Проклятье Walk'a

– Эй, новенький! Сейчас начнётся, дуй сюда.

Бета-тестер Ник махал мне рукой из наблюдательной комнаты. Я послушно последовал за ним, гадая, о каком приколе мои новые коллеги твердили целый день.

В помещении собралась куча народу: только из нашего отдела человек десять. По именам я их не помнил, но они уже успели мне основательно примелькаться. Две сонные девушки из фармацевтического корпуса устало отвечали на комплименты мужчин и следили сквозь стекло за сидящим на подзарядке роботе. Обе гостьи словно сошли с обложки журнала для взрослых. Гладкая кожа, идеальные волосы, правильные черты лица и совершенно умопомрачительные очертания под тонкими белыми халатами. Уровень тестостерона в комнате заметно зашкаливал, и я тоже судорожно сглотнул, глядя на красоток. А по-другому работники сферы здравоохранения выглядеть просто не могут. Всем своим видом они обязаны излучать красоту и здоровье. Прибавим к этому ещё и выдающийся интеллект сказочных нимф. На их фоне каждый из нашего отдела выглядел неотёсанным гоблином. Знал бы, причесался хоть и футболку с позорной пошлой надписью про донорство своего генетического материала переодел. Одна из девушек повернулась ко мне, прочитала мой призыв к спариванию на груди и хмыкнула. Кэт, – прочитал я на её бейджике. Так зовут девушку, с которой у меня не будет секса сегодня и вообще. Зато на коллег произвёл впечатление. Каков молодец!

– Ха, три пятнадцать! Волк пунктуален как всегда, – с этими словами парень, сидящий на полу, кажется Вит, уставился в ноутбук.

Что за идиотская привычка сокращать имена? Но, видимо, люди будущего в силу стремительного технического прогресса решили, что быть Витькам и Колянами уже немодно. С ужасом жду момента, когда коллектив окрестит и меня. Угораздило же родиться Андреем и заняться программным обеспечением роботов.

Вит развернул ко мне экран и ткнул пальцем в графики, фиксирующие мозговую активность Волка. Это просто невозможно!

***

– Что думаешь по поводу Волка? – Кэт подцепила ногой брошенные на пол трусики, и убрала их в карман слегка помятого халата.

– Ну, ребята уже исключили вирус и системную ошибку. А я узнал об этом всего часа два назад, – до сих пор не могу понять, как именно мне удалось увести с собой девушку. Словно прочитав мои мысли, она вдруг сказала:

– Ты такой же, как я.

– Всмысле?

Она многозначительно покосилась на мои колени:

– Под машину попал?

– Ты как догадалась? Колени раздробило в муку. Я год осваивал новые , неужели хромота так сильно заметна?

– Грош цена такому медику, который не увидит протез. У меня тоже, – она стукнула себя по правому боку, – Liv-73, накопила себе на последнюю модель, – с гордостью пояснила моя гостья.

– Как же тебя угораздило потерять печень? – удивился я.

– Реактивный гепатит. Неаккуратная работа с инструментарием на практике в институте. Кровь мне через центрифугу прогнали и очистили, а вот печень разрушилась почти мгновенно.

– Паршиво.

– Слушай, я сегодня ещё не подзаряжалась, можно твоей зарядкой воспользуюсь? У меня свой адаптер с собой, – она спросила очень тихо и опустила глаза.

Я не знал, что ответить и подбирал в голове глупую отмазку. Кэт сразу же всё поняла:

– Ладно, не бери в голову. Зарядки - это святое, – она пыталась замять неловкую ситуацию, – у тебя ведь вирус был? Поэтому боишься?

