Во время прочтения создавалось впечатление рваных записей чьего-то сна. Слова красивые, подходящие, временами встречались очень гармоничные и свежие описания, играющие на создание «гротескности». Самая сильная картина для меня была — это чёрная овечка и оливковое дерево. Брр .
Главная идея — сопоставление ценностей жизней разных людей. И вывод о том, что их нельзя разменивать. Но как вы её обыграли, весьма странно. И странность эта не сильно работает на продвижение идеи. Общая картина даже напоминает фильм «таинственный лес». А потом — бац и финал. Впечатления смешанные.
Интересный рассказ. Это блуждания девочки-инвалида по пограничному миру. Бабушка не интересовалась внучкой, а перед смертью стала уделять много внимания. Чтобы забрать с собой, не мешать красиво жить родителям. Она больная им не нужна… Но высшие силы остановили этот процесс и девочка почувствовала ноги. Надежда, что она будет ходить и выздоровеет…
Я вообще-то поклонник Вашего творчества. Нравятся Ваши миры.
Рассказов-ужастиков много, не меньше рассказов-сказок. Первые часто уходят в черноту, бессмысленную в своей безнадежности, вторые — утомляют своей наивностью или морализаторством. А Вам удается совместить притягательную мрачность и имманентную, осмысленную доброту. Это такая, в хорошем смысле, сказочность, волшебность. Больше такого на конкурсе не встречал.
(это как крылан на Вашей аватарке. Он вроде как летучая мышь – создание ночи, но, по правде, милая плодоядная собачка)
По рассказу. Вступление сразу очаровывает. Но оно содержит очевидный спойлер, и потому в кульминации чуть-чуть не хватило какого-то накала, неожиданности. С первых строк ждешь, что бабушка будет главным противником, так оно и случается, и вот тут хотелось бы какого-то чуть более крутого поворота, остроты.
Задумка и повествование замечательны, как обычно. Метафоры – супер. Внутрь и туман – можно сказать, идеи на поверхности, но читаешь и воспринимаешь именно как что-то совсем новое. И следуешь за героиней и впитываешь и ждешь: а что же там? Действительно очень оригинально.
В целом довольно гармонично. Канарейка — этакая красная нить, сшивающая повествование. Поздравляю и желаю дальнейших творческих успехов!
Спасибо, такое приятное чувство от вашего комментария. Чувство понимания. Вы сформулировали, пожалуй, лучше, чем могла бы я сама: какие именно тексты я пытаюсь делать. Да, вот такие, как летучие лисицы
И вы верно подметили, что с крутыми поворотами у меня не очень складывается, этому еще надо поучиться…
И вам успехов на писательском пути!
Судя по птичьей тенденции, следующий рассказ будет называться Голубой голубь. И, опять же по тенденции, героем будет мальчик. А теперь я напишу тебе такое, чего никто никогда в мире живых не напишет. Погнали.
Немного пофантазировала, любуясь лезвием с засохшими пятнами крови, а потом запустила ножик под одеяло. Левой рукой задрала ночную рубашку — чтобы не испачкать, как однажды.
Через абзац становится понятно, что в комнате темно. Как она любовалась в отсутствие света пятнами на ноже, хрен его знает. Ещё одна девочка-кошка.
Боли, конечно, не было. Царапнула Уля несильно, с внутренней стороны бедра. Прижала пальцы к ранке, почувствовала мокрое и быстро размазала по коже.
А мама, которая девочку одевает, раздевает, протирает пролежни лосьоном алоэ и купает в ванной, не видит что у дочи ноги от ежедневных порезов похожи на конфеты Раковая шейка.
Не надо, мам, мысленно попросила Уля. Я же там… ну это… не дышу.
Резерв мозга при прекращении дыхания у восьмилетних девочек – две минуты. После этого от гипоксии начинаются необратимые повреждения мозга. Десять минут — смерть. К сожалению, даже в фантастических рассказах человек прочно сидит на кислородной игле, каждым вдохом откладывая на чуть-чуть свою смерть. А Уля вернулась только под утро.
Другая тень, пониже и поплотнее, по-хозяйски ухватила маму за талию. Подтянула к себе. Что-то шепнула. Выпустила.
Эх, такая шикарная мистическая оргия сорвалась! Я уже и салфетки приготовил.
С неба падали снежинки и стелились по земле, превращаясь в мертвых белопузых крабов — они сочно хрустели под подошвами.
