Все дети плачут на одном языке

Все дети плачут на одном языке

...Бортинженер оторопело взглянул на трансляцию дронов. Черт побери! Британцы словно по команде поднимали машины в воздух. Два «Вульфа» встав лесенкой слева навели пушки на «Иртыш». «Кромвель» сместился к правому флангу. Его электромагнитный пулемет вышел из люка. «Драгон» тяжело поднялся почти вровень, подставив бронированную морду двум плазменным пушкам «Иртыша». Над ним воздвиглась бомбомётная мортира…

----------------------------------------------

Леонид Дрозд открыл глаза. Он пытался вспомнить сон, но тот не давался. Осталось только предчувствие. Оно коснулось краешка сознания липким страхом, смутным ожиданием большой беды. Впервые оно возникло когда бортинженер Леонид Дрозд согласился поработать вместе с сотрудниками Корпуса совместной вести. Но только сегодня беда, казалось, приблизилось максимально. Он знал, что источник его страха таиться в глубинах Юпитера. Иногда, закрыв глаза, он отчаянно мечтал вернуться на родную Землю. Обнять маму. Зайти к старому другу. Но долг и данное слово заставляли взять себя в руки. Встав, бортинженер, одел песочную форму КСВ. Огладил и одёрнул её.

- Не кисни - сказал он себе — марш на смену.

Через пару минут он сменил на наблюдательном посту космобиолога, исследователя теории биоволнового воздействия Диму Чуйкова. Тот не выразил никаких эмоций. Любой бы наверное радовался отдыху, но только не Дима. Погруженный в свои мысли он, казалось, не замечал ничего вокруг. Но в наблюдательности и аналитическом складе ума ему отказать было нельзя. Дрозд знал, что именно Чуйков, предложил переместить орбитальную станцию КСВ в сектор близ Ио. Нарушителей почему-то интересовал это спутник более остальных. Для Леонида рассуждения биоволновика казались иногда чересчур неправдоподобными. Хотя бы потому, что тот всерьез считал планеты живыми существами, а двухордовых скатов представителями униократии — коллективного общественного разума. Спорить с ним было тяжело. Дима обладал специфическим свойством. Если его точка зрения не принималась, он переставал дискутировать и не считал нужным что-то доказывать. По складу характера он был похож на методичного немца. Славянские корни в нем выдавали нос картошкой и созерцательный взгляд голубых глаз. Холодный, спокойный, точный в движениях словно робот, он сторонился коллектива и обычно работал в одиночку.

- Слушай, Лёня — сказал Чуйков - Я два встречных импульса зафиксировал. Оба в секторе Ио. В отчёте указал. Но ты Лексеичу передай пораньше

Леонид поднял бровь и ответил:

- Передам. Только ты ответь на вопрос. Давно хотел понять - как ты определяешь эмоциональную окраску скатов?

- Это изучают со времен царя Гороха— охотно сказал Дима. О своей работе он обожал говорить - Слышал про детектор лжи?

Бортинженер кивнул.

- Вот и у меня нечто подобное, только без проводов и чует на большом расстоянии. Калибровка тоньше, чтобы помехи убрать. Ты же чувствуешь настроение собеседника? Видишь когда он зол или рад. «Научить» этому приборы не сложно. Обычная скучная методология. Труднее было с материалами для антенн. Не всякий годиться. Металл, например, вообще сигнал какой-либо эмоции искажает. Мои антенны пришлось выращивать из тараканьих усов

Чуйков подмигнул и улыбнулся.

- Ясно — в сомнении сказал Леонид, а сам не без иронии подумал - «Тараканьи усы на орбите исследуют инопланетян. Нарочно не придумать.»

Дима махнул рукой, прощаясь и направился к выходу

Дрозд проводил космобиолога взглядом и со вздохом посмотрел на кресло дежурного.

«Почти полгода мы здесь, но продвинулись, если не считать наработок Чуйкова, немного. Скаты на контакт не идут. Кажется они и вовсе нас не замечают», — подумал Леонид - "Дима считает, что двухордовые обитатели Юпитера нас рассматривают как сверхскоростных муравьев. Только здравник Ренат Джаннибеков ободряюще сыпет казачьи поговорки. Как там у него — где тревога, там казаку дорога "

Сев в кресле оператора, Дрозд взглянул на плывущий под орбитальной станцией Юпитер. На панорамном мониторе гигант выглядел величественно. А уж при работе в открытом космосе, когда ползаешь как муха по корпусу орбитального комплекса, планета и вовсе казалась необъятной. Бортинженер знал это не понаслышке.

