Гробница Безымянного Короля

— Раздери меня Безымянный…

— Не богохульствуй, — отвесил ему подзатыльник коллега с лопатой. — Кто их знает, этих древних богов. Вдруг они мстительны?

Остальные молча разглядывали выросшую посреди леса гробницу, впервые за тысячи лет представшую глазам кого-то, кроме трёхметровых амеянских ящериц. Увитая лианами, из белоснежного камня, она гигантскими ступенями уходила вверх по скале и вершина её терялась в низких облаках.

— Всё как в описании, — вполголоса проговорил Тацинат, уронив на землю тяжелый заплечный мешок. — «Смотрит в закат белоснежное лицо Безымянного Короля, основателя и защитника Амеи…». Видите переплетенные треугольники в центре? Это древний знак солнца, сыном которого считался легендарный король. Солнце — также символ защиты от всего дурного. Современные амеянцы используют его как оберег и…

— Мы взяли вас, господин учёный, чтобы ориентироваться в этой книжонке и понять, где спрятан Великий Секач, — прервал его Капитан. — Так что избавьте нас от лекций и займитесь работой.

Многие дни на жаре заставили бледно-голубую кожу клементинца пойти фиолетовыми пятнами, которые, видимо, еще и жутко чесались, что не добавило его характеру добродушия. Впрочем и до этого лицо Капитана, плавно переходящее в такой же ширины шею, было словно вовсе не приспособлено к улыбке.

— Если бы вы дали ему закончить, то поняли бы, что он о работе и толкует!

— Лизонька, не стоит…

Но куда там. От своей матери — гордой ведьмы (как болтали некоторые) с далёкой планеты Земля, она унаследовала не только зеленющие глаза и пшеничные волосы, но и взрывной характер. Её не смущал даже представитель самого воинственного народа в известной вселенной, на пошив защитного костюма для которого ушло примерно столько же ткани, сколько на чехол для средних размеров танка.

— Девушка, напоминаю вам, что ваше место в этой экспедиции — идти сзади и нести провизию.

— Неужели? Как пытался сказать Тацинат, знак солнца по сей день изображается над входной дверью. Чтобы попасть внутрь, вам нужен пароль. Позвольте спросить, как размахивание лазерным арбалетом поможет вам его разгадать?

— Не вижу ничего похожего на дверь, — сдвинул брови Капитан.

Тацинат выдохнул. Даже клементинцу хватит ума не вредить единственному лингвисту и дешифровщику в группе. С каждым годом Лиза всё больше напоминала своих родителей и возможно была единственной, кто превзошёл их в изучении Амеи. Только она до конца понимала их записи, позволившие обнаружить легендарную гробницу. Как жаль, что сами они не дожили до этого дня!

— В легендах говорится, — пояснил Тацинат, — что древние умели ходить сквозь стены и не нуждались в дверях. Предубеждение, конечно. Просто двери делали неотличимыми от стены и открывались они голосовой командой, что нашло отражение в архитектуре современных…

— Ближе к делу. Сколько вам надо времени, чтобы добыть пароль?

— Если вы интересуетесь у Тацината, то ему понадобятся годы, — хмыкнула Лиза, уже осматривающая узоры на первой ступени. — Мне же около месяца.

Капитан со скрежетом почесал небритый подбородок и тяжелым взглядом обвёл присутствующих. Рабочие зароптали. Два солдата, отличающиеся от Капитана только цветом пилоток (неужели клементинцы и впрямь клоны?) синхронно шагнули вперед, готовые к решительным действиям. Разве что мальчишка амеянец, нанятый провожатым, спокойно уплетал только что пойманную жирную фиолетовую гусеницу.

— Прошу заметить, господин Тацинат, — подал голос невзрачный полный мужчина, с блестящим от пота лбом. — Как представитель Первого Межгалактического банка, финансирующего данную экспедицию, я вынужден сообщить, что вы нарушаете подпункт 39 пункта 318 о непредвиденных задержках, которые можно было предвидеть…

— У вас есть время до утра, — узкие бесцветные глаза Капитана обошли всех и снова впились в Тацината.

— Капитан, — начал Тацинат, — при всём уважении, но это совершенно невозможно…

— Позвольте мне выразиться яснее, — каким-то образом понизив голос он занял еще больше пространства. — Пока мы с вами нежимся под теплым солнышком Амеи и осматриваем достопримечательности, мой народ на Клементис погибает. Сотнями. Каждую минуту. Только Великий Секач способен остановить резню, и он лежит за этими дверьми. Если вы не справитесь, Клементис погибнет. И если к утру дверь не будет открыта, вы разделите его судьбу.

***

Две красноватые луны сместились к западу — ночь была на исходе. Тацинат, запустив пальцы в седые взлохмаченные волосы, не мигая смотрел на переплетения иероглифов и ничего не понимал. Надежда закончить в срок стремительно таяла.

— Безымянный Король поглощал людей, Безымянный Король поглощал дома, Безымянный Король поглощал планеты, — в который раз монотонно зачитала Лиза. — пока не поглотил всё.

— Звучит как обычная бравада легендарного короля. Перечисления завоеваний, некоторые преувеличения.

— Что-то здесь не сходится, — она покачала головой. — Тон этих надписей совершенно иной, чем в легендах современных племен. Они поют о спасителе и избавителе. Здесь же описывается некто, уничтоживший не просто врагов, а вообще всё.

— Прошло много веков, с тех пор как кто-то мог видеть эту гробницу. Такие искажения естественны.

— Это ещё не всё, — Лиза проехала пальцем по перерисованной в блокнот цитате. — Взять, например, приставку времени. В некоторых современных языках Амеи она означает будущее время, а в некоторых прошедшее. Все они заимствовали её от этого протоязыка, но что она означает здесь? Никаких других приставок указывающих на время нет, будто понятие времени вообще отброшено как не имеющее смысла. Но если мы переведем это как будущее время…то получим, что Король поглотит людей, дома, планеты, а далее вселенную.

— Что за король станет угрожать и своим, и чужим?

— Вот именно, — кивнула Лиза. — Больше всего это похоже на…

— Предостережение, — закончил беззвучно подошедший босоногий Чек-Че. — Эту дверь открывать нельзя.

Две недели пути он демонстрировал исключительную невозмутимость. Ни змеи в спальном мешке, ни полчища мух кровопийц, ни шутки рабочих о его длинных обмазанных красной глиной дредах не могли её нарушить.

