Там такие пустынные пляжи, папа
Слова мыльными пузырями выскальзывали из Марининого рта и поднимались вверх, под потолок, где переливались в сером больничном свете.
– Отель все включено, – говорила Марина. – Два бассейна. Песчаные пляжи. Море.
Маринин отец с кровати следил за мыльными словами. Вывезенный с минным осколком в голове из слепящей пустыни, он не доверял песку. В тряском эвакуационном транспорте, где с привязанных выше носилок всю дорогу стонал и капал кровью раненый связист, отец вдыхал обезболивающее и выдыхал смертные сны. При мысли о песке его мутило.
– Там безопасно, дочка? – спросил он.
– Конечно! В отеле охрана, летим вдвоем с подругой... А это – Света, помнишь, я рассказывала? Познакомьтесь: Света, это мой папа.
– Здравствуйте, – прошептала Света.
– Здравствуй, дочка, – улыбнулся мужчина половиной отекшего лица.
Он помнил про Свету: учится с Мариной в одной группе, из детдома девочка, дружат.
– Света тебя встретит, когда выпишут. Понимаешь, путевки горящие, случайно повезло, за четверть цены... Когда я еще на Боа попаду? Не обижаешься?
Родители Марины разошлись давно. Мать в госпиталь идти отказалась: все еще злилась за развод. Повторяя за матерью слова обвинения, Марина упустила момент примирения, отдалилась. А отец не удерживал, да и не мог удержать, мотаясь между своими горячими точками, лишь изредка переводя дух в отпуске.
– Езжай дочка, – сказал мужчина. – Не обижаюсь.
Марина подалась вперед.
– Я подумала, может Света у тебя поживет эти две недели? Будет рядом, если что. Мало ли...
– Пусть поживет, – отозвался мужчина.
– Вот и замечательно! – обрадовалась Марина. – Новый год вместе встретите. Все веселее!
Мужчина сжал кулак, поднял большой палец и скосил глаза на Свету.
– Елочку нарядим, дочка?
Света всхлипнула и выбежала из палаты.
Отель на Боа оказался грязен. После глянца рекламного буклета липкая реальность не укладывалась в голове. Марина брезгливо трогала пальцем столы в ресторане, морщилась на небрежно мытые кружки.
В первый день от самолета болела голова. Второй день принес ветер с моросью. Крупные волны выбрасывали на берег богатства моря: дохлых крабов, объедки, водоросли, обломки дерева, человеческие фекалии, одноразовую посуду, размокшие памперсы. По берегу бродили замотанные в тряпки собиральщики жести и пластика. Собаки рылись в мусорных кучах.
Лежа под гремящим кондиционером, Марина докликалась до Светиной страницы в Инстаграме.
Отца выписали. Появилась неожиданная запись: "Меня нашел папа! Он – герой, служил в горячей точке. Он ранен. Я веду репортаж о его выздоровлении."
На фотографии – болезненного вида мужчина в трениках показывает разведенные "козой" пальцы. Слабый, но нагло-задорный. Типа: нам пофигу, мы все-равно победим.
Перегрузка страницы на сотню увеличила количество посмотревших на папу-героя.
Марина перевела дыхание: Света не имела права накручивать рейтинг на чужом отце. Однако первый позыв позвонить и поругаться увял в нерешительности: если Света уйдет, кто присмотрит? Ладно, решила Марина, приедем – разберемся. Невинных – накормим, виновных – накажем, – отцовская поговорка пришлась кстати.
Следующие два дня пролетели между баром и бассейном. Подвернувшееся романтическое приключение закончилось разочарованием: все вышло далеко не так, как ожидалось при словах "дикий пляж", "бутылка вина", "молодой спортивный". К списку пришлось добавить слова "неудобно", "песчаные блохи", "слишком быстро". Подружке солгала, что все прошло замечательно.
Марину все больше грызло сомнение, что это не тот пляж и не тот отель, и вообще – не то место, где она должна быть.
Света выкладывала фотографии. Количество ее подписчиов росло тысячами. Вот Света с отцом нависают над огромным тортом. Комментарий: "Сладкая жизнь!". Света прижимается к отцовскому плечу и дурашливо прикладывает нож к толстому слою крема. Глядя на ошеломленно-счастливые глаза подруги, Марина на секунду поверила в нашедшегося отца, потом опомнилась.
– Вот тупица! – вырвалось у Марины. – Ты же его чистым холестерином кормишь!
