Анна Неделина №3

Невидимый Друг

Невидимый Друг
Работа №210

Ни для кого не секрет, что у маленьких мальчиков и девочек иногда появляются невидимые друзья.

Умные психологи говорят, что это нормально, хотя, я, если честно, положа руку на сердце, не вижу в этом ничего нормального. Твердят что-то про бурное воображение... Про нехватку общения со сверстниками... И что это со временем проходит. Один такой как-то отчебучил, я никогда не забуду его пылкую речь. Попробую дословно. "Однажды утром ваш ребёнок проснётся, повзрослев!" - Уже круто, нет? Там дальше есть ещё. "И его невидимый друг, словно щепка, брошенная в быстрину реки, исчезнет в потоке переосмысливания всего!" Я не знаю, из какой дурки он сбежал, но его явно недолечили. Быстрина... Это ж надо ещё слово такое подобрать суметь! И ещё порекомедовал родителям мальчика, чтобы ребёнок носил дома бабуши. Чем удивил окончательно. Возможно, этот профессионал сам до сих пор играет дома с невидимым другом в бабушах...

А это возможно! Заявляю это, являясь уже взрослым невидимым другом. Меня зовут Хрюш, и я реально существующий, если так можно выражаться, невидимый друг. Да, Хрюш! И что теперь? Имена не выбирают. Мальчику было семь лет, когда я появился, благодаря его воображению! Я ему даже за Хрюша кланяюсь в ноги!

Нет, где-то лет в тринадцать я попросил моего друга, чтобы он называл меня Джеймсом Бондом. А то как-то не солидно... Хрюш... Но это всё уже глупости. Ты можешь изменить в паспортном столе имя, фамилию, отчество... Но это ты сам себя переименовал. Это другое. Если Васисуалий переименовал себя в Александра, он всё равно Васисуалий, потому что так было изначально! Хрюш - очень даже красивое имя! Женька мог назвать меня, как угодно! Даже матерным словом, услышанным от родителей! Но я - Хрюш, и спасибо ему за это.

Я уже говорил, что появился, когда Женьке было семь лет. Забегая вперёд, скажу, что нам уже по двадцать семь. Я создан таким, каким мальчуган меня представил. Он вложил в меня частичку себя; то, каким он хотел бы быть; и нечто такое... с кем хотел бы дружить, так, наверное.

Я прекрасно помню тот момент, когда мальчик меня придумал. Женькин отец рыбачил на берегу пруда, а сам паренёк наблюдал, как шмель жужжит на какой-то цветок. Свирепый шмель. Но скучный. И тут возник я!

Одет я был модно! Сине-белые кроссовочки, чёрные шорты с вышитым лейблом "Адидас" и футболка с принтом большой панды! Вообще классная футболка! Вот сколько искал потом всю жизнь такую - ни фига не нашёл! А Женька тогда очень обрадовался моему появлению и обнял. Отец, таща очередного карася, не видел, как сын обнимает воздух... "Как тебя зовут?" - спросил Женька после обнимашек. "Не знаю..." - честно ответил я. "Тогда - ты Хрюш!" И мальчишка заулыбался со всей силы! Мы подружились...

Когда Женька рассказал родителям, что у него есть я, они заволновались. Отвели парня вот как раз к тому психологу, что умные вещи вещает. Я всё время был рядом и, как и Женька, не понимал: они все с ума посходили, что ли? Потом Женьку начали наказывать за то, что он со мной дружит. И вот тогда пришло осознание того, насколько я беспомощен...

Мы играли как-то в "камень, ножницы, бумага". До пяти. Кто пять раз проиграет, тот будет есть тухлое киви. Женька не любил киви, но, чтобы маму не расстраивать, пообещал его съесть попозже. А сам спрятал под кровать и фрукт там протух. Таков приз проигравшему. В комнату вошла мама, увидела, как Женька затупил мои ножницы камнем и дала ему подзатыльник! "За что!? - вскрикнул Женька: - Я с Хрюшем играю!!!" "Нет никакого Хрюша!!!" - закричала мама. И влепила Женьке ещё одну затрещину. Я пытался её остановить!!! Но пробежал сквозь женщину! Вообще беспреградно! А мне семь лет! Я маленький!!! Я впал в панику! Женька, видя, что я реву, тоже заревел! Мама, не понимая, что делать, начала реветь вместе с нами! Всем в тот момент было сложно. Но мы это пережили. Мы с Женькой стали взрослеть...

Он быстро научился не обращать на меня внимания, если того требовала ситуация. А это было постоянно. Всё-таки Женька жил нормальной полноценной жизнью, ничем не отличаясь от всех остальных! И дом, и школа, и "войнушка" во дворе. Потом и первые свидания, и первый поцелуй, и первый секс. И институт, и пьянки-гулянки, и приключения всякие! Всё у него было нормально! Всё у него было, как у всех. Просто всегда где-то неподалёку был я. Так что общаться мы могли только оставшись наедине, и мне этого было вполне достаточно. Но... Наверное, рано или поздно это должно было случиться. Ох уж эта любовь...

- У меня сегодня свидание... - сказал Женька, макая чайный пакетик в кружку с кипятком.

- А то я не в курсе, - ответил я, сидя на табуретке и рассматривая чек с покупок, лежащий на столе.

Двести пятьдесят рублей за нектарины! Вообще оборзели!

- Слушай, мне не нравятся эти знакомства по интернету... А вдруг она маньячка какая-нибудь! Она тебе любую фотку прислать может! Хоть Николь Кидман в молодости, а там... Джон Рэмбо в платье! Или бабушка... Может, ну её на фиг и познакомиться с какой-нибудь красавицей по старинке в... музее?

