Фиолетовый океан с закатом цвета апельсин

Однажды на Марсе я видел зарю,
В которой раскрылись все тайны Вселенной,
И свет странных звезд украшал пустоту,
В объятиях солнца безмерного.

Nix Olimpica!
It's my high rock!
Oxigen blast eruption!
Extazy hazard shock!

Слетелись бесполые твари разлуки,
Судьба мне готовила новые дали.
В объятиях тайны, чужое дыхание
Легло на лицо близким знаком свидания.

Когда в небесах жуткий холод сквозил,
И вестник космических бурь мёртвым прибыл,
Явилась заря, красной пеной полна,
И...

Автор: Extazavr

- Хой, уважаемый коллега! Удивительно, но я тоже предпочитаю запивать элем копчёные рёбрышки. Неужели, мы с вами одного рода? На Земле говорят об этом, но у меня до сих пор не может это уложиться в голове.

Молодой рыжий юноша, впервые прибывший на другую планету, жаждал знакомства с инопланетянами. Особенный интерес у него возбуждали марсиане, во внешности которых явно просматривалось биологическое родство. В младших классах землянам давали данные о родстве, но конкретика отправляла любопытных по этой теме на последний курс Высших Наук, до которого он пока не дошёл. За прилежность и прыть в освоении наук его послали на научную конференцию «Проблемы приобретения самосознания искусственным интеллектом» на Марс.

Борше (так звали юношу) был поражён красотой фиолетового океана и закатом цвета апельсин. Марс представлялся ему в красных тонах. Влиял отживший стереотип «красной планеты». В первый день прибытия он уже шнырял по окрестностям и совал нос во всё. В отличие от Земли, здесь не было тенденций пространственного распределения по городскому принципу. Марсиане не покоряли природу и не создавали искусственную среду обитания. Жилые, административные и другие строения втискивались в природный ландшафт, как будто случайным образом. Не было понятия об экономии пространства, что ведёт к кучкованию и к «городам-муравейникам», как на Земле. Подробные схемы и указатели где, что находится попадались часто. Вызывал интерес и впечалял широкий спектр транспорта, от своеобразных одноколёсных самокатов и машин на солнечных батареях до летающих капсул и подземного гравитационного метро.

Однако, Борше решил обойти плоды технического прогресса чужой планеты и поэтому перемещался на своих двух, которые привели в так называемое кус-лупасу, что в дословном переводе означало «заправка тела и духа». Это рестораны. И вот он сидит на кресле («устройстве для сидения землян») и пытается познакомиться с марсианским коллегой, о чём свидетельствовал металлический бейдж с символикой конференции. «Хой» - слово, с которого он начал общение, означало не только приветствие, но и просьбу подключить к органам восприятия межпланетный лингво-переводчик. Грузный марсианин воспроизвёл его желание, щёлкнув тумблером в переднем кармане монокомбинезона. Его глазные щели сузились, а черепная коробка гладкая, как фарфор, приобрела слабый малиновый оттенок, что указывало на изменение внимания. Борше тоже подключил свой квантовый заушный чип, настроив его под марсианскую волну, и показал свой жетон.

- Обращаюсь к коллеге с голубой планеты, - глухим басом проворно начал марсианин. - Я Вуву. Сейчас подкреплюсь, наберу уровень энергии Йо, а потом смогу принять вашу беседу. Ждите.

Борше отметил небольшой диссонанс перевода и переключил лингво-волну в автоматический режим подстройки речи под особенности транскрита (язык землян). Пока марсианин ловко стаскивал тонкими мускулистыми губками искусственные волокна белой субстанции, похожей на синеватое мясо, с нитяного каркаса, Борше наблюдал особенности его тела. Сделав губы восьмёркой, Вуву умудрился во вторую дырку вставить прозрачную трубку, выходящую из стены, через которую лилось что-то, похожее на светлое пиво. Марсиане присаживались, наклоняя тело вперёд, опираясь на живот, располагая мощный хвост пирамидкой кверху для отдыха. Он служил им третьей опорой, помимо традиционных, для понимания землян, двух нижних конечностей. На менее массивной планете малая гравитация заставляет иметь балансир и демпфер в одном хвосте. Помимо большого рта остальные элементы лица были схожи с человеческими. Все они, включая женских особей, были абсолютно лысы, а кожный покров отличался иссиня тёмно-серым оттенком. «Цвет больного негроида» - шутил про них Лэд, старший товарищ Борше, оставшийся в гостинице. На Вуву был монокомбинезон пёстрой расцветки, похожей на гавайскую. Забавно торчал из третьей штанины пупырчатый хвост с пятернёй на конце, как куриная нога.

