Зеркала Тузун-туна
В ноябре вновь подул злобный восточный ветер. В первый год, это казалось диковинным. Дыхание Аквилона выдуло воды из Таганрогского залива, обнажив веками нетревожимое песчаное дно. Ранние морозы сковали торосами пресноватые волны и от Таганрога до Ейска встала стеной ледяная плотина. Застигнутая врасплох рыба, зарывалась в песок и коченела от мороза. Но все тот же яростный Аквилон, не стихая ни минуты, срывал тонкую ледяную корку с песка, поднимая в небо черно-красную взвесь, обнажая и обреченную мерзлую рыбу, и оставленный человеком на дне мусор. Будь то пивные бутылки, разбитые алюминиевые остовы лодок и обрывки капроновых сетей, котелки, кружки, пряжки и каски столь ржавые, что уже и не понять, принадлежали они советским или немецким морским пехотинцам, сгнившие остовы ботов иной раз с ворохом хлама и медными екатериненками незадачливых контрабандистов, прятавших колониальные товары в рукотворных гротах под мысом Свято-Никольской крепости. Попадались кроме медных екатерининских копеек и вовсе древние серебряные арабские полушки и четвертаки рубленные из динаров Саллах-Аддина, попавшие сюда во времена турецкого и генуэзского владычества. Но иной раз из песка выступали вещи столь древние, что само время не в силах было бы ответить как и когда они сюда попали.
Ковалёв вышел из дома держа в зубах ключи, а под мышкой портфель и завёрнутую в обложку из пергаментной бумаги «Античную лоцию Чёрного Моря» Михаила Васильевича Агбунова. Едва хлопнув дверью он удивился, когда его накрыло облаком серого песка. Даже на дверной ручке остались четкие следы пальцев, а на бетонном крыльце отпечатки подошв. Оглянувшись, он понял, что окружавшая его багровая серость, по началу принятая за утренний туман, имеет совсем иную природу. Все предметы в маленьком дворике от пластиковой садовой мебели до пожухлых вот-вот готовых опасть листьев были покрыты слоем мелкого как пыль серого слюдянистого песка.
- С моря? - мельком подумал он, замыкая зверь. Взглянул на запястье с часами. Хмыкнул. И кидая ключи в карман уже принял решение сделать крюк по пути в музей. Минут через пятнадцать Ковалёв стоял у солнечных часов на вершине каменной лестницы, что спускалась к набережной от Греческой. Пару раз зимой он видел, как стянутая льдом вода отходила от гранитных плит и чугунных перил на десяток другой метров, но сейчас… Сейчас он увидел оледеневшую исхлёстанную северо-восточными ветрами пустыню и десятки спиральных вихрей поднимавших в небо песок с инеем от Таганрога до Морского Чулека или даже дальше до Недвиговки, если не до самого Ростова.
Невзирая на раннее время, по бывшему дну уже прогуливалось с десяток человек. Молоденькие девочки фотографировались на фоне «Марсианского» пейзажа, мужчины в ватниках с ведрами и ломиками подбирали мороженную рыбу, кто-то пытался прокатиться по ровному дну на внедорожниках или мотоциклах. Были и эти… Ковалёв поморщился и сплюнул при виде парочки мужчин с металлоискателями.