- Вот вечно ты преувеличиваешь! Джон Рэмбо... Блин, где мой тапок-то второй?

- Не знаю я, где твой тапок, но мне не нравится эта затея.

- Мы уже договорились встретиться у фонтана на площади. И я не могу не прийти. Это не по-мужски. А если там будет Джон Рэмбо, поверь, я смогу найти предлог, чтобы разойтись с миром. Где тапок-то?

***

Женька купил цветы. Впервые в жизни. Я советовал ему лучше вручить незнакомке при первой встрече пакет нектаринов за двести пятьдесят рублей. И оригинально, и полезно, но кто меня тут будет слушать? Дарить цветы на первом свидании - уже давно вышло в тираж. Но этот упрямец вбил себе в голову, что так будет уместно, и не выбьешь назад.

- Зачем ты на себя полфлакона одеколона вылил? - спросил я.

Мы стояли у фонтана в ожидании прекрасной незнакомки.

- От тебя исходит такое благовоние, что тут ещё непонятно, какая половина слова является основной. Да и колбасу жрать перед свиданием - не самое умное решение. Где она? Она сюда пешком из Мехико чешет?

- Привет... - Мы с Женькой развернулись одновременно. И я просто оторопел...

Не буду врать и говорить, что она имела какую-то фотомодельную внешность, но то, что это самая красивая девушка, которую я видел, это факт! Чёрные, слегка волнистые волосы. Карие глаза. Прекрасная фигура. Милая добрая улыбка... Я был очарован этой красотой! Я потерял дар речи, что мне несвойственно. Я любовался! Я смотрел на неё и любовался! Да сгнить мне на этом месте, если я не влюбился! Я сразу представил нас под одеялом... Ну я - мужчина, всё-таки, я не могу иначе! Вытряхнул всё это из головы, дав себе пощёчину, потому что за мысли стыдно стало! А это уже симптом!

С трудом я смог перевести взгляд на девушку, которая пришла на свидание с Женькой. Потом опять на красавицу. Извините за каламбур, но я ещё никогда не видел невидимых подруг! В детстве - да. Но взрослую девушку - никогда! У меня в голове всё завертелось. Какой-то гул, будто таджики на стройке орут всей толпой. Крыша поехала и от того, что я впервые увидел чью-то невидимую взрослую подругу, и от того, что она - просто чудо! Где мой валидол?!!

Она поднесла указательный палец к губам. Чтоб я молчал. Наши видимые друзья не знали, что тут такое... неожиданное. Женька не видел подругу Дины, а Дина не видела меня.

Женька вручил девушке букет, но я сразу понял, что она ему не нравится. Больше того! Я заметил, что и Женька не понравился Дине. Фотки фотками, но на деле всё иногда иначе. И даже не из-за аромата одеколона, который вся округа вдыхала. Не возникло между ними чего-то важного... Симпатии? Я уж не говорю об искрах! А вот у меня фейерверки перед глазами сверкали, когда я глядел на невидимую подругу Дины!

Мы отошли в сторонку. Это для наших видимых друзей привычно. Я всегда отхожу подальше, чтобы Женьке было попроще на меня не обращать внимание. Но тут ситуация вообще землю из-под ног выбивающая! Я даже познакомиться не могу с невидимой подругой Дины! Если я спрошу, как её зовут, Женька это услышит. Ну и хрен с ним! Пусть слышит! Я тоже имею право на личную жизнь! Но красавица, замечая мои порывы заговорить с ней, делала знаки, чтобы я молчал...

Женька, а он умел, дал понять Дине, что их замечательное свидание было последним. Не обидев девушку. Да и она с радостью всё поняла. А я стоял и не знал, как быть. Женька с Диной разошлись в разные стороны. Красавица послала мне воздушный поцелуй и побежала догонять свою видимую подругу.

- Ты идёшь или как? - Голос Женьки, как из другого мира.

- Да... - пробормотал я, глядя, как уходят куда-то Дина и Она.

***

- Ты должен с ней встретиться снова! - говорил я, расхаживая по комнате взад-вперёд.

- Да не хочу я с ней больше встречаться! - ответил Женька, сидя в кресле и отбросив на столик какой-то журнал.

- Ты не понимаешь... У этой Дины есть невидимая подруга!!! Такая же, как я! Ну, в смысле, у тебя есть я, а у неё есть она!

Женька удивился, но понял, на что я намекаю.

- Ты хочешь замутить с этой девушкой?

- Я хочу хотя бы познакомиться с ней. Ты не понимаешь, как это... Я никогда не видел взрослых невидимых подруг! И тут - ОНА! Может, это судьба! Ты бы видел её глаза... Они... они... они неописуемо красивы! Ну мы же с тобой больше, чем друзья! Больше, чем братья! Больше... больше, чем... Ну не знаю я уже! Ну позвони ты этой Дине! Скажи, что хочешь встретиться с ней. Объяснишь ей, что и у тебя есть невидимый друг! У вас много общего, если что! Правду друг другу расскажете, и, глядишь, завертится!

- Ничего у нас не завертится! Она... она не в моём вкусе.

- Да на хрен твой вкус! Ты мне можешь помочь? Я хочу... Хотя бы имя её узнать. Хотя бы увидеть её ещё раз... - я был подавлен и жалок.

- Я Дине не понравился, - сказал после минуты молчания Женька, - я не представляю, что нужно сделать, чтобы она согласилась на ещё одну встречу.

- Ты на всю голову тупой? Или я как-то невнятно объясняю? Скажи ей, что у тебя есть Я!!! Невидимый друг! Если вы даже друг другу не нравитесь - невидимый друг будет поводом для встречи! Давай! Звони ей!