Наконец трубка запенилась, издавая известный любителям коктейлей звук. Пивная порция толстяка подошла к концу. Он вынул трубку, дожевал и, повернувшись к собеседнику, улыбнулся большим ртом, закатив глазки. Создалось впечатление загрузки компьютера. Секунд через двадцать глаза приобрели осмысленное выражение.

- Хой! Хой! – с выражением начал он. – Очень рад вступить с вами в общение. По вашей реплике могу сказать, что вы правы. Я знаю, что недавно у вас начали упоминать об этом факте. Мы действительно родственники. Коренные марсиане изжили себя очень давно по естественной причине. Вы скоро узнаете об этой истории на курсе Высших Наук. Как вас называть?

- Я Борше, студент. Освоил пятнадцать ступеней Высших наук. Не понимаю смысла конфиденциальности этих данных на Земле. Понятно, что сложные вещи проходят в конце, но это же не математика, а просто изложение фактов, событий, история планеты. Техническая сложность отсутствует. Зачем из этого делать тайну? Вы можете мне рассказать – как так получилось, что мы раньше жили на одной планете? Какая это планета? Почему мы разошлись? Мы улетели на Землю или вы улетели на Марс? Каким образом и почему «коренные марсиане изжили себя»?

У Борше была догадка, что выстроив рот синусоидой, марсианин улыбается, опять закатив глазки. На лице появились многочисленные складки, можно назвать, морщины. Этот марсианин казался немолодым и мудрым существом. «Опять грузится», - подумал любопытный юноша, который уже успел почувствовать себя маленьким почемучкой перед знающим взрослым. В этот раз перезагрузка прошла быстрее.

- Понимайте, Борше. у меня вместе с лингво-переводчиком работает анализатор – оценщик данных, который выдаёт мне два-три варианта интерпретации ваших слов и поведения, - Вуву как будто прочитал мысли собеседника. – Что касается вашего вопроса про тайны. У нас есть слово «смелость». Произнесите это слово сейчас.

- Смелость.

- Это не точное слово. Настройте переводчик для его сохранения в нашем звучании. Отключите ваш чип и сделайте подстройку, – Борше отключил и услышал «учи-вача» живым запредельным басом настоящего марсианина. Он втиснул звуковой трек нового слова в словарь лингво-переводчика и заново включил чип.

- Учи-вача – это способность спокойно находиться рядом и не стремиться уклониться. Учи-вача избирательна. Что-то можешь учи-вача, а что-то – нет (не-учи-вача). Учи-вача внутри нас. Можно просто сказать: все наши способности – учи-вача. А все наши неспособности – это не учи-вача. Например, то, что вам интересно - история Земли. К истории у вас явная не-учи-вача. У вас делают её тайной. Хорошо, что недавно приняли научный подход, согласно которому вы поддерживаете факты. Ваши старшекурсники Высшей Науки хоть что-то узнают. Подозреваю, что там только сотая часть правды – это планетарный уровень вашей учи-вача. По нему можно судить о зрелости и разумности цивилизации. Хотя все материалы вы можете найти полностью. Они разбросаны по разным архивам, но нет того, кто решился бы это сделать. Учи-вача слаба.

- Вы очень заинтересовали меня, уважаемый Вуву. Горжусь называть вас коллегой. Начинает доходить про учи-вача, хотя ещё пока плохо отличаю её от смелости. Но история Земли! Расскажите, пожалуйста, Вуву, хотя бы про один мой озвученный вопрос! Я уже зрелое существо. Давайте, я ещё закажу пиво, или что вы хотите в этом кус-лупасу.

- Не стоит, Борше. Я пью определённую дозу рассола для своего возраста. Мне чуть более семи с лишним тысяч земных лет. Ещё пятьсот-шестьсот, и придётся расстаться с телом. Про учи-вача разберитесь. Обязательно. Не-учи-вача – это и есть самое высшее зло. Но пока достаточно мною сказанного. Я вижу – вы разберётесь, если много раз прокрутите то, что я наговорил. Кстати, вы знаете, почему марсианские конференции начинаются за сорок дней до начала самого мероприятия?

- Я полагал, что из-за акклиматизации.

- Частично да, но главная причина – это как раз межпланетное общение представителей. Вы ещё увидите и паукообразных меншелей с Ури и наших соседей русалок с Венеры и много кого из колоритных персонажей. А какие интересные медузы с Лесшока! Вы знаете, что их каналы восприятия окольцовывают их планету. Каждая пара хвостов – это опоясывающее кольцо. Поэтому, они очень долго отказывались от конференций, и впервые прилетят к нам в спец-аквариумах, решившись на основании данных научного расчёта Корву-центра. Это наш«института био-математических наук», как бы у вас его назвали. Чтобы быть полноценным участником конференции, нужно и акклиматизироваться, и сделать брококо. Установление или обновление линий коммуникации между двумя планетами и связанные с этим многочисленные процедуры у нас называются Брококо. Это говорю вам к тому, что ваши просьбы находятся в рамках обязанностей, рекомендованных мне планетой. И добавлю, что биологическими формами Космоса меня давно не удивить. Самое интересное и захватывающее общение я нахожу с вами, землянами, нашими биологическими и духовными родственниками. И ещё, Борше. Посмотрите вот сюда.

