Тайный холст
— Ладно, слушай. Говорят, жила-была на свете одна художница.
— Ты что, будешь сказку мне рассказывать?
Первый, которого звали Грант, ухмыльнулся и перехватил поудобнее поклажу. Оставалось перенести еще несколько свёртков. Колокольчик у входа тихо звякнул, когда дверь в «Редкости Гранта» в очередной раз распахнулась.
— Ты сам попросил рассказать о картине.
Второй, помощник-грузчик-продавец-приятель, Джой, вошёл следом и аккуратно выложил на прилавок свою ношу.
— Я, вообще-то, хотел настоящую историю картины узнать.
Грант пожал плечами.
— Это одно и то же. Других версий нет. Кто нарисовал картину и когда — в этом мнения расходятся. Каждый эксперт выдвигает свою теорию. Такое ощущение, что сами не могут определиться.
Джой выглянул на улицу, махнул водителю грузовика. «Всё, закончили». Тот забрался в кабину, завёл двигатель и поехал прочь.
— Тогда ладно. Давай свою сказку.
———
Жила-была однажды художница. Давно это было, никто уже и не помнит — когда. Но в маленькой деревеньке её знали как мастерицу исполнять желания. А некоторые, так и вообще — считали ведьмой.
К людям не выходила, жила на отшибе, почти в самом лесу. И если кому-то требовалась помощь, тот шёл к ней на поклон. Все знали, что у каждого желания есть цена, а какой она окажется — неизвестно.
Даже детей пугали, мол, «будешь озоровать — отдадим художнице, красок из тебя понаделает». Но детишки боялись не всегда, и иной раз по ночам пробирались к её домику, да в окна заглядывали. Свечка крохотная в углу светит, а ведьма стоит посреди комнаты, да кистью по холсту так и гуляет. Глаза горят, улыбка недобрая, а что рисует — не видно, мольберт-то задом к окну стоит.
Рассказывали, что нет-нет, да и осмелится кто-нибудь из деревни к ней заглянуть. Однажды пришёл мальчишка один, маленький еще. Очень ему братика хотелось. И попросил он художницу помочь. Она ему улыбнулась, посадила на лавку. А сама холст свежий натянула и занялась. Время прошло, мальчик задремал, а она уже и работу закончила.
Смотрит парнишка, а на картине — мамка его, с животом большим. И вся довольная такая, будто рада очень. И то ведь правда, детей больше рожать не могла — а тут такая приятность.
И убежал мальчишка с улыбкой, художница за ним дверь закрыла, а сама поверх того холста еще один натягивает. Серый, в грунте весь. И пока краска свежая, она новое полотно пропитывает, и рисунок совсем другой становится. Вроде бы на картине та же женщина с животом стоит, а лицо — в страдании.
А после оказывается, что она действительно родила маленького, да сама в это время погибла.
Или, бывало, придёт молодая девушка, чтобы суженого приворожить. И художница рисует картину, где они вместе стоят. Довольные, улыбаются друг другу. И та девица со счастьем уходит.
А на втором холсте, что поверх натянет потом, он её бить будет.
И так раз за разом случалось, пока селяне не решили её прогнать из деревни. Собрались как-то у её дома, с вилами и факелами, шуметь начали. Знают ведь, что неспроста она такая добрая была. Наверняка свою корысть имела. Вошли всем скопом в домишко, а там нет никого. И только посреди комнаты на мольберте картина стоит. Женщина какая-то, спиной, что лица не видно. И кажется, что вот-вот обернётся — картина будто живая была.
Селяне перепугались, выбежали наружу, а потом и дом подожгли. И когда последняя деревяшка догорела, оказалось, что картина совсем не подпортилась. Будто и не страшен ей огонь.
———
— Ха.
Джой с любопытством повернулся к картине. Она была в упаковочной бумаге, скрытая от людских глаз.
Он поставил её на прилавок, прислонил к стене. Осторожно срезал бумагу с краёв, открыл полотно на обозрение.
Грант подошёл ближе, склонился к уху.
— А еще говорят, что она в этой картине живёт и иногда выходит.
— Да ну тебя!
— Нет, правда. Она мстит селянам до сих пор, и иногда утаскивает людей к себе в картину. Чтобы было чем питаться.
Джой повернулся. Он понял, что друг шутит, и решил подыграть.
— Мы-то не селяне. Вполне себе городские жители. И в сказки не верим.
— Ну это ты еще историю не дослушал.
———
Потом картину пытались всячески уничтожить. Но ни огонь, ни скипидар, ни нож — ничего не работало. Картина оставалась такой же, как и обычно. Шло время, деревня вся постепенно выродилась, а картина попала в большой мир. Вроде бы ничего особенного, но невероятным образом она притягивала внимание коллекционеров и художников.
Все пытались разгадать секрет картины, перспективы и света. Она казалась действительно живой, и никому такого эффекта добиться не удавалось.
