Интервью с Евгением Лесиным

#Интервью_БС

1. Расскажите о себе. Чем вы занимаетесь, чем увлекаетесь?

Да что уж тут рассказывать. Занимаюсь, чем попало, в основном, всякой ерундой. Работаю на работе работником. Читаю книжки, и потом про них пишу. А увлекаюсь, ясное дело, пьянством и алкоголизмом.

2. Как давно вы пишете?

Как научился читать и писать – с тех пор и пишу. Первая сказка, которую сочинил еще в детском саду, называлась «Дракон и кони». Первая опубликованная поэма была напечатана в Самиздате тиражом 3 экземпляра. То был 1981 год, я в школе учился. Поэма была посвящена XXVI съезду КПСС. Подписана псевдонимом Е. Зэк, все-таки антисоветчина.

3. Почему решили попробовать себя в этом творчестве?

Откуда ж мне знать? Решил попробовать – вот и попробовал. А может быть, и не было никакого решения. Просто попробовал. Помню, в армии был у меня приятель, так он говорил: хочу, говорил, после службы писателем стать. И что же ты, спрашиваю, пишешь, что, уточняю, уже сочинил? Ничего, отвечает, я же тебе, дурилка, ясно сказал: хочу после службы писателем стать.

Вот, видимо, у него было такое решение – попробовать себя в творчестве. А у меня, боюсь, не было.

4. О чем было самое первое произведение, которое вы написали?

Ну, по идее, я уже чуть выше ответил. А если говорить о том, с чем я поступал в Литературный институт в 1990-м году (до того мне было совершенно очевидно, что хотя пишу много и постоянно, но поступать не с чем), то назову цикл стихов, посвященный писателю Венедикту Ерофееву. Некоторые тексты цикла были опубликованы уже официально, в журнале «Человек и природа». Году в 1991-м или, может, в 1992-м. Первая большая публикация в журнале «Юность» тоже была посвящена Ерофееву. Правда, уже эссе, а не стихи.

5. Вы тяжело раскачиваетесь, чтобы что-нибудь написать?

Тяжело – не то слово. Сел и написал. Если трезвый и не с похмелья, конечно. Сочинять, увы, получается только трезвым. Потому чаще всего пишу в день стишков десять, а потом неделю бухаю. Ну, статью, конечно, в газету могу в любом состоянии написать, если очень надо. Но с трудом. И если очень надо.

6. Как вы считаете, что важнее всего в литературе?

Литература – как секс. В ней важнее всего оргазм. Ну, и не залететь.

7. Кого из писателей или поэтов вы считаете достойным уважения?

Каждого можно хоть за что-нибудь да уважать. Мог бы людей на Бутовском полигоне каждый день расстреливать – ан, нет, раз в неделю не расстреливал, триолеты писал. Уважаю. Кого люблю – другой вопрос. Из классики – Петра Шумахера, Василия Курочкина, Карла Микаэля Бельмана, из писателей прошлого века – Николая Олейникова, Николая Глазкова, Олега Григорьева, упомянутого уже Ерофеева. Из друзей и современников – Яркевича, Емелина, Чемоданова, Александра П. Тимофеевского, очень много кого. Отличные сейчас ребята живут и пишут.

8. Что вы считаете самым трудным в жизни?

Ну не знаю. Раз уж родился – живи себе как-нибудь. Что тут трудного?

9. Что вам дает творчество?

По морде.

10. Вы чем-то жертвуете ради творчества?

Ничем. Впрочем, я вообще не понимаю литераторов, которые про свои занятия писательством на полном серьезе говорят – «творчество». А еще – «работа». С ума посходили, что ли?

11. Над чем Вы работаете в настоящий момент? Каковы дальнейшие творческие планы?

Пишу себе помаленьку. Писать себе помаленьку.

12. Не кажется ли Вам, что женская фэнтези скатывается в некое лайт-порно?

Нет, женская литература – порно по определению. Должна быть порнухой (можно и лайт), иначе не понравится читательницам.

