Ольга Силаева

Игра в обещания

Автор:
marrtin
Игра в обещания
Работа №5. Тема: Хромая собачка
  • Опубликовано на Дзен

Город встретил его холодом, ветром и пустынными улицами. Раннее воскресное утро, только промерзший вихрь, разогнав полночных гуляк, несётся между домами, хлопая ставнями и наподдавая пинка прохожим, что осмелились выбраться по неотложным делам.

Скоро всё изменится, но пока – он хозяин, он!

Херберт ехал и смотрел в окно. Таксист молчал, и Херберт безмолвно благодарил его за это. Ночь в поезде отняла много сил. Плакали дети, молодая пара нервно и безнадежно ссорилась, его трясло и мотало, как неудачника в бочке, что катится вниз, вниз, вниз с мёртвой бесконечной горы.

Он не был в этом городе шестнадцать лет. Здесь прошло детство, тёмной водой под мостами утекла юность.

Город не изменился. Те же редкие обшарпанные трамваи, дряхлый столетний зоосад, промелькнувший за окном призрачной тенью, та же ратуша, брусчатка, витрины кафе и мелких лавочек. Вот здесь они с матерью ели итальянское джелато, мать смеялась и пачкала нос разноцветными холодными шариками.

Здесь, на мосту, они встречали отца. Большой и грубый, он вечно пропадал в армейских командировках, возвращаясь с колониальным загаром и обгорелыми дырами в душе. Пил дешёвый шнапс, прижимал мальчика к колючей небритой щеке, обдавая запахом крепкого табака и смотрел страшными, пустыми глазами.

Мать в такие дни становилась нервной и возбужденной. Она невпопад плакала, невпопад смеялась, роняла чашки и вздрагивала от угроз папочки «пойти начистить рыло косоглазому Генриху, а то он как-то не так смотрит на героя войны».

Тогда мамочка вспоминала о том доме и отправляла ребенка навестить «доброго дядюшку». Херберт не любил его. Старик был одинок, лыс и имел дурную привычку ковырять в носу, вытирая извлеченных козявок о рваный, засаленный сюртук. Но дом… Маленькому Херберту всегда казалось, что он живой. Скрипит ступеньками, вздыхает старыми стенами, бормочет шорохом часов, смеясь каждый час хриплым боем никогда не спящего механизма. Старый дом, который любит одинокого мальчика.

Огромный камин в гостиной; громадные кресла с потертой, местами облезшей кожей, словно бизоны, застывшие у очага с медленной, тяжелой думой в неповоротливых рогатых головах.

Жить здесь страшно и интересно. Словно идешь по древнему мосту и пробуешь ногой перекладину – провалится, нет? Выдержит доска или схватит тебя за ногу дьявол и утащит в пропасть, не успеешь и охнуть? Скомкает, сорвёт запоздалый вскрик, заткнет рот жуткой рукой с запахом гнили?

Это Брэм Стокер, конечно. В дядюшкином книжном шкафу, среди дряхлых, покрытых плесенью фолиантов, нашлись и Стивенсон, и Конан Дойль, и Карл Май. Миры, в которых можно спрятаться, уйти и никогда, никогда, никогда не возвращаться.

Такси катилось, мелькая в витринах, и город скользил перед ним кадрами старого черно-белого кино. В прошлом осталось всё. Отец, сгинувший в кровавых жерновах войны, мать, унесенная внезапной пневмонией в веселом южном городе, его поиски себя, встречи, знакомства, надежды и разочарования.

Ушёл дядюшка, назначив его своим наследником. «Участок, дом и всё, что в нём» - вспомнились строки завещания, произнесенные скрипучим голосом нотариуса.

И Херберт вернулся.

Такси остановилось; он сунул водителю мятую банкноту и вышел, оставшись один на холодном ноябрьском ветру. Дом смотрел на него заколоченными ставнями, трепетал высохшими листьями плюща на сером фасаде, покрытом трещинками ушедшего времени.