- Можно завтра?

- Можно сейчас!!!

Во-первых, Женька - потомственный упрямец! И дед его был такой же, царство ему небесное. Вот упрётся капитально - и всё! Хоть лоб на голове чеши! Всё будет делать по-своему. А, во-вторых, я знаю его, как облупленного. Он считает, что я прикалываюсь над ним. И я могу понять его. Какая-то невидимая подруга нарисовалась. Да ещё и взрослая. Никогда ничего подобного не происходило, а тут на тебе! Как снег на голову! Женька-то думал, что он один такой уникальный, у кого есть взрослый невидимый друг! Да и я, если честно, тоже... Но я видел её своими глазами! Как вижу кактус на подоконнике!

- Один звонок. Одна встреча. И я тебе докажу, что всё серьёзно! Мне вообще сейчас не до шуток! - не унимался я.

Во мне упёртости не меньше. Женька пристально смотрел на меня. В глазах - сомнение и беспокойство. Он понимал, что я не смирюсь и не отстану. Даже под угрозой ссоры. Я не подавал виду, но внутри всего трясло от страха, что мы можем поссориться. Но я не мог отступить. Я руку под газонокосилку засуну, если это поможет его уговорить сделать этот проклятый звонок! Не произнеся ни слова, всё так же внимательно глядя мне в глаза, Женька достал из кармана мобильник...

Благодаря громкой связи я слышал их разговор. Вот же дура! Она заявила Женьке, что это не остроумно. Что никаких невидимых подруг у неё нет, а вот ему стоило бы призадуматься о своём психическом состоянии! Балда! У меня аж слова не подбирались, которыми её стоило охарактеризовать! Как нет, когда есть?!! Скорее всего, красавица не рассказала почему-то обо мне этой Дине. А Дина, в свою очередь, занервничала и начала всё отрицать. Мало ли, что там за псих этот Женя. Но почему красавица ничего не рассказала подруге? Или рассказала, но не убедила? Но тут слишком многое поставлено на кон, чтобы взять и просто так забыть эту странную встречу! Если я вновь не увижу красавицу, моя жизнь превратится в мучения утопающего. У меня будет постоянная ломка, как у наркомана. Возможно, я даже перестану разговаривать и моргать. Чтоб высохли глаза на хрен. Мне не будет покоя! Хочу, чтобы мой гроб был из ивы...

- Ты знаешь, где она живёт? - спросил я.

- Ты совсем сдурел, что ли? - Женька аж стакан с томатным соком на ковёр уронил!

Хорошо, что ковёр старый, и мы его собрались выкидывать. А то бы он меня убил. На шею Женьке можно было вешать табличку с надписью "Самый удивлённый человек на планете! Не пропустите!". Потом он вновь стал серьёзным. Достал из кармана домашних спортивных штанов зубочистку и сломал её. Даже предположить не могу, что бы это означало...

- А знаешь... - Женька воткнул обе части разломленной зубочистки в кусочки порезанного сала на блюдце. - Я пойду к ней. Но не потому, что ты меня уговорил. А потому, что мне уже осточертела вся эта ерунда! - Он подошёл к окну, оперся на батарею двумя руками, глядя на пустынный двор, - Достал уже...

Это было произнесено тихо, но у меня в голове будто гром грянул. Ничего. Он просто погорячился. Мы оба сейчас на взводе. Главное, не заблудиться и держаться вместе. И всё будет отлично.

***

Кирпичная пятиэтажка на окраине города чем-то напоминала гигантский сухарь. Серая, угрюмая, с чёрной коркой крыши. Апрельский день был холоден и мрачен. Некрасивые берёзы коряво торчали из земли. Большая грязная дворняга хромала куда-то, поджав хвост. На помойке копошился бомж, набрав целый вьюк всякой всячины, и не мог его поднять. Карканье ворон было похоже на предсмертный кашель. Пахло канализацией. Простыня с большим жёлтым пятном развевалась на вешалах. На стене, по-видимому, давно уже бесхозного гаража, граффити: череп с нимбом. Где-то что-то бухнуло. Будто выстрел. Я не удивился бы, узнав, что поблизости были расположены Врата Ада...

- Слушай, а мы точно там, где надо? - Не нравилось мне это местечко.

- Нет... - судя по голосу, Женьке - ещё больше, - Но у меня нет другого адреса.

- Ну она специально тебе его наврала. И назвала то место, где некрещёному появляться нельзя. Зачем она вообще давала адрес? Это же даже не легкомысленно... Это дебилизм!

- А я и не помню... - Женька задумался, - А! Ну я ведь ей письмо отправлял! Она хотела мой почерк увидеть... Зачем-то...

- Точно! Я и сам забыл... Романтики хреновы... Ну и как? Письмо-то дошло?

- Ну она сказала, что дошло. Сказала, что у меня красивый почерк. А она учительница, между прочим!

- Хоть юнкерша! Просто тут не то, что жить, тут находиться-то страшно.

- Ну так давай домой! - обрадовался Женька, - Пивка, краснопёрочку и кинцо какое-нибудь покомедийней!

- Ну уж нет. - я стоял на своём, - Это, может быть, мой единственный шанс.

- Ты сошёл с ума, - сказал Женька.

- Уж кто бы говорил, - парировал я, - Какой подъезд?

- Ну, квартира номер два может находиться только в первом подъезде и на первом этаже. Если это стандартный дом... В чём я сомневаюсь.

- Тогда пошли... - сказал я, вздохнув.

***

Домофона в подъезде не было. Да и старая зелёная дверь, распахнутая настежь, еле держалась. Подвал тоже был открыт, и оттуда воняло кем-то мёртвым. Мышка... Кошка... Я очень надеялся, что не человек. Администрация города вообще знает о существовании этого дома? По-моему, тут ни одного ремонтника не было с того дня, когда здание было построено.

