Без обратного адреса
– Я не могу вас порадовать, Максим. Вам нужно решать как можно скорее. Болезнь прогрессирует.
Доктор Лям-Лимович только вошел и сразу – как обухом по лбу. Что выбрать: умереть или жить? Выбор – не ахти: прожить не больше месяца, каждый день завывая от боли, или стать думающей вещью? Пять лет назад все было ясно: смерть, и все тут; а сейчас – наука дает выбор. Дает-то дает, как бы правильно взять...
Чего все молчат? Я же не умер, только начал. Могу и согласиться на переход. Риск есть, да, но и шанс есть.
– Доктор, могу я стать неолетом?
– Конечно! Отличный выбор: всегда в небе, свобода, красота! – Доктор Лям-Лимович врал и от этого нервничал. Не надо нервничать, доктор, все знают про статистику нервных срывов среди киборгов. – Пройдете тренировку, всему научитесь. Я договорюсь с психологом, он к вам зайдет. – И вышел. Бодрый, как всегда, свежий, хрустящий, врун говорящий.
Стану неолетом! Два крыла, антигравитация, метеорология. Летать под радугой! Сознание они сохранят, память тоже, – пообещали! – ощущения настроят. Не человеком, но жить буду! Парить в восходящих и сверху так не спеша поплевывать; а вы, доктор, станете думать, что дождь капает. Макс, улыбнись врачам, они стараются.
***
У технарей иногда прорывается чувство юмора. Выглядит это, как правило, несколько натужно. Зонд метеорологический с естественным интеллектом назвали аббревиатурно: ЗМЕИ. Экспериментальная серия, пятьдесят штук. Понятное дело, корпус для "змея" собрали из металлопластика, с большими крыльями и гибким хвостом, как иначе? Фантазия кипит, аж взбулькивает! Первые испытатели назвал зонд Кетцалькоатлем, но длинноты не приживаются. Потом появилось нейтральное "неолет". Новые летуны. Не форма жизни, но и не бесформенность смерти. Живое неживое. Мыслит, ощущает, может в шахматы на расстоянии играть. Но вот грань между живым и неживым, – она не рядом, неолеты и есть эта грань. И к этому как-то нужно привыкать.
Чувствуешь себя поначалу как голова с крылышками со старых икон. Ах, я стал серафимчик! Трепыхаешься воздушным клоуном, все ржут. Потом захватывает чувство крыльев, натянутых искусственных сухожилий, упругое ощущение полета. А эмоции – другие. Математические какие-то. Чистое наслаждение разума, райская арфа в электронном мозгу, экстаз калькулятора.
***
Она вошла в ангар, гремя рабочими ботинками по металлу.
– Где наш котик-неолетик? Во-от он какой краси-и-ивый! – Их этому учат, что ли? Психологи натаскивают, как нужно с неолетами обращаться? Типа, хрупкие нервные структуры под стрессом, поэтому "котик-неолетик"?
Да, под стрессом. Одиночество изгладывает. Терабитовые каналы в Интернет, сотни фейковых аккаунтов в сетях не помогают, потому что бьют мимо цели: неолетам уже не о чем разговаривать с людьми. Гормональные фабрики приятных очертаний теперь живут в другом мире. Но, по старой памяти, неолеты желают ласковых рук, хотя – казалось бы – какая разница, если человеческих эмоций нет? Но летунов берегут, обслуживают вручную, потому что им до смерти хочется быть ближе к людям. Если разобраться, то – зачем? Люди и неолеты – два разных вида. Впрочем, «змеи» еще связаны с людскими воспоминаниями: у всех неолетов было человеческое детство, у некоторых – юность, молодость. Память не убрать, без нее мозг – калека. Да и с памятью мозг неолета – не меньший калека: старые телесные воспоминания никуда не приткнешь. Это как фантомные боли в отрезанной конечности. Но все неолеты держатся за фантомную боль – как же! – как иначе меня, такого трепетного, отличить от искина? Иногда услышишь в спину тихое слово «бывчик» – бывший человек; вот так – уже бывший, а мы все еще цепляемся за свое прошлое. Вот любопытно, когда уже нас отдадут на обслуживание роботам, как обычные автоматические зонды? Надеюсь, после меня. Нежными пальчиками – отчего-то спокойнее, хотя это сугубая иллюзия.
Как нас звать сегодня? Нина? Очень приятно, Ниночка. Оптику бы поменять, и еще два слота памяти выгорели. Да, молнию поймал. Сверкал как низвергнутый дух в падении. Нет, что вы, антигравы спасают. А до черного ящика молния никак не доберется, там тройная изоляция. Да, как у всех... Летаем под радугой, берем образцы, передаем данные. Химический состав, температура. Там красиво, конечно!