Подошвы здесь не подходят по смыслу, так как изначально у девочка была одета лишь в ночнушку и трусняк. Наверное, крабы сочно хрустели под босыми ногами.
— О-о-ой, я б себе набила. Огроменную розу! — Катька озорно покосилась на Егора. — Прям на попе!
— Ух, Катька, я тебе! — Парень вспыхнул, шагнул к ней, но егоза уже вскочила с бревнышка и унеслась, хохоча, в лес.
Егор постоял-постоял, да и побежал следом.
А говорят на том свете скучно, вон, полный набор утех. И салфетки пригодились.
— Ради Него я и хожу Внутрь, — призналась однажды бабушка. — Как глаз потеряла на пятидесятом году жизни, да узнала от добрых людей про врата, про тот мир, так и хожу.
Теперь понятно, почему от бабули пахнет деревом, потом и дымом. Нарушила режим самоизоляции. Поехала на шашлыки, и когда рубила чурку, щепа отлетела прямо в глаз.
И если ей сказали добрые люди, значит они тоже ходили Внутрь, но Уля их ни разу не видела, только почему-то детей и подростков. И кстати да, где все взрослые-мертвяки?
Уля, извиваясь ужиком, влезла обратно на диван, с него — в кресло и покатила на кухню. Доехала до двери, врезалась в косяк и тихо зарычала от злости. Забыла, что коляске сюда путь заказан: слишком узкий проход.
Архитектурный ляп. В жилых домах (и не только) дверные проёмы в комнаты и кухни делают для полотен дверей шириной 80 и 90 см. А инвалидные коляски по ГОСТу шириной максимум 70 см как раз для того, чтобы инвалидам можно было передвигаться по помещениям. Исключения составляют санузлы и то потому, что дома проектируют криворукие дебилы.
Пришлось бухнуться на плитку, больно ударившись локтями, и поползти.
Судя по антуражу, например, по тому, что смартфоны ни разу не упоминаются, и что у девочки нет даже планшета, чтобы хоть как-то развлекаться, действие происходит в прошлом. И плитка на кухне как-то не вяжется с этим. Скорее всего, там лежит линолеум в цветочек на войлочной основе.
Уля подцепила дверцу нижнего шкафа, открыла и увидела мусорное ведро. Перевернула, и на пол выкатилась банка из-под горошка. На крышке торчали зазубринки.
Сгодится. Уля стиснула банку и чиркнула по ноге. Потом еще раз. Размазала кровь и отправилась в путь.
Есть правило – раны наносить только ножом, но когда надо для сюжета, сгодится и консервная банка, жечь так жечь.
Зина нахмурилась и скрестила руки, похожие на полешки, на груди.
— Знаю такую. — Взгляд потяжелел. — А зачем она тебе?
— Это моя бабушка! А где…
— Не ищи ее, — бросила Зина и вдруг пошла-пошла вперед, прямо на Улю, и потянула к ней короткие пальцы.
— Зина, ты чего? — Уля попятилась.
— Слушай меня! — рявкнула толстуха, приближаясь. — Не ищи чертову бабку! Она недоброе задумала.
Вэлком ту Холливуд. Вместо того, чтобы сразу рассказать Уле, что задумала бабка-Кутузов, надо нагнетать интригу и говорить загадками, а потом напасть без причины.
— Меняться идем, — бабушкин голос смягчился и потеплел, словно в шаль завернулся. — Одна живая душа за одну мертвую. Кого угодно можно отдать, кого угодно забрать. Живой станет мертвым, а мертвый живым. Слухи-то правдивыми оказались. Не зря я с тобой познакомилась и научила всему. Не зря, — и она примолкла.
Окей, скинет она девчёнку, заберёт Его, но как она Его собралась вернуть в мир живых без физического тела? Тело девочки не подходит, так как далее бабка убеждает внучку, что без неё и маме и папе будет лучше. То есть, тело девочки похоронят. Тогда как?
По фандопу логичней было бы, чтобы бабка скинула девочку за туман, а сама вернулась в молодое, пусть и парализованное тело и продлила себе таким образом жизнь на несколько десятков лет.
Она действительно чувствовала себя неплохо. Ей дышалось, смотрелось, слушалось и немножко хотелось пить — а значит, жилось. Правда, что-то было не так. Иначе. Уля не сразу поняла, что именно.
Ноги болели.
Здесь я реально услышал, как трещит по швам канва рассказа, когда ты натягиваешь её на хэппиенд. Каким образом безо всякой причины в парализованных ногах за сорок минут восстановились нервные клетки, знает только Он.
