Владимир Чернявский

Неуловимый Мем

Автор:
Виктор Емский
Неуловимый Мем
Работа №349
  • Опубликовано на Дзен

Полицейский дискобот преследовал курьерский челнок с преступником на борту. Погоня близилась к завершению. Выплескивая плазменные струи в пространство, дискобот медленно, но верно настигал угнанный корабль, которым управлял известный всей галактике вор, жулик и грязный проходимец по прозвищу Неуловимый Мем.

Экипаж дискобота состоял из двух гуманоидов: Бума Жмакса и Жмуна Бамца.

Бум Жмакс был опытным детективом. За долгие годы работы в галактической полиции он выловил несколько тысяч воров, жуликов и грязных проходимцев, и потому пользовался огромным уважением у всех прочих детективов патрульной службы. А вот Жмун Бамц числился в экипаже стажером.

Он был молодым, горячим и любознательным юношей, постигающим науку сыска, которая – как известно любому профессионалу галактической полиции – состоит из поиска, преследования, задержания и окончательного нахлобучивания. Ровно стандартный месяц назад Жмун Бамц окончил Академию и теперь должен был три таких же стандартных месяца стажироваться, что и делал, радуясь возможности почерпнуть массу ценных сведений у опытного наставника.

В данный момент оба они находились в боевой рубке дискобота, и пока автопилот, зацепившись лучами радара за преследуемый корабль, управлял курсом и двигателями патрульного звездолета, делать им было нечего. Поэтому наставник читал стажеру лекцию о догоняемом ими преступнике.

– Этот Неуловимый Мем – редкостный мерзавец, – делился опытом Бум Жмакс, поддерживая свою тяжелую грушевидную голову зеленой рукой. – Он мошенничает по всей галактике, и никто его не может поймать. Точнее – почти никто!

И он попытался значительно выпятить грудь, но не смог, так как грудь его была впалой. Тогда Бум Жмакс поднял вторую руку и торжественно выставил вверх шестой палец.

– Поймали его всего двое: Крен Швакс и я.

– Да-да, наставник! – кивнул головой Жмун Бамц. – Крен Швакс сейчас в предпенсионном возрасте. Поэтому его с почетом вывели из патрульных и устроили преподавателем в Академию. Он у нас вел курс окончательного нахлобучивания. У него еще с лицом что-то. Постоянные гримасы, как будто он все время пытается откусить себе нос. Но, странное дело, о Неуловимом Ме́ме Крен Швакс ничего не рассказывал.

– Конечно, – проворчал недовольным голосом Бум Жмакс. – О Неуловимом Меме стараются молчать. Никому не хочется выглядеть дураком; особенно, если жулик умен настолько, что постоянно обводит всех вокруг пальца. Но он существует и за ним гоняется вся полиция галактики! Как мы сейчас…

Он задумался на минуту и Жмун Бамц уважительно склонил голову. Сам он обращался к наставнику на «вы», зато последний называл Жмуна «сынком», чему тот нисколько не противился, а даже наоборот – сильно радовался, польщенный столь большой близостью с самым отважным офицером галактики.

– Крен Швакс поймал его в прошлый раз двадцать стандартных лет назад, – продолжил наставник. – А я в позапрошлый, за тридцать лет до этой минуты. Зря Крена Швакса вышвырну… то есть отправили на предпенсионную работу. Хороший был сыщик, хоть и соперник. Но он старше. Эх, скоро и меня турнут… Ну а я поймал Неуловимого Мема после того, как он украл у рептилоидов с планеты Шу́шшвы Священный Инкубатор, с помощью которого они выводили потомство. Куда он его дел – до сих пор не известно! С тех пор у рептилоидов идет спор. Одни говорят, что яйца нужно высиживать задницами, а другие, что их надо зарывать в горячий песок. Рептилоиды пользовались Инкубатором десять тысяч лет, и за это время забыли не только порядок естественного детопроизводства, но и устройство Инкубатора. Теперь они размножаются кое-как и это грозит им полным исчезновением. То у них температура задниц низкая, то песок недостаточно горяч… А кто во всем виноват? Этот подлец Неуловимый Мем!

– Шеф! – не выдержал Жмун Бамц. – Но почему неизвестно, куда жулик дел украденный аппарат? Ведь вы же его поймали! Ведь вы его нахлобучили! А согласно постулатам науки окончательного нахлобучивания – ни один пойманный жулик не уйдет от признания!

– Ишь ты! – Бум Жмакс посмотрел на стажера и язвительно улыбнулся. – Нахлобучиватель нашелся! Да этого целлулоидного газо́ида и всех его соплеменников нужно без суда и следствия засунуть в черную дыру, чтоб места им не было в приличной галактике!

И хотя слова наставника были наполнены неприкрытым расизмом, Жмун Бамц потупил взор и ничего не ответил, ожидая продолжения беседы.

Расизм и ксенофобия были запрещены. Эту политику проводило Правительство галактики. Оно было выбрано легитимно лет двести назад на пятисотлетний срок. Законы, принятые Правительством, обеспечивали всем гражданам Межзвездной Федерации равные права. И за слова, произнесенные только что наставником, последний мог «спокойно загудеть на общественную трудягу» (по выражению криминальных элементов).