И вот теперь блестящие чёрные глаза выражали тревогу.

— Чек-Че, друг мой, о чем вы?

— Дверь, — повторил он, мрачно глядя на исписанную позолоченными словами стену, — нельзя.

— Переживать не о чем, глава вашего клана одобрил эту экспедицию («за немалую сумму! — добавил Тацинат про себя»). Капитан поклялся, что гробница глубоко почитаемого вами Безымянного Короля не будет разграблена.

— Это не гробница.

Тацинат устало улыбнулся.

— Друг мой, при всём уважении… я занимаюсь культурами этой планеты почти всю свою жизнь. Я убежден, что это то самое место.

— Подожди, он о другом совсем. Что ты видишь здесь, Чек-Че? — спросила Лиза, внимательно вглядываясь в амеянца.

Он вдруг опустил глаза и его щеки слегка порозовели. Тонкий загорелый палец прошелся по словно только вчера позолоченным иероглифам и остановился на замысловатом знаке из тринадцати черт, похожим на боевой корабль.

— Безымянный, — прочитала Лиза.

Чек-Че покачал головой.

— Нет? — Лиза растерянно зашуршала бумагами.

— А ведь никто из амеятов не записывает имя Безымянного Короля, — задумался Тацинат. — Пишут просто «Король», а «Безымянный» добавляют в устной речи. Они ведь и свои имена не записывают и не произносят, а используют только название клана и деревни. Тем самым приближая себя к Безымянному богу-королю…

— Это поздние религиозные особенности. В древнейших текстах оно должно было бы сохраниться. Но, строго говоря, этот иероглиф я раньше не встречала.

Лиза перестала шуршать и подняла голову.

— Чек-Че, что он значит?

Но тот только снова покачал головой.

— Ты ведь знаешь?

— Знаю.

— Это значит что-то очень плохое? — предположил Тацинат. — Что нельзя сказать вслух?

Лиза хлопнула себя по лбу и, вскочив на ноги, принялась быстро ходить.

— Лизонька, что?

— Я поняла, Тацинат! — она остановилась и уставилась сквозь него широко распахнутыми глазами. — Есть одно слово, которое запрещено произносить во всей современной Амее. Оно встречается всего один раз в священной книге, где как раз говорится о запрете. Это и есть пароль. Только вот тогда Чек-Че прав, и это не гробница, Тацинат! Тацинатик ты мой! Это тюрьма! И нам ни в коем случае нельзя её открывать.

***

— Надеюсь, господин учёный, у вас для меня хорошие новости.

Рассвет превратил белый камень в розоватый шёлк с золотыми нитями-словами. Тацинат оторвал от них покрасневший после бессонной ночи взгляд и взглянул на Капитана и выглядывавшего из-за его широкой спины представителя банка. Голова раскалывалась — давно прошли те годы, когда он мог работать сутками напролёт. Но нужно было собраться и приготовиться к бою.

— Увы, Капитан, — Тацинат выпрямился, — здесь нет ни одного упоминания о Великом Секаче или ином оружии. Так что дальнейшая работа едва ли имеет смысл.

— Вы хотите сказать, что это не то место?

— То. Вот только это не совсем то, что обещали легенды. Оказывается это даже и не гробница, так что…

— Что же это? — подозрительно спросил Капитан.

— Тюрьма. Для некой силы, которая уничтожит вселенную.

Тацинат поймал предостерегающий взгляд Лизы и прикусил язык.

— Как так тюрьма? — Представитель банка (есть ли у него имя? Тацинат никак не мог вспомнить, хотя они провели в дороге столько времени) принялся листать виртуальный договор.

— По мне так это звучит очень даже как оружие, — Капитан заглянул в разбросанные на каменной плите записи и зарисовки.

— Оружие как правило послушно своему хозяину, — возразила Лиза. — То, что находится здесь жаждет только уничтожения. Нас в том числе.

— А что насчет золота? — вставил представитель банка. — Я обязан спросить, прошу прощения.

— Боюсь, что никакие богатства внутри не хранятся.

Представитель сделал пометку.

— Кто же именно там такой ужасный, м? — глаза Капитана опасно сверкнули, и Тацинат запоздало подумал, что запугать рожденного войной и для войны едва ли возможно. Можно только раззадорить.

— Трудно сказать наверняка. Древние настолько боялись, что не оставили никаких намеков на его сущность. Жаль, это помогло бы науке…

— Что ж, у вас будет прекрасный шанс этой вашей науке помочь. Все эти надписи — обычные страшилки для суеверных расхитителей и меня им не запугать. Открывайте.

— Правильно, — поддакнул представитель банка.

— Простите, Капитан, вы вольны делать что хотите, но помогать открывать эту дверь я не стану.

Капитан вздохнул и вдруг резко выхватил арбалет, целясь Лизе в висок. Тацинат подался вперед, Чек-Че выхватил кинжал. Но Капитан только предостерегающе поцокал языком.

— Постойте, давайте будем разумны, — начал Тацинат. — Неужели вы убьёте ни в чем не повинную девушку?

— А потом вас и мальчишку, если вы по-прежнему будете отказываться сотрудничать. Как и обещал. Пароль?

— Не говорите ему ничего, — сказала Лиза твёрдо. — Если вы это сделаете, мы всё равно умрём, но вместе с нами и весь мир.

— Что ж, ваш выбор, — Капитан шевельнул пальцем и в арбалете что-то затрещало, его охватило голубоватое свечение.

— Не стреляйте, — сказал бессильно Тацинат и, не глядя ни на кого, добавил, — Пароль… зло.

Монолитная плита под ногами в ту же секунду дрогнула. Тацинат зажмурился от ослепительной вспышки, прошедшей по швам невидимой двери.

Пятеро стоявших на плите и слышавших Слово исчезли, оставив в недоумении готовящих в стороне ящеричный суп рабочих.

***

Лиза никогда не любила древности. Главным образом потому, что переезд на спутник Амеи не оставил ей никакого простора в выборе жизненного пути: или идти по стопам родителей или навсегда застрять помощницей кухонного робота. А так хотелось заняться чем-то важным. Может быть спасать людей. А может и целые планеты! Вот это была бы жизнь, прожитая не впустую! Но куда там. У их спутника не было даже названия — одно цифровое обозначение, которое не могли запомнить даже те, кто там жил (Лиза помнила: 4756-87.114. Проклятая наследственная память!) На его каменистой поверхности стоял самый дешевый купольный город, в котором жили всевозможные изгои, неудачливые поэты, малообеспеченные пенсионеры и энтузиасты, изучающие традиционные общества. В таких местах не совершаются великие дела.