В общем, несовместимых с жизнью допущений так много, что они являются каркасом, на котором развешаны красивые тряпки декораций. Я сидел и думал, как их можно исправить, но тут какой сюжетный узел не тронь, сразу разваливается вся конструкция.
Зато кроме горы ляпов всё остальное просто супер. Стиль, правильное дозированное описание мира, ключевые моменты расставлены как надо и в нужных местах, мощная интрига, реализованная загробная оргия, аж два внезапных поворота, девочка-инвалид страдает по делу – тут либо автор душу продал, либо действительно умный, либо и то и другое.
И твоя фишечка присутствует – в три слова впихнуть больше жизни, чем другим удаётся за две страницы. Постоянство – признак мастерства. Тринадцатая группа заслуженно насувала столько десяток.
Итого: Юмор, трэш, угар и кот отсутствует, как и правдивый сюжет. Да и хрен с ними. Сказка получилась лучше, чем это вообще возможно. Среди мертвяков у тебя появляется своя фанатская база, скоро начнут выпускать кружки и футболки с твоим портретом, не подведи их.
Чёрт, ты раскусил мой «птичий» замысел. Тьфу! Придется переключаться на чешуйчатокрылых или ещё каких гадов. Наверное, для роста популярности не только у мервяков, но и у живяков, нужно брать в оборот кошачьих.
Даже отпираться не буду: допущений тут тьма-тьмущая. Да, я называю ляпы допущениями. Это толерантно.
Насчет кухни. Нашла, помню, одно интервью с колясочником, и он там писал: «В ванную заехать на коляске не могу, на кухню и балкон — тоже». Хотя больше ни у кого такого не встречала, но пошла на сделку с совестью и решила: бывают все ж такие кухни, куда не проедешь.
Про босые ноги я, разумеется, забыла напрочь. Но счас сделаю вид, что это не так. Слово «подошва» все-таки не только к обуви относится, это вполне себе часть ноги.
А про нож все правильно. Только им. Порезать чем-то другим — купить билет в один конец. Что, собственно, и произошло: вернулась-то Уля не с помощью метки. Возможно, это объяснение существует исключительно в моей голове, а не в тексте.
P.S. Спасибо, что прочитал! Твои разборы как всегда — не в бровь, а в глаз щепкой
Птиц оставляй, потом издашь сборник «Птичий базар». Даже можно будет в последующем подвести их ключевое участие в рассказах под определённую философию, как пернатые связывают мир живых и мёртвых и почему именно они.
Главная идея — сопоставление ценностей жизней разных людей. И вывод о том, что их нельзя разменивать. Но как вы её обыграли, весьма странно. И странность эта не сильно работает на продвижение идеи. Общая картина даже напоминает фильм «таинственный лес». А потом — бац и финал. Впечатления смешанные.
Рассказов-ужастиков много, не меньше рассказов-сказок. Первые часто уходят в черноту, бессмысленную в своей безнадежности, вторые — утомляют своей наивностью или морализаторством. А Вам удается совместить притягательную мрачность и имманентную, осмысленную доброту. Это такая, в хорошем смысле, сказочность, волшебность. Больше такого на конкурсе не встречал.
(это как крылан на Вашей аватарке. Он вроде как летучая мышь – создание ночи, но, по правде, милая плодоядная собачка)
По рассказу. Вступление сразу очаровывает. Но оно содержит очевидный спойлер, и потому в кульминации чуть-чуть не хватило какого-то накала, неожиданности. С первых строк ждешь, что бабушка будет главным противником, так оно и случается, и вот тут хотелось бы какого-то чуть более крутого поворота, остроты.
Задумка и повествование замечательны, как обычно. Метафоры – супер. Внутрь и туман – можно сказать, идеи на поверхности, но читаешь и воспринимаешь именно как что-то совсем новое. И следуешь за героиней и впитываешь и ждешь: а что же там? Действительно очень оригинально.
В целом довольно гармонично. Канарейка — этакая красная нить, сшивающая повествование. Поздравляю и желаю дальнейших творческих успехов!
И вы верно подметили, что с крутыми поворотами у меня не очень складывается, этому еще надо поучиться…
И вам успехов на писательском пути!