13. Как Вы относитесь к тому, что последнее время в русской фантастике возник явный крен в монархизм?

С восторгом.

14. Не кажется ли Вам, что нынешнее засилье женского фэнтези, иронических детективов, лит-RPG, фанфиков и «попаданцев» убивает серьезную литературу?

Наоборот. Мы (допустим, мы – «серьезная» литература) и они (ну, вот те же «попаданцы») – союзники. Тех, кто вообще хоть что-то читает так мало, что любить и беречь надо каждого. Лишь бы он совсем навыки чтения не утратил. Почитает он свою лабуду, а там – бац! – поэт Теннисон упомянут. Всегда есть положительная, не равная нулю вероятность, что он начнет гуглить в яндексе поэта Теннисона.

А там такое чудо:

Долина в две мили — редут недалече...

Услышав: «По коням, вперед!»,

Долиною смерти, под шквалом картечи,

Отважные скачут шестьсот.

Преддверием ада гремит канонада,

Под жерла орудий подставлены груди —

Но мчатся и мчатся шестьсот.

(…)

Метет от редута свинцовой метелью,

Редеет бригада под русской шрапнелью,

Но первый рассеян оплот:

Казаки, солдаты, покинув куртины,

Бегут, обратив к неприятелю спины, —

Они, а не эти шестьсот!..

Узнает, может, о какой войне идет речь, узнает, кто такой Лев Толстой, и почему он сразу вспоминается, когда речь идет о данном стихотворении Теннисона…

И пошло-поехало: читатель родился.

15. Что пожелаете своим коллегам по перу?

Не бейте меня.

16. Вас так часто бьют собратья по перу?

Мне кажется, что часто. Впрочем, когда бьют не собратья – тоже неприятно. И даже если «на самом деле» и не часто, для меня все равно – слишком часто. Меня ж ткни – я и развалюсь. Да когда мне просто оставляют не очень вежливый комментарий в интернете – я уже в обморок падаю.

17. Часто в Вашем творчестве возникает образ чебуречной «Пидо…сы». Это реальное место или собирательный образ?

Теперь часто. Потому что почти все другие хорошие и милые заведения закрыли. Место реальное. Возле знаменитой московской Церкви Всех Святых на Кулишках. Если выйти из церкви – сразу направо. Конечно, Пидо…сы – не официальное название. Просто там недалеко памятник Кириллу и Мефодию, где молодые геи торгуют телом. Холодными зимними вечерами заходят в чебуречную погреться, чаю или пива выпить. Ребята небогатые, идут в чебуречную. Так что в данном контексте «пид…асы» – ни в коем случае не ругательство.

18. Я вижу, последнее время Вы много внимания уделяете «Сбербанку». Почему? Просто я сам несколько лет назад пару-тройку рассказов про этот банк написал

Есть поэты-поэты. А есть поэты-акыны. Так я акын. Что увидел – о том пишу. Вот именно в текущие дни восстанавливаю в сбербанке карточку сбербанка. Соответственно, все поэмы – про сбербанк. До того сломал очки – писал трагические плачи про очки. В субботу пойду на футбол – напишу про футбол. В понедельник пойдет снег – буду воспевать снег. И так далее.

Стишок – фотоснимок. Остановись, мгновение, каким бы ты ни было.

19. Если бы Вы могли выбирать, в мире какого из своих произведений жить, чтобы Вы выбрали?

В мире, который мы с Ольгой Лукас описали в нашей книге «По кабакам и мирам» (М, 2007). Кстати, фантастика.

20. Вы не против, чтобы Ваше интервью было включено в готовящийся сборник интервью?

На здоровье.

Книги:

2000 — Записки из похмелья — М.: Academia.

2005 — Русские вопли — М.: Ракета.

2007 — По кабакам и мирам (совместно с Ольгой Лукас) — М.: Гаятри.

2009 — Легенды и мифы Древней Греции — СПб.: Красный матрос.

2014 — В философском автозаке. — М.: Союз писателей Москвы.

2016 — Лесин и немедленно выпил. — М.: РИПОЛ классик.