С тех пор как на Юпитере обнаружили «хозяев», - огромных двухордовых скатов-эмпатов, свободно перемещающихся в околопланетном пространстве, всякая добыча, колонизация и научная деятельность Корпусом совместной вести запрещались. Началась организация карантинной зоны около Юпитера. Да не тут-то было. Табу, наложенное Корпусом постоянно нарушалось, невзирая на его авторитет. Частные исследователи или военные, работающие на подставные фирмы попадались множество раз. У тех, кого удавалось поймать, легко обнаруживались значительные перечисления от британской корпорации «АстроДжамп», транспортной немецкой компании Круппа, французского предприятия космических грузоперевозок «Ришар» и других фирм.

Пойманные упрекали КСВ в присвоении прав на общечеловеческие исследования, в превышении полномочий, в оголтелом консерватизме, но руководитель научной группы Святогор Тарасов был непреклонен. В многочисленных дискуссиях он ставил точку: «На высокой орбите может находиться только военно-исследовательский комплекс Корпуса. Таково совместное решение международного совета КСВ. Обращайтесь туда».

Двухметровый великан Святогор Тарасов вообще славился своим неудобным характером и необычными методами работы. Например, когда ему предложили возглавить организацию карантина, он затребовал два военных корвета к Юпитеру.

Дрозд, участвовал в том памятном собрании и запомнил выступление плечистого гиганта со стальными глазами.

«Как я услежу за всем Юпитером, сидя на орбите?» - гремел Святогор, во время второй дискуссии - «Два корвета это минимум, который нам будет необходим, чтобы закрыть все подлётные зоны.»

Но задача которая ставилась перед ним была слишком интересна. Только так можно понять его согласие. К тому же он сумел выторговать в том долгом споре двух многоцелевых боевых роботов класса «Алмаз», последнюю разработку военпрома. Тем не менее слова Тарасова быстро подтвердились. Лазеек контрабандисты нашли изрядно.

Леонид Дрозд, своими глазами видевший эмпатическую мощь юпитерианского ската, понимал опасения «корпусников». Люди слишком мало знали об обитателях гиганта. Мало знали они и о Юпитере. Поэтому второй вопрос — об организации контакта вызвал еще больший накал. Да чего там говорить, среди ученых совета КСВ после открытия жизни на далекой планете начался бесконечный спор на тему «Зачем нам Юпитер?» Средств и технологий для его «покорения» у землян было недостаточно, добывать ресурсы на юпитерианских лунах так же было большой проблемой. А теперь, когда стало ясно, что все это добро нельзя вот так просто взять, то и охотников на эту добычу поубавилось. Спутники самой большой планеты Солнечной системы использовали в чисто научных целях — для селекции нового вида человека, организации подводных колоний или, как китайцы на Ио, отладке геотермального энергетического снабжения.

Любопытство взяло верх. Новая инопланетная жизнь влекла, манила...В ту памятную, четвертую по счету, жаркую дискуссию пришли к осторожному выводу - наблюдение и организация контакта необходимы. Для усиления карантинного контроля к Юпитеру прибыл военно-космический орбитальный комплекс, оснащенный боевыми роботами и зондами, чтобы защитить решение международного совета КСВ. Его огромным преимуществом перед любым флотом была возможность централизованного управления космическими автоматизированными комплексами таких типов как: «Алмаз», «Пчела» и «Тройка». Но кроме контроля над подлетными транспортными узлами Юпитера, экипажу была поставлена задача - нащупать почву для контакта.

У многочисленных фирм, компаний работающих в Солнечной системе интерес был совсем иного плана. На двухордовых скатов там смотрели как на подопытных животных. Что для них аргументы очевидцев?

Глупцы! Биоволновая передача скатов для людей была смертельно опасна. Она вызывала неконтролируемый гнев, который оканчивался всегда одинаково — смертью. Леонид, переживший минуту гнева над Юпитером, знал это лучше остальных.

Дрозд на всякий случай с помощью серворычага покрутил внешние видеокамеры расположенные на правом и левом бортах комплекса. Сервомеханизмы работали как часы.