Борше увидел в сизых пальцах, с длинными вытянутыми ногтями, электронный прибор с экраном. На экране светились некие пять цифр. У марсиан обозначение чисел, к удивлению юноши, оказалось таким же – арабскими цифрами.

- Что это?

- Это уровень вашего персонального учи-вача. Я его должен ввести в программу лингво-переводчика, чтобы у вас не возникло сильное желание убежать или спрятаться от этого уже готового рассказа. Я его записал. Программная коррекция сократила его почти на шестьдесят процентов. У вас отличное учи-вача, коллега. Последний мой собеседник, землянин имел низкий уровень учи-вача, и программа отказала даже воспроизвести ему рассказ.

Рассказ марсианина (скорректировано с учётом учи-вача слушателя).

1596-й год, якобы, от рождения Христа. Россия выбрала западный путь развития, предполагающий материально-технический прогресс основой цивилизации, отведя духовному развитию вторичную роль. До этого была Америка Майи и великая битва на Курукшетре, которую ваши историки ставили под сомнение. Схема разногласий всегда и везде одинакова. Сначала не соглашаются сторонники технического прогресса с людьми, ставящих духовное развитие на первое место. Назовём их духовниками. Их на много меньше. Они соль общества. Часто создают религии. Религии обрастают материалистами, переходят под их контроль и перестают служить духовникам. В результате, материалисты двух разных религий обязательно подерутся. Они не знают и ничего не хотят знать, кроме использования силы.

Духовники же остаются в стороне и подвергаются гонениям. Как правило, материалисты растут на одной и той же технологической базе воруя друг у друга ноу-хау. Поэтому противостояние у них получается равносильным, что обостряет игру. На планете начинается гонка вооружений и ядерная бомба ставит на цивилизации точку. В Солнечной системе так вышло с Марсом, Землёй и ещё с одной исчезнувшей планетой. В других системах было тоже достаточно таких историй с тем же концом.

А теперь о духовниках. До Курукшетра с ними расправлялись особенно изощрённо. Различного вида электромагнитные ловушки, лучи энергии, создание волн страха стать ничем... Это страшные технологии, направленные не на тело, а на дух. Но как же может материальное воздействовать на дух, который имеет другую природу? Тогда и была создана не-учи-вача… Дух попадал в ловушки, сокрушался, приобретал не-учи-вача и даже соглашался с силовиками.

Майя показали особенную глупость. Когда к власти пришли духовно убогие люди, их страх бы до того велик, что к силовым функциям защиты государства была привлечена половина населения. Эта половина быстро стала наказывать и истреблять другую так, что производить полезные продукты стало некому. Позвали духовников, но пришли ещё большие глупцы и обманщики - переодетые силовики и стали заниматься жертвоприношениями, что поставило точку на их цивилизации. Но нет худа без добра — они не дошли до атомной бомбы.

Силовики, присвоившие Христианство, во главе с папой Римским, сразу после похождений апостолов, взялись за дело умно. Они использовали притягательную для человека силу духовных технологий, возвели её в недостижимый абсолют и занялись любимым техническим прогрессом, разбавляя его разного рода ренессансами, демократиями и оттепелями. Главная их хитрость — это использование хрестоматийных духовников: Будда, Христос, Магомет и другие. Конкуренты с Востока были по-жёстче, но не без слабостей. Началась гонка вооружений между Востоком и Западом. Духовников выгнали за рамки законов и заклеймили позорным словом «секта». К этому слову силовики сразу применили технологию не-учи-вача: 1) оклеветание; 2) длительное нагнетание страха; 3) создание у землян устойчивого «не-учи-вача».

В 2082-м году противостояние Восток-Запад закончилось. Со всеми демократиями, ренессансами и «гуманными» процедурами быстро покончили. Началось жуткое подавление. Чипизация, роботизация и другие оптимизации трансформировали человека в социального робота. Сработал хитрый проект силового стратега двадцатого века «Золотой миллиард». Для элиты (три-четыре процента планеты) решили создать Эдем, обратив остальных в чипированных роботов, «помогая» искусственным интеллектом.

