. Чудовищное напряжение, нараставшее вторые сутки, схлынуло, как приливная волна.

Он прислушался к фону альтов в шлемофоне, покрутил пустую колбу из-под коктейля в руках. Мимолётно удивился, что мелодия звучит слегка подавленно – andante abbandono. Или показалось?

– Что делать будем? Нас преследует Центр, они не отступятся. Достанут везде.

– Верно, – легко согласился Двар. – Бегство в нормальном космосе нас не спасёт.

Викрам насторожился.

– Как ты планировал скрыться?

Вместо ответа Двар опустил щиток шлемофона. Пальцы невесомо легли на клавиатуру.

От внезапного предчувствия засосало под ложечкой.

– Помнишь, я сказал, что сбежать с базы можно только на тот свет? – проронил Двар, выводя расчёты на экран. – Я не лгал.

Викрам решил, что ослышался. Окаменев, он наблюдал, как Двар вводит какие-то данные в компьютер. Сетка маршрутов на куполе заискрила, альты ускорились, потеряв глубину звучания.

– Я не лгал тебе никогда, – настойчивый, странно надломленный голос донёсся, как сквозь вату.

Приборы истошно заверещали. Корабль задёргался, как припадочный. Кабина запестрела красными кляксами – аварийные системы враз активировались, силясь спасти положение.

Викрам схватился за рули, но тут же бросил, зарычав от бессилия.

– Будь ты проклят! – выплюнул он.

Прямо по курсу зияла гравитационная пропасть: нестабильная L-точка с подвижными орбитами.

– Её легко было обойти, – с ледяным спокойствием пояснил Двар. – Но смысла нет. Я задал курс, на котором нас просто раздавит – быстро, гарантирую. Впрочем, ты ничего не почувствуешь.

– Почему? – Викрам сам не знал, зачем спрашивает. Всё потеряло значение, обесцветилось. Всполохи приборных огней расплывались в глазах.

Во рту горчило.

Смерть тоже не имеет значения, он к ней уже готовился сегодня, да и гораздо раньше – тоже. Танцы на лезвии ножа этому способствуют.

Но… горько понимать, что оказался так глупо, так бездарно преданным лучшим другом.

Чокнутым гением.

– В твоём коктейле сильное снотворное, – пробилось сквозь вязкие мысли. – Спокойной ночи, Викрам. Прости.

Алые росчерки с экранов полоснули по глазам, а следом навалилась чернота.

Мир померк.

***

Детский смех, звонкий, как россыпь капели по стеклу. Дуновение ветра на щеке, запах дождя и мокрой листвы. Мерный писк кардиоритма, синий зигзаг на мониторе.

Викрам моргнул и тогда осознал, что открыл глаза.

Белые стены ослепительно сияли. Сквозь тонкие шторы на окне лился ярко-зелёный свет: не Земля и не станция. Викрам принялся вспоминать колонизированные зелёные звёзды, но тут часть стены отъехала в сторону.

– Врежь мне по физиономии и расслабься, – предложил улыбающийся Двар. Светлые брюки и футболка болтались на нём, как на вешалке, на скуле темнел синяк, а руки покрывала сетка свежих шрамов.

Викрам шевельнулся и понял, что вставать ему рановато.

– Наклонись сюда, – велел он. – Подъёмный механизм заклинило. Ты что, из L-ловушки саженками выгребал?

– Ага! И тебя на горбу тащил. Руки, вон, ободрал, – сообщил Двар. Неловко переступил с ноги на ногу, а потом, плюнув на всё, бросился к постели. Повалился на колени, сгрёб вместе с одеялом – сдавил так, что помятые рёбра протестующее затрещали.

– Отвали, монстр, – прохрипел Викрам, против воли начиная улыбаться. Не умел он сердиться на этого психа. Какой бы фокус тот не отколол.

– Свобода! – гаркнул Двар в самое ухо. – Слышишь, пилот? Мы свободны! Здесь есть ремонтные бригады и челноки, летай, сколько влезет!

– Как ты нас вытащил? – закашлялся Викрам. Потолок покачивался перед глазами, то ли от слабости, то ли от счастья, а в крови закипал пьянящий восторг.

Свобода.

Мирное небо над головой. Неужели, правда?

Двар стиснул его за плечи.