Вдруг подал голос датчик сигнала радиоприсутсвия. Бортинженер за минуту нашел источник — британский военный космический истребитель «Вульф» быстро уходил в радиотень, за Юпитер. Дрозд никогда бы не спутал «Вульфа» с другим кораблем, потому что видел эту хищно вытянутую в узкий клин машину многократно.

Леонид дал сигнал тревоги и запросил связь с истребителем. Тот конечно же молчал. Благо во время его дежурств такое случалось не раз.

- В кубе «00-11ф» обнаружен британский космический истребитель «Вульф». Уходит в радиотень. На запросы не отвечает — доложил Дрозд по общему коммуникационному каналу.

Гуманная инструкция предписывала, не уничтожать нарушителей, а ловить и передавать в руки правосудия. Поэтому за преступниками приходилось отправляться целой кавалькадой. Два «Иртыша», патрульные роботы-зонды «Пчела»...

Орбитальный комплекс ожил. Из шахты ангара, как черти из табакерки, вылетело пять автоматических зондов с полным боевым вооружением и устремились в означенный оператором куб «00-11ф».

- Опять «АстроДжамп»! - недовольно прорычал в конференц-связи Святогор — Дрозд передай дежурство Ренату Джанибекову. Мне нужен пилот на второй «Иртыш».

Первый Святогор всегда водил сам.

Леонид уже было собирался передать приказ, как Ренат, который, как и все, был в постоянной конференц-связи, буркнул:

- Буду через минуту

Дрозд вспомнил Рената и улыбнулся. Здравник был пожалуй самым обаятельным и веселым членом экипажа. В уголках его карих глаз, казалось, навсегда, притаилась ироничная улыбка,

Дождавшись Джанибекова, бортинженер пожал его крепкую сухую ладонь.

- Рад видеть вас, врачующий

- Вольно, улетающий — немедленно отшутился Ренат

На лифте Дрозд спустился в ангар. Забрался в «Иртыш» и дал стандартную проверку перед вылетом.

Тарасов появился через три минуты. Он влез во второй «Иртыш» и показав большой палец из кабины, скомандовал по рации:

- Вперед.

Бортинженер проверил давление в салоне. Открыл внешний шлюз ангара и отключил замки на зажимах, которые держали «Иртыш» над плывущей внизу бездной.

Едва космический катер оторвался от орбитального комплекса на пару километров, Дрозд включил маршевые двигатели.

-Святогор Лексеич — немного вальяжно обратился к руководителю Леонид — Дима сегодня говорил о том, что зафиксировал два импульса, которые поочередно шли навстречу друг другу.

- Где?

- На Ио. Там где китайцы скатов видели

- Да. Похоже на разговор двух аборигенов. - задумчиво сказал Тарасов - Дима просил там зонд подвесить. Что-то на Ио скатам нужно. Они всегда туда возвращаются.

- Они общаются?

- Есть такая версия. Дима записал пока пять типов биоволны — гнев, раздражение, страх, депрессия и гм, не придумали еще как определить очень похоже на безмятежность. Молодец, парень. Пашет как раб на галерах. Стоп. Куда мы летим?

- Куб 00-11ф.

- Что же ты мутишь ...в бога и душу. Это же Ио.

- Разве упомнишь — сконфузился Дрозд.

Ио показался через десять минут. Датчик радиоприсутсвия зафиксировал сразу несколько целей.

- У них что тут распродажа? - заметил Тарасов

- Четыре, пять, шесть...э-э восемь различных космических судов . Все британские— проинформировал Дрозд. Он внимательно осмотрел флотилию. Приземистые, словно бульдоги на коротких лапах, «Кромвели». Затянутые как псы-рыцари, в латные бронепластины «Драгоны», вытянутые хищные «Вульфы». Что заставило британцев скопить такие силы на одном спутнике?

- Совсем обнаглели! КСВ что для них не авторитет? Запроси контакт — загремел по рации Тарасов

Дрозд дал восемь запросов. Нет. Британцы молчали.

- Молчат.

Святогор связался с Джанибековым:

- Ренат. Высылай два «Алмаза».