Правительство было составлено из членов партии «Мультицветы галактики». Партия эта базировалась на либеральной платформе, и потому равенство цивилизаций строго охранялось законодательством.

Общественный труд заключался в обязательных работах на ряде планет с говорящими названиями типа: Кайло, Мотыга и Лопата; и попасть на одну из них можно было очень легко. На этих планетах жизнь была на порядок тяжелее, нежели в любой тюрьме, так как о правах заключенных Правительство почему-то беспокоилось гораздо больше, чем о труде расистов и ксенофобов.

Бум Жмакс, понимая, что стажер, пропитанный корпоративным духом полицейской службы, не выдаст его, спросил:

– Ты вообще знаешь, кто такой целлулоидный газоид?

– Нет, – покачал своей большой головой Жмун Бамц.

– Это редчайшее существо! – воскликнул наставник. – Может быть, даже единственное в нашей галактике. Так вот – Неуловимый Мем именно такое создание. Он появился лет сто назад. Откуда? Неизвестно. Больше таких как он пока не обнаружено. И слава мирозданию! Сейчас я тебе кое-что покажу.

Он придвинул к себе пластину личного полицейского компьютера, поводил пальцами по экрану, и посреди рубки появилась голограмма. Детективы откинулись в креслах, наблюдая за ней.

В рубке возникло утолщение воздуха, хорошо видимое глазом. Оно было похоже на огромную сосиску, вытянутую вертикально. Длина сосиски составляла полтора стандартных метра, а в ширину она была не более пятидесяти сантиметров.

Сосиска эта колыхалась в воздухе, зависнув в метре от пола, и ничего не делала.

– Что это? – поинтересовался Жмун Бамц.

– Целлулоидный газоид, – ответил наставник. – Не торопись жить. Смотри дальше.

А дальше сосиска вдруг стала наполняться какими-то блестками. Блестки эти были неуловимыми, потому что мелькали по всему объему сосиски, не останавливаясь ни на секунду. И цвет у них был особенным – черно-серебристым.

– Ох! – воскликнул Жмун Бамц с восхищением.

– Да хоть ах! – ворчливо ответил ему наставник. – Вот тебе и целлулоидный газоид. Кого нахлобучивать, спрашивается? А признания добиваться у кого? Для того чтобы добиться признания, нужно преступнику что-то и как-то зажать и потом надавить. А у газоида где это что-то? И почему он всегда успешно бежит из тюрем, знаешь? Потому что каждому заключенному положена одна прогулка в неделю! Видите ли, они должны дышать свежим воздухом! Правительство проявляет заботу. Вот так и случилось дважды. Выпустили его прогуляться из стального баллона, куда он был предварительно засосан, газоид фьюить! Ищи-свищи…

– Как же он может красть и мошенничать? – удивленно спросил стажер, рассматривая голограмму с обалделым видом. – Да еще и скрываться от полиции! Ведь для этого надо уметь думать!

– Что-что, а думать он умеет, – усмехнулся Бум Жмакс. – И говорить тоже. А еще он каким-то образом может концентрироваться в нужных местах, после чего превращается в твердое тело и хватает все, что плохо лежит. Пока он газообразен, перемещается медленно в виде облака. Но для быстроты хода может приобретать формы различных существ, чтобы пользоваться их конечностями. А как здорово дерется, знаешь? Не советую узнавать. Крен Швакс при задержании получил от него по голове своим же лучевым парализатором, после чего и заработал нервный тик… Вон, смотри, сейчас начнет трансформироваться. Только не пугайся. Помни, что это всего-навсего голограмма, то есть запись.

И тут же сосиска начала менять свою форму. Она растеклась на несколько рукавов и утолщений, и перед детективами возникло странное существо. Это было волосатое создание с четырьмя конечностями, заканчивающимися копытами, а также хвостом и головой, увенчанной двумя изогнутыми рогами. С нижней челюсти зубатого рта свешивалась узкая противная бороденка. Но черно-серебристые блестки никуда не исчезли. Они продолжали плясать по телу в странном хороводе.

Существо посмотрело на детективов и, остановив свой взгляд на стажере, вдруг рявкнуло на третьем галактическом языке:

– Купи козла!

Жмун Бамц от неожиданности вывалился из кресла и упал на пол, а Бум Жмакс весело расхохотался.

– Ну, каков мерзавец, а? – поинтересовался наставник у стажера.

Жмун Бамц снова сел в кресло и потер ушибленную ногу.

– Что такое «козел»? – спросил он.

Тем временем существо, произнесшее непонятное для стажера слово, распалось и превратилось в четко обозначенный блестками куб. Он висел в метре над полом рубки, и казалось, будто изнутри кто-то смотрит на детективов ехидными глазами.

– Не знаю, – пожал плечами Бум Жмакс.

– Как это так? – удивился стажер. – Слово в языке есть, а понятие отсутствует?

– Третий галактический язык создавался для общения в том рукаве галактике, где мы сейчас находимся, – пояснил наставник. – В него включили названия всех животных, обитающих на здешних планетах. Лингвистические анализаторы, вживленные нам в головы, выдают слова, адаптируя их к первому галактическому языку. Может быть так, что «козел» – это как раз то животное, в виде которого газоид предстал перед нами.

– Скотское создание! – воскликнул Жмун Бамц, с отвращением передернув плечами.