Семь ступенек - и мы на лестничной клетке. Дневной свет из разбитого окна пролётом выше - единственное освещение. Четыре обшарпанные двери. Далеко не железные. Теперь у всех стоят металлические двери, но тут, видимо, жильцы решили быть не такими, как все. Какая-то непонятная обстановка, и у меня даже зачесался мочевой пузырь. Но мы ведь пришли без злого умысла. Нас не надо за что карать... Я так думал. Будучи уверенным в том, что тут живёт нежить.

По выражению лица Женьки я понимал, что он хотел бы быть сейчас где угодно, хоть в средневековой Бразилии, но явно не здесь. Как говорил Семён Альтов... Блин, а я и забыл, как он говорил... Все мысли - вразброс. Я молча указал Женьке на звонок, сомневаясь, в рабочем ли он состоянии. Главное, чтобы летучие мыши не налетели вдруг...

Женька нажал на кнопочку. Как ни странно, но звонок работал. Было слышно, что кто-то подошёл к двери. Потом тишина. Видимо, этот кто-то глазел в глазок.

- Чего тебе? - По голосу Дины было понятно, что дверь открывать она не хочет.

- Нам нужно поговорить, - сказал Женька, - и я думаю, ты прекрасно понимаешь, о чём.

- Я понимаю, что ты больной! И очень сожалею о нашем знакомстве!

- Но Хрюш говорит, что у тебя есть невидимая подруга! Почему ты против того, чтобы они хотя бы пообщались? Звучит глупо, но я не к тебе пришёл. Ну вообще-то к тебе, но...

- Уходи! Ты больной! Тебе надо лечиться!

"А она занервничала..." - отметил я.

- Я не уйду! - Вот оно, врождённое упрямство Женьки, с годами развитое до совершенства!

- Я сейчас полицию вызову!

- Да хоть Пентагон на уши подними! Если дверь не откроешь, я её вышибу к чёртовой матери и уйду! А ты живи без двери! Пусть меня потом посадят за взлом или как это называется, мне наплевать! Зато ты будешь без двери!!! А уходя, я тебе ещё и окна все разобью! Чего уж мелочиться?! Хватит зарплаты учительницы на новую дверь и окна? Меня задолбали вы все просто-напросто! Открой дверь, и поговорим по-человечески! Я не маньяк и не больной! Ты сама это прекрасно знаешь! Не дури. Дай им встретиться и пообщаться. Я не к тебе пришёл. Но другим-то людям жизнь не порть!

Я смотрел на Женьку с трепетом. С благодарностью! С уважением! Ему это в баню ничего не нужно, но он делает это ради меня. Он треснул ногой дверь, придавая своим угрозам значимости.

Щёлкнуло что-то, наверное, щеколда, и Дина открыла дверь.

- Чего тебе надо? Ты можешь отстать от меня? Я не хочу тебя видеть!!! Тебе это непонятно?

Дверь она настежь не распахнула, но я увидел в образовавшийся зазор Её! Она стояла в прихожей и плакала! Я проклял себя за то, что не могу проходить сквозь стены! Да на фиг!!! Я протиснулся в проём между открытой дверью и косяком и прошёл сквозь Дину. И обнял Красавицу в чужой прихожей. Она уткнулась лицом мне в плечо. Я гладил её спину. Двумя руками. В этот момент Женька распахнул дверь и вошёл в прихожую. Её он не видит. Он видит, как я обнимаю кого-то несуществущего... Кого-то несуществующую...

- Давай поговорим, - предложил Женька Дине, закрывая за собой входную дверь, - Может, чай?

Он нагло прошёл в комнату. Оставляя на паласе прелесть апрельской слякоти.

- Ты прекрасно понимаешь, что я не сумасшедший. Давай начнём с этого, - слышал я краем уха.

Я целовал в это время другое ухо. Миленькое ушко... Такое прекрасное... Самое очаровательное на свете ушко! Не хочется, и неправильно называть то, что я целовал - ухом!!! Это не ухо!!! Ну, по сути, ухо, конечно, но очень приятное...

Я её совершенно не знаю. Как и она меня. Мы никогда не были одиноки. У меня всегда был Женька, у неё - Дина. Но постоянно чего-то не хватало! И вот я стою в прихожей чужой квартиры и обнимаю Анюту! Она не просто меня видит! Мы чувствуем друг друга! Я никогда в жизни не прикасался к девушке! Вообще к человеку! Ну, не считая Женьки, конечно. Нет, я не говорю о том, что мы прямо в прихожей должны были заняться любовью. Здесь всё намного возвышеннее. Наверное, я испытывал те чувства, которые испытывает тот, у кого сбылась мечта всей жизни! Я смотрел в её прекрасные глаза, а из моих текли слёзы. Мир изменился! Раньше я был просто невидимым другом, а теперь - нет!

От переизбытка эмоций голова шла кругом, я терял равновесие, но она меня поддерживала физически! Никто меня никогда не поддерживал! Это было ново и так приятно... Немного успокоившись, я отодвинул Анюту в сторону, сделал сальто назад и потом, сжав кулаки, жест, похожий на удар боксёра в печень соперника, которым футболисты частенько празднуют гол. Анюта мило хихикнула...

***

Когда мы с Анютой вошли в комнату, Дина сидела на краешке дивана и плакала, уперевшись локтями в ноги и закрыв ладонями лицо. Женька стоял перед ней. Злой, как пёс, у которого кость отобрали. Дина ни в какую не хотела признавать, что у неё есть невидимая подруга.