- Ох ты! Пошла вода в хату. Сейчас — ответил Ренат

Дрозд осторожно покосился на «Иртыш» Лексеича, на бреющем идущего чуть впереди слева. Тяжелые космические военные роботы класса «Алмаз», вооруженные по последнему слову техники использовались редко. Их огневой мощи хватало, чтобы противостоять одной космической эскадрильи. А так как у Юпитера ловили лишь одиночек, «Алмазы» благополучно стояли в ангаре. Но в этот раз нарушение было слишком нетерпимым. Поэтому Тарасов предпочел общаться с контрабандистами с позиции силы.

- Садимся? - спросил бортинженер

- Нет . Ты пока покружи. Попробую их вразумить по-мирному.

«Иртыш» Тарасова сел на площадь. Святогор демонстрировал готовность к диалогу, стремясь избежать конфликта.

Дрозд напряженно посмотрел на купола жилого комплекса с вулканической защитой, тонущие в алом сумраке Ио. Его «Иртыш» завис над широкой площадкой у трех энергетических геотермальных станций. Китайцы, возводя дом для себя на этом геологически активном спутнике, учли его «характер». Их колония находилась у подножья крупнейшего вулкана. Опасности тот не представлял, но энергии для станций давал вполне достаточно. Неискушенному зрителю картина багрового вулкана на фоне звездного неба и комплекса колонистов в предгорьях вряд ли добавила бы мужества.

- Лёня, возьми под контроль автоматические зонды и держи всю эту компанию на мушке - скомандовал по рации Тарасов

Бортинженер установил контакт с пятью военными зондами. Переключаясь между ними, Дрозд отрапортовал:

- Всю не получиться. Веду пять целей. «Вульф» два «Кромвеля» и два «Драгона».

- Хорошо. Надеюсь до стрельбы не дойдет.

Дрозд всё внимание сосредоточил на ведении целей. Над колонией кружил два «Вульфа» и один «Кромвель». Остальные машины мирно стояли вдоль посадочной полосы. Бортинженер оторвал взгляд от монитора, который транслировал показания пяти зондов и посмотрел в лобовое стекло. «Иртыш» Тарасова с белыми буквами «КСВ» на борту замер напротив эскадрильи контрабандистов.

«Чего они тянут? - с беспокойством подумал Дрозд — неужели пойдут против КСВ? А если пойдут? Что черт их дери они нашли? Или того хуже — они управляются скатами?»

По дну сознания неясным страхом промелькнуло предчувствие беды. В воображении возникла картинка — рыжий астронавт, британец, со стеклянными глазами, наводит на цель пушку «Вульфа», слушая неведомый голос.

- Леонид, принимай «Алмазы» - голос Джанибекова вернул бортинженера к действительности — казаком быть, не разиня рот ходить.

- Лады — ответил Дрозд и взял под контроль приближающихся к китайской колонии военных роботов. В визорах подлетающих «Алмазов» вся территория была как на ладони.

- Защита тут? - спросил по рации Святогор Тарасов. Его голос звучал глухо.

- Да. Роботы прибыли. Вся колония в зоне поражения - отрапортовал Дрозд. Он дождался когда второй «Алмаз» замрёт на своей позиции, над центральной геотермальной станцией и, включив открытую трансляцию в радиоэфир, продиктовал:

- Вниманию нарушителей. Ваши суда арестованы. Сопротивление бесполезно.

Как требовала того инструкция, Дрозд положил палец на гашетку и невольно подумал: в его руках невиданная мощь. Стоит дать команду и вся управляемая техника изрыгнет море огня. Но в душе он понимал — это всего лишь предупреждение. Во всяком случае за полгода, что он находился на орбитальном комплексе никто из нарушителей не лез на рожон против КСВ.

Его мысли оборвал возглас Тарасова:

- Дрозд, спишь? Два «Вульфа» на девять часов

Бортинженер оторопело взглянул на трансляцию дронов. Черт побери! Британцы словно по команде поднимали машины в воздух. Два «Вульфа» встав лесенкой слева навели пушки на «Иртыш». «Кромвель» сместился к правому флангу. Его электромагнитный пулемет вышел из люка. «Драгон» тяжело поднялся почти вровень, подставив бронированную морду двум плазменным пушкам «Иртыша». Над ним воздвиглась бомбомётная мортира.