Когда родители пропали без вести в экспедиции, оставив ей в наследство только крохотную квартирку с видом на кирпичную стену и исписанный ровным почерком журнал с описанием древнейшей гробницы в истории этой галактики, первым порывом было уехать как можно дальше и забыть Амею со всеми её тайнами, так завораживающими родителей.

Остановил Тацинат. Давний друг родителей, чудной и добрый Тацинатик, потомок ещё первых людей, покинувших колыбель цивилизации — далёкую солнечную систему. Старина Тацинат, который заменял Лизе лучшего друга, учителя, а теперь оставался её единственной семьёй в целой вселенной. Пролистав оставленный её родителями журнал, он загорелся найти отмеченную там гробницу и без помощи Лизы никак не мог обойтись. Как можно было отказать ему?

Но даже исследователям попасть на Амею было непросто. Хлипкий мир с туземцами включал условие, что никакие иноземцы не будут бродить по их земле где вздумается и уж тем более приближаться к священным местам. Пожалуй, только Первый Межгалактический банк и имел достаточно средств и юристов, чтобы договориться с упрямыми главами племён. В экспедицию она отправлялась с тяжёлым сердцем.

Только впервые вдохнув жаркий и влажный воздух Амеи и услышав пение птиц, зарисованных в журнале, её посетило странное чувство, что линии судеб её семьи сошлись в этой точке, в ней, чтобы открыть великую тайну. И впервые в жизни она почувствовала азарт разгадать её во что бы то ни стало…

…пахло жасмином. Лиза недоверчиво принюхалась, потом открыла один глаз. Она лежала навзничь на залитой солнцем лужайке. Над головой не спеша тянулись редкие пушистые облака.

Что произошло?

Она помнила, как прозвучало Слово, и оно явно сработало (внутри шевельнулось смутное чувство гордости, что она догадалась верно), после было долгое падение, которое должно было бы кончиться ударом о землю, но вместо этого завершилось сладким и крепким сном.

— Я ожидал чего угодно, — сказал рядом Тацинат. — Но не этого. Лизонька, посмотри какая красота!

Услышав знакомый голос, она подскочила на ноги, и вопрос о самочувствии так и застыл на губах.

Вода с ослепительной белой пеной срывалась с крутых утесов, поросших сиреневыми деревьями. (Подобные она видела только в старой энциклопедии о планете Земля, которую обожала в детстве, и назывались они глициниями.) Над сочной изумрудной травой порхали махаоны. Вот только гробница исчезла. Даже намека на стены не было, только вниз к воде вела мраморная лестница с изящными балюстрадами. Портал унёс их в сторону? А если нет, то что ещё? Виртуальная реальность для посетителей тюрьмы?

— Как и следовало ожидать, мир не рухнул, — голос Капитана оторвал Лизу от размышлений.

— Я обязательно пожалуюсь на вас, — бросилась в бой она. — Вас лишат всех званий, так и знайте! Угрожать членам экспедиции! Представитель, вы, надеюсь, записываете? Ваши показания тоже пригодятся, если мы только выберемся отсюда когда-нибудь. И если нет, то виноваты в этом будете вы, Капитан! Что хорошего может быть за дверью, открывающуюся словом «зло»?!

Капитан невозмутимо осмотрел арбалет на предмет повреждений и вернул его на пояс, потом холодно взглянул на неё своими узкими бесцветными глазами.

— Я делаю то, что должно ради успешного завершения миссии. И теперь мы на шаг ближе к цели, только и всего.

— Не похоже, что здесь нам что-то угрожает, — Тацинат присел разглядеть ромашки, — Кого бы ни скрывала эта тюрьма, может он давно мертв?

— Я бы не был так уверен, — тревожно пискнул представитель банка, таращась на Чек-Че.

Он был неподалёку, рассматривая что-то у подножия раскидистого дерева с пушистыми розоватыми цветами.

— Эй, дружок, что это ты там нашёл? — Капитан положил руку на оружие.

Чек-Че хмуро обернулся и отодвинулся в сторону.

Прислонившись к стволу на них пустыми глазницами смотрел скелет. Одежда истлела, оставив только несколько тусклых фрагментов возле манжетов.

— Нам нужно двигаться, — Капитан внимательно огляделся.

— Двигаться куда? — голос представителя вдруг стал выше, он начал заметно заикаться. — Прямо к врагам? И где рабочие и два ваших солдата? Тоже мертвы?

— Ну-ну, успокойтесь, — Тацинат похлопал его по плечу. — Он мёртв уже очень давно, не так ли, Чек-Че?

Юноша рассеянно кивнул. Он рассматривал кинжал в руках скелета. Лиза подошла ближе. Узор на ножнах был точь-в-точь, как на кинжале Чек-Че. Значит, кто-то из амеянцев попадал сюда прежде?

— Что бы ни убило его, — тем временем успокаивающе говорил Тацинат, — оно наверняка уже очень далеко отсюда. Отвернитесь от него и не смотрите. Вдохните несколько раз. Как вас зовут, кстати?

— Д-джо.

— Хорошо, Джо. Как же мы раньше не спросили? Простите нас. А рабочие, вероятно, остались там, где были, не переживайте за них. Здесь только те, кто стоял на платформе и слышал слово. Вот так, дышите, любезный.

— Если вы закончили с сеансом психотерапии, — подал голос Капитан, — то взгляните на это.

Полузаросший изумрудным мхом черный камень торчал неподалёку от дерева и напоминал надгробие.

Лиза очистила гладкую поверхность от ветвей и мха и прочитала нацарапанные слова:

— «Спасителям мира, навсегда закрывшим сердце времени».

— Колесо Времени замкнулось, — раздался вдруг мелодичный женский голос. — Вновь и Навеки.

Чек-Че немедленно упал на колени и сложил руки в молитвенной позе: прижал руки тыльной стороной ладони ко лбу.

— Покажись! — рявкнул Капитан, поднимая арбалет.

— Я не представляю для вас угрозы, — голос доносился словно отовсюду.

— В таком случае выйдите к нам, — заметила Лиза.

— Доверьте переговоры с врагом профессионалу, — шикнул Капитан.

— Профессионалу? Это вам что ли? — огрызнулась она. — Может вы и правильно делаете, что не выходите. С этого станется палить направо-налево!