– Да, – любой современный протез оснащён мощным процессором, который не просто помогает органу выполнять свою функцию, но и связывается с цнс и программирует работу лейкоцитов, чтобы не допускать отторжение. Естественно, нашлись и те, кто начал писать вредоносное ПО. Мне повезло, и я зацепил всего лишь вирус иммобилайзер. Однако я до сих пор не могу забыть тот ужас. Меня парализовало в час пик в переходе. На счастье, работники метро протиснулись сквозь плотный поток людей и вызвали мне техника. Тот долго отчитывал меня и ругал за использование розетки в МакДональдсе. Но если такую заразу поймала бы Кэт, она бы умерла в страшных муках. Вирусы вырубают даже резервное питание. У неё сразу бы началось кровотечение, а мозг бы начал испытывать угнетение выбросом токсинов. Странно, что она захотела воспользоваться зарядкой малознакомого мужчины.

– Ладно, я пойду. Расскажи, чем закончится ваша история с Волком, – она искренне улыбнулась, запахнула халат и выпорхнула из моей комнаты.

Я долго буравил взглядом потолок, раздумывая над поведением машины. Волк - обычный тестер ножных протезов. Оснащен мощным тяжелым аккумулятором, компьютерным зрением и всевозможными гиростатами, гироскопами, акселерометрами и бог весть ещё чем. Я отвечаю именно за компьютерное зрение. Ищу ошибки в коде, прописываю новые маршруты. Благодаря этому, Волк может ходить по городу и не врезаться в людей и предметы. Его камеры куда совершеннее человеческого глаза. Именно благодаря компьютерному зрению водители давно переквалифицировались в программистов и вместо вождения автомобилей, лишь занимаются их техподдержкой.

Даже беглый взгляд на код Волка показывал, что никаких ошибок нет. Вирусы исключили сразу же. По отделу начал уже ходить слушок, что у робота появилась душа. Словно паломники, работники нашего улья стекались в три пятнадцать поглазеть, как робот самостоятельно встаёт, ходит по комнате, танцует, прыгает и приседает с воображаемой штангой. Всех это немало веселило. Всех кроме меня и тех, кто уповал на свои протезы. А что если среди ночи и мои колени решат начать жить собственной жизнью и подведут меня к окну на сорок седьмом этаже. Или инвалида с манипулятором придушит во сне собственная же бионическая рука?

Я потерял сон. Неделями пытался найти в коде хоть что-то. Написал собственный антивирус. Тщетно. Выпросив заслуженный отгул, я решил посвятить день полевой слежке за Волком. Робот каждое утро совершал свои рутинные действия: мылся и шёл на работу, которая заключалась в бесконечном хождении по городу. По конец дня он направлялся в тренажёрный зал и целый час тягал железо как заправский культурист. Затем Волк возвращался "домой", вставал на зарядку, а в три пятнадцать снова начиналось представление. Он никогда не повторял одну и туже последовательность действий. Каждый день зрителей ждало что-то новое из репертуара Волка.

Ещё через неделю у меня сгорела кофемашина: совсем новая. Сошла с ума, делая мне эспрессо. Она несколько раз смачно плюнула чёрной жижей, а затем вырубилась уже навсегда.

– Не гарантийный случай, пожал плечами работник сервиса. У вас перепад напряжения сжёг мозги технике. Не надо было деньги жалеть на адаптер, – холодно констатировал парнишка с огромными зубами и вручил мне обратно сломанный аппарат. Да и пошёл он, ребята-техники подлатают мне её за десять минут. Правда, тогда буду должен им услугу. Но без кофе я не могу. В улье многие работают по ночам. А я сова поневоле и пока ещё не привык к новой реалии.

Пока брёл к нашему комплексу, чуть не провалился в котлован. Всё вокруг разрыли строители новой ветки метро. Мало того, что приходилось делать огромный крюк из-за закрытого перехода, так ещё и ограждения поставить поленились. Ничего не меняется в этой жизни. Безалаберность рабочих и отключение горячей воды летом. Стабильность.

– Дрон, ты куда втыкал свою кофеварку-то? В розетку в сортире что ли? – я поморщился, кличка всё-таки прицепилась.

