Тренинг для писателей №65
Шаг, другой, поворот… Шаг, сплетенье рук, глаза в глаза… И нет ничего, кроме музыки, танца, любви…
https://music.yandex.ru/album/2770455/track/238978...
Мы с вами ходим сейчас, как дети по пляжу, возле огромного океана литературы. Перебираем красивые камешки, мечтаем о дальних плаваниях и волшебных тропических островах. Прижимаем к уху большую раковину, в надежде услышать шум незримого моря.
То, о чем я хочу сказать сегодня, изучается в шестом классе обычной российской школы. Т.е. вот этих вот недорослей уже мучают портретом литературного героя, ну и нам как бы сам бог велел почитать немного теории, прежде чем хвататься за парабеллум перо и бумагу. Поэтому – читайте, теории в Сети навалом, на любом уровне знаний – от школьных презентаций до наукоемких филологических трактатов.
Вот вам пара вешек в этих туманных литературных морях.
Портрет персонажа - это описание его наружности: телесных, природных и, в частности, возрастных свойств (черты лица и фигуры, цвет волос), а также всего того в облике человека, что сформировано социальной средой, культурной традицией, индивидуальной инициативой (одежда и украшения, прическа и косметика). Портрет может фиксировать также характерные для персонажа телодвижения и позы, жест и мимику, выражение лица и глаз. Портрет, таким образом, создает устойчивый, стабильный комплекс черт «внешнего человека».
Портретное описание соединяет в себе статический и динамический портрет. Статический портрет передает объективные, относительно устойчивые и неизменные признаки внешнего облика: указания на рост, особенности телосложения, цвет кожи, глаз и волос. Динамический портрет включает совокупность мимики (движение мышц лица) и жестов, особенности походки и пластики тела, речевую манеру(голос, интонации, характер дикции). Портретное описание может быть развёрнутым (подробным) и фрагментарным (кратким), сведённым к одной или двум деталям.
В портретном описании можно разграничить чистое описание примет внешнего облика и моменты психологической характеристики персонажа. Часто эти две стороны портретного описания называют «внешний портрет» и «психологический портрет». Переход от внешнего портрета к внутреннему происходит в художественном тексте часто совершенно естественно. Так, И.С. Тургенев в рассказе «Бежин луг», то чуть отстраняясь от своих героев и наблюдая их со стороны, то приближаясь к ним, подглядывая, запоминая жесты, оттенки выражений лица, дает читателю психологические этюды о внутренней жизни человека. Для того, чтобы понять психологический портрет персонажа, важно наблюдать за его жестами, которые называют «безмолвными знаками мысли». Жесты повелительные, вопросительные, жесты отчаяния, беспомощности, грубые, нежные, детские, порывистые помогают проникнуть во внутреннюю жизнь человека.
А теперь – чем мы будем заниматься в течение трёх недель до майских праздников. Для кого-то это может показаться простым заданием, для кого-то – неожиданно сложным, не попробуешь – не узнаешь.
Напишите историю, в которой будут минимум ПЯТЬ ярких, узнаваемых персонажей! Дайте героям хотя бы одну характерную деталь внешности, а также одну деталь от описания одежды и одну деталь – от речи, мимики, манер. Всё уникальное, индивидуальное, ни на кого не похожее, потому что иначе он не запомнится, не пролезет в читательскую душу.
Пусть портрет будет немного карикатурным, гротескным – это даже к лучшему. Ярче, живее, эмоциональнее!!! Пусть у персонажа будет лишь эпизодическая роль, но зато заметная.
Срок на выполнение тренинга – три недели, до 28.04.2019. (Подумал и продлил, ибо перед майскими праздниками у всех много забот). После этой даты вы также можете выполнить задание, но комментарии и оценки уже не обещаем.
Резюмирую: три недели, пять персонажей (можно эпизодических), три детали каждому. Хотите миниатюру - тоже можно.
Ваши истории (не больше 7000 символов) публикуйте в комментариях к этой теме.
PS: И да, у меня есть отмазка - я не преподаватель русского языка и литературы, а такой же начпис вульгарис, как и многие на этом сайте. Посему не пинайте скудостью теоретических знаний, у этого пианиста другая задача.
PPS: Спасибо неизвестному автору отсюда https://poisk-ru.ru/s12318t3.html и нашему Жану Кристобалю Рене за помощь в подготовке тренинга. 
PPPS: … и неизвестному художнику за рисунок, Виктору Гюго за «Собор Парижской Богоматери», Люку Пламондону и Риккардо Коччанте за мюзикл «Нотр-Дам-де-Пари» и Бруно Пеллетье за чудесный голос. 
Когда я писал об уникальных чертах персонажа, я не имел в виду что-то подобное:
И всё.
Т.е. с одной стороны да, индивидуальные черты есть, это то, что нужно (чувствуете, как начинают просыпаться какие-то чувства к этому человеку?
Действие происходит от мотивов, мотивы рождаются из психологических особенностей личности, характер отражается во внешности, вот мы и приходим к тому, почему у него стоптанные сапоги.
Например, так:
И да — их должно быть минимум пять! Тогда выработается навык.
По мне))
но вот в который раз я по срокам не успеваю((((
постараюсь в этот раз, но не обещаю)
как раз портрет старухи получится)
ИСПРАВИЛ СРОК НА ТРИ НЕДЕЛИ, ДО 28 АПРЕЛЯ
Собор Парижской Богоматери, который загорелся вечером 15 апреля, может серьезно пострадать. Об этом сообщает представитель собора Андре Фино, передает Le Monde.
«Все в огне. Несущей конструкции, одна часть которой была построена в XIX веке, а другая — в XIII веке, больше не осталось», — рассказал он. По словам Фино, сохранность основания собора находится под большой угрозой.
Пожар охватил новые уровни здания и приближается к смотровой площадке. Также произошло полное обрушение крыши собора. На месте события работают несколько сотен пожарных. Данных о пострадавших пока не поступало.
О возгорании в соборе Парижской Богоматери стало известно ранее 15 апреля. Пожарная сигнализация сработала около 18:30 по местному времени, заявлял Фино.
Позднее обрушился шпиль здания. Происходящее сняли на видео многочисленные очевидцы.
Отмечалось, что вероятной причиной пожара могли стать работы по реставрации здания, в рамках которых были возведены строительные леса высотою около 100 метров.
Собор Парижской Богоматери — католический храм в центре Парижа, один из символов французской столицы. Он строился почти двести лет.
Как это в принципе возможно??????
PS: Стихает пожар.
Егор Вершинин – блондин с карими глазами, что само по себе парадокс, разбирается в любой технике, как наземной, так и летающей. Вечно занятый делами, и вечно в замызганной футболке, поскольку помогает отцу в мастерской чинить роботов. Я никогда не видел, чтобы у него были чистые руки, приходилось пожимать его локоть при встрече. Характер покладистый, но за любого постоит.
Наш общий друг – Данька Иванов-Кимура – круглый сирота или интернатский, кому как больше нравится, утверждал, что его отец японец, отсюда фамилия – Кимура, а не Иванов, как все думают. Правда, на японца походит, как я на балерину, у него русые слегка вьющиеся волосы и серые глаза, но мы никогда не говорим ему об этом, ведь мы друзья, а друзьям положено верить. Данька хлипкого телосложения, с тонкой кадыкастой шеей, но очень преданный. Если мы попадаем в переплёт, то бишь, в драку, можете не сомневаться, Кимура будет биться до последнего, как стойкий оловянный солдатик.