— Кто вы? Богиня? — спросил Танцинат.

— Я — Хранитель тюрьмы и могу ответить на ваши вопросы.

— Но где же тюрьма? — продолжил Тацинат. — Ведь здесь нет даже стен.

— Есть стены неприступнее, чем камень.

— Если вы не желаете нам зла, может быть вы подскажете выход отсюда? — вежливо поинтересовалась Лиза.

— Вы вошли сюда, чтобы никогда не выйти, — в ответе не было ни угрозы, ни насмешки, просто констатация факта.

От этого стало особенно жутко.

— Я услышал достаточно, — подвёл черту Капитан. — Убирайся. Нам не нужна помощь от врага.

Голос ничего не ответил.

— Вас этому где-то учат? — поинтересовалась Лиза. — Или это природный талант делать любую ситуацию ещё хуже? Она могла бы нам помочь!

— Видите арку там, наверху водопада? Это портал. Можете продолжать любезничать с призраком, который наверняка и убил этого бедного человека. Я же предлагаю отправиться исследовать, куда он ведёт.

***

Проход в увитой плющом арке был подернут серебристым маревом.

— Думаете это выход? — Джо боязливо стоял дальше всех.

— Слишком просто, — покачала головой Лиза. — Хранительница сказала, что мы не выйдем отсюда. И вдруг вот она дверь?

— Но ведь нужно проверить.

— Эй, парень. Ты первый, — Капитан указал на Чек-Че.

— Почему это он?! — возмутилась Лиза.

— Что ж, девушка, тогда вы.

— Нет, — Чек-Че шагнул к арке.

Бросил на Лизу долгий чёрный взгляд и исчез в серебристой глади.

Где-то сорвалась с ветки птица. Капитан шумно и сосредоточенно дышал.

— Дальше что? — первым нарушил тишину представитель банка. — Откуда мы знаем, что он в порядке?

— Смотрите! — Тацинат присел, водя ладонью по гладкому деревянному порогу арки. Грубая, вырезанная ножом надпись гласила:

— «Всё хорошо, — прочитала Лиза. — Портал безопасен. Чек-Че.»

Надпись выглядела совсем старой и была едва различима.

— Как это возможно? — Джо отступил ещё на шаг. — Он что, тоже призрак?!

— Тогда он не написал бы, что в порядке, — сказала Лиза. — Просто портал, видимо, перемещает во времени.

— Может он просто врёт, — буркнул Джо, — чтобы с нами случилась беда, как с ним!

— Нет, — протянул Капитан, оценивающе глядя на Лизу. — Этого он бы точно не сделал.

Уголок его губ едва заметно, словно впервые в жизни попытался изогнуться в усмешке.

***

Мудрые женщины племени жгли змеиные шкурки и читали в сизом дыму будущее. Чек-Че часто видел теперь этот сон. Их морщинистые руки с черными от угля пальцами подгоняют дым к себе, глубоко вдыхают и, странное дело, совсем не кашляют. Бежевые черепа зайчат у них на груди глухо стучат друг от друга, когда они раскачиваются вправо и влево, шепча предсказания.

Чек-Че был одним из тех, кому дозволено зайти в женский шатёр и узнать свою судьбу. Великая честь и великая удача.

А ещё великая беда.

— Что тебе сказали, сын? — спросил отец после.

Его длинная черная тень тянулась от самого трона до склоненного Чек-Че. В детстве он думал, что это и есть его отец — венчанная шипастой короной густая тень на полу. Теперь он был даже рад, что смотреть в глаза главе клана строго запрещено.

Отец редко снисходил до того, чтобы говорить со своими детьми. Разве могут родители видеть своих детей такими, какие они есть? А если нет, могут ли они научить их тому, чему следует? Потому детей отдавали на воспитание в другие, подходящие по статусу семьи.

Но в некоторых случаях родители всё же проявляли интерес. В такие дни, как сегодня. Отец хотел знать, кого из многочисленных детей отдать в охотники, кого в жрецы, а кому суждено занять его место.

Второй раз в жизни Чек-Че стоял посреди огромного приёмного зала, где малейшее шарканье ног усиливалось стократно, но ещё громче звучала тишина.

Говорить полагалось наставнику, он медлил, набираясь храбрости. Точные слова Чек-Че не помнил, а может и не слышал, только слабый кающийся голос эхом тянулся за ним с того дня.

— Убирайся, — только и сказал отец после долгой паузы.

Спустя несколько дней он отправил Чек-Че в экспедицию с чуземцами. И было ясно, что лучше бы ему было назад не возвращаться. Потому что даже у тех, кому суждено вот-вот умереть, даже у преступников и предателей в дыму всегда появлялись знаки.

В случае Чек-Че мудрые женщины не увидели ничего.

….Чек-Че проснулся на рассвете тяжело дыша, всё ещё чувствуя едкий запах дыма. Волосы на затылке взмокли. Нужно прийти в себя и приготовиться. Ведь уже сегодня.

Завершив обычные дела, он привычно поднялся вдоль водопада и сел перед порталом, ожидая. Вскоре серебристая гладь подернулась волной и из неё вышли четверо, настороженно озираясь.

Надо же, они совсем не изменились. И Лиза тоже. Словно и дня не прошло. Хотя для них это так и есть.

Чек-Че поднялся поприветствовать их, но Капитан тут же занял оборонительную позицию.

— Подождите, ведь это… Чек-Че?

— Здравствуй, Лиза! — Чек-Че не смог сдержать счастливой улыбки.

— Ты так изменился, — Лиза порозовела. — Сколько ты ждал нас?

Он действительно был теперь выше и сильнее, а красной глины для дредов здесь было не найти, поэтому смоляные волосы свободно змеились вдоль спины.

— Пять лет.

Все пораженно молчали и только Капитан не собирался ослаблять оборону:

— Ты нашёл Великий Секач?

— Его не существует, — равнодушно пожал плечами Чек-Че.

Он спрашивал об этом у Хранительницы давным-давно. Похоже, что все легенды об этом месте оказались сказками и только.

— А может быть ты уже присвоил его себе, м?

— Да сколько же можно, Капитан! — вздохнула Лиза, — Лучше скажи, мы ведь переместились во времени? Мы нашли твоё послание.