– Осторожнее, юноша! – усмехнулся Бум Жмакс. – Возможно, что это не животное, а представитель какой-либо недоразвитой цивилизации, и тогда твое высказывание пахнет расизмом.

Жмун Бамц, обомлев от страха, сделал руками жест извинения.

– Полно-полно, – снисходительно произнес наставник. – В полиции нет слепого почитания законов. Ибо тогда никого не поймаешь, поскольку будешь связан по рукам и ногам всякими этиками, эстетиками и моралями. Так что привыкай… Кстати, по поводу недоразвитых миров. Сдается мне, что этот мерзкий газоид летит как раз в одну из таких отстойных клоак.

Пощелкав кнопками на дисплее основного бортового компьютера, он посмотрел на экран и, вздохнув, сказал:

– Так и есть. Торопится паршивец на крайне нехорошую планету. Догнать его мы сможем лишь через три часа, и случится это в атмосфере пункта назначения. Так что можешь спрашивать. Время есть.

– Из чего он состоит?

– Из какого-то газа, плюс микрочастицы, схожие визуально с кусочками пластика. Изучить его как следует не получилось. Когда я впервые загнал его в стальной баллон от кислорода, ученые-химики пытались отсосать частичку газа для исследования, но не смогли. Он не собирался делиться своим естеством и потому либо засасывался в другую емкость полностью, либо начинал орать о членовредительстве, от которого грозился погибнуть. Поскольку пытки у нас запрещены (обломки мироздания в санитарные части тела всем членам Правительства без исключения!), ученые решили не испытывать судьбу и прекратили отбор анализов. Но зато просветили газоида насквозь альфа, бетта и гамма частицами. Он орал из своего баллона так, что химики чуть не оглохли. И что? Да ничего! Неизвестный газ, из которого состоит сущность газоида, чихать хотел на все лучи галактики, а целлулоидные сгустки так ими и остались. Ученые получили снимки пустого кислородного баллона с какими-то черными мухами внутри него. Хотя – никакой это, конечно, не целлулоид.

– И что он ест, пьет и так далее? – спросил Жмун Бамц. – Какие у него потребности?

– Никто не знает, что он ест, – ответил наставник. – Существует мнение, что газоид питается энергией звезд. Ну а потребности? Потребности его – дурить разумные существа, обкрадывать их и всячески позорить. Даже его настоящего имени никто не знает!

– Зачем это нужно газоиду? Крадут обычно с целью наживы. Чтобы потом питаться в ресторанах, носить дорогую одежду и тратить деньги на женщин легкого поведения. Но ему, я так понимаю, никакая одежда не нужна. Да и двигаться он может без корабля.

– Здесь я тебе ничем не помогу, – пожал плечами Бум Жмакс. – Скорее всего – корабль ему нужен для скорости. Чтобы перемещаться по галактике быстрее. Ну, а в остальном – возможно, природа его имеет лишь одну цель: пакостить другим. Да и не наше это дело. Пусть ученые занимаются разгадкой его сущности. А наше дело – поймать негодяя!

– Каким же образом его ловить? – поинтересовался стажер.

– Хе! – браво воскликнул наставник. – Самым простым. Это я придумал способ, а Крен Швакс воспользовался моим опытом. Ловится газоид обычным нанопылесосом. У нас в космоботе есть как раз подходящий. Я его немного переоборудовал и на максимальной мощности он выдает всасывающую струю, позволяющую захватить любой сгусток газа с расстояния в десять метров. Только ко второму отверстию (куда выходит лишний воздух) надо специальным шлангом присоединить пустой кислородный баллон. У меня уже все готово. Когда придет время задержания, ты и понесешь аппарат.

– Рад стараться! – бодрым голосом крикнул Жмун Бамц.

– Молодец, – с недовольным видом произнес наставник. – Только не надо так орать. И радоваться заранее не нужно. Все бы было хорошо, но этот мерзавец летит на самую пакостную планету галактики. Видимо, там у него база. А на этой планете настолько тяжело работать полиции, что в успехе задержания даже я начинаю сомневаться.

– И как называется планета?

– Земля.

– Ах, да, – стажер сморщил высокий лоб. – Припоминаю из курса политической космографии. Планета гуманоидных великанов?

– Правильно, – кивнул головой Бум Жмакс. – Средний землянин мужского рода, который называется человеком, выше нас с тобой на целый стандартный метр. Но это не главное…

Он задумался. Жмун Бамц тактично притих.

В этот момент куб, висевший посреди рубки, вдруг резко изменил свои очертания и превратился в существо гуманоидного типа. У существа этого было две руки, две ноги и голова. Но вместо обычных пальцев на ногах детективы увидели копыта, да и голова показалась странной, поскольку круглый приплюснутый нос с двумя дыхательными дырками в центре выглядел комично, а над узким лбом торчала пара рогов. Блестки сгустились, и газоид стал полностью черным.

Взмахнув руками, существо завыло нараспев:

– Подходи, народ обиженный! Всем выдам по потребностям! А цена-то тьфу! Разве это цена? Душа только мучиться заставляет! А без душ здорово вам будет! Никаких мучений и терзаний, зато счастья полные джинсы и кусок гамбургера во рту постоянно! А кого интересуют новые технологии? Есть свеженькие! Подходи по одному! Сейчас договорчики составим! Приготовьте пальцы к укалыванию, ибо подпись осуществляется кровью!