Витька Рокотов самый непредсказуемый из нас. Темноволосый и черноглазый, он больше похож на японца, чем Кимура, даже манера говорить у него, как у японского императора – нараспев. Немного дёрганный, немного сварливый, немного трепач, а как же без этого? Возможно, виноват в этом Витькин отец, или гены, поди разбери. У Витьки неполная семья: мать бросила его, когда Витьке было шесть, отец – бывший военный пилот, выгнали за многочисленные пьянки, работает грузчиком в космопорту и гоняет Витьку за плохую учёбу в школе. Рокот трусоват, конечно, он в этом не признаётся, говорит, что он созерцатель. То есть, на стрёме, конечно, постоит, но лезть в драку – не царское это дело.
Миша Ивинский – самая загадочная, по крайней мере, для меня, фигура в нашем братстве. Он белая ворона в нашей стае, потому как его отец бизнесмен – владелец транспортной компании. Это очень богатый и влиятельный человек в нашем городе. У Миши есть всё, что только может пожелать шестнадцатилетний подросток – космобот последней модели, навороченные гаджеты, электронные 5D игры, брендовая одежда, или как говорит Витёк, модный прикид. Он даже в школу не ходит, его обучают на дому, и не какие-то среднестатические школьные учителя, а именитые профессора с учёной степенью из университета. Он безупречно вежлив, молчалив, и всегда при деньгах.
Познакомились мы с ним случайно, даже не подозревая, кто он такой. Как-то вечером, после лазанья по свалке в поисках годных запчастей для ремонта, мы завалились в местную кафешку и заказали шоколадный коктейль. Миша появился спустя пять минут и сразу привлёк к себе пристальное внимание завсегдатаев кафе. Весь такой чистенький и благородный. До сих пор теряюсь в догадках, что его туда занесло.
Он заказал только ананасовый сок, посидел минут десять и вышел. Вскоре вышли и мы. И почти сразу услышали приглушённые голоса, раздававшиеся из тёмного тупичка между задней стеной кафе и глухим бетонным забором электронного завода.
Я узнал голос Пашки Пузыря – неприятного типа, хулигана и задиры – царька местного разлива. Где его компания – жди беды. Пузырь старше нас на два года, а его паладины – разновозрастная шпана. Они окружили Мишу и требовали, как я понял, с него дань, район чужой, а он явно не из бедного квартала. Миша держался с аристократическим спокойствием, чем только выводил из себя. Не вмешайся мы, кончилось бы это всё очень плохо, я заметил в руках Пузыря нож.
Егор без разговора врезался в нестройный ряд Пузырёвской компании, я за ним следом, прикрывая тыл. Данька сопел слева, а Витёк, как всегда, наблюдал из-за угла.
– Пузырь, стой! – крикнул Егор, не давая опомниться недоброжелателям. – Он с нами.
Пузырь едва не подавился от злости, как это кто-то посмел назвать его Пузырём?! Пока он разбирался с эмоциями, Егор ухватил Мишу замасленной рукой чуть выше локтя, и мы рванули с места в карьер. Я удачно выставил ногу, когда один из пацанов попытался нам помешать. Нам в след понеслись проклятья и пожелания скорой и неминуемой смерти, но мы, подхваченные ночным ветром и собственным адреналином, уже неслись по ночным улицам.
Миша отблагодарил нас на следующий день, заявившись в мастерскую Вершинина-старшего на собственном боте. Витька выл от восторга, когда Миша катал нас над городом, не заботясь о патруле. Вот тогда мы и узнали, кто он такой.
Если рассуждать о нашей дружбе, то мы с Даней и Егором дружим с Мишей бескорыстно, зато Витька вцепился в него как клещ. Миша водил нас по дорогим кафе в центре города, оплачивал счета, но Витьке было всё мало.
– У него и так всего полно, а за дружбу надо платить. Мы же спасли ему жизнь! – рассуждал Витёк, раскручивая Мишу на очередные траты.
Собственно, спасали Мишу мы, а Витька даже мизинца не приложил, но почему-то именно он считал себя вправе требовать материальные блага.
Посмотреть на неё можно с нескольких точек зрения. Нет диалогов, но для повести такое начало вполне норм. Повесть рассчитана на иной темп текста, поэтому описательное вступление воспринимается адекватно. Хотя в диалогах ярче всего проясняются характеры. Ну или я просто люблю сочные диалоги.
Многовато местоимений, что иногда мешает. Есть резерв для отжима воды, если этим заморочиться.
Познакомились мы с ним случайно, даже не подозревая, кто он такой. — как пример.
Мои родители погибли, я почти их не помнил. Тётку я называл – тётя Ван, так было проще и короче. Тире лишнее
Немного дёрганный — с одним Н
Нам в след понеслись проклятья — вслед вместе
До сих пор теряюсь в догадках, что его туда занесло. Он заказал только ананасовый сок, посидел минут десять и вышел. Наверно, автору было нужно. ;)))
Портреты персонажей. Вы добросовестно описали героев — Егор, Данька, Витька, Миша и автор-рассказчик — кстати, так и не назвался и внешности его нет. Или пятый Пузырь?
Если исходить из задания (внешность, одежда, речь или манеры) — то по большей части выполнено, хотя мне очень-очень не хватило диалогов, эмоциональной движухи. Но об этом я, кажется, уже говорил. ))) Персонажи разные, это плюс.
Но при этом выполнено не до конца. Цвет глаз и волос — это хорошо, но это безэмоциональная статика. Персонажи почти не действуют.
Вот смотрите. Сценка в кафе. У вас она абсолютно проходная, а из неё можно было бы сделать хорошую вещь, если чуть расширить. Они же все разные, герои. Кто платил за коктейли? Витька мог бы поканючить, сказать про своего папашу — мол, опять надрался и денег нет в доме. Т.е. вам бы не пришлось описывать его жизнь просто текстом, дали бы в прямой речи. Это изящнее.
Заходит Миша. Один из героев мог его заметить, сказать — гляди, какой красавчик пожаловал. В костюмчике. Интересно, чего ему тут надо? Егор бы ответил — да ну этих мажоров, папенькин сынок, вечно на всем готовом. И тут рассказчик бы добавил, что мол Егор не боится ручки испачкать и умеет зарабатывать на жизнь, помогая отцу. И т.д.
Свалка запчастей — это круто.
Многовато Миш. Можно разбавить фамилией, иносказанием — приятеля, друга и т.п. И прозвищем, что очень-очень вероятно в подростковой среде.
Спасибо за участие!
Один из приемов — рефлексия. Например, «а кто я такой? Отставной хирург с простреленной ногой, у которого в Лондоне нет ни друзей, ни знакомых… с бледным лицом, ещё не оправившийся после афганской кампании ». ;))
Другой традиционный прием — смотреть в зеркало. «Утро. Глянул в зеркало, скорее по привычке. Высокий парень, каких тысячи на московских улицах. Лёгкая небритость, взгляд мрачноват, но что вы хотите после бессонной ночи за компом? Зато всех монстров отстрелял. Нос кривоват, это после бокса. Впрочем, для некоторых девушек такая брутальность — то, что надо.»
Пожалуй, третий прием — описывать себя чужими глазами, в чужом диалоге. «Я замешкался за дверью.
— Кто, Петров? — послышался голос Танечки. — Ты смеёшься, что ли? У него вечно взгляд в декольте лезет, только что слюни изо рта не капают. И зубы кривые. И прыщи. Я ещё не западаю на зомби, знаешь...»
Знакомство. Крылья
Вы когда-нибудь слышали о садовницах? Нет, не о дородных женщинах в тренировочных костюмах, с конскими хвостами волос на затылке и вечной черной каемочкой под ногтями – это дачницы. И не о дамах неопределенного возраста, что ведут свои блоги, общаются на форумах и с горящими глазами рассказывают о приобретении совершенно уникального сорта ариземы, зимующей в условиях заполярья – это садоводы.