— Мы примерно на тысячу лет раньше того дня, когда попали сюда. Но вы, я знаю, голодны и устали. Пойдёмте, я покажу вам свой дом. Да и вы тоже, Капитан. Только опустите прежде ваш арбалет…

***

— Знаешь, что удивительно, Че? — сказала Лиза, уплетая жареного тетерева с травами, — Эти птицы не обитают нигде на Амее. Но я видела их в старой энциклопедии о планете Земля…

Костёр весело трещал, и, поев, стали задавать вопросы. Чек-Че пересказал им всё, что узнал от Хранительницы за минувшие годы: тюрьма существует с начала времен и будет существовать до конца, и внутри неё время всегда перепутано. Однако здесь им ничто не угрожает, вот только выйти отсюда невозможно.

— Если есть вход, есть и выход, — буркнул Капитан.

— Он есть, но только один — надо попасть в ту же точку во времени, в которой мы назвали слово и произнести его снова. Ни минутой позже или раньше, иначе снаружи выйдет парадокс, а это недопустимо. Никто не станет мешать нам пробовать в неё попасть, но это бесконечное число комбинаций порталов, которые надо испробовать.

— Нам просто не хватит жизни, — Джо спрятал лицо в руках.

— А что же насчет преступника? — поинтересовался Тацинат. — Сколько он уже здесь? Может быть он давно погиб, пытаясь выбраться?

— Нет, он все еще здесь.

— Но вероятность встретится с ним мала, не так ли? — после паузы тревожно спросил Тацинат. — Он может быть в любом времени.

— Нет. Он сразу везде.

— Что за ерунда, юноша? — хмуро взглянул на него Капитан.

— Он и создает туннели времени. Прогрызает их, словно червь яблоко.

— Да кто может быть способен на такое?

— У него нет имени, потому что оно из таких древних времён, когда имена ещё не были нужны. Хотя говорить, что оно древнее — глупо, потому что оно родилось вне времени и путешествует по нему, как мы по земле. Оно не обладает плотью в нашем понимании.

— Значит оно прямо сейчас может стоять за моей спиной? — Джо дернул головой, словно хотел обернуться, но передумал.

— Да. Но ему нет до вас никакого дела, поэтому вряд ли.

— Кто смог заточить такое чудовище? — спросил Капитан.

— Оно само попросило об этом. Оно последнее существо своего вида и во всей вселенной больше не осталось тех, кто способен был бы его уничтожить. Оно не желает нам зла, но само его присутствие искажает время вокруг: оно сжимается, путается и теряет смысл. Никто не способен жить в мире с перепутанным временем. Поэтому его заточили в эту тюрьму, где его особенности никому не навредят.

— Вот почему надписи на стене не имели времени! — Лиза ударила кулаком по ладони.

— У кого же хватило сил заточить его? — Капитан выглядел всё мрачнее.

— Оно само пожелало. И само выбрало себе Хранителя. Сами по себе стены не удержали бы того, кто путешествует во времени, но до тех пор пока в тюрьме есть Хранитель, парадокс никого не выпустит из неё, включая и его.

— Но Хранитель не может жить вечно?

— Внутри тюрьмы время лишено законов и здесь хранится всё сразу: и прошлое, и настоящее, и будущее. В том числе и момент, когда у тюрьмы появляется Хранитель, а потому он вечен. По описанию думаю, что это могущественный воин прошлого, пожертвовавший собой, чтобы вселенная могла существовать.

— Дурак. — Капитан бросил обглоданную кость в костёр. — Его надо было приручить и использовать в войне!

— А лучше все же заплатить лучшим учёным и найти способ его уничтожить, покачал головой Джо. — Как вы сможете контролировать такую силу и гарантировать, что она не обернётся против вас?

— Всех можно контролировать. У всех есть какая-то слабость, — Капитан исподлобья посмотрел на Чек-Че.

— Ну что вы, можно ведь вполне мирно изучать его, — Тацинат шевелил палкой костер и рыжие искры улетали в ночное небо. — Хотя бы и здесь же. Оставляя надписи потомкам. Ведь это уникальнейшее явление…

— А мне его жаль, — тихо сказала Лиза, глядя наверх, словно надеясь разглядеть там бесплотное чудовище. — Как это, наверное, одиноко, быть единственным в своем роде…

Её услышал только Чек-Че. И улыбнулся, потому что он думал так же.

***

Наутро решили двинуться через золотистый портал, предположительно ведущий в будущее. Крепко сцепившись локтями, чтобы никто не остался позади во времени, они шагнули в арку.

Стояла поздняя осень, и водопад было почти не узнать. Поток был словно тише и нес красные с желтым листья вниз. Но никто не разглядывал пейзаж, потому что, во-первых, это явно было не то время, а во-вторых, под почти облетевшим деревом сидел дряхлый старик. Обхватив костлявые ноги, он пристально смотрел на них сквозь длинные спутанные волосы.

— Вы настоящие? — строго спросил он.

— Вполне себе, — ответил Тацинат. — Как вы здесь оказались?

— Значит я нашёл нужную комбинацию! — неожиданно громко воскликнул и принялся истерично смеяться.

— Вы и есть местный преступник? — спросил Капитан. — Может быть, вы видели здесь…

— Вы, — с тихой ненавистью прошипел старик, разом прекратив смеяться.

Казалось, что он собирался с духом высказать что-то, но вдруг отмахнулся.

— Нет времени. Она сказала, как только я увижу тебя, ангел мой, я умру.

— Меня? — Удивилась Лиза и поддержала пошатнувшегося старика под локоть. — Вам подать воды?

— Ах, да не важно это всё, не важно… Я прожил неплохую жизнь, хотя за столько лет так и не понял главного…а она ведь говорит и говорит, и так ласково, но не могу я. Не хочу верить…

Его взгляд упал на Чек-Че. Он замахал трясущейся рукой, подзывая его, потом схватил за край одежды и с неожиданной силой притянул к себе.

— Слушай, — зашептал он. — Она говорит, что это невозможно, но ты должен спасти её. Пусть кто-то другой займёт её место. Понял меня? Если любишь её, ты должен найти способ. Артагэ наленда, сынок.

Чак-Че побледнел. Это священные слова, которые можно говорить только раз и они означают просьбу, в которой нельзя отказать. Знать эти слова мог только кто-то из его клана.

— Кто вы? — Чек-Че перешёл на родной язык. — Вы из моего клана?

Вместо ответа старик извлёк из складок дерюжной хламиды кинжал и вложил в руку Чак-Че. Костяная рукоять с именем клана — брат-близнец того, что висел сейчас на поясе Чек-Че.

— Откуда?!

— Ты дал мне его, сынок. И он спас меня.

