Иногда иллюзии мешают увидеть настоящее. Иной раз они — инструмент познания. А если вы погрузитесь в грёзы поглубже, то станете невидимы — вас не заметят ни друзья, ни враги. Сумеет ли герой воспользоваться таким инструментом? Предпочтёт ли знание забытью, погружаясь в пучину грёз, сохранит ли человечность, уповая на непостижимое чудо? А если сами иллюзии разумны?
[Внимание: натуралистичное содержание!]