Так вот, знайте, садовницы – это маленькие существа, ростом не больше кошки, с еле заметными прозрачными крыльями. Они похожи на эльфов, и говорят, даже приходятся им дальними родственниками. Но в отличие от эльфов садовницы обитают в садах. Правда, далеко не во всяких.
*****
«Какая муть», – тётушка Марта остановилась у зеркала и задумчиво разглядывала своё отражение. Сегодня ей определённо что-то в нём не нравилось. Те же чуть криво сидящие очки, те же волосы, зачесанные так гладко, что ни одна прядка не выбивается из-под крахмального чепца, и тот же цветастый передник, вечно перепачканный мукой. Но что-то непривычное в облике задержало садовницу в передней.
Марта вгляделась в пыльное стекло и невольно приложила руку к губам, чтобы не вскрикнуть. Ее тонкие крылья, некогда прозрачные и блестящие, как у стрекозы, теперь висели мятыми тряпочками, и прожилки на них были едва заметны.
«Когда же это случилось? Почему я раньше этого не видела? Неужели я так сильно мечтаю о внуках, что незаметно превращаюсь в бабушку?» – вопросы так и теснились в её голове. «Бабушка Марта… А что? Звучит!» – хихикнула она. Но веселья от этих слов не прибавилось: мятые крылья портили всю картину.
Марта помнила печальные истории о пожилых садовницах, которые от старости не могли летать. Их сморщенные, ссохшиеся крылья бесполезно покачивались при ходьбе. Долгожительниц уважали за прежние заслуги, склоняли головы и расступались при их появлении, выбирали почетными членами солидных обществ. Но из важных дел им доверяли лишь чтение сказок внукам.
«Неужели? Да нет, не может быть! Мы же совсем недавно праздновали мою сто восемнадцатую годовщину, – одёрнула себя тётушка Марта, – И потом, внуков-то еще нет».
Феечка Ёлечка, невеста её сына, только недавно поселилась под их деревом.
«И все же на будущей луне стоит заглянуть к крестной Таисье, – пообещала себе Марта, – она подскажет, что делать. Только бы никто не заметил раньше времени».
Так и не протерев мутное стекло, она направилась в кухню, откуда уже потек аромат печёных яблок с корицей и мёдом.
*****
Ежегодный осенний слёт садовницы назначили на четверг. Утром выпал робкий снежок. Конечно, к обеду он растаял, но в воздухе уже пахло первыми заморозками и мокрым гусиным пером.
Заседание, как всегда, открывала старшая садовница Василиса. В ее опыте никто не сомневался, и вопрос о выборе председателя даже не ставили на голосование. Все и так знали, что Василиса не допустит ни мелкой оплошности, ни, тем более, грубой ошибки. Её мощные крылья гордо возвышались над кафедрой, покачиваясь в такт словам очередной докладчицы.
Для начала торжественно поприветствовали новичков. Полноватая Люся появилась в саду ранней весной, держалась скромно и крыльев особо не распускала, всё больше молчала, прислушиваясь к советам старших. Зато юркая Майка буквально ворвалась в общество в конце лета, громко стрекотала на каждой делянке, с треском заводя споры по любому поводу. Завидев радужное мельтешение её коротких крылышек, даже опытные садовницы старались побыстрее спрятаться в кустах. И только авторитет Василисы мог хоть ненадолго приглушить Майкину трескотню.
Феечка Ёлечка держалась в стороне. Это был её первый слёт, и по большому счёту, ей не полагалось здесь присутствовать, ведь она ещё ничего не посадила в общем саду. Ну да ладно, раз уж пришла, пусть остаётся, не прогонять же теперь. Тем более уже прокатился слух, что вскоре Ёля станет невесткой Марты.
Сама Марта сразу прониклась участием к этой хрупкой застенчивой девочке, оберегала её и вводила в курс дела. Тётушка Марта понимала, что садовницей в полной мере нежная фея не станет, но втайне надеялась на её чуткость к природе и умение общаться с растениями.
Тем временем садовницы приступили к обсуждению привычных осенних вопросов: как уродились новые сорта томатов и мускатной тыквы, и сможет ли пережить зиму экзотическая аризема. Далась же им эта аризема! Закончили далеко за полночь, как всегда поспорив, чем лучше укрывать розы, впрочем, так ни до чего и не договорившись.
Тётушка Марта не принимала активного участия в спорах. Приглашение в Собрание она получила только в прошлом году, блестяще выступила на летнем огородном заседании, и теперь не хотела терять тёплое местечко. Марта давно поняла, что чем меньше высовываешься и высказываешь вслух своё мнение, тем легче и спокойнее живётся в общем саду. Честно выполнять свою работу и помалкивать о необычных находках – вот и всё, что требуется для размеренной и необременительной жизни. Теперь Марта молча сидела в заднем ряду, лишь изредка комментируя на ушко Ёле происходящее в зале.
– Ты посмотри, как Майка-то разошлась, – поправляя очки, шептала тётушка, – без году неделя в Собрании, а щебечет, что твой воробей. Ёля молча кивала и застенчиво улыбалась.
Да, не так Марта представляла себе встречу с подругами по саду. Ей хотелось шутить и балагурить со всеми, обмениваться опытом прошедшего лета и без стеснения выдавать новые идеи. Но присутствие Василисы и других уважаемых садовниц не позволяло Марте расслабиться. А мысль о печально повисших крыльях только добавляла беспокойства.
*****
К домику под старой яблоней они возвращались через заброшенный лес. Звёзды в эту ночь перемигивались особенно ярко, и в звенящей тишине разливалась морозная свежесть. Тетушка задумчиво брела по тропинке, прокручивая в голове результаты слёта. Рядом вприпрыжку вышагивала Ёля. Из уважения к возрасту Марты она не порхала между деревьями, а шла по земле, ежеминутно укорачивая шаг и учтиво придерживая тётушку под руку.
У оврага их путь преградила поваленная ураганом берёза. Марта и Ёля взлетели над препятствием и больше не опускались на дорогу. Они кружили в лунном потоке как два мотылька-несмышлёныша. Четыре пары крыльев так и искрились в отраженном свете полной луны, еле слышно потрескивая при столкновении. Напряжение последних дней постепенно спадало, и пузырьки смеха булькали у тётушки где-то в горле.
После очередного виража, заложенного молоденькой феечкой слишком круто, Марта неожиданно для себя, завизжала от восторга. А затем также неожиданно запела в полный голос. Ёля тут же подхватила песню чистым звонким переливом. Так, распевая на всю округу и пугая запоздалых путников, они долетели до дома под яблоней.
К крёстной Таисье в это полнолуние Марта так и не добралась.
Помарок практически не вижу, но для порядка…
Марта помнила печальные истории о пожилых садовницах, которые от старости не могли самостоятельно летать. — ну, тут можно убрать слово самостоятельно. Как бы понятно, что по другому-то они и не летают. Либо самостоятельно, либо никак.
Ежегодный осенний слёт садовницы назначили на четверг. — Масштаб событий не совпадает. Событие квартального масштаба назначили на неведомый четверг. Было бы лучше «назначили на последний четверг октября.» (или что-то в этом роде). Это же заранее должно быть назначено, бюрократия :)
ни тем более грубой ошибки — тем более выделяем зпт
держалась скромно и крыльев особо не распускала
ненадолго приглушить майкину трескотню — Майкину с большой буквы
но в тайне надеялась — втайне вместе
Сама Марта сразу прониклась к этой хрупкой застенчивой девочке — вот мне кажется, что должно быть прониклась чем-то — уважением, симпатией.