Всё изменилось, но что-то тянуло его туда, в стылое, промозглое прошлое. Херберт скрипнул калиткой с облупившейся, потерявшей цвет краской. Промерзшие деревья дрожали паутиной веток, скрюченные бурые листья устилали землю. Под ногами хрустел лёд. Херберт оглянулся – вмятины на лужах следовали за ним разбитыми зеркалами.

Он открыл дверь ключом и переступил порог. Здесь тихо. Совсем тихо. На полу прихожей – нетронутый слой пыли, тонкий, словно прах истлевших надежд, просеянный на лунном луче. Напротив двери – зеркало в полный рост, занавешенное плотной тканью.

Он сделал шаг, робко, как незрячий, нащупывая себе путь. Что-то вдалеке щёлкнуло, провернулось тяжкими жерновами, и загудел, захрипел старый дом, пробуждаясь от долгого сна. Близость двери внушала теперь ужас. Сердце колотилось, и пыль гладила горло липкими пальцами.

Ткань на зеркале сползла вниз. В отражении стоял мальчик… Херберт-в-коротких-штанишках, Херберт-неумеха, девятилетний мальчишка с острыми локтями и оцарапанными коленками.

Он помнил себя по фотографиям и узнал сразу, без колебаний. Мальчик медленно помахал рукой и неуверенно улыбнулся. Не думая, Херберт вытянул руку вперед – пальцы стукнулись о холодную поверхность стекла.

«Этого не может быть! Это всё бред, наваждение!»

Спотыкаясь, он ринулся в коридор. Распахнув дверь, влетел в знакомую гостиную… и замер. В камине горел огонь. На столе, на чёрном подносе стоял чайник, вокруг пузатого – чашки, сахарница, молочник… чистые, блестящие, стариковского мейсенского фарфора.

С краю стола - книга с надорванной обложкой. Херберт почувствовал, как осыпается в нем уверенность, словно падает штукатурка, обнажая дранку каркаса. В зеркале, в обрамлении тяжелого дуба, он казался маленьким-маленьким…

«Помнишь? – прошептал в голове тихий голос. – Ты обещал склеить книжку... Гадкий мальчик».

– Помню. – Беззвучно сказал он. – Но это нелепо… бессмысленно… так давно.

«Ты обещал. – Вкрадчивый голос змеёй скользил меж извилин. – Выполни обещание…»

Он схватился за голову, чувствуя, как дрожат руки и пылает лицо от нестерпимого жара. Заставил себя сесть к столу. Рядом с книжкой лежал клей. Херберт выдавил из тюбика немного полупрозрачной серой массы, нанёс её на обнаженный картон и старательно разгладил указательным пальцем. Приложил оторванный край и придавил ладонью. Закрыл глаза и замер.

Далеко в отражении мальчик удовлетворенно кивнул головой.

Через несколько минут Херберт открывает глаза. Книжка склеена. Обещание выполнено. Справа от него окно. Большое окно с двустворчатой рамой, выходящее в сад с мёртвыми деревьями. Главное – не смотреть туда, не поворачивать головы. Сейчас он встанет и выйдет. Это только стекло, оно хрупкое, оно всегда было хрупким. Помнится, когда-то он разбил форточку. Вдрызг, в осколки! Он…

Херберт встаёт и делает несколько шагов к свету. Колени трясутся.

«Ш-ш-ш-ш… обещание…» - шуршит в голове.

Он оборачивается. Вместо книги на столе лежит ровный листок бумаги, вырванный из ученической тетради.

- Да, конечно… Это же…

«Дорогой Отто! Как и обещал, пишу тебе письмо. У меня всё хорошо, жаль только, что каникулы заканчиваются».

Отто, веселый белобрысый Отто Шульман не получил его письма тридцать лет назад.

Это смешно.

Сыграем в игру.

