Большая тёплая

На закате Босик дрался с парой дымных червей. Крупные и шустрые твари сочились бордово-гнилостным светом. Жёлтая игла в руках мальчишки без устали дырявила тела врагов, оставляя строчки рваных отверстий, вынуждала тварей яростно шипеть и шарахаться в сторону.

Но вскоре Бось понял, что гадины ему не по зубам. Он оглушительно взвизгнул, заставив противника снова отпрянуть, развернулся и понёсся прочь.

По сторонам замелькали полуразрушенные небоскрёбы, заваленные мусором городские площади и гнутые остовы мёртвых уличных фонарей. От набранной скорости мир вокруг привычно смазался. Пучки света пролетали мимо, вытягиваясь в горизонтальные полосы. Всё слилось в одно сплошное полотно бесконечных цветных линий.

А черви летели следом, уже нагоняя парня.

Бось рыбкой нырнул вбок, но попал не в один из переулков Города, как планировал, а влетел прямо в ткань размазанных нитей. Проскользил, раздвигая их телом, и кубарем вывалился в новое пространство.

Первые секунды Босю казалось, что его засосало в огромный ткацкий станок — вокруг мерцали разноцветные нити, напряжённые до звона. Они тянулись в разных направлениях, беря начало где-то далеко в одной стороне и убегая в бесконечность в противоположной, и таяли в серой дымке.

Бось летел по инерции, кувыркаясь и сжавшись от испуга. Но быстро собрался и ухватился руками за ближайшую нить, тормозя. Замер, вытаращив круглые светящиеся глаза.

— Де? Где? Хде я? — с хрипом выдохнул он, крутя патлатой головой.

За свою жизнь он полностью изучил Город. От шпилей храма, покрытых слоями липкой сажи, до полузатопленных катакомб под землёй. Благодаря странным свойствам тела Бось спокойно проходил сквозь стены домов, любые заборы и каменные завалы. Не было места, куда бы он не забрался в поисках врагов и еды. Даже изучил зоны, где обитали Жирные под защитой Колючек.

Но здесь! Здесь мальчик ещё никогда не был. Бось намертво вцепился руками и ногами в нить, больше похожую на толстую трубу, и изучал пространство вокруг. Через несколько минут он успокоился.

«Здесь так тихо и мирно. Неужели в Городе есть такие места?»

Каждый его день, каждая минута — это драка. Бой за свой свет, за свою жизнь. И если удавалось пару раз в месяц подремать, то сон больше выматывал, заставляя вздрагивать каждую секунду и распахивать глаза, ожидая удара.

А это место напоминало о времени, когда он жил с Большой тёплой. Она кормила приёмыша своим синим светом, называла «Бо́сиком» и рассказывала истории о Городе — где кто обитает, кого бояться, а кого не стоит. Она просила избегать лишних драк и прятаться при малейшей угрозе.

Бось горько хмыкнул, вспоминая её слова:

— Никогда не бей первым! — шептала Большая тёплая засыпавшему на её мягком животе малышу. — Убегай и прячься. Убегай и прячься!

И мальчик прятался за её тёплым пушистым бочком, укрывался в её свете несколько лет, пока рос.

Большая тёплая оказалась немного наивной. В Городе простым бегством не обойтись — тебя найдут везде, если захотят. Лучше ударить первым и выпить врага, чем вечно хорониться в городских щелях и глубоких подвалах.

Мальчик вздохнул, пытаясь отогнать плохое воспоминание. Как бы они ни скрывались, но их всё равно нашли Жёлтые колючки. Хищные твари напали неожиданно, вынырнув из-под земли. Они технично располосовали всё тело Большой тёплой и выпили её, дрожа от удовольствия.

Видимо, с испугу Босик ринулся тогда в атаку, визжа от страха. Он ломал руками длинные иглы, пинал тварей ногами и грыз их тела из последних сил, захлёбываясь в собственной ярости.

Так он остался один. А в правой руке у него теперь навсегда зажата длинная жёлтая игла с зазубринами. За последнее время мальчишка с ней почти сросся…

«Хм! А здесь тепло».

Мальчик даже стал чуть-чуть задрёмывать. Он любил тепло, любил каждой частичкой своего сердца. А ещё он дико устал. Не телом — оно у него сильное, жилистое, хоть и маленькое. Устал головой.

Очнулся Бось от слабого света, упавшего на его лицо. Да — оказалось, он провалился не слишком глубоко. Слева чуть наискосок тянулась большая тёмно-фиолетовая нить, в её пульсирующем боку осталась пробитая Босем щель. Через неё можно было разглядеть кусочек Города и рыскавших там в поисках еды обитателей.

Есть разные их виды — кто-то похож на больших насекомых с множеством лап и глаз, кто-то маскировался под хищное животное — тигра или носорога, пытаясь подавить врагов одним своим видом. Большинство же — это просто аморфные пятна-кляксы; такой была и Большая тёплая.