– О чем это он? – спросил стажер у наставника.

– Не знаю, – ответил Бум Жмакс. – Скорее всего – очередная дурилка для обитателей какой-нибудь планеты. У него на уме одно жульничество. Вот только насчет технологий странно… Он, вообще-то, специалист не только в обычном воровстве, но и в кражах документации. Вот сейчас мы его преследуем за что? За то что он украл у бобро́идов новую разработку сверхзвукового подводного локомотива (на их планете Хруст общественный транспорт работает под водой). Мало того, Неуловимый Мем умудрился стащить и опытный образец, который находится в угнанном им дискоботе.

– Локомотив в дискоботе?!

– Да он небольшой, – махнул рукой Бум Жмакс. – Размером с трехметровую продолговатую капсулу.

Он нажал кнопку на полицейском компьютере и голограмма исчезла.

– Капсулу? – вдруг задумчиво переспросил он сам себя вслух. – Что-то мне не нравится эта история!

– Что именно вам не нравится? – поинтересовался стажер.

– То что целлулоидный подлец летит с таким аппаратом в недоразвитый мир, – сказал наставник. – Наложи в боброидный локомотив взрывчатки и из него получится убойная сверхзвуковая торпеда. Кстати! Одно время этот жулик занимался ядерными реакторами и ракетами для уничтожения шальных астероидов. Ни один украденный образец до сих пор не найден! А лет пятьдесят назад он хорошенько прошелся по одной компьютерной фирме и спер у нее кучу документации с программным обеспечением…

Зеленая кожа Бума Жмакса стала сереть на глазах.

– Что с вами, шеф?! – встревожился Жмун Бамц. – Вам плохо?

– Нет-нет, – торопливо ответил наставник, приходя в себя. – Но у меня возникло страшное подозрение.

– Какое?

– Все, что крал Неуловимый Мем, он тащил на Землю.

– Не может быть! – воскликнул стажер.

Трогать недоразвитые цивилизации было запрещено законом. А уж снабжать их передовыми галактическими технологиями – тем более. На то они и недоразвитые, чтобы самим умнеть до той поры, пока их не примут в Межзвездную Федерацию. Земля была именно таким миром, умнеть ее обитателям предстояло еще долго, и об этом знали оба детектива.

– Но это же страшное преступление! – вскричал Жмун Бамц.

Бум Жмакс, истерически хохотнув, ответил:

– Подумаешь – одним преступлением больше, одним меньше! Для Неуловимого Мема это в порядке вещей.

Он поклацал кнопками на приборной доске и заявил:

– Ага. Мы приблизились к нему на расстояние работающей связи.

Наставник включил видеокоммуникатор и, глядя в экран бортового компьютера, гаркнул протокольным голосом:

– Неуловимый Мем, Неуловимый Мем – ответь патрульному дискоботу!

– На связи, – прозвучал из динамиков насмешливый голос. – О, это ты, Бум Жмакс! Давненько не встречались.

Экран компьютера остался темным. Получалось, что преступник видел детективов, но сам обнаружиться визуально не пожелал.

– А этот старый пьянчуга Крен Швакс случайно не с тобой?

– Нет, – ответил Бум Жмакс.

– Жаль, – донесся слегка разочарованный голос. – Говорят, его перекосило, и он теперь пытается зубами сожрать свой нос. Я бы ему еще раз по башке кислородным баллоном врезал. Для симметрии. Глядишь – вылечил бы от нервного тика.

– Лучевым парализатором, – поправил Неуловимого Мема стажер.

– Ой, а кто это сидит рядом с опытным сыщиком? – ерничая, спросил преступник. – Ах, это, наверное, молодое полицейское поколение! Так вот запомни, сосунок: не все, что тебе рассказывает наставник, – правда. Твой нынешний шеф раньше был напарником Крена Швакса и оба раза они задерживали меня вместе. И если в первый раз я им попался по своей собственной беспечности, то во второй все произошло случайно. У меня в одном притоне на планете Хлябь была назначена встреча с нужным гуманоидом. Он должен был помочь мне украсть метеорологический турбореактор, служащий для управления погодой. А твой наставник со своим тогдашним напарником как раз и расслаблялись в этом притоне, нюхая из контрабандного баллона веселящий газ. И никаких парализаторов у них с собой не было, поскольку они забыли их на подоконнике туалета во время его посещения. Они узнали меня, одолжили у бармена пылесос и напали. Но я успел отбаллонить Швакса. А твоего наставника я отбаллонил еще во время первого задержания, но он тогда был молодым гуманоидом с крепким черепом и никакого нервного тика не приобрел, к сожалению. Но еще, как говорится, не вечер. Пусть не теряет надежды, за мной не заржавеет …

– Хватит! – взревел Бум Жмакс, грохнув посиневшим от ярости кулаком по ручке кресла. – Сдавайся немедленно!

– Зачем? – искренне удивился Неуловимый Мем. – Все равно ведь на прогулку поведете. Почему для этого непременно нужно посещать баллон? Мне в нем тесно и неудобно. Я на вас кляузу настрочу Правительству. Вся полиция галактики гоняется за мной, тратя при этом кучу денег на плазменное топливо; ловит, а потом выпускает на волю. Да это нецелевое расходование средств! Отстали бы вы от меня, а?