Трэш – 1
Угар – 2
Юмор – 0
Внезапные повороты – 1+1
Ересь – 4
Тлен – 5
Безысходность – 0
Розовые сопли – 2
Информативность – 667
Фантастичность – 0
Коты – 0 шт
Канарейки – 1 шт
Ритуальные перочинные ножи – 1 шт
Соотношение потенциальных/реализованных оргий – 2/1
Метод перехода в загробный мир – нарушение защитных слоёв ауры через членовредительство.
Судя по птичьей тенденции, следующий рассказ будет называться Голубой голубь. И, опять же по тенденции, героем будет мальчик. А теперь я напишу тебе такое, чего никто никогда в мире живых не напишет. Погнали.
Немного пофантазировала, любуясь лезвием с засохшими пятнами крови, а потом запустила ножик под одеяло. Левой рукой задрала ночную рубашку — чтобы не испачкать, как однажды.
Через абзац становится понятно, что в комнате темно. Как она любовалась в отсутствие света пятнами на ноже, хрен его знает. Ещё одна девочка-кошка.
Боли, конечно, не было. Царапнула Уля несильно, с внутренней стороны бедра. Прижала пальцы к ранке, почувствовала мокрое и быстро размазала по коже.
А мама, которая девочку одевает, раздевает, протирает пролежни лосьоном алоэ и купает в ванной, не видит что у дочи ноги от ежедневных порезов похожи на конфеты Раковая шейка.
Не надо, мам, мысленно попросила Уля. Я же там… ну это… не дышу.
Резерв мозга при прекращении дыхания у восьмилетних девочек – две минуты. После этого от гипоксии начинаются необратимые повреждения мозга. Десять минут — смерть. К сожалению, даже в фантастических рассказах человек прочно сидит на кислородной игле, каждым вдохом откладывая на чуть-чуть свою смерть. А Уля вернулась только под утро.
Другая тень, пониже и поплотнее, по-хозяйски ухватила маму за талию. Подтянула к себе. Что-то шепнула. Выпустила.
Эх, такая шикарная мистическая оргия сорвалась! Я уже и салфетки приготовил.
С неба падали снежинки и стелились по земле, превращаясь в мертвых белопузых крабов — они сочно хрустели под подошвами.
Подошвы здесь не подходят по смыслу, так как изначально у девочка была одета лишь в ночнушку и трусняк. Наверное, крабы сочно хрустели под босыми ногами.
— О-о-ой, я б себе набила. Огроменную розу! — Катька озорно покосилась на Егора. — Прям на попе!
— Ух, Катька, я тебе! — Парень вспыхнул, шагнул к ней, но егоза уже вскочила с бревнышка и унеслась, хохоча, в лес.
Егор постоял-постоял, да и побежал следом.
А говорят на том свете скучно, вон, полный набор утех. И салфетки пригодились.
— Ради Него я и хожу Внутрь, — призналась однажды бабушка. — Как глаз потеряла на пятидесятом году жизни, да узнала от добрых людей про врата, про тот мир, так и хожу.
Теперь понятно, почему от бабули пахнет деревом, потом и дымом. Нарушила режим самоизоляции. Поехала на шашлыки, и когда рубила чурку, щепа отлетела прямо в глаз.
И если ей сказали добрые люди, значит они тоже ходили Внутрь, но Уля их ни разу не видела, только почему-то детей и подростков. И кстати да, где все взрослые-мертвяки?
Уля, извиваясь ужиком, влезла обратно на диван, с него — в кресло и покатила на кухню. Доехала до двери, врезалась в косяк и тихо зарычала от злости. Забыла, что коляске сюда путь заказан: слишком узкий проход.
Архитектурный ляп. В жилых домах (и не только) дверные проёмы в комнаты и кухни делают для полотен дверей шириной 80 и 90 см. А инвалидные коляски по ГОСТу шириной максимум 70 см как раз для того, чтобы инвалидам можно было передвигаться по помещениям. Исключения составляют санузлы и то потому, что дома проектируют криворукие дебилы.
Пришлось бухнуться на плитку, больно ударившись локтями, и поползти.
Судя по антуражу, например, по тому, что смартфоны ни разу не упоминаются, и что у девочки нет даже планшета, чтобы хоть как-то развлекаться, действие происходит в прошлом. И плитка на кухне как-то не вяжется с этим. Скорее всего, там лежит линолеум в цветочек на войлочной основе.
Уля подцепила дверцу нижнего шкафа, открыла и увидела мусорное ведро. Перевернула, и на пол выкатилась банка из-под горошка. На крышке торчали зазубринки.