– Да нет, у себя дома.

– Слышь, Лекс, отправь к нему кого-нибудь проверить напряжение в блоке, а то он свои колени сожжёт так.

Электрики не нашли проблемы в розетках. Осмотрели адаптеры и заверили, что моим ногами ничего не угрожает.

Волк продолжал ходить по ночам. Роботу уже приписали биполярное расстройство личности и как следствие сомнамбулизм. Я злился. Шутка ли нет, но колени действительно начали ныть.

В среду с отказом печени госпитализировалась Кэт. Я бросил все дела и поспешил к ней. Хоть после той ночи мы мало общались, я чувствовал сильное родство с девушкой и каждый день обещал себе позвонить ей и позвать на настоящее свидание. Но чёртов волк полуночник полностью занял моё сознание.

– Ты как?

Она подняла на меня глаза с желтоватыми склерами и вымучено улыбнулась:

– Первый раз за долгое время легла спать ночью. Врут всё о пользе сна... Liv-73 почти полностью сгорела, мне повезло, что функция синтеза и свёртывания крови перешла на аварийный режим. Вот и до меня дошло проклятье волка...

– Что за проклятье волка? – я опять начал нервничать, вспоминая робота лунатика.

– Страшилка такая. Мол, ночью вся техника в улье выходит из строя. Это простое совпадение не бери в голову, – она откинулась на подушку. Я просидел с ней до вечера, рассказывая глупые истории из студенческой жизни, и пытался отвлечь. Затем медперсонал выпроводил меня из палаты.

По городу бодрой походкой вышагивал наш тестер ножных протезов. Едва сдержал себя, чтобы не столкнуть под грузовик ненормальную железяку. У самого в хода в улей передумал идти в свой блок, развернулся и пошёл в магазин бытовых товаров. Купил кучу бесполезных кухонных гаджетов, расплатился и, навьючившись, пошёл к себе ждать роковые три пятнадцать.

У меня благополучно сгорела недавно отремонтированная кофеварка, новенький комбайн, мультиварка и стерилизатор детских бутылочек. Четыре из шесть включённых в сеть приборов. Никогда так не радовался убитой электронике.

– Дрон, что за кладбище домашних животных? – Ник смотрел на трупики в моих руках непонимающим взглядом.

– Осмий! – я задыхался после долгого бега по этажам и коридорам к смотровой комнате.

– И чё, мне теперь надо назвать вещество на букву Й?

– Да нет же. Из-за дороговизны перестали использовать в тестовых моделях сплавы с осмием в электронике и серийных протезах.

– И? – всё ещё тупил программист.

– Новую ветку метро строят. В три пятнадцать они запускают тестовый поезд, проверяют свежесобранные участки рельсов. Улей и метро питаются от одной подстанции. Всего на одну мили секунду у нас фиксируется едва заметный скачёк напряжения. Но его хватает, чтобы запустить Волка. Его клинит из-за дешёвой электроники, и он хаотично выполняет свои упражнения каждый день в одно и тоже время, – я почти ликовал, глядя на озадаченного Ника. Душа! Ха-ха. Биполярное расстройство. Тройное ха. Проклятье Волка. А вот тут уже не смешно, моя Кэт могла умереть во сне. Откуда у простой одинокой фармацевтки деньги на протезы с осмием?

***

– Это что за урод? – Кэт крутила в руках плюшевую игрушку в виде печени с глазами. Выглядела девушка уже лучше, желтизну лица сменила бледность, а на щеках уже начал проступать румянец.

– Это тебе, – я глупо улыбался и трясся как школьник, прокручивая в голове своё предложение, – все мы как волки, проклятые одиночеством и ищущие кого-то на всю жизнь…

– Андрей что с тобой? Ты уработался вчера?

– Кать, – я напустил на себя серьёзный вид, – хочешь воспользоваться моей зарядкой?