– Служба есть служба! – гордо сказал Бум Жмакс. – Наше дело – задержать согласно полученному приказу. А что там с тобой дальше будет, и кто сколько денег на топливо тратит – забота других.

– Эх, – послышался в эфире вздох, полный неподдельного огорчения – никакой творческой инициативы. И ума никакого. Полиция есть полиция. Или козлиция есть козлиция? Короче, вот тебе мой геройский ответ: газоиды не сдаются!

– Не дури! Мы тебя все равно поймаем!

– Чем? Пылесосом с баллоном? Уже придумали бы что-нибудь новенькое.

– Зачем, если старый метод действует безотказно?

– Действительно, – газоид рассмеялся дребезжащим тенором. – Не надо ничего менять в жизни, тем более, что нынешний твой напарник еще не получал баллоном по башке. Пусть готовится. Боевое начало службы – залог успешной карьеры! Га-га-га!

И отключился, мерзавец.

Жмун Бамц, стыдливо потупив глаза, молча сидел в кресле. Наставник, не обращая на него внимания, занимался делом. Он включил обзорные экраны и просканировал приборами сектор космоса, в котором они находились.

– Все гораздо хуже, чем я предполагал, – сказал он.

– Почему? – воспрянул стажер.

– Потому что за прошедшие сто лет (я последний раз был здесь именно сто лет назад), земляне достигли гигантских успехов, и я теперь понимаю, почему. Вон, все пространство вокруг планеты заполнено космическими летающими аппаратами. Есть даже один обитаемый. И спутников-разведчиков, посланных к другим планетам, хватает. Я составлю для Правительства специальную справку особой важности. Неуловимого Мема после задержания нельзя выпускать из баллона.

– А как же он будет существовать без свежего воздуха?

– Как обычно, тем более, что ему никакой воздух не нужен. А вот технологии, полученные человеками от этого жулика, несут вред всей галактике. Дело в том, что земляне недоразвиты физиологически. Для размеров, которыми они обладают, у них слишком маленькие головы и, как следствие, – минимальный размер мозга. Потому они драчливы и все время воюют между собой. Вон, в космос вышли, а во́йны не прекратили. Даже боброиды с рептилоидами в свое время поняли основную аксиому цивилизованности: сначала разберитесь внутри, а потом выходите наружу. Здесь такого не произошло и не произойдет до тех пор, пока объем мозга не увеличится у каждого землянина. Поэтому быстро хватаем газоида и летим писать доклад.

– А как же спутники? – спросил Жмун Бамц. – Они нас засекут. Что, в контакт с ними вступать? У нас нет таких полномочий!

– А-а-а, пренебрежительно взмахнул рукой наставник. – Ты думаешь, сюда никто не летает? Ошибаешься. Во-первых, на Землю частенько пытаются удрать преступники, и полиция периодически устраивает рейды по вылову жуликов, нарушающих закон невмешательства. Во-вторых, представители некоторых галактических рас устраивают пикники в безлюдных местах, а кое-кто даже занимается браконьерством, поскольку Землю населяют многие диковинные животные. Человеки давно привыкли к полицейским дискоботам и называют их летающими тарелками, а нас, детективов – зелеными человечками. Так, хватит болтать! Иди за пылесосом, он стоит в санузле. Баллон за спину, пылесос в руки. Скафандр не надевать, атмосфера Земли нам подходит. Но приготовься к усиленным нагрузкам, так как сила тяжести здесь больше стандартной. Все. Бегом марш!

***

Санька посмотрел на Серегу с улыбкой.

– Что, не по себе? – спросил он.

– Да как-то не очень, – честно ответил Серега, зябко поведя плечами. – Такая дырища вглубь уходит и слухов вокруг нее – хоть стой, хоть падай…

Они были друзьями, потому что служили в армии. После демобилизации Серега уехал к себе в Москву, а Санька в маленький городок за полярным кругом, откуда был родом. Через год Санька побывал в гостях у Сереги, и теперь наступила его очередь принимать гостя. В отличие от Москвы за полярным кругом не было никаких развлечений и потому друзья просто пили: сначала дома, потом в кафе «Северное сияние», затем в пивбаре «Треска и печень» и снова у Саньки.

На третье утро Санька вспомнил, что рядом с городком все же есть одно интересное место, которое можно показать Сереге, и организовал небольшую экскурсию. Они взяли с собой все, что полагается брать для проведения пикника на природе (небольшой мангальчик, шампуры, мясо, соленые огурцы, три бутылки водки) и отправились пешком за город. Дело было летом, а идти пришлось недалеко – каких-то десять километров по чавкающей под ногами дороге.

Интересным местом оказалась одна из сверхглубоких скважин в земле, пробуренная в свое время советскими геологами в научно-познавательных целях. Скважина эта оказалась заброшенной сразу же после распада Советского Союза. По всей видимости, у нового государства, возникшего на месте старого, кроме желания высасывать из недр газ и нефть не было больше никаких целей – ни научных, ни познавательных и потому бурильное оборудование было отправлено добывать природные ресурсы, а строения геологической станции благополучно развалились.

Теперь среди руин хозяйственных построек в центре бывшего поселка серела бетоном крышка диаметром около одного метра, прикрученная к основанию скважины десятком больших ржавых гаек. Вот на этой крышке и был сервирован стол армейских друзей.