***

Спустя ночь, день, снова ночь и снова день, спустя бесконечную череду дней и ночей он всё ещё здесь. Их оказывается много, так много – забытых, похороненных обещаний. Всё в прошлом, но он прилежно чистит ботинки, читает книги, пишет домашние задания. Это глупо, нелепо, но он всё ещё здесь. С каждым выполненным делом он чувствует, как облетают с души грязные, стягивающие её бинты, осыпаются струпья прошлых дней.

Дом кормит его и заботится о комфорте. На столе в гостиной появляется еда, ванна наполняется горячей водой, жарко пылает камин.

Он видит пустые, чёрные сны. Торопиться некуда. Его никто не ждёт там, в большом мире.

Только не подходи к окнам, не трогай дверь, выполняй обещания… Но их так много, мама…

Херберт-в-зеркале жесток. Он растёт, меняется. Теперь это уже не робкий мальчишка, а хмурый подросток, нервный, саркастичный, обидчивый, с сальными волосами и неизменными прыщами. Настроение меняется, как флюгер в бурю. Он смеётся – и Херберт влюблен в эти добрые, наивные глаза… Он срывается и орёт, корчит рожи и плачет в углу… это же ты, разве не помнишь? Помню.

Отражение беззвучно, но Херберт знает. Он помнит свои обещания, словно записи в огромном потрепанном гроссбухе. Память, послюнив палец, перелистывает пожелтевшие страницы. Зарядка по утрам. Боже, кажется, это было всегда. Новогодние, случайные, понедельничные обещания тянут душу по нитке, разматывая его жизнь. Сколько ещё?.. Палец скользит по строчкам.

Побриться налысо. Серьёзно?

Дурацкое пари, стоившее ему уважения всего класса. Он струсил тогда, подумав, что станет ещё бОльшим посмешищем. Херберт-в-зеркале смотрит с надеждой.

«Ты же сделаешь, правда? Выполнишь обещание?»

Это ведь просто – шагнуть за грань. Изменить себя. Почему же ты не сделал этого, а?

Состриженные волосы падают на пол…

Чик-чик.

Если бы он только мог обнять этого парня. Но здесь только стекло, только прошлое, только воспоминания…

***

«Не могу… не хочу… пошёл ты к черту, слышишь?»

Огонь в камине еле тлеет, сквозняк холодит ноги. Нет обещаний – нет еды, нет тепла, жизни, любви...

- Я устал следовать Большому Списку. Выпусти меня, или … Я тебя сожгу, тварь!!!

Чашки летят в стену, разлетаясь осколками по ковру.

- Я обещал поехать к Максу в Алжир, ты что, не помнишь? Я хочу в кино с рыжей Мартой! Я задолжал ей свидание… вер… верни мне мою жизнь, скотина…

Снова приходит забытьё. Кружится голова, давней, забытой каруселью качаются стены, огромный диван плывет сквозь время.

Что-то в душе ломается, переворачивается… сыпется наружу мусором из дырявого мешка.

На столе бутылка, темно-зеленое стекло рождает блики.

«Ах, да… Как это всё глупо».

Вино горькое, как протухшее лекарство.

- Эй, послушай, я же обещал показать им, как выдую целую бутылку этого пойла! Так где же… ик … все эти люди? А? Я ж-ж-желаю продемонстрировать свои успехи!

Он еле стоит на ногах, помахивая опустошенной бутылкой.

- Я жду!

Кто-то скребётся в дверь, еле слышно царапая острым коготком.

«Кто это? Какого монстра я вызвал из глубин памяти?»

Дверь раскрывается и в гостиную заглядывает виноватая мордочка. Мягкие ушки, умильные глазки и чёрный носик.

«Нет! Не надо!..» Бутылка выскальзывает из пальцев.

- Мышка… черт тебя побери…

Собачка, услышав своё имя, проникает в комнату и, припадая на переднюю лапку, радостно несётся к хозяину. Прыгает, тявкает, царапает колени и виляет тоненьким хвостиком. Херберт пятится, падает на ковер и собачка, скользнув, добирается до лица, слюнявя его розовым язычком.

- У… уйди, д-дура… Да перестань же!