- Вы вторглись в зону интересов «АстроДжамп» - вдруг по-английски заскрипела рация — Немедленно покиньте территорию

«Они что белены объелись? Мы же их в пыль сотрем. Или это скаты? Если люди попали под их контроль, то драки не избежать» - мысли не давали сосредоточиться, однако одну из них Дрозд, преодолевая подступающую панику, додумал - «Если я открою огонь, «Иртыш» Тарасова накроет шквал пуль». Стараясь сохранять самообладание, бортинженер приподнял «Иртыша» еще выше, щелкнул тумблер закрытого канала КСВ и почему-то шёпотом сказал; «Лексеич, неспроста они тянут». Святогор, так же сообразил — дипломатических разговоров не будет. Он не стал дожидаться развязки, а поспешно поднял «Иртыш» и повел его вправо, под защиту первого «Алмаза»

- Вниманию нарушителей. Ваши суда арестованы. Не усугубляйте проступок.

Услышал по рации голос Святогора Дрозд. «Видимо не договоримся» - подумал он

Бортинженер недовольно покосился на монитор дронов ведущих цели. Один из кораблей уходил из контролируемой зоны. И вдруг, сделав полупетлю, зашел в хвост русского челнока.

Позиция космокатера в воздухе Ио становилась все более невыгодной. Дрозд заставил «Иртыш» совершить полублин над площадкой, разворачиваясь Теперь «Кромвель» был справа, а два «Вульфа» оказались сзади, «Драгон» слева. Леонид недовольно поморщился. «Ничуть не лучше. Положение для смертника, я ведь могу и не успеть.»

Зашипел закрытый канал КСВ. Тарасов взволнованно приказал:

- Отсчитай до трех и уходим оба вверх. Я налево, ты направо

«Три, два, один...» Дрозд рванул рычаг на себя. «Иртыш» по экспоненте пошел вверх. Перегрузка вдавила в кресло.

«Вульфы» открыли огонь. В корму «Иртыша» ударил град пуль и один из двигателей чихнув замолк. Прогудел залп мортиры. Бомба взметнулась перед космокатером и синим всполохом разорвалась в звездном небе. Но взрывной волны почему-то не было. Напротив небосвод Ио в милисекунды продырявила воронка, в которую сначала затянуло, безжалостно сминая первый «Алмаз». Затем туда потащило и «Иртыш» Тарасова, который ушел вверх чуть раньше.

Дрозд, закрыл глаза, и нажал гашетку.

На несколько секунд площадь китайской колонии утонула в беззвучной феерии. «Драгоны», «Кромвели», «Вульфы» прошивались огненными очередями, тонули в клубах дыма от разрывавшихся ракет и вакуумных мин. Те кто пытался взлететь валились на площадь, дымя и разваливаясь. Те, кто не успел завестись, были просто выведены из строя точными попаданиями в двигатели.

«Кромвель» разрядил весь боезапас электромагнитного пулемета пытаясь достать второй «Алмаз» над геотермальной станцией. Куда там! Вёрткий робот, легко маневрируя, ушел от всех атак. В небосводе повисли с десяток ложных целей. Патрульные зонды покрошили обидчика «Алмаза» в мелкий винегрет.

Дальнейшее Дрозд не видел, так как вторая бомба, выпущенная мортирой «Драгона» синим всполохом рванула совсем близко.

Это было как в дурном сне. Ветвясь и множась по лобовому стеклу пробежала зигзагами трещина. Словно бумага сминалась обшивка. Взвыла сирена, Служба безопасности бесстрастно сообщала, что закрывает переборки. Но «Иртыш» все же не потерял герметичности. Инженеры заложили в него трехкратный запас прочности.

Дрозд успел дать полную тягу на единственный двигатель. Тот всхрипел, на мгновенье задержав космокатер. Затем «Иртыш» уверенно встал на крыло.

Автоматическая защита закрыла забрало гермошлема.

«Боже, какая отличная машина» - только успел подумать Дрозд. Развернул космокатер и увидел как британский истребитель валится на Ио, рассыпаясь обломками, прямо к дымящемуся, с оплавленными бронепластинами «Драгону».

На тридцатой секунде все цели были обезврежены. Уцелевший «Алмаз» снялся с позиции и стал барражировать над полем битвы, чтобы добить раненных. «Пчёлы» вторили ему. Дрозд отдал команду «Алмазу» - «Не атаковать» и тот послушно сел на площади, настороженно сканируя местность.