Осторожно поворачивая шампуры над дымящимся мангалом, стоявшим в шаге от накрытой газетой крышки люка, Санька рассказывал:

– Скважин длиннее этой сейчас в мире навалом. Но они пробурены под углом к поверхности. А эта практически полностью вертикальная и потому самая глубокая из всех. У меня здесь отец работал водителем в экспедиции. И еще человек пятьсот работало. Бурили дольше двадцати лет.

Они уже выпили водки граммов по триста и место, которое раньше казалось им затхлой помойкой, стало наполняться красотой бескрайних северных просторов. Этот эффект был ожидаемым и потому обоих друзей посетило ощущение праздника, проводимого в самом чудесном уголке планеты.

Когда шашлык был готов, они его с удовольствием съели и к тому времени количество горячительного напитка, взятого с собой, сократилось ровно на литр. В связи с вышеперечисленными обстоятельствами настроение у друзей засверкало всеми цветами радуги и уподобилось северному сиянию, столь нередкому в заполярных широтах.

– Бурили медленно, потому что буры часто ломались, – продолжил свой рассказ Санька. – Если не удавалось достать сломанный бур наружу, его оставляли внизу и продолжали бурить новым концевиком, слегка изменив угол. Когда дошли до глубины в двенадцать тысяч метров, температура там оказалась около двухсот градусов по Цельсию. В народе пополз слух, что бур приближается к аду! Но геологи тогда поголовно были атеистами и просто смеялись над такими сказками. Ну, просверлили еще метров пятьсот – и кирдык. Бур заклинило так, что ни достать, ни провернуть! Пока думали, что делать дальше, в скважине вдруг возник сильный глубинный шум и где-то в недрах раздался звук мощного взрыва!

– Да ладно?! – не поверил Серега.

– Ей-богу! – Санька истово перекрестился. – Самый главный из геологов тогда сказал, что «ни черта не понимает»! Но тут прекратили финансирование и экспедицию перевели в другое место. А скважину закрыли бетонной крышкой.

– Зачем?

– А-а-а, – Санька с хитрым видом покачал перед носом Сереги указательным пальцем. – Думаешь, чтоб пацаны малолетние кирпичи туда не бросали? Дудки!

Он испуганно оглянулся и, приблизив губы к одному из серегиных ушей, тихо сказал:

– Чтобы черти оттуда не лезли!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Серега.

– Чего смеешься? – обиженно спросил Санька. – Если хочешь знать – их и так уже достаточно вылезло, пока бурили! Но внизу еще остались целые полчища! А те, что вылезли, развалили Советский Союз, потому как геологи позарились на тринадцатый километр! Вот послушай…

И он, отодвинув край газеты, приник ухом к бетону. Серега, встав рядом с ним на колени в позу усердного богомольца, сделал то же самое.

Сначала они не услышали ничего, но потом уши их стали улавливать различные таинственные звуки: шорохи, вздохи и даже какие-то далекие стоны. Замерев от напряжения, друзья познавали дырявую природу земли, как вдруг раздался сдвоенный рев двигателей. Новый звук был настолько неожиданным, что друзья резко оторвали головы от бетона и уставились в глаза друг другу. Звук резко оборвался.

– Что это?! – глухо спросил Серега в наступившей тишине.

– Адская пила, которой режут грешников! – ответил Санька, глядя на друга круглыми от страха глазами.

– Дурак! – сказал Серега. – Ревело не снизу, а сзади.

Они обернулись и от увиденной картины тут же плюхнулись на задницы.

В ста метрах от них на краю площади стояли две летающие тарелки. Они сверкали разноцветными огнями и обоим друзьям на секунду показалось, будто в тундру нагрянул цирк. Но только на секунду, ибо процессия, приближавшаяся к скважине, ничего общего с цирком не имела.

Впереди скакал галопом черный бородатый козел, а за ним следом бежали, семеня короткими ножками, два большеголовых зеленых человечка, одетых в комбинезоны. Первый из них держал в руках какой-то небольшой приборчик с воронкообразным раструбом на конце, а второй выставил перед собой предмет, сильно похожий на пистолет.

За плечами первого покачивался двадцатилитровый газовый баллон, опутанный лямками, и было заметно, что он слишком тяжел для зеленого человечка, потому что ноги последнего подгибались от усталости, а из узкогубого рта торчал кончик фиолетового языка. Санька с Серегой не шевелились, сраженные изумлением.

Тем временем козел подскакал к скважине. Не обращая никакого внимания на сидевших возле нее людей, он нагнул вниз морду и мотнул рогами. Пустые бутылки, стаканы и пластиковый судок с солеными огурцами полетели в стороны, а газета, поднятая движением ветра, взмыла в воздух.

Козел удивленно посмотрел на бетонную крышку, прикрученную гайками к скважине, и взревел дурным голосом:

– Мм-м-е-е!

Больше он ничего сделать не успел. Подоспевший человечек с баллоном за плечами нажал на своем приборе какую-то кнопку, и случилось невероятное: копыта козла вдруг оторвались от земли, сам он вытянулся в струну и, мелькнув в воздухе черной тряпкой, засосался в воронку раструба. И здесь Сереге вдруг пришла в голову следующая мысль – если продолжать тупо сидеть на земле, то следующим втянется в воронку он сам.