Рука впивается в мягкую шерсть, и собачка непонимающе взвизгивает.

- Ах, больно? Тебе больно, да? А мне? А я тут что-то значу? Сколько можно издеваться, тварь?!!

Память впивается в голову хором голосов.

«Мама, мама! Смотри, какая миленькая собачка! Ой, у неё лапка больная! Давай её возьмём, ну пожалуйста! Я буду сам о ней заботиться, обещаю!»

«Эй, убогий, это твоя псинка? Пацаны, гляньте, малыш волкодава завёл…»

«Я не хотела тебе говорить, но… короче, Марта ушла на каток со Шнайдером… сказала, что ты ещё маленький с девушками ходить, раз у тебя собачка вместо подружки… ой, извини…»

«Ты обещал о ней заботиться. Питомец – это на всю жизнь, дорогой…»

«Понимаешь, мам, она… Я подарил её одной девочке. Маленькой, с большими розовыми бантиками и … и … её больше нет. НЕТ, понимаешь!!! И не лезь ко мне, отстань!!!»

Шумит за окном Гефсиманский сад. Пальцы сжимаются всё сильнее. Собачка хрипит, он обхватывает кусающуюся морду и одним резким движением сворачивает её набок, убивая своё мерзкое, отвратительное прошлое.

Всё кончено, ничего не изменить, и он швыряет вялый трупик в огонь, выбрасывая свою жизнь одним отчаянным жестом. Пламя взрывается и накрывает его пологом тьмы, впитывая всё горе бедного маленького мальчика.

***

Тиканье часов, биение сердца, хрип лёгких. Он внутри или вовне? Что он вообще такое?

Может быть, тоже чьё-то обещание? Может мир – всего лишь переплетение пустых обещаний? Их так много… Он уже потерял счет.

Теперь в зеркале старик. Херберт-пока-ещё-живой. Они сравнялись.

Он знает, чего старик от него хочет. Стопа писчей бумаги на столе ждёт, карандаши очинены.

Он напишет, времени здесь много.

- Правда, Мышка?

Собачка смешно поднимает одно ухо и виляет хвостиком.

Он подравнивает несколько листов, берет карандаш и выводит острозаточенным грифелем:

«Город встретил его холодом, ветром…»