шептала тётушка, – Без году неделя в Собрании, а щебечет что твой воробей. — тут после тётушки точка, или без с маленькой буквы. И перед что — зпт.
пообещала себе Марта, – Она подскажет и тут то же. Правило прямой речи — после точки — с большой буквы, после запятой — с маленькой.
Четыре пары крыльев так и искрились — тут просто вопрос — у них по две пары крыльев у каждой?
Вообще очень хорошая завязка, интересный мир. Как уживаются садовницы и люди? Или этот мир, как у Муми-троллей, без людей?
Что касается портретов — хорошо получилось. Они, правда, практически не говорят, но живые, видимые.
А для такого маленького кусочка многовато ошибок настряпала
Людей как-то не планировала вводить, и без них уже тесновато. Да и размеры всего постоянно пляшут у меня. Например, в главе с грозой дерево упало на домик. А домик-то малюсенький. Долго мучилась с описанием трагедии.
И да, у садовниц по две пары крыльев, как у стрекоз.
Благодарю за разбор и отзыв!
– И вам хорошего здоровья, уважаемая Марта, – отозвалась совсем молоденькая девушка, приседая в изящном книксене. Она пребывала в том счастливом возрасте, когда каждый новый день, встречаешь с радостью, а расстаёшься с печалью. Тёмно-каштановые волосы аккуратно собраны на затылке и украшены бирюзовой лентой. Огромные голубые глаза, вместе с длинными ресницами занимавшие, наверное, пол-лица, искрились из нутрии светом доброты и участия. Прямой, практически классический носик, что лишь, на первый взгляд, мог показаться излишне большим, подчёркивал цветущую красоту и благородное происхождение юной особы.
– Вы, как всегда, прекрасны дорогая Алисия, – с умилением проговорила хозяйка лавки, оглядывая пустынную улицу торгового квартала ткачей. – А то я уж подумала, что пожаловали эти, охочие до чужого добра, дрянные девчонки. Для них самое время. Обед уже прошёл, а до пятичасового чая ещё далеко. Вот и выходят на разбойничью тропу, когда порядочных людей клонит в сон.
– В обители прилагают все усилия, чтобы приучить молодых ведьм жизни в обществе с их уникальным и весьма небезопасным даром, – попыталась вступиться за братию ордена Калатравы девушка.
– Этого совершенно недостаточно! – воскликнула, стукнув кулаком по прилавку Марта, и набрав в грудь побольше воздуха, приступила к перечислению нанесённых обид: – Вот неделю назад недосчиталась штуку бязи, у хромой Клары упёрли дорогую сумку из кожи крокодилицы, а что эти заразы творят в мясном ряду, как слышу, так сердце слезами умывается. Вот вы другое дело, всегда вежливы, добры и опрятно одеты. Как волшебнице да ещё из такого знатного рода, удаётся ужиться с этими бесноватыми горгульями? Хотя о чём это я, в коем веке зашёл покупатель – посему – что угодно?
– Хочу присмотреть ленты, к своему голубому платью, и ткань для второй юбки.
– Весь товар перед вами, и будьте уверены он наилучшего качества, – хвастливо заметила хозяйка галантереи, и широко зевнув, добавила: – не буду мешать делать столь сложный для любой дамы выбор.
С этими словами Марта скрылась за дверью.
Девушка, оставшись одна, немного размотала скатку светло-голубого крепдешина и, накинув его на плечо, принялась смотреться в большое зеркало, обдумывая фасон будущей обновы. Улыбнулась, достала кошелёк, и с надеждой потянула за тесёмочки, но там только один серебряный трёхпенсовик, со вчерашнего дня ничего не изменилось. Тяжело вздохнула и спрятала денежку обратно. Потом потрясла, прошептав несколько слов. Новые монетки не отозвались. С досадой наморщила носик, смотала ткань и уложила рулон на место.
– Ах ты, ведьмовское отродье, – разорвал сонный покой пустой улицы бешеный рёв. Кричали, как будто совсем рядом, но не на ткацкой точно. Может быть, по соседству, или кварталом выше, там, где издревле обосновались мясники. И в подтверждение догадки оттуда и с той же громкостью проорали: – стоять, дряни мелкие, всё равно поймаю.
Вопль ещё звенел в ушах, а из-за поворота выскочили две щупленькие фигурки в чёрных балахонах, и с каждым шагом набирая скорость, устремились вдоль по улице. Та, что немного опережала подругу, зажимала под мышкой ведёрный бочонок, вторая держала свёрток серой бумаги. Обе до неприличия, задрав свободной рукой юбки, неслись лёгким галопом, сверкая голыми коленками, не прикрытыми ни панталонами, ни чулками, стараясь как можно дальше оторваться от пока невидимого преследователя. Остроконечные шляпы с широкими полями, сбившись за спину, и удерживаясь на кожаных ремешках, полоскались по ветру, словно корабельные вымпелы в девятибалльный шторм.
Увидев у галантерейной лавки юную волшебницу та, что бежала первой, резко поменяла курс и бросилась к ней.
– Алиска, выручай! – задыхаясь, прошептала она, поставив бочонок к её ногам, сверху шлёпнулся с подозрительным чавком свёрток. И уже вторая ведьмачка, рванув дальше: – придумай что-нибудь, мы его отвлечём!
Девушка, на мгновение, оторопев, всё же быстро сообразила, что делать. Сперва огляделась по сторонам – не смотрит ли кто. Осторожно приподняла полы платья и, переступив немного вперёд, причём таким образом, чтобы каблуками касаться бочонка, опустила юбку, скрывая похищенное от прочих взглядов. И тут же всё из-за того же угла выскочил здоровенный детина, и на секунду запнувшись, снимая так мешавший ему фартук, кинулся следом за обидчицами. Светлые волосы развевались растрёпанной гривой, налитые кровью глаза метали громы и молнии, ноздри носа с каждым вздохом раздувались, как всё у того же жеребца, рванувшего с места в карьер. Пострадавший от очередного разбойничьего набега, вихрем пронёсся мимо, гулко топоча и размахивая над головой огромным мясницким ножом. Незадачливые разбойницы на первом же повороте нырнули в проулок, здоровяк прибавил ходу. Ещё мгновение и всё стихло.
Алиса прислушалась, огляделась вроде спокойно. Надо как-то выбираться из столь щекотливого положения. Но скрип открывающейся двери, как льдинка, брошенная за шиворот, пробила ознобом по спине, заставив съёжиться.
– Что тут? – спросила Марта, зевая во весь рот. – Я слышала вопли мясника Ганса.
– Сдаётся, он стал очередной жертвой ведьмовского беспредела, – сказала волшебница, делая как можно более непринуждённый вид, и разворачиваясь крохотными шажками в сторону собеседницы.
– Ну вот за какие грехи нам эта напасть! – всплеснула руками галантерейщица, и стала загибая пальцы перечислять проделки, зловредных соседей. – Тащат всё, что не прибито гвоздями. В прошлом году в День Всех Святых залезли на колокольню и трезвонили всю ночь. Что не по ним – «порчу наведём», не всякий и ловить решится, да если и поймают всё как с гуся вода, как бы церковь нам, не сожгли. Хорошо, что вы госпожа баронесса не такая.
Подытожила Марта и довольная, что во время очередного налёта ведьм в магазинчике хоть кто-то был, пошла досматривать полуденный сон.
Алиса, вновь мелко перебирая ступнями, развернулась лицом в сторону города, и снова неудача. По улице слегка прихрамывая и опираясь на трость чёрного дерева, шёл управский судья – господин Мюлер. Как всегда, в строгом камзоле, застёгнутом на все пуговицы, он церемонно поднял шляпу с серебряной пряжкой, и слегка улыбнувшись, кивнул в знак приветствия. Не имея возможности не просто сделать шаг назад для реверанса, а даже пошевелить ногами, девушка поклонилась в пояс, как это делают на Руси. Почтенный служитель Фемиды округлил глаза от удивления, но промолчал, продолжив свой путь.