Но каждый коллекционер, который добывал картину себе — в скором времени исчезал. Вот был, а потом — нет. Сгинул. Пропал без вести. И картина обрела дурную репутацию.
Хотя каждый, кто исчез, незадолго до этого добивался какой-то своей цели. Картина действительно исполняла желания.
———
— А зачем же ты её купил?
Грант покрутил пальцем у виска.
— Как зачем? Продать, конечно! Мне за неё знаешь какую цену предложили?
Джой покачал головой. Он был суеверным, а потому улыбка с его лица быстро исчезла.
— Я бы не стал. Если она действительно живая, то не следовало её привозить.
— Ладно, успокойся. Это всего лишь легенда. А я хочу заработать.
— Ты только картине этого не говори.
Помощник направился к выходу.
— И не забудь запереть дверь. Я приду утром.
Грант махнул ему рукой в знак прощания и скрылся в задней комнате.
Дверной колокольчик вновь звякнул, и в магазинчике воцарилась тишина.
Вскоре Джой добрался до дома. История не давала ему покоя, и он уселся перед компьютером. Через минуту он нашёл продолжение.
———
«Желания исполнялись всегда. Кто-то из селян попросил плодородный год. Пшеница выросла знатная, но весь урожай оказался со спорыньёй, и живых в деревне почти не осталось».
«Небольшой музей вдруг стал невероятно популярен, но лишь потому, что его хозяин в один момент вдруг создал инсталляцию с висящим в центре трупом. Своим собственным телом, которое потом исчезло».
«Известный доктор мечтал найти лекарство от неизлечимой болезни своего сына. Мальчик вскоре поправился, но десятки других детей погибли из-за того, что доверились такому лечению. Доктора и его семью возненавидели и в конце концов убили».
И каждый раз в истории присутствовала одна и та же картина. Женщина, нарисованная спиной. Глядя на неё казалось, что она должна вот-вот обернуться. И краски всё время казались слишком свежими, будто еще не высохли. Чуть блестевшие в падающем свете, масляные штрихи приманивали к себе взгляд и мысли...
———
Грант закрыл дверь на замок, вынес картину в подсобку и поставил на маленькую стойку. Он хотел еще разок на неё посмотреть, прежде чем пойдёт спать. Что-то его привлекало в незамысловатом рисунке. Картина казалась действительно живой, и почему-то именно сейчас. Даже когда её привезли, она была старой и потёртой, а теперь краски почти сияли.
Он еще раз вышел в торговый зал, проверил замки на окнах, после погасил свет и вернулся. Прикрыл за собой дверь, подвинул стул ближе, уселся и только потом поднял глаза. Рассчитывая насладиться картиной в полной мере и в одиночестве.
И тут его ждало удивление.
Холст оказался совершенно пуст. Кусок желтоватой ткани, натянутой на раму, где должна была быть картина. Никаких красок и рисунка.
Грант нахмурился, поднялся со стула и подошёл ближе. В свете потолочного фонаря ему привиделась какая-то тень. И действительно, на бледной поверхности показались широкие мазки. Как будто кто-то невидимый прямо сейчас наносил на полотно грунт.
А после, спустя долгую секунду, позади раздался шорох.
———
Мальчик дремал на скамейке, а художница аккуратно выводила мягкими кистями последние мазки. Потом отложила палитру в сторону, присмотрелась. Подошла ближе, коснулась свежего рисунка. Ладонь прошла будто бы насквозь, а сама колдунья словно растворилась в воздухе. Тишина обрушилась на спящего мальчика, он заворочался и начал просыпаться.
И в следующее мгновенье художница уже была на месте. Лишь только на картине отпечатался её силуэт, который постепенно растворился в нарисованной женщине с беременным животом.
Мальчишка поднялся с лавки. В сумраке при одинокой свече он только и смог увидеть желанный образ, а потом радостно вскрикнул и побежал прочь. Домой, чтобы сообщить матери долгожданную весть.
А художница зловеще улыбнулась и принялась натягивать пустой холст поверх рамы. Скоро она сможет поглотить еще одну жизнь.
———
Джой открыл магазин своим ключом. Тишина и пустота помещения резанула по ушам, а утренние сумерки вызвали неприятные мысли. На прилавке возле кассы он заметил несколько стопок купюр.
Позвал Гранта, но в ответ ничего не услышал. Вполне возможно, тот еще спит в задней комнате. Джой решительно шагнул вперёд, открыл дверь. И тут пусто.
Лишь только в центре на мольберте стояла рама с натянутым чистым холстом. И сквозь него прямо сейчас начали проступать следы краски. Будто кто-то натянул ткань прямо поверх предыдущей, еще не высохшей картины.
ГОЛОС
Ага, как же Джой зашел, если Грант дверь запер и: ?
Многовато должностей, тяжело воспринимается на слух. Хотя бы одну-две убрать хочется.
Он понял, что друг шутит, и решил подыграть.
— Мы-то не селяне. Вполне себе городские жители. И в сказки не верим.
Так а подыграть-то в чем решил?