Она перелистнула страницу и задохнулась от ревности: обнимая за плечи замухрышку Свету, мужественно и надежно улыбался ладный майор. Драконьей чешуей блестели награды на полевой форме. "Крутой папа!" написал кто-то в комментариях. "Крутой, крутой!" – подхватили другие.
На следующей фотографии отец со Светой сидели на полу под елкой и отец протягивал Свете какой-то сверток с бантиком. Потом, скалясь, как ненормальный, отец заглядывал в камеру откуда-то сбоку, а Света стояла у плиты в диких неоновых лосинах, футболке и фартуке, помешивала что-то на сковородке. "Папа учит меня готовить настоящий плов". Было видно, что женщину в неоновых лосинах неожиданно одарили чем-то сверхъестественно ценным, во что она неодолимо хочет, но не может поверить; боится, что подарок отнимут, и надеется на кого-то, кто ничего уже отнять у нее не позволит.
– Ого! – сказала подружка, заглянув в смартфон, – Ты смотри в оба, а то – раз! и появится у тебя молодая мачеха.
Пересматривая фотографии вечером, Марина плакала.
Это ее отец! Это должен быть ее подарок! Ее плов!
Как жестоко и подло! Это она мечтала иметь сильного и доброго папу. Сердце больно ворочалось в груди, тяготясь Светиными лживыми фотографиями, неудачным отдыхом, грязным пляжем, детскими мечтами об отцовских руках, обидой, ревностью.
Чем дольше Марина плакала, тем больше она верила, что ничто не потеряно. Скоро она вернется, очень вежливо скажет Свете спасибо, расплатится (да, обязательно при отце, чтобы Света поняла, кто есть кто, что кровь не водица) и купит отцу самый вкусный торт. Елку уже уберут, наверное, но она придумает, как все сделать красиво.
Успокоившись на этой мысли, она дожидалась конца путевки. Ее больше не тревожили ни грязный пляж, ни липкие столы в ресторане. Чтобы не расстраиваться понапрасну, в Инстаграм больше не заходила.
Вернувшись и открыв дверь в квартиру, Марина почувствовала крепкий запах мужского одеколона и, почему-то, сквозняк.
– А чего у вас так холодно? – крикнула она в коридор.
С мокрыми глазами выбежала Света.
– Ну что, сначала на кухню, отдышусь, потом пойду папку обнимать. Он не спит? – спросила Марина.
– Марина, папа умер. – Лицо Светы задрожало, она заскулила.
Марина непонимающе глядела на подругу, всеми похолодевшими пальцами своей души цепляясь за надежду ослышаться.
– Папа умер, – повторила Света. По лицу побежали слезы. Она всхлипнула и вытерлась ладонью. – Папа...
В Марине неожиданно сдетонировали несбывшиеся мечты.
– Замолчи! – завизжала Марина. – Он тебе не папа! Ты никто! Никто!
– Я знаю! – Светины руки сплетались и расплетались, как самостоятельные нервные сущности. – Но он звал меня дочкой. Каждый день.
– Ты никто! – кричала Марина. Ей хотелось избить Свету. В кровь, в переломы. – Когда?
– Четыре дня назад. Я не говорила никому.
– Ты с ума сошла?! Где он?
– В комнате...
В спальне, между пакетами со льдом, безучастное к слезам и крикам лежало тело в военном. Глаза прикрыты темными очками. Чешуя дракона на груди. Январский холод из приоткрытого окна.
– Ну, Мариночка, – со спины быстро бормотала сквозь слезы Света, – ну как я могла его отдать? Это же твой папа! Ты бы приехала, а его нет. Надо проститься... Это же папа! Там его разрежут, он уже пустой будет, а тут он пока целый лежит. Я его обмыла...
Боль от мысли, что отца больше нет, разорвала Марину. Не будет плова, не будет подарков, не будет дурашливых фотографий.
– Ты – гадина! – Марина уже не сдерживала себя. – Тварь! Ты понимаешь, что мне сейчас с полицией разговаривать? Что я им скажу? Что ты маньячка? Ты четыре дня труп дома держишь!
– Он не труп! Он – папа!
– Не смей называть его папой! Он – мой папа! Мой! Не твой!
Растягивая рот в лягушачьем плаче, Света по стенке сползла на ледяной пол. Кончик ее бледного языка показывался и исчезал между тонких губ. Она не могла вдохнуть и только повторяла на одной ноте: "Ыыы, ыыы". Марина замахнулась ударить, но сдержалась. Света не прикрывалась, сидела некрасивая, с мокрым лицом, дергая подбородком.