Проводя взглядом старичка, и мысленно пожелав ему удачи, волшебница, с надеждой посмотрела за спину, повернув голову, до боли в шее. Увиденное шокировало. В лавку зашла молодая парочка. Вот бывают такие: юноша, одет по последней моде, камзол кафтан, чулки и треуголка с плюмажем, всё как будто из столицы. Барышня, само обаяние, непременно с высокой причёской, густо напудренным лицом, маленькой мушкой на щеке, и всё это в светло-авроровых тонах. Они завсегдатаи городских парков, где можно не торопясь наслаждаться природой, они же заполняют театры, цирки, уличные балаганы, и именно с них лепят фигурки для саксонского фарфора.
Алиса снова засеменила вокруг бочонка, и чтобы не выглядеть совсем уж глупо извлекла из кармашка кошелёк и снова изучила содержимое. На этот раз трёхпенсовик даже обрадовал, она осмотрела его аверс затем реверс, внимательно изучила гурт, далее, попробовала его на зуб, всем видом давая понять, что счастлива от обладания этой монеты. Но парочка не торопилась, обоих очень заинтересовали канты золотого шитья, посему на девушку, изображавшую, ярмарочный кол они не обратили никакого внимания. Ноги стали затекать, отчаянно хотелось плакать, время замерло как мельница в безветренную погоду.
Первая сдалась дама, всё-таки выбрав тесьму с брабантским узором, предложила позвать хозяйку лавки. У Алисы потемнела в глазах, от предвкушения неминуемой гибели. Но молодой человек, нелепо засуетившись, и отчего-то сославшись на хорошую погоду, чуть ли не за руки оттащил барышню от прилавка, предложив прогуляться у стен малого замка. Его спутница радостно согласилась и, парочка чуть ли не бегом бросилась прочь. Юная волшебница не стала размениваться на театральные жесты: облегчённо вздыхать, вытирать выступивший испариной пот, молитвенно благодарить ангела-хранителя. Она одним прыжком отскочила в сторону и, подхватив бочонок, и пахнущий копчёным мясом бумажный свёрток, кинулась прочь, сдерживаясь что есть сил, чтобы не перейти на лёгкую рысцу.
По расположению лавки и прилавка с тканями. Получается, что прилавок стоит как бы под навесом? Открыт для доступа прохожим?
Понятно, что вы были вынуждены придумать эту мизансцену, чтобы удержать Алисию на месте и, при необходимости, занять делом. При этом она должна стоять на улице, чтобы взаимодействовать с набегающими действующими лицами. Но хозяйки лавки там быть не должно.
С одной стороны — да, такое возможно. С другой стороны — ну вряд ли хозяйка уйдет спать, когда всё открыто и долгожданный покупатель пришёл. Скорее, попросит Алисию присмотреть за товаром, пока она решит какое-то внезапное срочное дело.
Сложно принять, что Алиса — баронесса. Такая молоденькая, ходит одна и с мелкой монеткой в кошельке? Очень сложно поверить. Алисия в одном месте. Наверно, вы решили изменить имя по ходу. Мне кажется, что Алиса и Алисия (Алиция) — это разные имена. Но может в этом я не прав.
искрились из нутрии светом доброты — наверно, изнутри?
Хотя о чём это я, в коем веке зашёл покупатель — в кои веки. Странный оборот, древний, но он действительно «в кои-то веки». ну или без «то»
А историческая часть резвится по полной.
Малолетние ведьмы/волшебницы. Орден Калатравы (я посмотрел, что за орден ))) ).
Английский (?) трёхпенсовик в кошельке (он, кстати, точно серебряный бывает?). Марта, Ганс и Мюллер. Брабантские узоры, ринтхаузенские колбаски и сумка из кожи крокодилицы.
Т.е. фентезийная часть и альтернативная история не должна настолько противоречить истории реальной. Вернее, может, но это всё потом придется объяснять.
всё как с гуся вода, как бы церковь нам не сожгли — Церковь — серьёзная сила в эти времена. А здесь она как-то прогибается под ведьмовством. Противоречиво, опять же. Ведьм-воришек бы сожгли, и как с гуся вода, очень просто.
жертвой ведьмовского беспредела — беспредела — слово блатное, уголовное, современное. Бесчинства лучше.
Увиденное шокировало. — шокировало — не то слово, слишком сильное. Если бы зашла парочка зомби, истекающая кровью и покрытая гнилостными пятнами — то ещё может быть, а так — ну другое слово должно быть.
Ну, запятые, традиционно.
монетымонетОЙ. Если хотите, то пройду потом «граблями» по всему тексту.Ведёрный бочонок. Как мне видится — это бочонок, в который входит одно ведро жидкости. Ну, в стандартном современном ведре — литров 10-12, наверно. Т.е. вес этого украденного бочонка — килограмм 12-14. На две трети заполненная бутыль для кулера. Ну не убежит она с таким бочонком, она его и поднимет с трудом. Да и что в нем может быть из мясной лавки? Масло, вино, пиво? Может, конечно. Но лучше заменить на небольшой бочонок, без указания объема.
Кстати, может быть ещё и пустым, но смысл было такой тащить? Проще бросить по пути.
Вот тоже непонятно почему.
При всём при этом слог живой и портреты персонажей мне нравятся.
Бочонок с пивом раздобыли при помощи отвода глаз, а у мясника был амулет (их делают преподаватели обители из педагогических соображений) и он бросился в погонь.
Объем указан, намерено, это 12,3 литра, конечно, это очень тяжело, но пол ведерного не хватит ни поставить в неудобное положение Алису, ни в конце рассказа устроить веселую попойку. 6 на четверых будет явно маловато. Хотя я могу ошибаться введу отсутствия опыта.
Денежная система взята из Англии просто она, благодаря Диккенсу, и Бронте, более известна, и более удобно. Здесь есть, фартинг, пени, шиллинг, флорин, крона, гинея. А у немцев – гульден, крейцер; талер, гроши; да марка с пфеннигом. Мне кажется по разному звучит – «он дал 10 копеек» и «он дал гривенник».
Трёхпенсовик это самая мелкая серебряная монета, что-то вроде нашего пятачка до революции, этим я хотела показать безнадежную бедность баронессы, ведь медь носить ей не полагалось, тем более в городе, где ее с детства знают. Есть, конечно, еще полтора пенса, но мне их показывали только в каталоге со словами – «Ну просто не подъёмная Виктория».
Большое спасибо за указанный логический косяк. У молодого человека не было денег, чтобы купить тесьму, и девушку это не могло обрадовать.
Продолжаю историю про старуху Хельгу, за что вам — спасибо.
Десятью годами ранее
Узенькая, извилистая тропинка, поросшая пахучей травой, вела вглубь леса. Мия Милена – а попросту Мими, как называли её в городке – притаилась в зарослях высоких, жестких стеблей буренги неподалёку. Вот уже который час она молча выжидала. Ноги затекли и невыносимо ныли, но она терпела, стиснув зубы.
Наконец пять кошек вышли на заветную тропинку и выстроились в чёткую линию. Мими знала каждую из них, как и знала то, что кошки были совсем не кошки. Но кто бы поверил ребёнку с неуёмной фантазией! Поэтому девочка не рассказала ни единой душе о том, что знала и в чём была абсолютно уверена.