Никчемный разговорчик. А уже через месяц – привык, начал заигрывать, как живой.
– А как я летал, Ниночка! Как змей-горыныч! Прямо через облако, насквозь! Есть в этом что-то врубель-демоническое: полупрозрачная взвесь, прострелы молний, и очень, очень живое ощущение раскинутых в стороны рук, до кончиков пальцев. Молодцы биокинетики, хорошо настроили, воздух чувствуется как живой: пружинит, упирается, подрагивает, потом вдруг ускользает...
– А вы знаете, Ниночка, на северном Урале построили Башню Туманов? Полигон для неолетов так назвали, не слышали? О-о-о, это же циклопическая штука! Облака нашпиговали наночастицами и загнали в шестиугольную призму из магнитных полей. Трехкилометровые индукторы по углам. И облака эти внутри туда-сюда ходят, от стенки к стенке, как в стеклянной банке. Красота – необычайная, гигантская вещь, из космоса видно! А мы там летаем, меж облаками, в трех плоскостях, играем в догонялки... Приходите посмотреть.
Ах, какие у вас пальчики! Так и влюбиться недолго.
Может ли биоавтомат, искусственный организм влюбиться? Не знаю... Вроде нечем влюбляться-то. И любить – нечем. Грустно. Но как же хочется! Память осталась. Сухая, бестелесная, но еще трепещет, еще какие-то следы ощущений проносятся через чертов процессор, холодный кубик органипласта. Тень моей жизни – память – осталась прежней, а жизнь – нет. Но и память сменится со временем. Не может тень не измениться, если тело стало другим. И тогда – окончательное расчеловечивание, уже внутри.
Взвиться бы так над ней, распушить дюзы, придавить авторитетом и: ах, Нина! Давай дружить по-взрослому! Ты будешь моей принцессой, а я – твоим драконом. Ты водишь меня на поводке, я тебя катаю. Садись вот сюда, не стесняйся, мы вместе... Что – вместе? Почитаем «Руслана и Людмилу»? Да, анатомия несовместима. Может, что-то придумаем? Я буду источником тока для твоих интимных игрушек, Ниночка. Нет, чувствую, так не попасть в цель. Ошибка 404, адресата нет на месте, и вообще, по-взрослому принцессы дружат с совместимыми. Жаль, жаль... Стремно быть металлопластом! Да и спрашивать-то, в действительности, некому. Кто раньше жил, спрашивал, подмигивал, намекал, сейчас черным ящиком вбит между бортами сегментированного корпуса. И рассыпает огоньки датчиков: красненькие, синенькие, зелененькие. Жизнь сыграла в ящик, – самодостаточное самоедство жизни.
Грустят ли киборги? Фига ль им грустить, если у них под крыльями – вся планета, от ребра до ребра. Никто не умеет так эффектно-небрежно пройтись в вышине, как змеи-неолеты. Когда летаем тройками – а потом смотрим видео – захватывает дух. Это – воздушные косы, косые грозы, грозовые трели, летали-горели. Рассчитать траекторию входа-выхода в вираж, да сравнить показания датчиков, – красота этих формул как попадание из крупного калибра – сразу хочется полежать и подумать. Мы не дышим, а то бы забывал выдыхать. Неолеты – эстетические создания, а занимаются метеорологией. Оно понятно, что временно, потом найдут, куда нас отправить. Эх, грустно мне, грустно...
***
Нина ушла. Сказали: сама попросилась. Вот так они и уходят. Сказали: тяжело работать с нечеловеческим разумом. Можно подумать, нам легко общаться с человеческим! Наш мозг в несколько раз быстрее и надежнее. Мы не спим, мы постоянно учимся, мы – неуязвимы, наконец.
Ночами встречаю других неолетов. Выбираемся на крышку стратосферы и наблюдаем метеоры. Огоньки Земли – внизу. Глубина вверху как душистый вдох, как песня Сирены, а мы – одиссеи на краю безмерного океана. Что там, если войти поглубже?
Запускают новый проект. Будут осваивать Лемеру. Получил приглашение. Это понятно – на Земле неолету скучно, как слону в цирковом фургоне. А Лемера – там облака, летай не хочу. Новое, необжитое, может никогда другим и не станет. А мы – могучие, мы пройдем насквозь, возьмем пробы. Метеорные потоки взвесим, отфильтруем и что нужно найдем.
Первая десятка уже летит. Наша десятка – четвертая. Значит – через неделю. Всех погнали на профилактику. Нина, Ниночка, вот зачем ты ушла? Попросился бы к тебе, рассказал бы напоследок про Лемеру. Там жара 250 Цельсия, там серные вулканы, там местами такая облачность, что видеть можно только в радиоспектре. А какие дикие ветра! А километры провалов, забитых рубинами и сапфирами! Я бы тебе захватил пару штук...