На улице уже шёл утренний бой — писк, визг, волны довольного хохота. Вспышки света и утробное сглатывание — кого-то уже выпили. Бесконечная война за свет продолжилась с первыми лучами солнца. Лишь участники сменились с ночных на дневные.

Тут же, в этом мире нитей, тихо и спокойно.

«Надо будет отдыхать только здесь, — сонно подумал мальчик, крепче вжимаясь в спасительную нить. — Это отличное убежище».

Неожиданно звуки стихли. Бось насторожился. Это чаще означало лишь одно. Да-да, по улице шли хозяева Города — Люды! Так их называла Большая тёплая.

Все твари в ужасе разбегались с их пути. Людам не нужно даже драться ни с кем — высокие двуногие просто всасывали чужой свет, мгновенно выпивая попавшихся им на глаза неудачников. Даже толпой их не свалить, потому что Люды материальны.

Что это значит, Бось не очень понимал, но честно повторял сложное слово за Большой тёплой. Хозяева могли ходить сквозь стены, только если там были специальные ровные дыры в их рост. Они не спускались в подвалы и не залезали по лестницам, поскольку были довольно неуклюжи — им сложно преодолевать препятствия и неровности. Это и давало обитателям Города шанс на выживание.

Только дурак мог поселиться рядом с Людами. Да и то ненадолго.

Двуногие шли группой — медленно, тяжело ступая по булыжной мостовой. С их плоти отваливались куски гниющего мяса. На слабом утреннем ветру колыхались обрывки тряпок, которые они на себя зачем-то наматывали. Люды глухо ворчали, словно переговаривались между собой.

Мальчик висел среди нитей, боясь пошевелиться. Он искренне надеялся, что здесь его не заметят. Вот щель моргнула раз, другой — мимо шли хозяева. Один остановился, рыкнул что-то, хлюпнув дырявой грудью, и повернул голову в сторону Босика. На парня уставился огромный безжизненный глаз.

«Он меня выпьет!» — едва не крикнул Бось и в панике оттолкнулся всеми конечностями от нити, пытаясь убежать как можно дальше от страшного глаза. Он истерично заколотил руками-ногами, быстро уплывая вглубь этого странного пространства, пока окончательно не потерял из виду фиолетовую нить своего Города. У него возникло жуткое ощущение, что он падает в какую-то цветную пропасть и длиться это будет вечно.

Мальчик пытался ухватиться руками за пролетавшие мимо светящиеся канаты, зацепиться за них иглой, но тщетно — нити здесь оказались скользкими и призрачными, остановить падение не получалось.

Временами в темноте сквозь разрывы в нитях мелькали другие города. И даже целые планеты.

Бось хрипло орал, беспомощно кувыркаясь в пустоте, и не мог ничего поделать. Всё это до ужаса напоминало первый день в Городе.

Тогда Босик, совсем ещё крохотный, очень долго катился по какой-то железной трубе, больно ударяясь о встречные выступы. Торчавшие из стен ржавые болты рвали кожу, били по рёбрам, плечам и голове. А потом мальчик шлёпнулся на кучу мусора и тихо захныкал в темноте от боли и холода.

Когда приползла Большая тёплая, Босик уже не плакал. Просто сипел всё тише и тише, сжавшись в серый комочек. Большая согрела его, накормила синим светом и унесла из этого холодного вонючего места…

Всё повторялось! Всё повторялось! ВСЁ! Повто…

Бось едва успел заметить летящую на него огромную ярко-жёлтую нить и напрягся в предчувствии удара. В глазах на миг потемнело.

Задыхающийся и вконец охрипший мальчишка неожиданно вылетел на морозный воздух. Закашлялся от холодного потока, стеганувшего по лицу, и тяжело рухнул в большой мягкий сугроб, взметнув облако снежинок.

Замер в глубине скрючившись. Потом поднял голову, стёр с лица влагу дрожащими пальцами и быстро заозирался, выставив перед собой жёлтую иглу.

Вокруг была только лунная ночь и белоснежные сугробы. Тут и там торчали голые сучковатые деревья, бросающие на снег резкие тени. До горизонта всё залито лунным светом, и врагов не видно. Но такого не бывает, чтобы без врагов! Как оказалось, даже в мир нитей Люды могли заглядывать. Так что враги, скорее всего, просто хорошо прячутся.

«Зима?» — мимоходом удивился мальчик. — «Что за бред? Ладно, это потом».

Босик вскочил на ноги и быстро-быстро побежал по снегу в сторону Города, оставляя за собой сверкающие буранчики позёмки. Да, он чувствовал свой дом. Не очень далеко — скоро доберётся. Разогнаться до световых полос почему-то не получалось, но с этим тоже можно было разобраться позже.

В Город, быстрее домой! Пусть там нужно постоянно драться за свою жизнь, но лучше так, чем сдохнуть в сугробах, откуда в любой момент может выскочить незнакомый враг. Сражаться в снегу парень не умел, да и жутко не любил холод. Даже ненавидел!

Когда до Города оставалось совсем чуть-чуть, в дымке за деревьями показались первые крыши домов, освещённые рассветными лучами.