Кошки сплотились, уставившись, словно завороженные, в то самое место, где пряталась Мими. Заметили, учуяли, разглядели, облезлые шкуры! Продолжать таиться было бесполезно, да и ноги нестерпимо ломило, поэтому девочка распрямилась и вышла из укрытия.
— Вонючки! – крикнула она, широко расставив ступни и уперев руки в бока. Любимая поза её матушки, как и само словечко, которым она часто величала дорогую дочурку и муженька.
Кошки не шевельнулись, словно замерли или оцепенели. Не знай их Мими, решила бы, что перед ней выставили искусно изготовленные чучела. У каждой было имя – не кличка, не прозвище, а именно имя.
Марго – слеповатая кошатина, тощая, как кишка, с черной шерстью, которая громко шипела, стоило приблизиться, и выгибалась дугой. Невероятно глупое создание! Желтые клыки были длиннее обычного, отчего их острые концы виднелись даже когда пасть была закрыта. Марго была остра на язык и слыла отвратительным характером.
Жаклин – здоровенная и жирная, хитрая и злая кошка. Всегда еле-еле передвигала своими лапами, похожими на сардельки из маркета, которые матушка Мими изредка жарила на гриле. У Жаклин были длинные, рыжие волосы, которыми она гордилась — больше достоинств у неё не было, как и мужа или детей. В городке её недолюбливали.
Сьюзан – пушистая, персидская киса. Ласковая и грациозная. Всегда держалась в сторонке, была боязливой и медлительной. Никогда не набрасывалась на еду, а осторожно принюхивалась, ходила кругами, и лишь затем приступала, поэтому часто оставалась без обеда или отхватывала лишь остатки. Сьюзан была красавицей, доброй и отзывчивой. В городке к ней относились с теплом. Что уж она сделала старухе…
Линнеа – серая, помойная, облезлая кошара, которую так и тянуло к вонючим мусорным бакам. Глаза у неё были зелёные-презелёные, а на ушках – кисточки, как у рыси. Линнеа была бездомной и несчастной женщиной, которая ютилась в картонных коробах то тут, то там, хотя поговаривали, что предки её были знатных кровей.
Антония – белоснежная ангорская кошка, которая всегда держала хвост по ветру. Тихая, быстрая и ловкая, но жадная до одури. Антония — практичная чистоплюйка, как звали её в городке.
Мими знала, что это — пять женщин, которых старуха Хельга обратила в кошек, каждую в своё время. Но кто бы поверил десятилетней девчонке с глазами забитого лисёнка.
— А ну, кыш! – крикнула она, изо всех сил топнув ногой.
Раскалённая пыль грязным облаком поднялась ввысь, и девочка зажмурилась. Протерев глаза рукавом праздничной блузы, которую она зачем-то напялила с утра, сплюнула. Крупинки песка скрежетали на зубах, и ужасно хотелось прополоскать рот, но было совсем не до этого.
Все пять кошек обездвижено стояли всё той же плотной линией, впившись в Мими ледяным взглядом. Одним на всех пятерых. Мими знала, что этот проникавший насквозь, внутрь, словно лезвие, взгляд принадлежал старухе. Кошки служили грымзе, не имея иного выбора.
Восемь месяцев девочка следила за странными животными, всё ближе приближаясь к разгадке. А началось всё с Марго…
В тот обычный-преобычный день Мими выбежала из дома в скверном настроении. Мать опять нажарила гору противных тостов, смазав их еще более противным джемом, который варила сама. Есть их не было сил, поэтому девочка решила увильнуть от плотного и сытного завтрака, который, как уверяла матушка, придавал энергии и сил на целый день. Незаметно проскользнув мимо кухни до того, как громкий крик матери оповестил о том, что завтрак готов, вышла на крыльцо. Обувшись, минула двор со скоростью разъяренной пантеры. Три переулка, и она – на площади Великого Бенедикта.
— Фух! – улыбнулась девочка, отдышавшись. – Теперь можно спокойно прогуляться.
Поглазев на витрины небольших магазинчиков, побродив по переулку зеленых огней, Мими решила заглянуть к тетушке Мирианне, которая вышивала прелестные салфетки и полотенца – такой мастерицы в их городке больше не было. Лавка женщины оказалась заперта, поэтому девочка решила подождать во дворике неподалеку. Тяжело вздохнув, присела на низенькую скамейку и только подумала, что стоило всё-таки взять с собой что-нибудь перекусить, как раздался пронзительный звон. Похожий на тот, когда мать роняла кастрюли, которые зачем-то ставила на самую верхушку шкафа. Мими вскочила со скамьи и, стараясь не издавать звука, подкралась к краю дома. Там, в полумраке переулка, возле мусорного бака что-то зашевелилось, а затем резко выскочило на дорогу. Это была обычная кошка, каких в городе блуждали кучи. Бездомные, никому не нужные и голодные.
Выдохнув, девочка собралась вернуться к лавке, но странный шепот заставил промедлить. Кошка плавно ступала по переулку и что-то приговаривала. Не на кошачьем вовсе языке. Решив, что послышалось, девочка все же решила проследовать за ней. Подслеповатая не заметила слежки и вальяжно ступала мягкими лапами по разгоряченному асфальту. На площади кошка примкнула к кучке других уличных бедняг, и они – их было пятеро – направились к лавке мясника. Стащив пару кусков с прилавка под громкий крик толпы, рванули прочь. Мими еле поспела за ними.
Кошки двигались к пшеничному полю, которое широким, желтым покрывалом раскинулось за городом. Минув его, все пятеро вышли на узкую тропинку и побрели к лесу. Девочка следовала за ними, затаив дыхание: то ли развлечения ради, то ли из любопытства.
В лесу царила приятная прохлада и тишина. Замешкавшись, она упустила кошек, но решила не останавливаться. Вскоре те вынырнули из-за кустов и пошли тропинкой. Они уводили её в самую глубь леса, не останавливаясь и изредка перешептываясь. Увидев тёмный силуэт, Мими спряталась за широким кустом. Приметив здоровенную корягу, тихонько подползла к ней, и теперь смогла разглядеть всё. Возле дерева стояла старуха. Кошки столпились возле неё и принялись ластиться. Затем та дотронулась до жесткой коры, и произошло невообразимое. Такое просто не могло присниться или почудиться! Дерево затрещало и раскрылось, открывая проход: кошки, одна за другой, юркнули в узкую прощелину. Затем скрылась и старуха. Мими подбежала к дереву и принялась ощупывать грубую кору. Как ни пыталась она открыть крепкий ствол, ничего не получалось.
Так она узнала о старухе и о странных кошках, которые вовсе не кошки. Так Мими решила во что бы то ни стало, разведать, что творит эта старая ведьма в своём логове…
— Пошли вон! – девочка резко выдохнула и подалась вперёд.
Внезапно кошки зашипели и бросились прочь. Мими даже не успела испугаться. Узенькая, извилистая тропинка, поросшая пахучей травой, вела вглубь леса, и девочка решительно и быстро зашагала, пока те не вернулись.
В лесу пахло свежестью и распустившимися бутонами подорожных курышек – белоснежных цветов, который цвели лишь семь дней в году. Мими, залюбовавшись на мгновение, даже забыла, зачем пришла. И если бы не дело, к которому она так долго готовилась, можно было задержаться и насладиться этой прекрасной тишиной, коей никогда не было в её доме, но не сегодня, не сейчас. Сорвав один из бутонов, направилась в самую глубь леса. Там, возле высокого дерева, на первый взгляд ничем не отличавшегося от остальных, таких же высоких и толстых, стояла старуха, ехидно улыбаясь.