– Я звоню в полицию! Только попробуй уйди!
Света отрицательно помотала головой.
Отзвонившись, Марина вспомнила про обман в Инстаграме, ткнула в иконку.
– Ты его использовала!
Давясь слезами, Света замотала головой еще сильнее.
На последней по времени фотографии Маринин отец сидел спиной, а Света, обхватив его за шею, смотрела в камеру, такая же заплаканная и несчастная, как сейчас. "Папа уезжает надолго. Прощай, папа!"
Дата сообщала, что фотографию загрузили два дня назад. Душа майора к тому времени уже летела над бесконечными обжигающими пустынными пляжами прямо в солнце.
Автору РЕСПЕКТ. Я не вижу огрехов (даже если там есть ошибки и т.д.) Тот случай, когда сюжет поглотил и ошибки не видны.
ГОЛОС мой сюда.
Хороший рассказ. Такой, как надо. Цепляет. И про жизнь. Спасибо. Успехов в творчестве!
Что-то меня смущает тут, не пойму что. При таком владении языком, интересных деталях, есть какая-то поверхностность. Что-то не то в окончании. Там ещё какой-то аккорд должен быть. ХЗ
Там все так по нарастающей шло. Даже эти преувеличенные ужасти отеля на Боа играли на сюжет. Я как будто серию американского мульт. сериала альтернативки посмотрела. А концовка меня не то, чтобы разочаровала… Сатисфекшен, короче, не гарантид.
Но написано хорошо. И у автора большие возможности, я считаю.
хромаясобака порылась))) И помогли мне комментарии. Как я вижу, вашу историю все за чистую монету принимают: вот папа, вот дочь, вот ситуация. Для меня же метафоры, преувеличение, аллегории и прочее. Мне так показалось. Тут все утрировано, перевернуто. Подходить к этому сюжету с точки зрения психологии действий реал персонажей не верно. И поэтому концовка, где Гг боится условных ментов, а Света оказалась никакая, выпала у меня с дощечкой «ошибка 404».Американский мультсериал? вот это ассоциации!
Мнне казалось, рассказ написан в одной интонации и не должен бы вызывать такого диссонанса с концовкой. Есть над чем подумать, спасибо.
«Стрелочник, стрелки переведи»)
Хотя и про собаку понравилось, и про Рим, но вот тут зацепило сильнее.
Ну как же так?? Я зачитался рассказом, не мог оторваться. Невероятно мастерски, технично, филигранно. Метафоры — ВАХ! Персонажи живые!
Все до возвращения дочки с Боа — в рамочку. Как пример мастерства.
А потом… словно другой человек писал. Мне недавно на одном сайте редактор про ломание четвёртой стены написал. Я от термина прифигел, погуглил, понял о чём речь. Здесь то же самое. Треш принижает первую часть, делает из трагедии киношный триллер. Даже эпизод с последней фотографией не спасает. Потому что уже настрой не тот. Вместо психотипов -; кровь-кишки. Вместо хорошего дорогого вина к роскошному блюду подан портвейн из соседнего ларька. И я, бессовестный такой, хохотнул, вспомнив «Вечеринку у Барни».
Не обижайтесь, пожалуйста. Это моё личное мнение и вкусовщина
Что не так с концовкой?
Марина.
Папа… подождёт. Спихнём Свете, она справиться. Бали. «Ой, совсем не так, как на картинке...» Но деньги-то уплочены… «Ах, Светка юзает папу! С… чка. приеду — убью».
Время приезда известно.
Света.
«Какой папа!» А что если… Ну всё равно ведь сижу с ним… Это же понарошку… Не в серьёз… Время прибытия Марины известно.
Папа умер.
Марина не знает.
Света. «Что делать?» Марина будет через 4-ре дня! Что сказать полиции? «Это не моя проблема, он сам умер. А вдруг не поверят?» На каком основании она рядом с умершим в квартире? Марина сама должна решить, когда приедет — что делать!
И 4-ре дня она рядом с покойником, потому что боится. Любой расклад — не в её пользу. И решить проблему она не способна. И убежать не может. Фотится с ним на 2-й день…
Приехала Марина.
Свету сдать? А сама где была? Ну сдаст. Той всё равно уже. Она поехала уже. За 4-ре дня-то.