Заметив их, мальчишка обрадовался, но тут же остановился, словно ударился о стену. Это чужой Город!

У него до́ма не было цветных крыш, островерхих башенок и белых флагов, развевающихся на ветру. Никто никогда не украшал дома огоньками — их бы тут же выпили!

Босик с сомнением уставился на странный Город.

«Идти или нет? А почему же так тянет туда? Почему оттуда веет теплом?»

Мальчик медленно двинулся вперёд.

Люды!

В этом Городе жили Люды и только они. Много! Разных! Низких, высоких, взрослых и совсем маленьких. Выглядели они хорошо и двигались легко и быстро, без труда перемещаясь по мостикам и ступенькам. Совсем непохожи на хозяев из его родного Города!

Увидев толпу Людов, гуляющих по улице, Босик в ужасе подпрыгнул и зайцем ускакал обратно в лес, забравшись на первое попавшееся дерево. Сейчас его догонят и убьют! Догонят и выпьют!

— Это просто кошмарный Город! — бормотал под нос парнишка. — И что теперь делать? Как вернуться домой? Я не смогу тут жить! Только дураки селятся рядом с Людами!

Но время шло, а за ним никто не гнался и не собирался пить его свет. Проторчав на мёрзлом дереве до темноты, Бось всё же осторожно вернулся в Город. Его тянуло к небольшому двухэтажному дому с окнами, полными жёлтого света.

«Вот что мне там делать?» — спросил сам себя Бось, осторожно перебегая от сугроба к сугробу и прячась в тенях.

***

— Ма, смотри, на веранде сидит какой-то зверёк. Маленький такой, — задумчиво произнёс пацанёнок лет десяти, уставившись в окно. — Он там не замёрзнет? Давай его покормим?

— Надо же! — К окну подошла полноватая улыбчивая женщина в пушистом халате и с любопытством выглянула наружу через голову ребёнка. — Не знала, что у нас водятся божики. Смотри-ка, прямо сюда пришёл. Удивительно!

Она направилась к входной двери, споро накинула полушубок, залезла в тёплые сапоги и вышла наружу.

Божик никуда не убежал. Он всё так же сидел на корточках в углу веранды, еле заметный в наступающих сумерках, и посверкивал в её сторону большими светящимися глазами.

— Божик-Божик, — мягко позвала женщина, тоже присаживаясь на корточки и протягивая в его сторону руку. — Пойдёшь в дом? Погреешься… Поешь…

— А кто это? — прошептал за её спиной сын, заставив женщину вздрогнуть. Ребёнок в криво застёгнутом пуховичке и валенках замер, с удивлением изучая гостя из-за маминого плеча.

— Это дух умершего младенчика, брошенное божье дитя, — пояснила женщина, с грустной улыбкой глядя на божика. — И я рада, что ты тоже видишь духов, сына, как мы с папой. Но давай тихо — не напугай малыша.

— А он добрый дух? А то мордочка у него какая-то…

— Да с чего ему быть добрым? — вздохнула женщина и снова заговорила медленно и ласково: — Божик-Божик, пойдёшь к нам в дом? Не бойся, маленький! Мы не навредим тебе… Погреешься… Поешь…

Бось не мог ей противиться, потому что она была Большая. И очень тёплая. Он испуганно смотрел на протянутую руку, и всё его естество тянулось к этой ладони, хотя внутренний голос орал: «Беги! Беги прочь!»

Мальчишка качнулся вперёд и задрожал всем телом — ему было безумно страшно. Парня трясло, но он всё равно сместился ещё чуть-чуть. И тут же отшатнулся. Он тихо заскулил, разрываясь на части от ужаса и надежды.

— Не бойся, маленький, — снова зазвучал ласковый голос. Большая светилась синим светом и желала ему только добра. Он это чувствовал каждой клеточкой тела. Но она же Люд!

Он снова сдвинулся вперёд, скуля и тихо подвывая. Его нешуточно колотило, но как же ему хотелось прикоснуться к этим тёплым пальцам. Бось на коленках подполз ближе, ещё ближе к хозяйке. По грязным щекам сочились мутные слёзы. Он так надеялся, что всё будет хорошо. Наверное, впервые в его жизни у него внутри зарождалась эта надежда.

Через долгие минуты он наконец дополз до женщины, всхлипывая и скуля. Дополз и уткнулся лбом в её ладонь. Замер, впитывая синий свет и тепло. Выдохнул, расслабляясь.

Неожиданно его подхватили на руки и прижали к груди. Накрыли краем мохнатой шубы.

— Замёрз, малыш? — спросила женщина. А Бось ничего не мог ответить, лишь смотрел на неё снизу вверх глазами-фонариками, изредка вздрагивая.

— А чего божики едят? — спросил маленький Люд.

— Сына, открой нам дверь, — попросила его Большая тёплая. — Живей, давай, дружочек.

— Ага! Ма, а чего они едят?

Люди скрылись в доме, унося с собой пригревшегося божика.

А на веранде в углу осталась позабытая жёлтая игла, уже наполовину заметённая снегом.