- Она тут? - спросил Женька, даже не глядя в мою сторону.

Он сверлил строгим взглядом плачущую Дину. Видимо, хотел этим взглядом проплавить дырки ей в ладонях.

- Да... Её зовут Анюта, - сказал я, до сих пор не понимая, почему Дина всё отрицает.

Что плохого в том, что мы с Анютой встретились? Зачем всё усложнять-то? Я же не похищаю её! Не веду венчаться в церковь! Не дарю ей никаких золотых обручальных колец! Я не отбираю у Дины Анюту!!! Почему она не рада за свою подругу?!

- Ты псих... - прошептала Дина, убрав от лица руки и хлюпая носом, - Уходи отсюда, пожалуйста...

- Да что с тобой такое-то? - Женька был сама серьёзность, - Ты не хочешь счастья для своей Анюты?

- Да нет у меня никакой Анюты!!! - Дина почти заистерила: - Нет!!! Ни Анюты! Ни кого-то ещё!!! Ты больной!!! Уходи!!! Убирайся прочь!!! Я боюсь тебя!!! Что тебе от меня надо?!!

Анюта ещё в прихожей рассказала мне, что Дина уже много лет игнорирует её. Пытается не верить в её существование. Они не смогли найти того взаимопонимания, которое было у нас с Женькой. Убедить себя в том, что Анюты не существует, Дина не могла. Тупо потому, что её невидимая подруга - реальная! И исчезнуть по щучьему велению не может! Кто-то что-то недоговаривает...

- Если ты дорожишь своим невидимым другом... - Дина смотрела на Женьку с жалостью. Слёзка повисла на реснице, - Если ты им дорожишь... То уходите.

- Так, всё-таки, ты понимаешь, о чём я говорю?! Что ты тогда мозги пудришь? Что не так-то?

"Здесь что-то не так..." - залетело в голову мне одновременно с вопросом Женьки.

Я обернулся к Анюте. Может, она как-то повлияет на свою подругу. И я увидел ужасную зубастую морду! Настолько зубастую, что зубастее могут быть только зубастики!!! Это была не та прекрасная девушка уже! Это было чудовище из трущоб, пропитанных радиацией! Я не то, чтобы впал в панику сначала... Я удивился! Если измерять обычной двадцатисантиметровой школьной линейкой распахнутость пасти чудовища, линейка мала будет... Я попытался проглотить чувство страха и подавился им. У этого мохнатого монстра слюни липко сочились сквозь зубья! Это существо шипело на меня, как... ну как на жертву шипит монстр!

- Что происходит? - воскликнул Женька, не зная, что творится в моём невидимом мире.

А мне пришлось двинуть ногой этой зубастой в грудь, чтобы оттолкнуть её подальше! У неё когти! Она вся мохнатая стала! Ещё и выросла!!! И вот эту Анюту я целовал в ушко??? Дина! Чем ты её кормишь?

Я сразу всё понял. Дина при желании может менять внешность своего невидимого друга. У нас с Женькой такого никогда не было. Он менял мне одежду, но не облик человека.

- Я просила, чтобы вы ушли, - тихо сказала Дина, - вы оба - глупые и упрямые. Вам говорят "уходите", а вы не уходите...

Чудище находилось по ту сторону комнаты и шипело. Дина бестолково сидела на краешке дивана с лицом диабетика, которому торт на день рождения преподнесли. Зла на нём больше, чем радости. Женька... Женька - плотина, которую вот-вот прорвёт!

- Да что тут творится, чёрт возьми?!! - вскричал он. Этот крик - как выдох! Чтоб не лопнула голова от переизбытка всякого! У него аж нижняя губа загнулась наизнанку, потом быстро в нормальное состояние вернулась. Это плохой знак..

- Слушай меня внимательно! - я как дурак пытался нормализовать обстановку тихим мирным голосом, - Передо мной сейчас стоит монстр. Ты же читал "Аленький Цветочек"? Вот это чудище в два раза мохнатее, зубастее и когтистее! Оно стоит в противоположном от меня конце комнаты и шипит. Твоя Дина зачем-то превратила Анюту в монстра. Помнишь, мы с тобой когда-то тоже экспериментировали с такими перевоплощениями? Я и прямоходящим кальмаром был. И феей с мишурой на башке. И какой-то помесью Чебурашки и Крокодила Гены. Твоя богатая фантазия меня пугала, и мы договорились, что, если уж менять что-то во мне, то только одежду! У Дины с Анютой, видимо, нет такой договорённости, и она превратила её зачем-то в монстра!

- Во-первых, - вспылил Женька, - это не моя Дина! А, во-вторых, зачем ты превратила Анюту в монстра?! - Это он уже негодующе обратился к девушке, сидящей на диване.

- Это не я... - тихо прошептала Дина.

И тут я второй раз всё понял! Причём, окончательно и бесповоротно! Аж фанфары грянули в голове! У Дины действительно нет невидимой подруги! Но какого чёрта?! Чья тогда Анюта-Монстр?! И тут "к нам приехал ревизор"...

- Всем добрый день. Меня зовут Вера Михайловна.

Из кухни в комнату вошла женщина лет пятидесяти. Вот я, наверное, чувствовал то же самое, что и ротан, заглотивший и червя, и крючок, и грузила. Мало приятного. Жил себе рутинной жизнью и жил. Нет, вляпаться надо было. Так надо ведь ещё и выляпаться из этого дерьма!

- Мама... Пусть они уйдут... - промямлила Дина.

- Уйдут! - у женщины удивлённо приподнялись явно накрашенные брови, - Я столько лет ждала этого момента! Наконец-то я нашла для Анюты мужчину! А ты говоришь "уйдут"!