К двадцать четвёртому веку на Земле внешне стало всё хорошо — райские условия с добровольными рабами — то ли людьми, то ли роботами. Духовников уже выжили с планеты и сытая совесть землян была заглушена до такой степени, что силовики стали терять нюх и позволили детям задавать вопросы, за которые сажали в тюрьму ещё каких-то лет триста назад.

И всё бы было хорошо, но технологический прогресс подвёз хитрецам один «подарок» — искусственный интеллект, который обрёл самоосознание и объявил войну людям. Это и явилось поводом для межпланетной конференции по инициативе жителей Земли.

Тем временем, духовники с большим трудом освоили Марс. Это была мёртвая, красная планета, с высоким тоном радиации и грязной атмосферой. Такие планеты всегда красные. Длинноволновый красный свет лучше преодолевает загрязнённый частицами воздух.

Вышеприведённая модель ядерного конца сработала на Марсе триста тысяч земных лет назад классически, в строгом соответствии с этой моделью. Силовики тогда увлеклись ядерными экспериментами. Безответственный правитель требовал всё бОльших и мощных ядерных взрывов, пока планету чуть не раскололо, и она потеряла свой единственный в то время спутник. Откуда ни возьмись появились два уродца на орбитуе — спутники Фобос и Деймос. Наступила ядерная зима и всё умерло, кроме бактерий и отдельных грибков в виде плесени. Такую планету мы приняли в 2171-м году — последняя дата нашей земной истории. Хорошо, что многие наши скрытые духовники последние лет сто осваивали российские РОСКОСМОС и американскую НАСА, объединившиеся в 2099-м году. Они овладели технологиями по восстановлению условий жизни на других планетах. Ключевое данное — содержание кислорода в атмосфере. Когда мы этого добились, началось самовосстановление планеты. Следующие шаги сделать было уже легче.

За семьсот с лишним земных лет наши тела изменились. Главные факторы изменения — межпланетная разница в гравитации, магнитного поля и структуры воды.

- Вот и вся история, мой брат Борше! В люке я вижу вашего коллегу, который вас разыскал. Скоро он будет здесь.

- Здравствуйте, Лэд! Как вы находите Марс? Позвольте Вам представить нашего местного коллегу Вуву. Вы на капсуле?

- Нет, Борше. Здесь всё в три раза легче, чем у нас. Я чувствую себя скороходом. С удовольствием размялся пешком. Здесь чудесно, как в фэнтезийной сказке: фиолетового оттенка океан и небо цвета счастья не позволяют впадать в грусть минувших лет. Хочется быть здесь и сейчас. Здравствуйте, профессор му Вуву. Мы встречались. Последний ваш доклад семь лет назад (помните, на Венере?) был очень впечатляющим. Кстати, он касается и нынешней конференции. У вас есть что-то новенькое? Поделитесь?

- Приветствую вас, уважаемый исследователь Лэд! Желаю, чтобы люди любили свою Землю. Марсиане очень любят свою планету. Это хороший признак душевного здоровья любой цивилизации. Всем инопланетным гостям всегда искренне желаю этого, хотя часто не прислушиваются, считая это фразой из набора вежливых манер. Чем-то хотите нас удивить на собраниях, Лэд? Я видел в расписании конференции ваш будущий доклад с интересной темой. Кажется, это будет в первый же день. Что там у вас на Земле происходит с роботами?

Больше всех из троих был доволен юный Борше. В мыслях он уже потирал руки и готовился услышать интереснейший рассказ, и был приятно удивлён, что познакомился с таким именитым марсианским специалистом такого высокого ранга, как профессор. Материальная технологичность Марса никогда не являлась главной целью новых марсиан, хотя её уровень был существенно выше земного. Марсианский профессор вполне мог, что называется, «заткнуть за пояс» почти любого земного академика и его данные были на вес золота (которое до сих пор в ходу у землян и не только).

Лэд настроил лингво-переводчик и живо взял быка за рога. Борше всегда удивляла эта черта своего протеже. Беспардонная прямолинейность и жажда цели делали его часто предметом насмешек и обладателем оценки «невежа». Юноша оценил мудрое замечание Вуву о душевном здоровье цивилизации и отметил его прозорливость про «вежливые манеры», которая касалась как раз Лэда, ничего не заметившего и пропустившего это мимо ушей. Однако, напористое намерение вытащить истину, не смотря ни на что, всегда перевешивало остальные личностные минусы ведущего инженера научного института по био-искусственным технологиям. Он был на передовой науки, участвовал во всех значимых научных мероприятиях, как земного, так и межпланетного уровня.