«Иртыш» Тарасова лежал вверх брюхом.

- Ох. Лёня, Лёня. Что же мы наделали? - услышал по рации скрипучий голос Святогора бортинженер.

«Жив» - пронеслось в голове Леонида.

- Руку сломал кажется — проскрипел Лексеич.

Дрозд, машинально проверил давление в скафандре, с трудом выбрался из космокатера через запасной люк. Его покачивало, когда он бежал к тарасовскому «Иртышу». Забравшись в машину бортинженер быстро взглянул на командира. На лбу Святогора Тарасова застыли капли пота. Он был очень бледен.

- Вызывай Диму и Рената. Будем выяснять, почему британцы так осмелели.

- Что это за бомбы у них?

- Последняя разработка «АстроДжамп» - гравитационная мина. И когда успели установить? Недавно только хвастались, что в серию планируют

Бортинженер присвистнул, затем внимательно осмотрел руку Святогора. Закрытый перелом- определил он.

- Вам в медблок надо — отметил Дрозд. Достав из аптечки шину, они вместе под терпеливое скрипучее кряхтение Тарасова наложили ее.

- Леонид, ты тут дольше всех — сказал Святогор - Придется тебе тут разбираться, пока меня подлатают.

Дрозд пытливо посмотрел на Лексеича. Он ждал осуждения за учиненный расстрел.

Но Тарасов, видя немой вопрос в глазах бортинженера, только одобрительно кивнул.

- Думаю, другого выхода не было.

Леонид облегченно вздохнул — «Когда не знаешь как поступить, поступай по закону» - вспомнил он. А в этой ситуации закон был на стороне КСВ. Он отправил инфограмму Ренату и сказал:

- Один двигатель видимо, выведен из строя. Пойду взгляну

Ренат и Дима прилетели через тридцать минут. Дрозд, как раз заканчивал пайку простреленного кожуха компрессора, чтобы восстановить подачу горючей смеси в двигатель. Конечно ремонт был проведен наспех и простреленный движок давал только четверть мощности. Но до орбиты «Иртыш» мог дотянуть и на одном двигателе.

Джанибеков помог Леониду занести инструменты, поминутно озираясь на дымящиеся обломки британской техники. Затем осмотрел руку Тарасова. Удовлетворенно кивнул и сказал, что оставит борт с аппаратурой Дмитрия здесь, а на поврежденном «Иртыше» отправиться вместе с Тарасовым на орбиту.

На том и порешили.

Чуйков осторожно распаковал свой «детектор лжи» — два продолговатых прибора с магнитными и биокерамическими пластинами, ик-антенами, очень похожими на усы насекомых. Он был впервые на Ио, поэтому считал, что наконец-то сможет на практике подтвердить свои теоретические выкладки. Чуйков оставался верным себе — не требовал объяснений по поводу дымящихся обломков, не всплескивал руками увидев Тарасова со сломанной рукой, не обращал внимания на патрулирующий «Алмаз». Даже когда «Иртыш» ведомый Джанибековым стал подниматься над Ио, Дима, только мельком взглянул на него и вновь вернулся к установке приборов. Задача прежде всего.

- Лёня, обо всем докладывай — глухо в рации гермошлема распорядился напоследок Тарасов

- Хорошо. Поправляйся, Лексеич — тепло ответил Дрозд и взглянул на недавнее поле битвы.

«Алмаз» и зонды поработали безжалостно. Из уцелевших машин на площади была только одна — самый дальний «Драгон», который даже не попытался взлететь. «Если кто и выжил, то он только там» - определил бортинженер. Пристегнув контрольными кодами два боевых зонда к панели управления скафандра, Дрозд отправился к «Драгону», уведомив об этом Чуйкова. Впрочем тот, итак видел, куда направился бортинженер.

Британские многоцелевые космические корветы «Драгон» были гордостью империи туманного Альбиона. Вместительные, скоростные и вооруженные дальнобойными пушками, ракетами и бомбометными мортирами они составляли основу войск Короны. Но даже у них не было шансов против «Алмазов» и патрульных зондов. Впрочем с новым оружием...

Воспользовавшись аварийным люком, Леонид влез в машинное отделение и пустив два зонда вперед, стал поочередно смотреть их трансляцию, иногда оглядываясь самостоятельно.