— Проходи, — сказала она, прикоснувшись к плотной коре. – Лисёнок нашел норку Хельги…
Но каковы кошки (которые вовсе не кошки)! Таких персонажей я не ожидал. :)))
Кошки не шевельнулись, словно замерли или оцепенели. — тут «замерли» не на том месте стоит. Либо замерли, словно оцепенели, либо не шевельнулись, замерев, но «не шевельнулись, словно замерли» — это нехорошо.
Марго – слеповатая кошатина, тощая, как кишка, с черной шерстью, которая громко шипела, стоило приблизиться, и выгибалась дугой Получается, что шерсть шипела…
Желтые клыки были длиннее обычного, отчего их острые концы виднелись даже когда пасть была закрыта — две былки. отчего их острые концы виднелись даже при закрытой пасти
Марго была остра на язык и слыла отвратительным характером. — слыла характером? Не уверен, что так можно сказать. Слыла зазнайкой, болтушкой, мерзавкой… но характером вряд ли
Былок многовато в описаниях кошек. Но кошара, кошатина, киса — это отлично! Лапочка, зверюга можно ещё…
Раскалённая пыль грязным облаком поднялась ввысь, и девочка зажмурилась. — Я мало соприкасаюсь с пылью, но кажется сомнительным, чтобы она от одного топанья так поднялась. Хотя образ красивый!
обездвижено — обездвиженНо
— тут который/который. Ну хорошо бы переделать один из оборотов.
минула двор — там ещё будет «минула» в одном месте. Как мне кажется, в значении движения — только миновала. Минул ещё один день, например — это в значении истечения времени. Но не до конца уверен.
стараясь не издавать звука, — либо не издавать НИ звука, либо не издавать звукОВ
обычная кошка, каких в городе блуждали кучи. — кучи блуждали? ну не очень гармонично
Подслеповатая не заметила слежки и вальяжно ступала мягкими лапами по разгоряченному асфальту. — подслеповатая кто? Понятно кто, но не очень аккуратно. Разгоряченный асфальт — ну такое одушевленное слово, не то, всё-таки. Разгоряченный страстью? ))) Но трудно подобрать, согласен.
и они – их было пятеро – направились к лавке мясника — и все впятером? Или вообще здесь не упоминать число? Этот оборот «они – их было пятеро», он затрудняет конструкцию предложения, плюс повторы их и было. Понимаю, что тут впервые пятеро, но всё-таки она сначала наверняка не обратит внимание на количество, просто группа. А вот потом — уже да.
решила во что бы то ни стало, разведать — зпт не нужна
И если бы не дело, к которому она так долго готовилась, можно было задержаться и насладиться этой прекрасной тишиной, коей никогда не было в её доме, — былки две.
На самом деле, все нормально, даже замечательно. Это первая итерация текста, который наверняка вырастет во что-то впечатляющее. То, что я выше написал — технические штуки, сырье для редактирования.
Рената, терпения и вдохновения! Сюжет нестандартный, интересный, я знаю,
какая конфеткакакой торт у вас может получиться!обязательно учту при правке!
пока пусть полежит текст)
вернусь к нему чуть позже)
Дано: я, простой парень двадцати лет. Кстати, Васей зовут. Чувствуете, да? Вась-Вась-Вась… Васенька, кис-кис-кис… Паршивец. Вот ненавижу имечко. Спасибо дорогим родителям. Поменять, что ли? На Сигизмунда Апполинарьевича. А что? Солидно, достойно. Эхх…
Росту я среднего, волосы рыжие-рыжие, и веснушки по всей физиономии. В кино сниматься с такой физией, правда? Убил дедушку лопатой…
А ещё дано – Она. Прямо вот Она с большой буквы. Ну как в старом кино Никулин показывал – «Ух!!!» По другому и не скажешь. Девушка самого приятного возраста, блондинка с прямыми волосами, фигура – ахх!, глазищи голубые – во!, улыбка – ой, держите меня семеро… Анжела зовут. Ан-же-е-е-ел-л-ла-а-а…
Мы с ней живём на одной лестничной площадке. Ну, в смысле, не на площадке, конечно, а по квартирам своим. Это мне приятель-археолог подкинул место жительства. Пока он в своей экспедиции черепки копает, я тут цветочки поливаю, рыбок кормлю и всё такое прочее. И до работы ближе. И всё бы хорошо, но украла Анжелка мой покой и сон, как сказал поэт.
Пересекались мы несколько раз у лифта. Улыбается моя красавица, вроде опознаёт меня как близкий предмет интерьера, но не более. Типа «здрасте-здрасте, ой, у меня тут срочное дело в айфоне». И аллес. А мне-то хочется отношения сблизить по максимуму! О чём ещё можно думать рядом с такой феминой? О конгруэнтности вибраций космических струн? Я не настолько ботаник, у меня тоже сердце есть. И печень, и прочие важные для для жизнедеятельности организма системы. Что им вхолостую пахать-то?
Я так думал – вот, если бы у неё свет погас. Внезапно. Ну, допустим, утром. Просыпается моя красавица – а нету лектричества. Выходит в коридор – а тут я молодой-красивый-с-гантелями. И мигом спасаю положение путем врубания соответствующего тумблера в электрощитке. Ну классно же? И у неё как бы благодарность должна образоваться естественным образом. Только пригласит на кофе или нет? Вот и я думаю, что нет
Словом, задача у меня стояла вполне определенная, а решение все никак не находилось, пока в один прекрасный день… но обо всём по порядку.
А дело было так. Расписание её уходов-приходов я давно выучил, и даже для страховки на бумажке написал. Вот, четверг, восемь сорок пять – восемь пятьдесят – выход из дома. В восемь сорок стою у двери полностью готовый, слушаю… О, дверь щёлкнула… ну и я тут как бы случайно… «дверь тихонько заскрипела и в светлицу входит царь.» Выбегает, в смысле.
— Доброе утро! – это я, значит, весь в скромных надеждах.
— Доброе! – лучезарно улыбнулась русалка и в айфон – нырк! Ну, понятно, да? Даже на словах экономит. Я ей два, она мне одно и «гуляй, Вася»… Тьфу.
Но лифт приходит и деваться ей некуда. Заходим. Поднимаю руку и вежливо так интересуюсь:
— Первый?
Она вопросительно поднимает бровку. Одну.
Я такой: – Ну, я подумал, вдруг у вас на крыше вертолёт имеется?
Ноль реакции.
— Типа, шутка такая… Чтоб день хорошо пошёл…
Улыбнулась. Но чё-то не так вроде. Не радостно. Похоже, я гол в свои ворота закатил. Мда… Едем дальше. Судорожно пытаюсь придумать, что ещё сказать – время-то тикает, щас весь интим закончится!!! Открываю рот – лифт останавливается, распахивается дверь… Всё, кончилось кино. Входит бабка с седьмого, известная грымза и скандалистка. Росту маленького, вечно в хламиде какой-то замызганной, глазёнки вострые, что твой штык армейский из-за седых косм выглядывают. Наверно, на свой пост у подъезда идет. У них там пенсионерское КПП («куда-пошел-паразит?!»), как автомойка, ей-богу. Не пройдёшь, пока все косточки не перемоют.
— Доброе утро! – это я решил поддержать свою репутацию человека вежливого и культурного. Лучше бы молчал.
— Д-д-добр-р… — с полоборота завелась бабка. – Это у кого мошет и доброе, а кому всю ночь спать не давали! И ходют и ходют, машинами своимя ездиют, с шалавами всякимя, песни бандитския орут… Сталина на вас нет, загнал бы всю шваль на Колыму, вот тогда бы…
Всё, глазенапы свои рентгеновские включила и обстановочку в момент срисовала, вохра забродившая. И Анжелкин костюмчик сексуальный, и ногти длинные крашеные, и мою стрижку моднючую – сверху кучка, а по бокам на нет.