От прислонился затылком к стволу, тяжело дыша.

— Спаси её, обещай мне, что попробуешь найти способ. Артагэ наленда. Артагэ наленда…

— Ведь это… — представитель сдавленно замолчал.

Чек-Че удивился, как сам сразу не заметил. Старик умер под тем самым деревом, где в будущем они нашли скелет.

— Похороним его? — спросил Джо.

— Нет, — тихо разъяснил ему Тацинат. — По обычаям амеянцев, усопших оставляют в Лесу Мертвых, прислоненными к деревьям. Думаю, что наш друг хотел бы последовать этому обычаю. Кроме того, мы это уже сделали, поскольку именно так мы нашли его…

Чек-Че зашептал молитву, и Тацинат с Лизой присоединились к нему. Кинжал он вернул в правую руку старика. Краем глаза Чек-Че увидел, как Капитан поманил Джо в сторону, но сейчас было не время об этом думать.

***

Представитель Первого Межгалактического банка Джогоджи Джигододжо (знакомые звали его коротко — Джо) не был дураком. Трусом? Может быть. Храбрость или, скажем, выносливость не указаны, как необходимые качества для работы в отделе крупных инвестиций. Зато выгоду он чуял за сотню фольтов.

Поэтому когда Капитан шепнул ему поговорить в сторонке, Джо не отказал. Лучше быть на стороне тех, у кого сила. С неловкой улыбкой пробормотав извинения, которые, впрочем, никто не услышал, он удалился в заросли полысевших кустов, давя упавшие переспелые ягоды. Сразу за ними по мраморной лестнице спустился к воде и присел на большой, нагретый солнцем валун. Капитан не заставил себя ждать.

— Джо, я буду с вами откровенен, — Капитан присел на соседний валун, спугнув пару крупных варанов. — Доверять здесь я могу только вам. Вы уважаете букву закона, и миссия для вас также на первом месте. Почему кстати, Джо? Что вы здесь ищете?

— Согласно 35 пункту о неразглашении интересов банка…

— Да-да, это я понимаю. Но почему лично вы, Джо? Ведь вы, уж простите моё наблюдение, мало подходите для такого рода… деятельности.

Джо переплел пальцы, как всегда делал за своим письменным столом, когда приходилось лгать клиенту. Нет, не лгать, конечно, банки не лгут, всего лишь ловко обходить неудобные факты.

— Во всём банке едва ли найдутся воины и искатели приключений. Я подхожу не меньше, чем всякий другой.

— Хм, что же, могу представить… значит, никаких личных мотивов?

Джо улыбнулся улыбкой номер два из раздела «клиент задаёт личные вопросы».

— В рабочее время интересы банка являются личными и единственными интересами сотрудника.

Было ли у него когда-то иное время? Джо не мог вспомнить. Даже во сне его мысли продолжали бродить по бесконечным подземным коридорам Первого Межгалактического банка. «Служа вам — мы служим себе!» — угловатые буквы навязчиво смотрели со стен, визиток, ручек и уголков документов. Себе — это кому? Зарплата исправно капала на счёт, копилась и радовала глаза кругленькой суммой…которую некуда было девать. Разве что разделить между счетами под разные проценты. Год за годом сумма всё увеличивалась, а смысла в ней было всё меньше.

А потому честный жребий, определяющий, кому предстоит отправится в экспедицию, Джо фальсифицировал. Он боялся также, как и все. Покинуть уютные, привычные коридоры, родной письменный стол и отправиться в далёкий мир, где не все уважают законы банка? Он боялся, пожалуй, даже немного больше остальных, потому написал завещание и сделал всю бумажную работу на месяцы вперёд. А потом долго смотрел в зеркало в ванной и не верил, что решится.

И знал, что не может не решиться.

Капитан помолчал, жуя сухую травинку.

— Что ж, я уважаю вашу преданность долгу. Из вас вышел бы хороший клементинец. Но не все здесь такие, как мы с вами. Взять, например, этого амеянца. Вижу по глазам, что он что-то скрывает. Кто знает, как ему удалось выживать здесь целых пять лет? Да ещё и заметьте, мы попали ровнёхонько к нему, пусть и прошло время. Но не промахнулись! Бывает ли такая удача, я вас спрашиваю? Он заодно с этим голосом, иначе и быть не может! А значит он наш враг и не позволит мне найти Секач, а вам… что там вам надо. Вы понимаете меня?

Джо понимал. И ему очень не нравилось, куда это шло.

— Вы предлагаете что-то конкретное? — осторожно спросил он.

— Что ж, не буду ходить вокруг да около, мы с вами взрослые люди. Боюсь, что нам придётся избавиться от него.

— Но…он ориентируется здесь лучше нас. Он провёл здесь пять лет и столько говорил с голосом…

— Вот именно поэтому, дорогой мой! Они в сговоре и ведут нас прямиком к поражению.

— Но ведь это убийство, и в нашем договоре об этом сказано, — Джо открыл виртуальный договор, что всегда успокаивало его, но Капитан закрыл его ладонью и приблизился, глядя прямо в глаза.

— Я говорю о защите нашей группы. Ради которой я готов на всё. Готовы ли вы, представитель? Или, может быть, вы тоже в сговоре?

— Нет, что вы, я… — Джо закусил губу.

— Хорошо. Я знал, что вы порядочный человек. Как только придёт момент, я дам вам сигнал.

***

Ночь провели здесь же, найдя остатки жилища, построенного Чек-Че в далёком прошлом.

Говорить не хотелось, и все молча смотрели, как Чак-Че учит Лизу ощипывать тетерева. Тацинат с нежностью и пониманием, Капитан же с мрачностью, которую, не будь он клементинцем, можно было объяснить только одним…

Но Джо не хотелось ничего объяснять. Он тоскливо думал о своём.

Почти ни у кого в его отделе не было семьи. Кто-то, конечно, не выдерживал и покидал планету, но большинство не решались отказываться от лучшей в галактике зарплаты. Стабильность, страховка опять же… в наше-то время где ещё такое найдешь? А семью ведь и потом можно. Когда-нибудь.

На небе ярко рассыпались звёзды, и Тацинат, захлопнув книгу, лег спать, положив её под голову. Капитан тоже казался задремавшим у дерева. Лиза же что-то шепнула Чек-Че, и они на цыпочках пошли к водопаду. Поймав взгляд Джо, она улыбнулась ему.