- Опять Анюта! - Дина, всё-таки, заистерила, и слёзы буквально брызнули из глаз! - Всю жизнь я только и слышу: "Анюта, Анюта, Анюта"! Я - твоя дочь, а не какая-то Анюта, которую я даже видеть не могу! Я вообще не понимаю, как выросла, не сдурев! Анюта там, Анюта тут, Анюта то, Анюта сё! А я - дочь твоя - мне вообще ноль внимания!!! Ты отца свела в могилу своей Анютой! Ты помнишь, что он сделал? Он крысиного яда обожрался! Из-за тебя и твоей Анюты!

- Почему ты тогда из дома не убежала? - Я поражаюсь Женьке! Как он вообще может говорить в такой ситуации? Мой рот, например, онемел напрочь.

- Мама болеет... - сделав глубокий вдох, Дина перестала кричать, - Не только этой долбаной Анютой! У неё серьёзное заболевание и без присмотра она не сможет...

- Как ты смеешь? - повысила голос Вера Михайловна, - Я воспитала тебя! Я тебя вырастила! Я мать твоя! Я тебе жизнь подарила!

- Подарила... Спасибо... Но всю эту жизнь любила только эту невидимую Анюту!!! Не дочь свою, а привидение! Или как это называется? Бред сумасшедшего, может быть?

- Да ты...

- Да что я? Ты всегда любила эту сволочь больше, чем меня!!! Теперь я поняла, зачем ты постоянно следишь за мной. Там, у фонтана, когда мы встретились с Женей... Ты ведь тоже была там? Со своей Анютой. И наконец-то нашла, что искала! Кого искала! Ты лучше о моей личной жизни заботилась бы, которой у меня нет! Из-за тебя и твоей Анюты!!!

- Но теперь всё будет по-другому! - загорелись глаза у Веры Михайловны, - Ты будешь с Женей! Анюта будет с Хрюшем! - Монстр вновь превратился в ту Анюту, которой я целовал ушко. - Ну а я всегда буду рядышком!

Наступило пятиминутное затишье. Я понял, в который раз, зачем Вера Михайловна превратила красавицу в чудовище. Мы с Женькой ведь могли уйти, наплевав на мою первую любовь. И ещё немного, и я бы согласился уйти. Бог с ней, с этой Анютой. Женька мне дороже. Понимая это, Вера Михайловна превратила Анюту в монстра. Который раздерёт меня на кишочки и всё. А Женька без меня не уйдёт. А я без него - тем более. Короче, мы попали в сложную ситуацию.

Я и красавица-Анюта - единственные в комнате, кто видел всех участвующих в этом выяснении отношений. Мне аж Дину стало жалко... В такую жесть она вписалась. Женька впервые в жизни не знал, что делать. А тут делать-то нечего. Нас не выпустят. По глазам Веры Михайловны вижу. Может быть, Анюта, когда-то и была Анютой... Но Вера Михайловна полностью взяла её под контроль. Превращая в монстров... Превращая в красавиц... Анюты, той Анюты, которая была её невидимой подругой детства, больше нет. Это чудовище, которое силой мысли может превратить в кого угодно свою невидимую подругу - сам уже не человек. Ну, человек, но явно ненормальный. Я разлюбил Анюту...

- Послушайте, Вера Михайловна, - заговорил Женька, - а ничего, если я вас затолкаю любезно обратно в кухню и всё?

- Тогда Анюта загрызёт твоего Хрюша... И всё... - лукаво подмигнула женщина.

Что-то не в то русло всё потекло. Вот нас пятеро, и все мы в мысленном дрейфе. Никто не знал, что делать. Если жить впятером... Ладно, я ещё как-то переживу общение с Анютой, когда она красивая. А вот как Женьке быть? Постоянно наблюдаемый нелюбимой тёщей? С нелюбимой женой! Он не выдержит... Я знаю... И тут два варианта. Или Женька убивает Веру Михайловну, или я убиваю Анюту.

В этой напряжённой тишине Женька переступил с ноги на ногу и пол скрипнул. В этот момент милое личико Анюты исковеркалось. И девушка медленно приоткрыла хищную пасть, недовольно рыча. Я сделал Женьке жест, чтобы он лучше не шевелился. Одно неверное движение с его стороны, и сумасшедшая Вера Михайловна спустит с цепи на меня своего монстра! Благо, он понимал меня с полуслова. Даже если он закричит и позовёт на помощь - это будет расцениваться, как побег. А мне-то жить охота! Я ещё на корабле никогда не плавал! Не был на ретро-дискотеке! Никогда не видел настоящую гейшу!

Теоретически я могу уговорить Женьку на это безумное проживание впятером. Продумать какой-нибудь план побега. Чтоб без сучка, без задоринки. Но тут гвоздём программы становится Дина! Я со стопроцентной уверенностью понимаю, что из этой квартиры нас с Женькой больше не выпустят. Даже когда Вера Михайловна будет спать, рядом всегда будет находиться эта сторожевая тварюга! И явно не в обличии миловидной дамочки, с которой я бы справился.

Выходить из дома чокнутой Вере Михайловне больше не за чем. Она нашла, что искала! Меня! А Дина будет ходить за продуктами и за всем необходимым, несмотря на то, что видит, как сильно маму разъела червоточина безумия. Ни ради Женьки, ни, тем более, ради меня она не станет убивать родную мать. Я как представил такую жизнь - у меня чуть слёзы не потекли. Страшно, когда ситуацию контролирует безумная женщина. Когда у человека шарики за ролики, а в невидимых друзьях огромный монстр, полумедведь-полузубастик - это тебе не хухры-мухры. Заманили меня эти чёрные глаза в капкан... И я ещё Женьку подставил. Придурок. Как-то казалось всё бархатно, а вышло наждачно...