– Ловушка была с неустойчивой орбитой. Я драматично рухнул в неё, и ребята из Центра решили, что нам конец. Подежурили положенный период, для очистки совести. Я пока тихонько латал кое-что и присматривал за тобой, – он взглянул виновато. – Помяло нас знатно, гравитация – штука серьёзная. А потом выбрался и похромал сюда. Сельскохозяйственная планета-заповедник, из эко-резерва, – Двар вскочил, взмахнув руками:

– Мои девчонки знаешь, как выросли! Красавицы!

Викрам вдыхал земной, травяной запах, смотрел, слушал – всё сразу, и никак не мог насытиться. Кончики пальцев покалывало от волнения.

– Центр сюда не доберётся?

– Ни в жизнь. Нас, во-первых, считают погибшими. А во-вторых, я же доктор Махиман, я должен искать лабораторию, строить корабли и прочие штуки, – Двар выразительно округлил глаза. – Что мне делать на эко-планете?

– Только не говори, что устроил лабораторию у жены на кухне, – рассмеялся Викрам и сморщился от боли в рёбрах.

Двар беспокойно нахмурился, потом улыбнулся:

– Нет, внутри спутника. Врач сказал, ты через сутки встанешь. Сегодня ещё отлежись, хотя рёбра заживают хорошо. Я… резковато вошёл в ловушку. Ну, для достоверности, – он виновато глянул из-под чёлки.

Викрам хмыкнул.

– Лучше объясни, зачем устроил спектакль?

– Центр повесил удалённую прослушку. А я оставил её, тоже для правдоподобия. Плюс особенности разведчика – пока пилот в сознании, навигатор не захватит управление. И наоборот. Полезно, но, как видишь, не всегда.

– Да уж, – Викрам потёр синяки на боках. – Если скажешь, что рассчитал это безумие за одну ночь, я не поверю.

– Что ты, - развеселился Двар, - я умный, но не настолько. Игрушку мою помнишь? Датапад был очень мощным. Вычисления для Центра я делал на нём же.

- О, чёрт, - ахнул Викрам. – Ты всё это время…

- Психолог честно считал, что после потери семьи я боюсь работать с гравитацией. Триггер и всё такое.

Викрам со стоном вытянулся на постели.

– Слушай, тебя хотя бы Двар зовут на самом деле?

– Так точно. Доктор Двар Махиман, в списках по имени не значусь, – он встал по стойке смирно, сверкая голубыми глазами. Его буквально распирала энергия – бурлящая, радостная, чистая.

– Вольно, – фыркнул Викрам. Расслабился, откинувшись на подушки. Зажмурился.

Они выжили. Свободны. Нашли дом на мирной планете, и, конечно, Двар не прекратит своих исследований, но больше – никакого вооружения. Пусть направляет ресурсы науки на благо людей, как всегда и хотел. А пилот ему обязательно понадобится, рано или поздно.

Викрам поёрзал с довольным видом.

– О полётах размышляешь, сто процентов, – догадался Двар. – Куда без них, согласен. Но для начала ты выпьешь вот это… что, кисло? Зато полезно. Потом вздремнёшь, а вечером познакомлю тебя с моими красавицами. Жена порывается закатить праздник, но я жду, когда ты поправишься. Да, из-за тебя куча народу мучается, изволь выздоравливать живее.

– Скотина, – слабо усмехнулся Викрам, чувствуя, что уплывает в сон. – Гнусный манипулятор. А если без шуток – спасибо, Двар.

– Заткнись, – неловко оборвал тот. Потёр подбородок, откашлялся:

– Спешить абсолютно некуда. У нас полно времени, чтобы… жить. По-настоящему. Понимаешь?

– Анданте, – прошептал Викрам, опуская веки.

– Точно так. Спи.

Двар осторожно поправил подушки, задёрнул шторы и неслышно покинул комнату.

Весёлое зелёное солнце пробралось сквозь щель в занавесках, согрело небритую щёку, мазнуло по руке. Синяки словно бы таяли под его лучами.

За окном звонко веселились дети, шумел пахнущий дождём ветер.

Викрам спал.

Ему снилась смеющаяся женщина в белом платье и летящая мелодия альтов. Они звали ввысь – туда, где светило яркое солнце, полное жизни и тепла.

Космос чернел вокруг, но больше не казался безжизненным. Потому что теперь было, куда возвращаться.