— Эй, Джо, — раздался над ухом шепот Капитана. — Сейчас. Пока он не навредил бедной девушке. Видишь, он забыл свой кинжал? Лучшего момента не будет.

Джо покорно кивнул и с тяжелым сердцем поднялся.

Всю дорогу до водопада Капитан объяснял, как именно Джо должен подойти и что сказать, чтобы Лиза вернулась в лагерь, а Чек-Че остался ждать. Как только Лиза уйдёт, Капитан собирался убить Чек-Че и сбросить со скалы. Остальным же сказать, что он сбежал в портал.

Они затаились в тени вечнозеленых кустов. Капитан любовно провел рукой по ложу арбалета и прицелился в сидящую у самого обрыва парочку.

" — Хранитель, — подумал Джо украдкой. — что мне делать?»

" — Ты и сам уже знаешь, Джо, — неожиданно ответил голос прямо в голове.»

" — Благослови…»

" — Благословляю.»

— Ну, Джо, не подведите, — шепнул Капитан.

Джо вдруг некстати подумал о том, что ведь в приложении виртуального договора сказано, зачем банку нужна эта экспедиция. Только приложение добавили для юридических формальностей, но сотрудникам было запрещено туда заглядывать. Джо и не заглядывал.

— Нет, — твердо ответил он Капитану.

— Простите?

Джо подумал, что сейчас было бы самое время пожалеть о том, что он был слишком честен и так и не заглянул туда. С другой стороны… Джо вдруг понял, что ему всё равно. Интересы банка могут быть какими угодно. У него теперь есть свои!

— Нет! — повторил он громче, — Вы никого не защищаете. Всё дело в Лизе. Вы…вам нравится девушка! Я не позволю вам.

И камнем, который некоторое время уже прятал за спиной, он ударил Капитана по голове.

Увы, клементинцы оказались крепче, чем Джо ожидал.

— Мне жаль, что нам не удалось достигнуть взаимопонимания, Джо, — холодно сказал Капитан, тряхнув головой.

Арбалет засветился.

— Бегите, Чек-Че! Лиза! — закричал Джо что было сил. — Капитан хочет убить Чек-Че! Лиза, а ты…

Ослепительная голубоватая вспышка прошила горло Джо, оборвав на полуслове.

Оседая на землю, он вдруг улыбнулся. Так вот, значит, каково это — действовать в собственных интересах! Может быть он всё же был дураком. Но, кажется, не был совсем уж трусом.

***

Великий Секач был изображён на гербе военной академии. Сложенный из витража он висел в большом зале, и Шанши украдкой выбирал длинную дорогу к спальням, чтобы ещё раз взглянуть на него. Как и все клементинцы, он вышел из «инкубатора» (так ласково называли камеру клонирования), уже зная легенду о Великом Секаче в числе прочих необходимых солдату вещей. Но любил её Шанши, пожалуй, чуть больше прочих.

Уже во время обучения он изучил всё о легендарном оружии, что только возможно. И древнейшие тексты, написанные скучным и плохо понятным языком, и более современные, где Секач изменил форму древка и был наделён новыми могущественными характеристиками. Неизменно было одно: только настоящий герой сможет завладеть оружием, выиграть вечную войну и спасти свой народ. Каждый вечер, засыпая в общежитии при академии, он мечтал о том, как станет этим героем.

Спустя три года академия была готова выпустить его в мир, чтобы присоединиться к вечной войне. Увы, в его услугах армия не нуждалась.

Снова и снова он перечитывал в выданном секретарем листе: «обнаружена повышенная эмоциональность, возможны проблемы с управляемостью, к службе не годен, утилизировать.» Шанши гадал, было ли это связано с его тайными мечтами о Секаче? Откуда они узнали? Так или иначе, теперь не было никакой надежды стать героем, потому что утилизировать — значило разжаловать и сослать в трущобы в нижнем городе. Непригодные к службе существовали там на положении бесправных рабов, выращивали картошку для армии и, говорят, размножались без инкубаторов.

Много лет он провел в нижнем городе, где оказалось не так уж плохо. К картошке добавляли незаконно выращенный укроп, проверки сверху приходили редко, и свободного времени было значительно больше, чем у солдат. И стоило бы смириться со своей участью и зажить как остальные.

Но мечты о Секаче не отступали.

Во что бы то ни стало Шанши должен был вернуться в армию. И постепенно сложился план, как это сделать. Шанши вызвался добровольцем доставлять картошку. Сидя за рулем грузовика непроглядной снежной ночью, он снова и снова повторял: украсть форму, залезть в инкубатор и выйти оттуда, словно впервые. И кто знает, может быть безумный план бы удался, но судьба подкинула иную возможность.

Дожидаясь проверки документов у верхнего города, он услышал разговор. Двое солдат ожидали капитана и обсуждали экспедицию на Амею — сестру-близнец Клементис. И не зачем-нибудь, а за Великим Секачом!

Размышлять было некогда. Завидев капитана, Шанши подозвал его к грузовику, где и свернул ему шею. Надев его форму и спрятав тело в большой ящик под передними сиденьями, он поспешил к солдатам.

Завидев красную пилотку, оба отдали честь.

— Отправляемся немедленно, — сказал Шанши таким голосом, каким, как ему казалось, должны говорить капитаны.

— Как прикажете к вам обращаться?

Обращение по имени было признаком особого уважения и Шанши вспомнил, что по регламенту должен был начать с представления. Имени настоящего капитана он не знал. Ох, выдаст ведь себя!

— Капитан, — сказал он. — Зовите меня просто Капитан. Ни к чему церемонии…

И вот теперь он, Шанши, тот, кто должен был героически вернуться с Секачом, прекратить войну и доказать, что достоин верхнего города…забыл мечту всей своей жизни! Что же он делает? Неужели он действительно хотел убить Чек-Че из-за девушки? Да нет, не может быть. Клементинцы никогда не марают долг и службу какой-то любовью! Это странное чувство в животе — всего лишь тоска по картошке.

Но старая бумажка всё ещё безжалостно повторяла в памяти «повышенная эмоциональность…», а бездыханный Джо под ногами был живым (то есть теперь уже, конечно, мертвым) укором и подтверждением тем словам.

Отступать было некуда. Капитан решительно повернулся и пошел назад к лагерю. Есть только один способ завершить миссию: убить и Чек-Че, и Лизу. Оба они — помехи в его миссии, были ими с самого начала. Дальше он возьмёт с собой только Тацината, которого легко запугать и заставить делать то, что надо. Да, это было не слишком приятно, но иначе всему предприятию конец! «Нет ничего важнее миссии!» — было нацарапано на двери его шкафчика в академии.