Трагедия. Марине с этим дальше как-то жить…
Линии персонажей сошлись в финальную точку. И там стоит вопрос «Что делать?» И он многоплановый…
По мне… Это красиво. Не в смысле, того — что случилось. А в плане воссоздания ситуации в рассказе.
Прошу пояснить Вашу мысль. ))
Когда вам звонит брат (а вы в своём ритме… тут — друзья, тут — планы на вечер… улыбки, смех… свежий осенний ветер… дочь рассказывает о задуманном и… как должно всё получится. И вы думаете, вот завтра — я обязательно сделаю...) и говорит, что… умер отец.
И что завтра нужно быть (и вы даже не слышите на самом деле — что он говорит...), а похороны — послезавтра. И это всё — в другом городе…
Всё, что только что происходило — сворачивается в точку и перестаёт иметь значение. И время и события становятся рубленными и деревянными. (И лейтмотивом на фоне всего — такое, знаете… «Не может быть!») И ты, как в вате. Без надежды, что прежний ритм и плавность и все эти краски с оттенками когда-либо восстановятся.
Портвейн из ларька? Может быть…
Но, я думаю, там не могло не поменяться всё.
Понимаете, тут до ситуации с трупом всё более тонко, штрихами. Характеры персонажей выводятся тщательно, дают возможность поразмыслить о мотивации поступков. Чего не хватило Светке, что она нашла в Маринкином отце? Что его привлекло в ней? Это же филигрань. Тонкие взаимоотношения, множество мотиваций и недохватилов у персов. Марину, точнее мотивы её поступков, тоже оживило мастерство автора. Он, автор, препариповал её душу дал нам возможность наблюдать как меняется отношение дочери, как она изменяет отношение к отцу, как осознаёт, что родной человек тысячи Боа стоит. Это всё красиво, сложно, эффектно переплетено. И вдруг словно автору надоело препарировать и ударом топора голову отрубает в финале. Ну грубо, чёрт побери. Труп этот, четыре дня игры в Барни, треш, милиция, неестественное спокойствие Светы, шаблонное поведение Марины. Это два разных жанра, два разных способа написания. Несовместимые. Воть)
Ведь если бы не было разрыва между внутренним и показным-наружным, ведь не было бы и ситуации и трагедии этой. Смерть показала суть этой их «жизни».
Света звонит в полицию. Объяснив, что она тут рядом делает (они берут на карандаш… На всякий случай, ну а вдруг мотив был — проверить надо). Сообщают Марине.
Света сделала столько фоток с чужим «своим» папой. Косячёк. Подозрения ментов…
И думает — я с… чка. Использовала папу Марины. Мне кранты. И она боится. И продолжает совершать ошибки (фотка на 2-й день) у неё крышняк съехал.
Единственная надежда (как ей кажется) — дождаться Марину. Потому, что для Светы, во всём этом, единственная правда в том, что папа — это папа Марины. И что лишь она может им «распорядиться». А она, Света, уже столько сделала не так, что… Не имеет права больше ничего делать. Она в ступоре. Вот что с ней случилось.
Я не вижу тут «воли автора», хотя конечно тут всё он написал )))
Я вижу эту долбанутую, безответственую, ни разу не готовую к жизни девочку-ребёнка Свету, живущую в Инстаграмме. И такую-же Марину…
ИМХО.
Не нападаю.
Пытаюсь полностью понять Вашу идею )))
Даже если скажете «Потому что!», постараюсь понять и приму как ответ. )))
И да — она действительно не может просто сдать его в морг, она себя в ловушку загнала с инстой.
Вот вы говорите — наивная девочка-инстаграммка. И у меня сразу сомневалочки пошли. Откуда наивная тонкости ментовской работы знает? Как рассуждает про фотки и пр., создаёт логические цепочки и вдруг совершает такой глупый поступок? Да и детдомовские какие угодно, но не наивные. Я вот именно ненаивность её и ожидал в финале. Что пасла ветерана, а обломчик случился.
С молоком матери впитывают.
И автору всё удалось.
Блин, я даже не знаю, кто автор.
Как история-то не оставила равнодушным )))
Автор, спасибо!
Меня просто произведение зацепило )))
По правилам…
Можно, конечно, разобрать рассказ на запчасти, каждую повертеть и поднести к свету, вот только зачем?
Вопрос, какой ценой…
ГОЛОС здесь.
Она красной нитью через рассказ, дружище
Если б не участвовал в дуэли, то за ваш рассказ проголосовал бы. Очень понравился.