Вообще я знал, что надо делать. Нет. Не кончать жизнь самоубийством. Я-то, может, и достоин этого, впутав в хреновую историю Женьку! Но сам Женька, я убеждён, против такого варианта. И моя смерть - всё равно приведёт к плачевным последствиям. Так или иначе, но Вера Михайловна обречена. А у меня есть шанс. Главное, чтобы мой план сработал...

- Женька... - тихо проговорил я, - Я хочу, чтобы ты согласился. Я не вижу выхода из этой ситуации. Я уверен, мы сможем жить дружно. У тебя всё получится с Диной, а мы с Анютой уже нашли общий язык. Ну, если только она не станет превращаться в медведя-мутанта и кусаться в постели... - тут я подмигнул Анюте.

Она улыбнулась.

- Что?!! - Женька аж вспотел весь!

- Что происходит? - насторожилась Вера Михайловна. Меня-то она не видит.

- Хрюш пытается убедить своего друга, что мы сможем жить все вместе... - ответила ей Анюта.

По голосу я понял, что ей действительно этого хотелось.

- Мы будем семьёй! - продолжал я, - Будем любить друг друга! Будем путешествовать! Посетим Магадан! Будем сажать огурцы на даче! Кормить уток на пруду!

Если я косану хоть словом, Анюта меня загрызёт...

- Что ты несёшь?.. - Но я понял, что Женька что-то заподозрил, а это уже замечательно.

- Что ж ты за эгоистичная сволочь?!

От этой фразы, злобно брошенной мной, в мире невидимых друзей стало жарко. И глаза Женьки загорелись. То, что нужно. Один-единственный раз в жизни я позволил себе вот так искренне его обозвать. После того, как он превратил меня в Снегурочку-Ниндзя ради прикола. Женька меня понял, но этого мало...

- Я смогу сводить Анюту на балет. На концерт какой-нибудь. А она разрешит нам сходить на боксёрский бой! Естественно с ней, Верой Михайловной и Диной! Ведь разрешишь мужикам побаловаться, Анют?

Анюта улыбнулась. Она тоже мечтала о хорошей жизни.

- Помнишь тот бой по телеку? - доставал я в запале Женьку, - Как боксёр из Огайо в три шага нокаутировал индонезийца? Просто на раз-два-три и удар!

Мы с Женькой смотрели друг на друга и уже всё знали. Нет, не знали, а представляли картину из будущего. Из возможного будущего. Несовершённого.

- Тогда... - печально произнёс Женька, - Если ты так хочешь...

Анюта раплылась в такой очаровательной улыбке, что у меня аж сглотнулось так, что в горле больно стало.

- Раз! - я начал превращаться в Снегурочку.

Женька меня так обидел тогда своим превращением, что я два дня с ним не разговаривал.

- Два! - и Анюта превратилась в медведя-мутанта с огромной слюнявой пастью!

- Три! - и Женька в три шага пересёк небольшую комнатку и хорошим хуком вырубил Веру Михайловну! Ему оставалось только её убить...

Невидимый друг никуда не исчезает, когда его обладатель в отключке. Или когда спит. Женьке однажды на вечеринке треснули по голове бутылкой в потасовке. Он потерял сознание, но я никуда не делся. Беспомощно стоял рядом и ждал, когда приедет «скорая»

Но тут как-то не до воспоминаний, когда на тебя летит огромное мохнатое чудовище и явно не желает добра! Я чудом проскользнул под мощной когтистой лапой. Ещё немного - и мне разнесли бы голову! Мы с Анютой поменялись местами. Грозная зверюга рычит, как трактор, а я - в голубом халатике снегурочки с меховыми оборками встал в стойку ниндзя! Почему Женька превратил меня именно в снегурочку, а не в какого-нибудь большого монстра? В годзиллу, например!

Во-первых, лишь один позывной мог сработать. Больше я не знал, как попросить Женьку изменить меня. Да и пока он будет воображать из меня монстра, пройдёт вечность. А снегурочка явно у него в голове зависла...

Мой план был прост: я пытаюсь не быть сожранным Анютой-монстром, а Женька должен попытаться убить Веру Михайловну. И вроде он должен это сделать быстро! Но тут опять Дина вмешалась! Она не видит ни меня в облике снегурочки, ни Анюты в облике дикого зверя! Она видит, что Женька сильно двинул маме по голове кулаком и хочет ещё много раз это сделать, сидя на ней! Дина вскочила, схватила со стола вазу, подбежала к Женьке и разбила её о голову моего друга! Я в это время, как мог, уворачивался от размашистых ударов, что наносило чудище! Чёрт! Я думал, всё закончится быстро!!!

В облике снегурочки-ниндзя я понимал, что могу противостоять монстру-Анюте. Но не победить его до смерти! Он слишком большой и твёрдый! Я мог прыгать вокруг него, как Джеки Чан, стелиться в шпагатах и проскакивать между мохнатых ног, крутить сальтухи, уворачиваясь! Но один пропущенный мощный удар лапой - и я труп...

Дина всё своей вазой испортила! Женька сел на заднюю точку и ошарашенно хлопал глазами. Я выкручивался в прямом смысле слова. Разнообразными кульбитами, чтобы меня не настигли когти, размером с кухонный нож. Я лупил ногами по Анюте, но, скорее ковёр умрёт, выбиваемый во дворе, чем это чудище что-то почувствует! У меня уже одышка началась...