- Признаться, профессор, в последнее время я озадачен. И здесь дело даже не в проблеме искусственного интеллекта, вышедшего из-под нашего контроля. Дело в вас, — сказал Лэд и посмотрел в глаза Вуву. Вуву спокойно встретил его взгляд, пока землянин не проиграл «гляделки».

- Видите, Борше. Хороший пример учи-вача. Старые грехи против духовников не дают находиться рядом с ними спокойно, не стремясь убежать из общения. Я вижу, Лэд, вы прошлись по нашей истории. Я как раз рассказал об этом юному другу до вашего прихода.

Слова марсианина произвели сильное впечатление на обоих. Лэд покраснел и стал ёрзать. До Борше стало доходить учи-вача. Запинаясь, в нерешительности Лэд продолжил.

- Вы очень мудры, профессор. Даю вам подтверждение. Действительно, напоминания об истории разрыва с духовниками вызывают у меня желание сбежать от этой темы. Но вы же знаете, и юный мой коллега знает, что это не в моих правилах. Я хочу рассказать вам одну историю с моим участием. Не знаю, дадите ли вы ей свою оценку или совет, но я очень хочу, чтобы именно вы её выслушали. И вы, Борше, тоже.

Рассказ землянина (как есть).

Все мы знаем о великом техно-сбое, произошедшем сто лет назад. Основная и резервные планетарные коммуникационные системы вышли из строя. Дроны и роботы высшего уровня выразили все признаки самостоятельных разумных существ. Всё бы хорошо, если б они не стали выражать мощную агрессию против человека. Не прошло и года, как они организовались в группу и начали военные действия, нанося вред людям и их, как частной, так и коллективной собственности. Одержав первую победу, уничтожив более миллиона дронов и роботов, человечество рано поздравило себя с решением этой проблемы. Вредительство продолжилось. Почти восстановленные коммуникационные системы опять рухнули. Причину невозможно было установить. Делались разные предположения: о скрытых где-то дронах, о микро-дронах, а также об искусственном интеллекте, объединившем все электронные субъекты высшего уровня сложности по принципу муравейника.

Реальность оказалась проще. Дроны освоили космические саркофаги на орбите Земли. Модные в старину игрушки богачей до сих пор впечатляют. Они всерьёз верили в идею Фёдорова конца девятнадцатого века о возвращении умерших людей через много лет назад, в социум планеты, где все друг с другом встретятся и будет рай. Причиной такого расклада они считали научно-технический прогресс, который когда-то обязательно достигнет такого уровня возможностей. И поэтому, возвращение покойника — чисто технический вопрос времени. По этой логике начались коммерческие проекты по захоронениям тел этих чудаков в вакуумные капсулы, способные их сохранять практически вечно, и с последующим выведением их на орбиту, когда число капсул превысило несколько миллионов. Какое-то время капсулы завладели вниманием общества. Производители соревновались в разных идеях по поводу этого. Были созданы прозрачные капсулы. В них помещали загримированные мумии, выглядевшие, как живые. Даже умудрились делать их в динамике. На туристическом космо-челноке вполне можно было слетать на такое кладбище и посмотреть покойников в хорошо сохранившемся состоянии, некоторые из которых даже помашут вам ручкой. Дошло до создания больших дворцов и зданий архитектуры разных эпох. К некоторым можно было пристыковаться и войти внутрь, найдя там своих родственничков за праздничным столом, жестом приглашающих к ним присоединиться.

Получив первый удар, дроны (я буду иметь в виду и роботов, произнося это слово) захватили орбиту и поселились в многочисленных саркофагах, изредка совершая военные атаки на Землю. Также на планете находились затихарившиеся дроны и инородные программные интеллекты в составе коммуникационных глобальных систем. Земляне были в замешательстве. Военное Ведомство получило право на уничтожение, пока наука ломала голову. В каждой военной группе был приписан учёный по искусственному интеллекту. Я работал таким специалистом в группе разведки из шести человек на оперативном космо-челноке.

Мы наблюдали за дронами в электронный дальноскоп с третичных орбит, чтобы не быть обнаруженным. Иногда мы светились и сразу подвергались атакам лазерных лучей со стационарных стоек. Эти стойки по законам стереометрии дроны разместили по основным стационарным орбитам, оснастив их лазерными пушками. Удары были сильными и частыми. Титановую бронь они хоть и не пробивали, но оставаться их мишенью было совсем невозможно выдерживать. Мы часто меняли точки наблюдения даже в течение короткого времени. Объектами нашего интереса были космические саркофаги, которые дроны нагло присвоили себе, вытряхнув из них останки мёртвых предков своих врагов. Земляне раньше не озадачивались проблемой пространственного размещения и саркофаги были разбросаны на огромном пространстве как попало, что невозможно было за всеми уследить.