В лагере было пусто, но свежие следы вели в сторону ближайшего портала. Капитан нагнал их в нескольких шагах от арки.

— Не приближайтесь, — Чек-Че, обнажив кинжал, загородил собой Лизу и Тацината.

— Ты же не думаешь, что остановишь мой арбалет своим жалким ножичком?

— Если на то будет воля Хранителя.

Капитан выстрелил одновременно с тем, как Чек-Че метнул кинжал. Отдача заставила потерять мгновение, и рванувшийся вперёд Чек-Че успел засветить Капитану в нос.

Амеянец дрался хорошо, но он не был ровней Капитану. Несмотря на свои размеры, он не уступал Чек-Че в скорости. Идеальных солдатов выводили на Клементисе слишком давно, чтобы допускались какие-то слабые места. Одним ударом он уложил Чек-Че на спину, придавил тяжёлым сапогом и, направив арбалет в живот, выстрелил в упор.

В тот же момент в бок что-то ударило. Тацинат! Удар был несильным, но достаточным, что Капитан потерял равновесие всего на мгновение. Он пошатнулся и запоздало понял, что не рассчитал близость к порталу. Серебристая муть коснулась его и теперь неизбежно затягивала внутрь. В последнюю секунду Капитан крепко ухватил руку Тацината и потащил за собой.

— Лизонька…- вскрикнул Тацинат.

Чек-Че бесполезно дернулся, Лиза побежала к порталу, но никто уже не мог помочь. Последнее, что увидел Капитан, это как Чек-Че кидает кинжал. Тацинат чудом ловит его, лезвие описывает замедленную в портале дугу, но всё же она быстрее, чем Капитан успевает защититься.

Удар пришёлся в левый глаз.

…как же красиво играет свет на полу академии от витража с изображением Великого Секача. Фиолетовые, желтые, голубые треугольники. Совершенно неуместно подумалось, с кем же воюют клементинцы всю свою историю? Ведь никого кроме них на Клементис нет. Никто им этого так и не объяснил…

***

Лиза никак не могла отвести глаз от портала, где исчез Тацинат. Она успела увидеть, как он поймал кинжал и медленно осознала, кем был тот полусумасшедший старик у дерева. Глаза наполнились слезами. Если немедленно последовать за ним…нет, их уже будут разделять годы. И нельзя же оставить Че!

С трудом оторвав взгляд от серебристо-багровой мути, где ей всё ещё чудилась фигура Тацината, она утёрла глаза и поспешила к раненому. Кровь в темноте казалась почти черной.

— Лиза, когда я…

— Молчи, — она сжала его руку. — Не смей смотреть на меня такими глазами. Даже думать не смей. Ты выживешь!

Угольные глаза закрылись, силы стремительно покидали Чек-Че.

— Эй, Хранитель! — Лиза сжала кулаки и поднялась. — Ты смотришь, я знаю. Нравится тебе видеть, как мы умираем один за другим? Я только что потеряла семью, не дай мне потерять ещё и Че!

— Твой путь такой, какой должен быть, — отозвался голос.

— Опять ты про путь? Что, если я откажусь ему следовать? Куда ты хочешь, чтобы я пошла теперь? Вон в тот портал? А может быть за Тацинатом? А что, если я убью себя прямо сейчас? Что тогда ты скажешь?

— Что бы ты ни сделала, это приведёт тебя туда, куда должно. Судьбу невозможно обмануть и невозможно избежать. Всё уже свершилось, свершалось сотни раз и свершится снова.

Лиза подняла голову, сдерживая слёзы, и только теперь заметила, что звездный рисунок был чужой. Чужой, но она видела его прежде. Где же?

Она медленно закружилась, рассматривая созвездия Большой Медведицы и Гончих Псов, и наконец вспомнила, где видела такое небо: в старой энциклопедии о планете Земля.

— Скажи мне, — изменившимся голосом сказала она, — как чудовище выбрало себе Хранителя?

— Оно выбрало тех, кто были добры достаточно, чтобы его пожалеть.

— Этот мир не просто так похож на мою энциклопедию, да?

Голос не ответил. Все порталы вокруг исчезли, кроме ближайшего.

Лиза знала, что он ведёт совсем не к запоздавшему спасению.

— Нужно идти, Че, — Лиза помогла ему подняться.

Они прошли несколько шагов и окунулись в изумрудную гладь портала.

***

На этот раз водопада не было. Не было вообще ничего. Только ночь, тишина и бесконечная чернота вокруг. Их окружали высокие фигуры в мантиях. Держась за факелы друг друга, они покачивались из стороны в сторону.

— Двое пришли, — возвестил один из них. — Как было предсказано. Колесо времени замкнулось. Вновь и навеки.

Фигуры опустились на колени и склонились, вытянув вперед руки.

— А вы кто такие? — поддерживать Чек-Че было слишком тяжело и Лиза осторожно опустилась с ним на землю.

— Слуги Времени. Те, кто заточат его в тюрьму навечно, где оно будет пребывать в своей дикой и неукротимой форме, благодаря вашей доброте. Мы ждём только вас.

— Нет, — разлепил Чек-Че пересохшие губы, — я должен Тацинату его последнее желание.

— Он не ведал, что говорит, — Лиза провела рукой по его волосам. — Всё это уже свершилось.

— Невероятно, — сказала фигура в черном. — Простите меня. Просто вы говорите точно, как сказано в пророчестве.

Лиза взглянула вопросительно и он зачитал:

— «Двое влюбленных, ступивших в Храм с чистым сердцем найдут дорогу в его основание и станут его основанием. “ — зачитал он золотые, всплывшие и тут же растаявшие в воздухе буквы. Один из вас станет Храмом (он низко поклонился Чек-Че). Другой — Хранителем (такой же глубокий поклон Лизе). Влюблённые вечно останутся вместе, оберегая вселенную от хаоса Времени. У вас есть какие-то пожелания, прежде чем мы приступим?

— Сделайте тюрьму похожей на планету Земля, — сказала Лиза.

— И напишите на входе предупреждения пострашнее, чтобы никому не пришло в голову туда залезть, — добавил Чек-Че.

— Всё готово, — фигура поклонилась.

— Чего вы ждёте?

— Только вашего слова, — почтительно сказал он.

Чек-Че и Лиза взялись за руки.

— Мы готовы.