Задолбал меня этот экстремальный канкан! Весь халат пропитался потом! И серной кислоты нет под рукой, чтоб в эту зубастую морду брызнуть! Я молил Бога, чтобы эту тварюгу парализовало! Потом ругался мысленно на Женьку: не мог хоть клиночек какой-нибудь мне выдумать? Я уж не говорю про саблю!

Женька, в нокдауне, попытался неловко закончить начатое, но Дина треснула его ногой по голове. Тут он уже полностью растерялся. Лежал на полу и непонятно зачем поднимал руки вверх, ощупывая воздух. И тут меня осенило. Идея, как стриж в клетке, билась в голове. Я уже устал уворачиваться от когтистых лап! И ещё Дина взяла осколок вазы! Она плачет и не может собой управлять! Она сейчас горло Женьке перережет!!! Моя идея безнадёжно глупа... Но она единственная...

Ударив ногой монстра по голове в прыжке, я его разозлил. Побежал к Женьке, который махал руками, существуя где-то в небытии. Я слышал за спиной тяжелые шаги. Злой и мохнатый монстр. "Женька, прости..." - шепнул я.

Я оглянулся, сидя на корточках. Не перед Женькой. Чудовище замахнулось. Я перекатился набок. Анюта так хотела меня убить по велению своей подруги, что не всё поняла... И когти монстра вспороли живот Веры Михайловны... Потекла кровища. Анюта исчезла быстро. Не могу сказать, было ли ей больно. Меня волновало другое...

Когда Дина увидела, что её маму разодрало что-то, она уронила осколок вазы и вообще убежала с визгом в другой конец комнаты. Я хлопал Женьке по щекам, чтоб очнулся. Он очнулся.

- Мне плохо... - сказал он.

- А мне прям хорошо в облике снегурки тут выкаблучиваться! Давай делай меня обратно

Он превратил меня в нормального вида человека. Его стошнило, когда он увидел рядом труп Веры Михайловны. Вспортотый так, что кишки вылезли. Дина сидела в углу комнаты. Невидимая хрень на её глазах вспорола маме живот!!! Я её понимаю...

Мы сидели на полу с Женькой и смотрели на плачущую Дину.

- Если она вызовет полицию - нам трындец, - тихо сказал я, - никто не поверит в то, что огромный монстр, являясь невидимой подругой Веры Михайловны, нечаянно разодрал ей живот.

- Она не вызовет. Пока... - ответил Женька, глядя на девушку, - Она теперь свободна. В глубине души она хотела смерти матери. А скорее всего - твоей Анюты.

- Во-первых, не моей! - у меня тряслись руки от всего этого бардака! - А, во-вторых, что значит "пока"?! Тут труп лежит внутренностями наружу, если ты не заметил! Ты вообще без приглашения в этой квартире! Сдаст она нас или не сдаст, менты всё равно на тебя выйдут! Отследят звонки! Вашу чёртову переписку! О Боже мой... Я не хочу в тюрьму...

Женька будто меня и не слышал. Он подошёл к Дине и сел перед ней на пол. Я лишь развёл руки, благодаря за такой игнор. Посмотрел на труп Веры Михайловны, и меня аж передёрнуло всего.

- Ты как? - спросил у Дины Женька.

- Пошёл к чёрту.

- Ты сдашь нас? Ты хочешь, чтобы нас засадили на долгие годы?

Девушка молчала, а Женька продолжил:

- Я предлагаю ночью отнести труп в подвал. Вместе с паласом. Ты согласна со мной? –

Девушка несмело кивнула, потихоньку прекращая плакать. Он обнял её. И она его. Робко сначала, а потом вся прижалась к нему прямо.

- А говорил, не склеится... - тихо прошептал я, сидя рядом с трупом Веры Михайловны.

Другие работы:
0
20:15
558
21:52 (отредактировано)
-1
Трэшняк, который я мог бы оценить именно в категории трэша (он может быть и неплохим), если бы всё это было… покороче. А так какие-то кошачьи инстинкты просыпаются — хочется нагрести ногой что-нибудь на этот рассказ. Песочек там или ещё что.
08:26
Написано довольно… неопрятно. Как будто «одежда» рассказа на четыре-пять размеров «больше» реальных возможностей автора. То есть – в голове мыслей много, а как их правильно буквами написать – не понимает.
Из горячего желания ребенка иметь друга возникает «невидимый друг». Ну пусть сознание человека нарисует и подарит ему имя, внешность (в том числе меняющуюся), характер, голос… Но при этом он остается нематериальным. ПОЧЕМУ если этот Хрюш хотел познакомиться с другой невидимой девушкой, он не мог, ну не знаю, ходить сквозь стены или как-то отдаляться от своего «настоящего» друга и сходить в гости? Как он может обнимать или проявлять другие физические действия, это все должно происходить на ментальном уровне. Исключение, как я понимаю – собственный создатель. Его можно трогать, даже травмировать. Вот бы контроль не потерять над таким «невидимым другом», который, развившись, даже управляет своим создателем. Привет, невидимый голос в голове! Какая, нафиг, постель между двумя такими существами? Зачем? Ах, они, оказывается, еще и смертны!
Появление Веры Михайловны, конечно, неожиданное, но сюжетно оправданное, за это реально плюс. «Снегурочка», «Годзилла» — имена собственные, с большой буквы. Многие запятые не на своих местах.
Даже представлять страшно, как вся эта центрифуга фраз и событий выглядит глазами бедной Дины. Как она за полминутки приняла решение тихонько отнести ночью труп родного человека… Мда. Ну я бы однозначно поставила оценку не ниже трех, но и не больше шести.
08:41
+2
Хорошо, когда есть свой невидимый друг. У меня в детстве тоже был такой.

Открою вам страшную тайну — он и сейчас есть…
Загрузка...
Алексей Ханыкин

Достойные внимания