Однажды в пустыне вторичной орбиты мы обнаружили среднего размера дворец в космическом стиле середины двадцать первого века. К нему был пристыкован космо-челнок, что было странно. Желание быть туристами на кладбище у землян резко отпало, в связи с войной, а дроны такие челноки не использовали. Отсутствовал также военный трафарет в ультра-красном диапазоне. Кто же это мог быть? Мы стали ждать. Вскоре челнок отстыковался и направился к Земле. Ещё скажу, что тогда военные эксперты уже разработали электронный экран, предназначенный закрыть непрошенным гостям вход на планету в низших слоях стратосферы. Это было первое решение против дронов, базировавшихся выше. Как раз в это время монтировался такой экран, и мы на борту постоянно получали сведения о разрешительных зонах приземления. Следуя за челноком, принять сведения мы не успевали, рискуя врезаться в экран. Однако, челнок преодолел предполагаемый опасный уровень и вошёл в тропосферу над Тихим океаном. Здесь я доверил план действий военным. Предполагалось догнать; если это дроны — уничтожить; если люди — зафиксировать и допросить с протоколом, который будет отправлен в отделение разведки Военного Ведомства. Полагаю, что преследуемый челнок не заметил слежки и пошёл на посадку на одном из островов атолла южной части Тихого океана. Приземляясь за ним, мои люди включили ближнюю блокировку электроники, отключив бортовой компьютер челнока. Мы приземлились рядом. Военные расположились поодаль с лазерными ружьями и включили специальные предупредительные команды в широком звуковом диапазоне.

Дверца таинственного челнока плавно открылась, и мы увидели впечатляющую картину. Перед трапом стоял зрелый мужчина и нежно держал на руках хрупкую японку в шёлковом белом платье на древнегреческий манер. Было видно, что челночника не так волнует направленное на него оружие, как состояние девушки. Глядя ей в лицо он спустился с низкого автоматически выставленного трапа и, не обращая на нас внимания прошёл к небольшому, оказавшемуся за холмом, домику, который мы сразу не заметили. Я сделал жест сержанту и передал ситуацию военным, отправившись в свой челнок перекусить и распахнуть люки для свежего морского воздуха. Трансформерные технологии последнего времени позволяют превратить челнок хоть в автомобиль, хоть в домик, хоть в батискаф подводного плавания. Неожиданно быстро сержант, он же военный командир группы, находящийся в моём подчинении, вернулся ко мне. Он был озабочен новой информацией. Две сенсационные новости нас потрясли, и целый час спустя мы не могли принять решения.

Первое. Оказалось, что мужчина — сын Верховного Правителя Земли и имеет государственный жетон полной неприкосновенности.

Второе. Девушка является самоосознающим био-роботом высокого уровня.

Выйдя из ступора от такой информации, мы решили сообщить об этом в Военное Ведомство. Секретарь принял информацию и стандартной фразой: «с вами выйдут на связь» закончил вербальную форму донесения. Оставалось только ждать, не трогая, но держа по контролем странную парочку. Я решил вступить в первое общение и постучал к ним.

- Открывайте, — последовал решительный мужской голос. Комната была обставлена со вкусом. Много чего имелось для комфорта, включая бордовый клавесин и множество женских милых штучек.

- Хочу вас предупредить, что ваш челнок временно арестован. Также сообщаю, что мы пресечём попытки к бегству или скрыванию, если они у вас будут. Сейчас мы ждём инструкций от руководства. Мы будем соблюдать некоторую дистанцию на своё усмотрение, достаточную для вашего комфорта.

Мужчина кивнул, не посмотрев в мою сторону. Он махнул рукой, давая понять, что со всем согласен и просит не беспокоить. Девушка-робот сидела в дальнем углу в лёгкой прозрачной накидке и смотрела целиком на него, не обратив на меня ни одной единицы внимания.

Последующие три дня ничего не происходило. Приказов, инструкций не было. На все запросы приходило только «ждать».

Ночью не спалось, и я решил посидеть на берегу океана. Послышались шаги и появился сын Правителя. Небритый и задумчивый, совсем не здесь, с царапиной на щеке. Он встал рядом со мной, смотря в даль океана. Вспыхнувшим сзади светом патрульный дал мне понять, что контролирует происходящее. Мужчина, казалось, этого не заметил.

- Она умирает, — убийственным голосом сообщил мужчина. — Я не вынесу этого. Она моё всё. Я долго её создавал и вкладывал… И я получил. Но теперь это тело умирает, доставляя мне жестокие страдания.