Сгодится. Уля стиснула банку и чиркнула по ноге. Потом еще раз. Размазала кровь и отправилась в путь.
Есть правило – раны наносить только ножом, но когда надо для сюжета, сгодится и консервная банка, жечь так жечь.
Зина нахмурилась и скрестила руки, похожие на полешки, на груди.
— Знаю такую. — Взгляд потяжелел. — А зачем она тебе?
— Это моя бабушка! А где…
— Не ищи ее, — бросила Зина и вдруг пошла-пошла вперед, прямо на Улю, и потянула к ней короткие пальцы.
— Зина, ты чего? — Уля попятилась.
— Слушай меня! — рявкнула толстуха, приближаясь. — Не ищи чертову бабку! Она недоброе задумала.
Вэлком ту Холливуд. Вместо того, чтобы сразу рассказать Уле, что задумала бабка-Кутузов, надо нагнетать интригу и говорить загадками, а потом напасть без причины.
— Меняться идем, — бабушкин голос смягчился и потеплел, словно в шаль завернулся. — Одна живая душа за одну мертвую. Кого угодно можно отдать, кого угодно забрать. Живой станет мертвым, а мертвый живым. Слухи-то правдивыми оказались. Не зря я с тобой познакомилась и научила всему. Не зря, — и она примолкла.
Окей, скинет она девчёнку, заберёт Его, но как она Его собралась вернуть в мир живых без физического тела? Тело девочки не подходит, так как далее бабка убеждает внучку, что без неё и маме и папе будет лучше. То есть, тело девочки похоронят. Тогда как?
По фандопу логичней было бы, чтобы бабка скинула девочку за туман, а сама вернулась в молодое, пусть и парализованное тело и продлила себе таким образом жизнь на несколько десятков лет.
Она действительно чувствовала себя неплохо. Ей дышалось, смотрелось, слушалось и немножко хотелось пить — а значит, жилось. Правда, что-то было не так. Иначе. Уля не сразу поняла, что именно.
Ноги болели.
Здесь я реально услышал, как трещит по швам канва рассказа, когда ты натягиваешь её на хэппиенд. Каким образом безо всякой причины в парализованных ногах за сорок минут восстановились нервные клетки, знает только Он.
В общем, несовместимых с жизнью допущений так много, что они являются каркасом, на котором развешаны красивые тряпки декораций. Я сидел и думал, как их можно исправить, но тут какой сюжетный узел не тронь, сразу разваливается вся конструкция.
Зато кроме горы ляпов всё остальное просто супер. Стиль, правильное дозированное описание мира, ключевые моменты расставлены как надо и в нужных местах, мощная интрига, реализованная загробная оргия, аж два внезапных поворота, девочка-инвалид страдает по делу – тут либо автор душу продал, либо действительно умный, либо и то и другое.
И твоя фишечка присутствует – в три слова впихнуть больше жизни, чем другим удаётся за две страницы. Постоянство – признак мастерства. Тринадцатая группа заслуженно насувала столько десяток.
Итого: Юмор, трэш, угар и кот отсутствует, как и правдивый сюжет. Да и хрен с ними. Сказка получилась лучше, чем это вообще возможно. Среди мертвяков у тебя появляется своя фанатская база, скоро начнут выпускать кружки и футболки с твоим портретом, не подведи их.
Критика)
Даже отпираться не буду: допущений тут тьма-тьмущая. Да, я называю ляпы допущениями. Это толерантно.
Насчет кухни. Нашла, помню, одно интервью с колясочником, и он там писал: «В ванную заехать на коляске не могу, на кухню и балкон — тоже». Хотя больше ни у кого такого не встречала, но пошла на сделку с совестью и решила: бывают все ж такие кухни, куда не проедешь.
Про босые ноги я, разумеется, забыла напрочь. Но счас сделаю вид, что это не так. Слово «подошва» все-таки не только к обуви относится, это вполне себе часть ноги.
А про нож все правильно. Только им. Порезать чем-то другим — купить билет в один конец. Что, собственно, и произошло: вернулась-то Уля не с помощью метки. Возможно, это объяснение существует исключительно в моей голове, а не в тексте.
P.S. Спасибо, что прочитал! Твои разборы как всегда — не в бровь, а в глаз
щепкойПтиц оставляй, потом издашь сборник «Птичий базар». Даже можно будет в последующем подвести их ключевое участие в рассказах под определённую философию, как пернатые связывают мир живых и мёртвых и почему именно они.