Итоги:
Оценки и результаты будут доступны после завершения конкурса
+9
23:55
1328
03:07
+1
Под впечатлением. Пока даже не знаю, что написать, но под впечатлением.
Собачку очень жалко, опять же…
11:37 (отредактировано)
О да! Слов нет, пока только эмоции. Как написано! Атмосферно! Автор, это великолепно! Браво!
Прочитала всё и снова вернулась к этому рассказу. Определённо в нем что-то есть. Но даже не докапываясь до сути, считаю эту работу лучшей и отдаю ГОЛОС за прекрасный язык, создавший волшебную атмосферу, за тени и полутона мастерски дополнившие картину.
12:54
+1
К середине я утомился. Такие сюжеты прокатывают (для меня, во всяком случае), когда ты до этого успеваешь узнать героев, свыкнуться с ними. А тут небольшое вступление-знакомство, ни к чему, казалось бы, не обязывающее, и — волна рефлексии. Рефлексии о том, что для меня, как читателя, совершенно не важно и не нужно. Я не знаю вашего героя. Так зачем мне читать о его невыполненных обещаниях?
13:20
+1
А как насчёт завлечения мощным, без сомнения, языком? И идея вроде бы есть.
Или…
13:23
+2
Мне стилистика показалась тяжеловатой. Подчёркиваю — лично мне. А идея… Ради неё вчитываться надо, а я не смог — утомился.
13:29
+2
Ясно-понятно.
13:40 (отредактировано)
+1
Круто. Очень круто. Язык тяжеловат, поначалу. Потом привыкаешь.
Картинка классная, сразу зацепила.
Понравилось, что автор решил не церемониться с читателем, но сделал это ох, как красиво. Без людоедства и копрофилии. Вроде надавил на жалость, но достаточно изящно.
Финал смутил. Кажется, можно сопоставить общую идею рассказа и закольцованность, но пока под впечатлением сделать это трудновато. Не знаю, закончить подобной рекурсией — странный ход. Не плохой и не хороший. Возможно, не нужный. Может, когда более-менее мысли уложатся, смогу в этом разобраться.
А пока — браво.
ГОЛОС
14:14
+1
Хороший текст. Куча выпуклых картинок к место (не все идеальны, но много очень классных). Ведёт, ведёт за собой сюжет, погружает, погружает. Чего-нибудь подрихтовать — наверное можно.
Но написано технично, умно. Пусть и не очень легко читается, но ГОЛОС
18:09
+2
Мне без саке в этих иллюзиях сознания точно не разобраться.
21:40
+1
Рассказ про «дом, который любит мальчика» почему-то закончился собачкой-фениксом. Моя не понимать.
01:37
+1
Часть корабля — часть команды ©
22:48
+2
Интересная идея с такой своеобразной работой над ошибками. Только вместо школьного сочинения — вся жизнь. Герой сам себя сделал хромой собачкой и теперь расплачивается. И эта закольцованность в финале — возможность все переписать заново? Мне понравилось. Еще язык понравился, очень образный — я так не умею.
22:22 (отредактировано)
Мне очень понравился слог, очень образный, немного с перебором иногда но в целом очень сильно. Не понравилась история с собачкой когда он ей сломал шею. Написано очень сильно Идея потрясающая. Реализация автором мне понравилась но душить собачку которая тебя любит? Пока не знаю, почитаю остальные работы. А вот голос этой работе не дам, талантливо написано, но нет доброты, нет тепла. Не моё.
01:36
Что-то как-то не вошло.
Эдакий жирный намёк на латентную патетику в каждой фразе, глубочайший смысл в каждом слове. На мой вкус — наиграно.
02:12
+1
Мне понравился язык и закольцованность. Читала и думала — «ой, вот тут красиво, и вот тут..» — и так весь текст)
18:43
Вроде и неплохо, но как-то без надрыва, не прониклась я мучениями героя, поэтому и не поверила в них.
22:29
+1
ГОЛОС за зеркало и глубину погружения в неисполненные обещания. Я бы сказал — классические образы поместного романтизма: старый дом, умерший родственник, старое зеркало, видения.
22:59
Депресняк от ГГ, жопа, не вышло — все ясно. Белыми нитками пришьем собачку.
Но как!
Короч, ГОЛОС
12:38
Собачка появилась в конце, и это хорошо. Самой морали не совсем понял. Это старик себя закольцевал в воспоминаниях? Или это последний миг жизни растянулся в бесконечную петлю?
Потому что без объяснения — не цепляет. Сухое описание чужой жизни, и все.
23:05
+1
А, кстати)))) Это тоже пример текста, наполненного штампами. Но изысканными))) Хорошо исполненными. И патетика сочится и застывает на паутине недосказанности, заставляя меня морщиться и скользить сквозь время. Извините)))) В общем, я захлебнулась в этом великолепии. Не смогла. Немного пыльно и самовлюбленно. И даже местами умерло)
13:40
ОМГ… вот уж, что мимо кассы, так точно — эта работа.
Сколько шелухи ради шелухи… Не играют эти образы ровным счетом ни на что, они просто ради удовольствия автора. Смотрите, мол, как я могу. Ну, ок. Читал наискосок, продираясь сквозь заросли буйствующих словоблудий, изощренно рассаженных автором по периметру извечного страдальца — белого листа.
Не мое.
08:49
+1
Груз невыполненных обещаний лежит на плечах и не даёт спокойно жить. А что если однажды придется их выполнить?

Гнетущая атмосфера завораживает. Рекомендую.
Загрузка...

Достойные внимания

Рано
Аня Тэ 1 месяц назад 23
Еж
Nev 14 дней назад 14