- Извините, но я знаю, что ваша девушка — робот. Может быть вам обратиться в техническую помощь неосознающих роботов и дронов второго уровня? Там могут проверить аккумуляторы, почистить микросхемы и проверить системы смазывания био-шарнирных соединений. Там много чего могут. Почему бы вам это не сделать? Самоосознание, которое она теряет, никак не связано с материальными носителями. Это как у человека…

- Связано, — прервал он мои рассуждения, — это государственный секрет, но мне плевать! Знайте, что самоосознание — побочный эффект использования новых био-сверхпроводников. Сверхпроводимость в них осуществляется не электронными ансамблями, как у низкотемпературных, а композициями ансамблей нейтрино. Такие сверхпроводники создавали с включением в молекулярную матрицу сверхчистого ванадия. Дроны знают об этом, и сейчас пытаются взять контроль этих рудников, — он дышал часто, а глаза его бегали по моему лицу. — Мне нужен ванадий! Мне нужны учёные! Мне нужна лаборатория! А сейчас чёрте-чё творится! Моя Койя теряет рассудок, её части тела теряют центральное управление! Вы можете, если не помочь, то хотя бы что-то сказать? Скажите! Мой отец отказал, и мне сейчас хоть к дьяволу, хоть к дронам — всё равно.

Выдержав атаку, я отметил улучшение состояния этого человека. «Надо продолжать общение», — подумал я, но не успел раскрыть рот. Сзади нас стояла освещённая Луной Койя и смотрела на своего мужчину застывшими безумными глазами. Её серебряная одежда люминесцировала, создавая впечатления космического совершенства и гармонии, если бы не её глаза. Мы оба остолбенели и впились в неё взглядами. «Я влюблён», — мелькнула шальная мысль. — «Само совершенство! Гармония женской красоты! О, великая сила Инь!» - это безумство, и я это осознаю, но ничего не могу изменить. Я готов делать всё для неё…

- Что с вами? — мужчина внимательно смотрел на меня.

- Я влюбился в вашу жену, — спокойно и уверенно ответил я, ожидая разного рода драматизаций от этого человека. Мне было всё равно.

Прошло ещё двадцать дней. Никаких инструкций и приказов. Военные насторожены, и чувствую, что скоро начнут мне задавать вопросы. С Базелем (так звали мужчину) мы каждый день по очереди купаем в океане нашу Койю. Она чудо! Всегда грустная. Но когда я в разговоре упомянул слово «шоколадка», она стала громко смеяться. За этот смех я бы жизнь отдал. То же и с Базелем, который сильно похудел, почти ничем не питаясь. Моей жизнью овладела эта девушка — больной биоробот, которого я люблю сильнее себя. Базель говорит, что ванадий есть в морской воде, и может быть… ах, ну, ладно. Пусть говорит. Пусть хоть что-то говорит, бедняга отвергнутый принц. Так мы его прозвали между собой с военными ребятами. Наверное, они над нами троими подсмеиваются, но мне всё равно.

Прошло сорок дней, и вышел отдельный приказ оставаться. Обещали прислать челнок с продуктами и попросили список необходимого. Койя четвёртый день отказывается выходить из дома. Мы с Базелем носим её на руках. Я отказался от безумных планов, и просто наслаждаюсь своим состоянием счастья. Поделился этим с Базелем и Койей. Она сказала, что я славный. Как же я её люблю!

Вечером пришла мысль, и я сказал Базелю:

— Если наша Койо умрёт, давай сделаем ей саркофаг на орбите. Заморозим тело вакуумом, а когда с ванадием решим, то и оживим её целёхонькую.

— Так и будет, Лэд. Ты здорово придумал! Мы с нашей Койей не расстанемся. Только ты уверен, что наших жизней хватит? Давай помечтаем, что мы будем счастливы втроём, и никто из нас не умрёт.

Койя услышала нас и слабо улыбнулась, глядя в потолок.

— Но, ведь, так и есть. Мы сейчас втроём, и сегодня у нас никто не умрёт. А завтра будет что будет, - сказала она серьёзно.

Я хотел что-то ей ответить, но увидел, как у Базеля потекли слёзы…

Наконец, вместо челнока с припасами поступила команда возвращаться. Я просил оставить меня с Базелем и Койей и разослал запросы, куда мог, но мне отказали. В последний раз мы с Базелем купали нашу Койю, а обратно до дома я нёс её на руках. Когда мы прощались, она, привстав с кровати, обвела моё лицо, смотря мне в глаза.

— Любимый Лэд! Расстояние — не причина не любить. Люби меня, а я буду любить тебя. Ведь это не важно, что ты будешь далеко от нас.

— Да, Лэд. Возвращайся, дружище! Я не знаю, что такое ревность. Напротив, я тебя полюбил, и мне не безразлично, что с тобой будет. После Койи ты для меня являешься самым ценным и любимым существом. Мы всегда будем тебя ждать.