***
Через год Нина Ковальская получила на почту трехмерное видео без обратного адреса. Отражаясь в сверкающих ртутных озерах, на огромной скорости проносились сгустки тумана в оттенках желтого и оранжевого. Разворачивались зеленые и пурпурные сполохи. Незнакомое небо, неизвестное красноватое солнце. Летун поднялся выше, заложил пируэт. Внизу открылось лицо, каким-то образом сформованное на бледно подсвеченном облаке. Нина узнала себя. Облачное лицо, эхо разума, осознавшего свою нечеловечность. Приписки к посылке не было.
(но мне скучно не было)
P.S. Не смотря на свои недостатки из всей группы понравился больше всех. ГОЛОС
ГОЛОС вам, за романтизм, полёты, хороший слог, замечательные детали и ваще!
ГОЛОС.
История красивая, но непонятна цель, кроме той, чтобы рассказать красивую историю.
Но это мелочь. А по факту — поток сознания. Сюжета нет. Ну не считать же сюжетом некий факт влюблённости? И читается уныло, скучно. Короче, не понравилось.
ГОЛОС
Я тоже так хочу. Поделитесь))))
Буддизм
Вот я искренне не понимаю, какого сюжета людям надо? Такая внутренняя драма у
человекаличности, такой конфликт между желаниями и возможностями, такое фактически новое рождение личности — этого мало?Нет, надо ещё рассказать, почему именно в метеозонды сажали людей, а не в пылесосы и прочие пожарные сигнализации.
Серьёзно? Вот это вот важнее, чем переформатировать личность от любви к женщине до любви эстетической — или как там она называется?
Я вообще охотно допускаю, что и не было никакого практического смысла, никакой материальной выгоды, чтобы делать неолетов, и автоматические зонды может справлялись нормально. Просто летать как птицы — это извечная мечта человечества — и только это способно дать сознанию, личности, потерявшей тело, новый смысл жизни, новое качество жизни.
Mara, ты ж искусствовед! Ты отличаешь Моне от Мане и способна найти смысл там, где я буду полдня смотреть как баран на новые ворота. :))) Ну в искусстве же совсем необязательна логика! Бывает такая буря чувств, такая эмоциональная красотень, которую спинным мозгом ощущаешь. В этом рассказе совершенно прекрасное соединение эмоций, смысла и музыки слов. И логика есть, более чем.
Ну вот хотя бы "… свежий, хрустящий, врун говорящий." — ну это ж прелесть как сказано!
Я еще не читала, Мартин. Я только собираюсь.
Мне ваши с Травкиной восторженные отзыва просто очень понравились. Вы как Лев Евгеньевич с Людочкой из «Покровских ворот»))))
Да у тебя же мама — педагог
Да у тебя же папа — пианист
…
Какой ты на фик танкист?
ГОЛОС.
«Не форма жизни, но и не бесформенность смерти.» я готова влюбиться в этот рассказ.
Не могу согласиться с комментарием выше, что ничего не происходит. Весь рассказ — сплошное изменение от человека к машине, по чуть-чуть, по капельке, по шажку. Но при этом остается самое важное — человеческая привязанность, пусть и безответная. Да, наверное, это романтично, но еще светло, по-доброму и как-то правильно. И главное заставляет задуматься: что же делает людей людьми, что останется, если мы сможем запихнуть разум в машину.
«эхо разума, осознавшего свою нечеловечность.»
Элиза, совсем не удивлен, мы с вами давно на одной волне!
ГОЛОС за волшебное чувство полёта.
В одном месте прочитал неверно, сам рассмеялся
, а что, интересно, как он ждёт свой объект обожания, и т.д.
Судя по тому, что в начале к гг обращаются по имени, Максим молод. Но ведёт он себя как (уже упомянутый в комментах) Лев Евгеньевич из «Покровских ворот».
Написано тяжёлым пером и читается тягомотно.
В тексте аж три варианта названия неолетов — но почти нет раскрытия героя, какой он был будучи человеком. Просто концентрат горькой самоиронии, без прошлого, без интересов и привычек — с одной голой ничем не мотивированной привязанностью к незнакомой тян.
Фандоп сам по себе не очень играющий — о конфликте разума, помещенного в машину, сняли еще в первом Робокопе, в наши дни это выглядит как прошлый век. Итак ясно, что ИИ перспективнее, чем совать в машину психически неуравновешенную личность.
Концовка слита вместе с героем.
Слишком много эх и ах на метр текста.
К названию притянуто за уши.