Девица моя вмиг заледенела, ну и я так ненароком поближе к ней двинулся – типа, не кисни, детка, в обиду не дам. Жалко пропавшего интима, но хоть какой профит.
А тут лифт опять тормозит. Заходит тётка с пятого, с бульдогом своим. Дама с собачкой, понимаешь. Вся такая длинная, сухая, как селедка, и видно, что интеллигентности в неё по самую крышечку положено и сверху очочками прикрыто. Волосенки в жиденький хвостик собраны, майка с надписью «Олл ю нид из лав» и юбка в пол из кусочков… печворк, во! Зашла и жизнерадостно так:
— Доброго утра всем!
— Доброго утра! – это я отзываюсь нейтральным тоном. Бабка своё бурчит, как радиоточка. Анжелка только страдальчески вздохнула, незаметно почти. И снова в айфоне своём пальчиком наманикюренным водит. «Селёдка» эта глазом её смерила, чего-то у себя в голове отщёлкала и псине своей говорит:
— Потерпи, дорогой!
Мол, это всё люди не нашего круга и грубой душевной обустроенности, но ничего, нужно преодолевать трудности и стремиться к духовному самосовершенствованию, а пока держи себя в руках. Бульдог поднял голову, обвёл всех томительным взором и флегматично хрюкнул.
— … и ходют и ходют с животными своимя, все газоны засрали, порядочному человеку ступить негде… — переключилась бабка.
«Селёдка» улыбается, преодолевая духовные трудности. Я молчу. Бульдог хрюкает. Анжелка в вацапе. Едем. Хорошо, что лифт грузовой, есть где поместиться. Тут бабка, недовольная уходом спарринг-партнеров от словесного клинча, набирает воздуху побольше… и лифт опять останавливается.
Нет, не первый. Третий. Распахиваются двери и входит Мишико. Лифт содрогается, бабка затихает на полувздохе, улыбка «селёдки» застывает, как приклеенная и бульдог медленно поднимает голову. Мишико хороший человек, добрый, но его, как всякого хорошего человека – много. Нет, не так – ОЧЕНЬ МНОГО. Целых сто пятьдесят килограммов добра в летнем полотняном костюме. Лифт какое-то время думает закрываться или нет, потом осторожно сводит двери и обреченно ползёт вниз.
Мишико шумно вздыхает и добродушно машет мне рукой, вытирая пот с бритой головы большим клетчатым платком.
— Жарко сегодня… Как в Батуми…
В кабине непроизвольно происходит перемещение народов, по результатам которого Мишико оказывается в одной половине, а остальные – в другой. Мы с Анжелкой практически соприкасаемся плечами, сердце моё бьется с перебоями, бульдог влажно дышит в лодыжку.
Всё на секунду замирает и слышен лишь звук работающего лифтового механизма.
Я смотрю на Леопольдовну (во, вспомнил, Цецилия Леопольдовна её зовут), которая стоит ближе всего к обильно потеющему грузину. Как она судорожно вздыхает – раз, другой. Непроизвольно подносит руку к голове и …
— АППЧХИ!!!
Бабка подпрыгивает, и под бульдожий лай на нас внезапно обрушивается темнота. Лифт в последний раз вздрагивает и замирает.
И тишина.
— Твою ж мать… — слышен во тьме ангельский голосок белокурой соседки. Моя челюсть слегка отъезжает вниз.
— Приехали, — удовлетворенно хмыкает бабка. Бульдог поскуливает.
— Потерпи, дорогой…
— Перегруз! – разгоняется пенсионерка. – А вот не надо было лезть со своим пузом! Лестница есть! Порядочные люди по лестницам ходют, а не в лифтАх ездиют!
— Э, э! – басит Мишико. – Если я покушать люблю, я что – непорядочный, да? Зачэм так говоришь?
— Ну что вы, в самом деле, Роза Прокофьевна! Давайте мирно решать эту коллизию …
Слышно поскуливание собаки.
— Потерпи, дорогой! Сейчас поедем.
— Тю! С какого это перепугу мы щас поедем? Резко похудеем, что ли?
— Может мы это – опять подпрыгнем, оно и двинется? – пытаюсь я разрядить обстановку.
— Я те подпрыгну, умник! Я тут с вами в братскую могилу не лягу! Я, мошет, ещё пожить хочу!
— Не, если кто торопится, то можно так выбраться…
— Ага! Ты попробуй, милок, попробуй! У нас тут один такой не утерпел, двери отжал и полез. Тоже торопился за опохмелкой! Пополам порвало… Ой, радость такая! Семья хоть свободно вздохнула!
— Слушайте, вызовите диспетчера, наконец! – вступает Анжелка.
Шорохи в темноте. Хрюканье бульдога. Хрюканье Мишико.
— Эээ… Я конечно люблю, когда меня женщина обнимает, но лучше по взаимному согласию…
— Ой!
Анжелка включает айфоновый фонарик. В тусклом свете становится видно смущенную Леопольдовну, застрявшую между стенкой и Мишико на пути к заветной кнопке.
— А с виду такая скромница… — довольно припечатывает бабка.
— А… А вы не стойте тут на пути к спасению!
— Слюшай, куда я денусь, а?
— Ну нажмите там уже!
— Да нажали!
— Что у вас случилось? – раздается потусторонний голос диспетчера.
Все хором.
— Мы в лифте застряли!
— Уууу… — жалобно подвывает пёс.
— … потерпи, дорогой!
— Ждите, мастер будет!
Темнота. Снова напряженная тишина. Дыхание, сопение, кряхтение. Тихое журчание и довольное похрюкивание бульдога. По кабине неумолимо расползается характерный запах.
— Я уберу… — извиняющийся голос Леопольдовны. – Потом…
— Обоссался!
— Хо-хо-хо… — булькает Мишико и лифт содрогается от его веселья. Я тоже не могу сдержать абсурдную улыбку.
— Что??? – Анжелка в шоке. Она включает фонарик и трясущимися руками светит вниз, на обширную лужу, окружившую её модные туфли. Ну и мои ботинки, впрочем, тоже. Бульдог довольно ухмыляется.
— Ах, ты!.. О, нет! Это я теперь весь день вонять буду?
— Мда… Не Живанши!- ехидно вворачивает бабка.
— Зато натуральный продукт! – типа шучу я.
— Ууу… — стонет девица. – Меня там такси ждёт…
— Ничего, пятнадцать минут бэсплатно, — утешает Мишико.
— Пятнадцать минут? В этом сортире?
— … а потом, канэшна, надо будет доплатить…
— За что?
— За особые условия ожидания!
Звонит Анжелкин айфон.
— Да! Я! Я в лифте застряла! С четырьмя недоумками и зассанцем бульдогом!
Улыбка медленно сползает с моего лица. С четырьмя? Это и я тоже… того?
— Не знаю! А я что, в-виновата что ли? Слушай, ты, придурок! Ты кто такой? Тебе сказали ждать, значит жди, мурло деревенское, урод …
И тут на нас обрушился такой девятый вал народных слов и выражений, что я даже прифигел от сокрушительного поворота событий.
Когда страстная речь соседки наконец иссякла, лифт вздрогнул, зажег свет и двинулся. Красная, растрёпанная Анжела стояла в углу, словно боксер в конце десятого раунда.
Двери распахнулись и девица, впечатывая каблуки в пол, отмаршировала из лифта. Бульдог понёсся следом, натянув поводок с хозяйкой. Мы с Мишико посмотрели друг другу в глаза и он философски развёл руками. Что тут скажешь? Я вышел на улицу и вдохнул свежего воздуха.
Что ж, задачка решилась, только результат оказался отрицательным. Но может оно и к лучшему?