Корвет был абсолютно исправным. Шумела система вентиляции, двери из помещение в помещение исправно открывались и закрывались. Но это были обычные технические звуки. Осторожно продвигаясь к командному мостику, он отмечал, звуков которые обычно издают люди — не было . Для «Драгона», экипаж которого составлял до десяти человек, это означало — он пуст.

- Эй. Есть кто живой! - громко сказал Дрозд, сначала по-русски, потом по-английски.

Молчание.

- Сопротивление бесполезно

Тишина.

Леонид осмелел. Стараясь как можно больше шуметь, он прямиком двинулся в кают-компанию. Там было пусто. Зашел в рубку управления и остановился как вкопанный.

Они все были здесь. Дрозд насчитал девять тел.

И вдруг — стон, невнятное ругательство на английском языке.

- Подай знак! — на языке хозяев «Драгона» сказал Леонид, шаря глазами по трупам. Слабое движение у пульта управления он увидел не сразу. Поспешно, спотыкаясь о мертвые тела, Дрозд подошел к лежащему навзничь астронавту.

Это был рябой, рыжий бритт, с окровавленным лицом. Глаза у него смотрели сквозь бортинженера.

- Срочно бежать, бежать, бежать — по-английски скороговоркой сказал он.

- Бежать, говоришь. Ну-ну. Чего вы сюда приперлись?

Дрозд поднял астронавта, проверил исправен ли его скафандр, накинул гермошлем на его голову и перебросив руку через свою шею, повернулся, чтобы идти к главному выходу. Краем глаза он увидел, какой-то невнятно знакомый силуэт на полу. Он присмотрелся.

Что это?

Двухордовый скат! Только маленький. Чуть меньше человека.

Пару секунд Дрозд стоял соображая. Откуда здесь скат? Англичане, что трофей добыли? Нет! Это невозможно. Впрочем, что мы знаем? Так, необходимо срочно сообщить о произошедшем.

- Дмитрий! Прием! Дмитрий! Слышишь? - взволнованно сказал в рацию Леонид

- Да. Слушаю. Что у вас?

- Раненный британец и … двухордовый скат величиной с человека. Совсем маленький

- Скат? Где?- видимо мысли Чуйкова еще были заняты своими исследованиями

- Тут в «Драгоне»

- Скат? Маленький? - Дмитрий постепенно включался в события — Неужели так просто. А я найти не могу источник.

Дмитрий вдруг счастливо засмеялся. Дрозд непонимающе уставился на раненного. Тот бессильно повис на шее, уронив голову на грудь

- Что просто? Ты можешь объяснить? - заорал Дрозд

Дмитрий молчал.

- Мне что ждать от ситуации? Чуйков, не темни!

- Ио, это как роддом и ясли одновременно — сказал Дмитрий - Здесь всегда тепло. Поэтому у скатов появляется потомство на этом спутнике. Вот почему только на Ио я фиксировал эту биоволну «безмятежность». Это дети! Думаю в самых безопасных местах они окукливаются, а рождаются по сигналу родителей. По сигналу с Юпитера. Тут все пространство близ Юпитера - их дом. Как для нас пятистенок с огородом.

- Однако! Огорошил ты меня. Это версия?

- В общих чертах — объяснил Чуйков

- А Лексеич о ней знает?

- Я же должен был как-то объяснить, что ищу

- Ладно, помоги иноземца дотащить.

«Что за безумная версия — думал Дрозд - роддом на спутнике, с самой высокой вулканической активностью. Но как тогда объяснить, что такой «малыш» оказался здесь?»

Чуйков встретил Леонида у входа. Даже через забрало шлема было видно, как в его глазах пляшут счастливые искорки.

Втащив астронавта в «Иртыш», Дрозд связался с орбитальным комплексом и доложил обстановку. Реакция Тарасова оказалась удивительно жесткой.

- Немедленно возвращайтесь. На сборы пять минут.

- Но, Святогор Алексеевич — возопил Дима — там неизвестная форма жизни… Это шанс. Наш шанс!

- Цыц! Леонид, поднимай «Иртыш».

- Он жив! Как вы не понимаете! Жив и плачет!- закричал космобиолог

Впервые Леонид видел Чуйкова таким… отчаянным.