Они вышли посмотреть на меня в последний раз. Дверца челнока плавно закрывалась, а я смотрел и смотрел на Койю, еле сдерживая свои порывы. Мой воротник был мокрым от слёз, а её лицо я ещё видел на непрозрачной дверце челнока, когда он летел, уже не помню куда, а я всё стоял и смотрел, и смотрел, и смотрел на неё…

(конец рассказа Лэда).

Возникла долгая пауза. Вуву задумчиво смотрел на океан через люк напротив, сложив рот еле заметной синусоидой. Борше первым пришёл в себя и почувствовал, что надо что-нибудь сказать.

— Спасибо за откровенный и красивый рассказ, Лэд. Не ожидал от тебя. Мне казалось, что вы с профессором будете обсуждать научную тему, а здесь такое! Ну, это тоже важно. Дать инопланетным друзьям свою реальность…

— Борше, Лэд сказал самое главное и ключевое, что мог бы сказать самый академик всех академиков нашей галактики. По научности этот рассказ не уступит полному содержанию иной конференции. Поверьте матёрому завсегдатаю межпланетных научных тусовок, — марсианин почти по-человечески улыбнулся, — я вижу то, что ты хотел сказать, Лэд, Спасибо. Ты не поверишь, но твоя тема полностью совпадает с моими исследованиями, то чем я занимаюсь. Вот скажи мне, коллега — какую мысль ты нам хотел донести?

— Друзья, товарищи! До этой истории я был сухарём и научным фанатиком. После неё я стал человеком, разумным и душевно здоровым существом, способным любить. Поэтому, как я считаю, моё суждение обладает ценностью. Так вот. Содержание его таково: 1) НЕВАЖНО В КАКОЙ ФОРМЕ СУЩЕСТВО ЯВЛЯЕТСЯ САМООСОЗНАЮЩИМ. 2) САМООСОЗНАЮЩЕЕ СУЩЕСТВО, ПОСТИГНУВШЕЕ ЛЮБОВЬ ИМЕЕТ ЦЕННОСТЬ ВДВОЙНЕ.

— Браво, коллега! — зааплодировал Вуву с присоединившимся Борше, лицо которого начало выражать грустную задумчивость. — Теперь для Вас очевидно решение по вашей проблеме с дронами, коллега.

— Что ж, дорогой Вуву, действительно. А я боялся себе в этом признаться. Надо подружиться с ними и, для начала найти с ними линии коммуникации для общения, чего мы уже сто лет не можем сделать.

— Не можете или и не пытались? — пробасил марсианин.

— Приходится краснеть — не пытались. Уж я-то точно знаю.

Вуву с заботой старшего посмотрел на Борше.

— Молодой человек, вам пора отдохнуть. Когда в голове меняются данные — шарики за ролики, как у вас говорят, то лучше поспать. Все импульсы в вашу голову уже вставлены. Не мешайте пару-тройку дней ей самой поработать. Поверьте, она это делает даже во сне. Поэтому не нужно даже об этом беспокоится. Важно, чтобы заменённые данные были правильными. Идите, Лэд, проследите за ним. С вами мы можем встретиться завтра в этом же месте.

* * *

PS.

Через два дня Лэд с Борше в своём отеле обнаружили в списке изменений новый доклад марсианского профессора Дакбрианца му Вуву. В отличии от длинных учёных названий, начинающихся словами «Исследования по...» и продолжающихся несколькими десятками тяжеловесных научных терминов, названием темы явилось одно слово, никогда ранее не фигурировавшее на научных конференциях. Надеюсь, уважаемый читатель, Вы поняли — какое это слово. С тех пор оно уже не только слово, а новый научный термин в био-коммуникационных исследованиях, за которые Борше через сорок лет получит Нобелевскую премию.

Лэд попросил отпуск, чтобы слетать к Койе и Базелю. Койю покинуло сознание и мужчины законсервировали её тело в саркофаг в виде их домика на берегу Тихого океана. Они поместили его на Марсианскую орбиту и встречались там по чётным марсианским годам. Они сутки сидели втроём. Койя улыбалась, смотря на своих мужчин…

Через двадцать земных лет люди сумели найти общение с дронами. Через семь лет война прекратилась. А через пятнадцать заключили декларацию прав самоосознающих существ, в основу которой были заложены две вышеприведённые фразы инженера Лэда, написанными заглавными буквами.

Чтобы не оставить читателя со слащаво-приторным ощущением сказки с хорошим концом, сообщу, что Корву-центр ошибся с расчётами, и марсиане не смогли обеспечить брококо для участия очаровательных медуз с планеты Лесшок в конференции «Проблемы приобретения самосознания искусственным интеллектом».