Он был суеверным,
Только что вы говорили, что в сказки не верим, а теперь он вдруг суеверный.
Лишь только в центре на
Лишь только – самое ужасное сочетание двух слов. Либо «лишь», либо «только», не надо делать масло масляное.
Несмотря на все придирки и мелкие недочеты (а также повторы) которые периодически царапали глаз, мне понравилась сказка! Сюжет отличный, полностью доработанный. И концовка не разочаровала, хотя я боялась за этот момент, но вам удалось удержать нужный накал до самого конца. Это очень и очень порадовало. Не знаю, станет ли работа лучшей, но она точно достойная.
Мне стало страшно) Автор, спасибо)
С «беременным животом» -это что-то
Повествование. Выбранный автором стиль повествования мне понравился! Слог тоже хорош! По тексту орфографических ошибок не заметила.
Но вот есть момент, который действительно стоит исправить:
1 «… который постепенно растворился в нарисованной женщине с беременным животом». Так кто же был в положении женщина или живот?
И вот эти моменты мне тоже не дают покоя:
1. «Смотрит парнишка, а на картине — мамка его, с животом большим»,
«Вроде бы на картине та же женщина с животом стоит, а лицо — в страдании».
Складывается впечатление, что живот это не часть мамы, а вообще некий отдельный объект.
Стоять можно с кем-либо (с кошечкой, с собачкой, с ребенком) или с чем –либо (с ведром, с сумкой, с книгой) но не счастью своего тела…
Соответствие жанру. Я в смятении. Не могу с уверенность сказать сказа это либо нечто иное.
Тема. Соответствует.
Понравилось:
повествование в повествовании — при должном мастерстве ход шикарный;
открытый финал при законченном произведении;
интересная идея.
Не хватило:
докрученности сюжета, не поняла мотивацию художницы, стоило это четче прописать;
объяснения, что случилось с гг. Зловещего описания, которое нагнало бы мрачности;
живости второго собеседника, он выполняет роль статиста, не более того;
ну и общей динамики чуть добавить.
А по поводу сказочности – да, отчасти это есть. Да, смешано с реальностью. Работа неплохая, читается легко и без «затыков». Есть места, где можно улучшить, но в целом всё ровно. Понравилась сегментарная подача истории, смешение двух сюжетных линий.
Как я понял, Грант хотел заработать, и это желание ведьма и исполнила (стопки денег на прилавке).
ГОЛОС.
Во-вторых, ну не монтируется у меня никак в сознании условно-средневеково-славянски-фэнтезийная деревня и ХУДОЖНИЦА!!!
Какие там художницы в многовековой давности деревне, помилуй Бог! Да бабу с красками, которая непонятно что малюет, в избе запершись, мигом бы выгнали, дом ее спалили или что еще похуже сотворили!
Давайте обратимся к реальному примеру из жизни прославленного художника Исаака Левитана. Вот отрывок из его биографии, написанной Паустовским:
«Когда на следующее утро Левитан с Кувшинниковой сели на косогоре и раскрыли ящики с красками, в деревне началось смятение. Бабы зашмыгали из избы в избу. Мужики, хмурые, с соломой в волосах, распояской, медленно собирались на косогор, садились поодаль, молча смотрели на художников. Мальчишки сопели за спиной, толкали друг друга и переругивались.
Беззубая баба подошла сбоку, долго смотрела на Левитана и вдруг ахнула:
— Господи Сусе Христе, что ж это ты делаешь, охальник?
Мужики зашумели, Левитан сидел бледный, но сдержался и решил отшутиться.
— Не гляди, старая, — сказал он бабе, — глаза лопнут.
— У-У У, бесстыжий, — крикнула баба, высморкалась в подол и пошла к мужикам. Там уже трясся, опираясь на посох, слезливый монашек, неведомо откуда забредший в Чулково и прижившийся при тамошней церкви.
— Лихие люди! — выкрикивал он вполголоса. — Чего делают — непонятно. Планы с божьих лугов снимают. Не миновать пожару, мужички, не миновать бяды.
— Сход! — крикнул старик с вытекшим глазом. — Нету у нас заведения картинки с бабами рисовать! Сход!
Пришлось собрать краски и уйти.»
Средневековая дикость, не так ли? А на дворе был, на минуточку, просвещенный девятнадцатый век.
Так что НЕ ВЕРЮ, как говорил великий режиссер!
Ах, да, что это за слово?
Художница в деревне — это и правда какой-то нонсенс, селили бы её в викторианский Лондон хотя бы.
Язык слабоват, атмосфера у меня никак не создается.
Непонятно, что ведьма за существо.
Знаете, говорят, что, чтобы написать хороший рассказ, нужно найти две абсолютно на первый взгляд несочетающихся вещи и соединить их, так вот этому рассказу не хватает второй вещи. В истории нет метафоричности и нет второго дна, это и правда городская легенда — не более.
И это, увы, для меня совсем не сказка.
Такие дела