- Кто? - холодно спросил Святогор

-Дитё. Маленький скат

Вдруг Чуйков сорвался с места. Дрозд сразу понял куда он помчался. К «Драгону».

Он появился через минут двадцать. Вышел прямо из главного люка корвета. На руках у него вяло ворочался маленький двухордовый скат. Если бы не слабое притяжение, Чуйков вряд ли поднял эдакого «ребеночка». Но на Ио это было возможно. Когда он спешно подошел к космокатеру, Дрозд с трудом узнал его. Дима совсем расклеился. Хлюпал носом. Заливался слезами так, что вентиляция скафандра не успевала обувать запотевшее изнутри стекло. Словом вел себя Дмитрий Сергеевич Чуйков не как героический космонавт, а как только что разродившаяся мамаша.

- Терпи казак - атаманом будешь — проворчал бортинженер, пропуская Диму с драгоценной ношей на руках внутрь.

«Иртыш», резво оторвался от поверхности Ио и покачивая корпусом направился к высокой орбите. От перегрузок очнулся раненный иностранец. Он что-то бормотал на своем, о безумии людей, жесткости Юпитера, какой-то Джесике.

Дмитрий конечно же, едва стянув геромошлем, во все глаза изучал малыша. Дрозда так и подмывало тоже подойти поближе и оглядеть инопланетянина. Но он сдержался.

Чтобы Чуйков отвлекся от ската, Дрозд велел ему оглядеть раны бритта. У иноземца был рассечен висок. Наложив повязку Дмитрий только рассеяно прикладывал к его голове смоченный в воде тампон, ежесекундно оглядываясь на своего маленького инопланетянина.

Двухордовый малыш мирно лежал на откинутой раскладушке. Он не дышал вовсе. Глаза его были полуприкрыты, хвост согнут кольцом, вокруг лобастой головы. Вдоль его хребтов шел ряд пятен, похожих на глаза мухи. Скат был словно в позе эмбриона. От него расходился странный запах вулканической пыли и ...ромашки. Дрозд даже подошел ближе и потянул носом чтобы точнее различит запах. Сомнений быть не могло. Ромашка. Полевая. Как на лужайке у дома мамы.

Когда «Иртыш» был схвачен магнитными замками в ангаре орбитальной станции, Дрозд выходя из него отметил, как осторожно, почти нежно, выводит пленника Дмитрий. «Как родного» — с невольной улыбкой подумал.

В ангаре их встречал Тарасов. Дрозд никогда не видел его таким. Морщины собрались у сжатого в прямую линейку рта, в голубых глазах ни тени обычной иронии, а что-то недоброе, безжалостное. С холодной ненавистью руководитель миссии взглянул на британца и спросил по-английски, несмотря на то, что тот еле стоял на ногах

- Как скат оказался у вас?

- Капитан корвета Томи Эдисс подстрелил его из пушки — слабо ответил тот .

- Что было потом?

- Мы втащили его в «Драгон»

- Дальше?

- Все словно обезумели. Стали палить друг по другу…

Тарасов сверкнул глазами. Леонид думал, что Святогор врежет своим кулачищем ему по роже.

- Полгода, черт вас дери. Полгода насмарку. Ринат убери этого недоумка — только сказал Тарасов.

Затем развернувшись на каблуках Тарасов вперил глаза в Чуйкова

- Теперь ты. Мы договорились с тобой не вмешиваться. Наблюдать.

- Святогор Алексеевич, это шанс наладить контакт.

- Как этот «Маугли» нам может помочь? Скорее наоборот. Родители придут сюда и накостыляют нам по шее

- Нет. Скатам тоже любопытно кто мы. Биоволновой прибор показал мне очень мало. Но все же достаточно, чтобы понять насколько мы разные. Человек своими глазами видит лишь малый спектр цветов. Так же он обделен и в эмоциях.

- И что?

- Разрешите версию?

- Опять версия — проворчал Тарасов. Но было видно, что он смягчился и заинтересован

- Для скатов эмоции, как для нас языковая среда. Говорят словом можно убить. Но среди нас есть очевидцы (Чуйков кивнул в сторону бортинженера), что и направленный из глубины Юпитера гнев тоже в состоянии убить. Видимо нам придется изучить языки друг друга, прежде чем начать разговор. Маленький скат отличная возможность для этого.

- Почему?

- Потому что все дети плачут на одном языке.