Поэтому Серега схватил пустую бутылку из-под водки, упавшую ему на колени, и резко вскочил на ноги. Действуя стремительно, он врезал бутылкой по головам сначала первому зеленому человечку, а затем и второму. Оба они упали на землю.

– Ты это зачем? – спросил Санька, тоже вставая на ноги.

– Я если и нас засосут? – ответил вопросом Серега. – И вообще, кто это такие?

– Инопланетяне, наверное, – сказал Санька, разглядывая лежавших пришельцев.

– И ты так спокойно об этом говоришь?!

– А что тут такого? Эти летающие блюдца в наших краях частенько в воздухе появляются. А о зеленых человечках рассказывают многие. Я сам их раньше не видел никогда, а рассказы считал пьяными байками. А теперь вот… Зачем же ты их стукнул? Может, это первый контакт был. Не хватало, чтоб они померли!

– Так им и надо! Контакт должен быть мирным, а они наших козлов крадут. Сегодня козлов – завтра нас. Да не сильно я их стукнул-то! Оклемаются.

Вдруг раздался какой-то металлический звук. Друзья переглянулись. Стук повторился.

– Кто стучит? – поинтересовался Серега, оглядываясь.

– Мне кажется, это из баллона, – ответил ему Санька, присаживаясь на корточки рядом с первым пришельцем и прислушиваясь.

Металлическое треньканье продолжилось. Санька, бывший а армии связистом, задрал голову вверх и, встретившись глазами с Серегой, удивленно констатировал:

– Азбука Морзе! Из баллона стучит!

– Кто стучит, козел? – изумился Серега. – Копытом?

Санька нервно пожал плечами, послушал немного и сообщил:

– Барабанит следующее: «Помогите! Бабла отсыплю – богатыми станете!»

– Не может быть! – не поверил Серега.

Санька подобрал небольшой осколок кирпича и постучал им по баллону.

– Я у него спросил, кто он такой, – сказал бывший связист.

В ответ баллон разразился трескотней металлических звуков.

– Нет времени объяснять, – стал переводить Санька. – На коробке с воронкой открутите вентиль, и я стану свободным! Взамен дам – что хотите! Есть доллары, рубли и золото! В обиде не останетесь. Скорей, а то поздно будет.

– Ты меня не разыгрываешь? – недоверчиво спросил Серега.

– Нет, – ответил Санька, ошалело моргая. – Я сам в панике!

– Ладно.

Серега перевернул пришельца на бок и тот тихо застонал. Ощупав приборчик инопланетянина, Серега нашел вентиль и в два оборота открутил его. Из раструба тут же вырвалось черно-серебристое облако. Оно застыло над крышкой скважины и моментально трансформировалось в фигуру, от вида которой Саньку затрясло, а Серега непроизвольно попятился. На крышке люка стоял самый натуральный черт! С рогами, копытами, хвостом и свинским пятаком.

– Оп-па! – хрипло произнес Серега.

Черт, не обращая на друзей внимания, взглянул вниз и произнес противным гнусавым тенором:

– Надо же, закатали проход подчистую! Давненько я здесь не появлялся. Чуть не погорел из-за этого.

Взглянув на Серегу и спрятавшегося за ним Саньку, он сказал:

– Ну, чего уставились? Валите отсюда, пока целы!

При обычных обстоятельствах Серега, может быть, и выполнил бы требование черта, но пол-литра водки, булькавшие в его организме, не позволили этого сделать.

– А ты ничего не забыл? – злобно спросил он.

– Я никогда и ничего не забываю, – ответил черт.

Санька, высунув из-за спины друга правую руку, стал безостановочно крестить рогатого, но, странное дело, это никак не смутило последнего.

– Ты обещал отблагодарить нас, – напомнил Серега, зловеще потирая в руках бутылку, так и не выброшенную после ее применения. – Гони деньги согласно договору!

– А вот этого не хотели? – черт, явно издеваясь, показал свернутый из пальцев руки кукиш. – Нормальные люди составляют договоры на бумаге и скрепляют их если не кровью, то хотя бы печатями. А где ваш договор? Пошли вон отсюда, шпана необразованная!

– Ах, так?! – проскрипел от ярости Серега.

Он напрягся, собираясь броситься на бесчестного рогатого мерзавца, но черт вдруг резко отпрыгнул назад, а друзья оказались в луче синего света, неожиданно ударившего сзади. Сознание у обоих приятелей помутилось, и они рухнули на землю.

– П-противные н-недоразвитые ч-человеки! – сказал Бум Жмакс, обходя живописную кучу, составленную из спящих Сереги и Саньки.

Черт, отбежав на двадцать метров от скважины, остановился и с подленькой ухмылочкой принялся наблюдать за детективом.

Сунув в кобуру бесполезный против целлулоидного газоида парализатор, Бум Жмакс подошел к начавшему приходить в себя стажеру. Потирая рукой ушибленное бутылкой темечко, наставник ласково пнул ногой Жмуна Бамца и сказал:

– Очн-н-нись, раст-т-тяпа!

Черт истерически захохотал!

Бум Жмакс, сморщившись, как от зубной боли, повернулся к нему лицом.

– Я же говорил, что ты свое получишь! – констатировал газоид, не переставая смеяться. – Выходное пенсионное пособие!

– З-зат-ткнись! – крикнул Бум Жмакс.

– Сейчас я его накрою, – сказал стажер, появляясь справа от наставника и направляя на газоида раструб пылесоса.

– Идиот! – опять констатировал Неуловимый Мем. – Была у тебя одна попытка, но ты ее упустил. Теперь твой пылесос не дотянется, а догнать меня на своих коротких ножках вы не сможете. Так что проваливайте отсюда.

– А как же локомотив, который ты сюда доставил? – спросил стажер, опуская раструб вниз. – Подаришь его нам?

– Забирайте! – махнул рукой Мем. – Я еще украду. И оставьте меня в покое хотя бы здесь.

– Поч-чему имен-н-но здесь? – спросил Бум Жмакс.

– Потому что это мой мир, – ответил газоид, став вдруг совершенно серьезным.

– Ты присвоил его? – поинтересовался стажер.

– Нет, – покачал рогатой головой Мем. – Он действительно мой. Я находился здесь многие миллионы лет.

– Н-но сто л-лет н-назад м-мы о т-тебе еще н-ничего н-не з-знали, – сказал Бум Жмакс.

– Да, – согласился газоид. – Я был заперт в одной из каменных пещер глубоко под поверхностью.

– Кем заперт? – спросил Жмун Бамц.

– Не твое щенячье дело! – грубо ответил Мем.

– И тот, кто тебя запер, решил освободить сто лет назад? – не сдавался стажер.

– Нет, – усмехнулся газоид. – Тот, кто меня запер, сделал это конкретно. А освободили меня люди, которые стали добывать нефть. Они принялись бурить землю и один из буров пробил стенку пещеры.

– З-здесь? – Бум Жмакс указал рукой на скважину.

– Нет, в другом месте. Тут просто очень глубокая скважина, и в нее можно было нырнуть так, что никакой пылесос не достанет. Вместо меня вы бы высосали отсюда тучу метана и сероводорода. Но скважину закрыли, а я об этом не знал. Чуть не попался! Кстати, люди, которых вы усыпили, сильно пьяны, а это существенно укорачивает время действия вашего парализатора. Не надо считать их дураками. Если они очнутся, то ты, Бум Жмакс, будешь не только заикаться, но и ходить под себя начнешь. А под луч парализатора они больше не попадут. Так что советую убираться, пока целы.

– А кто тебя прозвал Неуловимым Мемом? – поинтересовался Жмун Бамц.

– Я сам себя так назвал. Мем – это легенда, быль. Вроде событие было, а вроде бы не было, но – долго у всех на устах…

– П-последний в-вопрос. Г-где Инкуб-батор репт-тил-лоидов?

– Чего? – прогундосил Мем, возвращаясь в свое обычное насмешливое состояние. – И ты до сих пор помнишь об этой куче металлолома? Я его приправил одному человеку. Он теперь в нем крокодильчиков выводит на специальной ферме. Так что забудь о нем. А рептилоидам передай, что в отличие от крокодилов они являются разумными существами. Вот пусть сами над своим потомством и трудятся, а не сидят сутками в рептинете у экранов компьютеров!

– И что ты за это получил? – спросил стажер.

– Не твое легавое дело! – разозлился газоид. – Все! Пошли вон отсюда! Этот мир мой, и вам здесь места нет, и не будет никогда!

Он развернулся и быстро пошел в сторону полуразвалившегося сарая, за которым и скрылся в ту же минуту.

– Эт-то мы еще п-посмотрим! – процедил Бум Жмакс.

Наставник взглянул на стажера и вздрогнул. Глаза Жмуна Бамца смотрели в разные стороны! Левый разглядывал ботинки своего наставника, а правый был направлен в сторону сарая, за которым скрылся газоид.

– Т-ты м-меня х-хорошо в-видишь? – спросил Бум Жмакс.

– Чудесно! – ответил стажер. – А что случилось?

– Да ничего! – раздосадованно ответил наставник. – З-залез-зай в д-дискобот г-газоида. П-полет-тишь н-на н-нем.

И здесь вдруг один из землян приподнял голову, бросил в сторону пришельцев мутный взгляд и произнес странную тираду. Лингвистические анализаторы в головах детективов выдали следующие слова:

– Оплодотворенное устройство для откачки воды! У-у, ветреная материнская сущность животного происхождения, полная пищи! Я запущу вас по кругу с помощью природных рефлексов, чтобы вы уподобились козам человека по имени Сидор! Стоять на месте!

– О чем это он так поэтически? – удивленно спросил стажер.

– Н-не з-знаю, – честно ответил наставник. – Н-но н-надо с-срочно уносить н-ноги.

И они побежали к дискоботам, не обращая внимание на камни, которые вдруг засвистели над их головами. Когда корабли оторвались от Земли, детективы направили их в сторону базы галактической полиции. Каждый из полицейских думал о своем. Стажер вспоминал интересное приключение и мечтал о следующем, а наставник прикидывал, какую науку он сможет преподавать в Академии после обязательного предпенсионного увольнения из полиции.

Чем больше он над этим думал, тем явственней выходило, что никакую, так как заикающиеся преподаватели нигде не нужны. А вот с косоглазием делать можно все что угодно. Даже стрелять. Только в глаза начальству смотреть совсем не стоит…

КОНЕЦ

+3
19:20
804
Alisabet Argent

Достойные внимания