- Мрази, - прошипел он сквозь зубы, но не стал спускаться, чтобы прогнать их. Все равно вернутся сволочи. Надвинув козырёк кожаной кепки-гопки на глаза он поплёлся к музею. Тот находился в здании бывшего дворца Алфераки, что уже пару лет был закрыт на реконструкцию, и Ковалёв мог работать не отвлекаясь на экскурсии и посетителей, если конечно сам не мешался реставраторам и рабочим. Все его барахло в пронумерованных картонных и фанерных коробках было свалено в не особо аккуратную кучу рядом с толстыми папками картотеки, утрамбованными в коробку из-под принтера. Всё что было выкопано с две тысячи пятого, когда в районе между портом и «Каменной лестницей» строители обнаружили остатки античного поселения, до сих пор толком не было каталогизировано. В собрании из трёх с половиной тысяч предметов, Ковалёв дошел только до две тысячи тридцать восьмого — фрагмент архаичной ионийской амфоры с частично читаемым клеймом — головой юноши в фригийском колпаке с торчащим из лба рогом. Половина клейма отсутствовала. Карпенко считал, что это изображение фракийского Пана или Приапа, а амфора происходит из Византия. Ковалёв предположил, что это вовсе и не рог, а часть лунного месяца. Тогда на клейме никакой не Пан, а малоазийский Кабир — Мен. И амфору можно будет локализовать как Теосскую. Чтобы опровергнуть интерпретацию Карпеко, Ковалёву пришлось сопоставлять с находкой все доступные ему изображения Мена на амфорах или монетах. Потребовались запросы в музеи Танаиса и Фанагории. На обработку и интерпретацию одного черепка ушел месяц работы. Но Ковалёв в итоге оказался прав. Это малоазийские клейма из греческой Ионии еще не утопающей в крови завоеваний Великого Кира. Три или пять лет работы, и он сможет доказать присутствие на территории города следов хтонического культа Кабиров в седьмом веке до нашей эры. А там уже можно будет смело локализовать упоминаемые Геродотом Кремны в Таганроге. Ковалёв мысленно усмехнулся:
- Если отобрать у Танаиса звание самой древней северной колонии эллинов, можно ли надеяться на грант? Звучит не плохо. Начальство и журнашлюхи любят все, что можно превратить в пафосный заголовок. Черт, знать бы заранее что море выдует, можно было б у директора выклянчить полевой выход. Щас набежит мудачье с детекторами.
Ковалёв глубоко вздохнул и опустился прямо на грязный пол рядом с коробками, подложив папку под задницу. «Античную лоцию» кинул поверх фанерной коробки. Успеет сдать в библиотеку до обеда.
- Что там у нас дальше по алфавиту? - широко зевнув, спросил он сам у себя натягивая резиновые перчатки и снимая крышку с очередной коробки. Согласно описи, предмет был первоначально определён археологом как «лопатка или щиток».
- Ну да! Или -или! - засмеялся Ковалёв, проверив за одно что за практикант составлял описание, и почему руководитель раскопок не дал студенту подзатыльник. Предмет действительно визуально напоминал сильно покрытый зеленой ржавчиной и бурой коростой совочек или лопатку. Однако даже сквозь толстые рыхлые окислы Ковалёв смог разглядеть характерную форму. Взяв свободной рукой карандаш, он жирными штрихами зачеркнул небрежно составленное описание и выше на свободном месте нацарапал:
«Металлическое зеркало с рукояткой. По форме напоминает зеркало с антропоморфной рукояткой из кургана «Елизаветинское-1» и аналогичное из кургана «Пять Братьев-3» Отдать на рентгенографию»
- Ты там? - спросил Ковалёв обращаясь к рукоятке зеркала, - Я знаю что ты там, змееногая мать Гекаты и Персефоны. Скоро ты покажешь мне свое лицо.
Примерно в послеобеденный час, живот Ковалёва заурчал. Отложив щуп и ватные палочки с борной кислотой, Ковалёв потянулся на табурете и хрустнул поясницей. Стянув резиновые перчатки, он оставил расчищаемый от окислов предмет на столике, и похлопал себя по карману, проверяя наличие кошелька. На рабочее место он никогда не приносил еду, предпочитая крошить вне здания музея. Пролезая под строительными лесами реставраторов, и делая сложный выбор между «Шаурмой у Гагика» и «Горячими бутербродами на Петровской» он услышал знакомые перестук бамбуковой трости и шаркающие шаги ног, обутых в дорогие туфли.
- Дьявол!
Ковалёв попытался тихо выбраться из чащи лесов и сбежать незамеченным, но его нога зацепилась за балку, и чертыхнувшись, он опрокинул пустую банку из под шпатлевки. Тут же его окликнул надтреснутый старческий голос:
- Аалисанр Ваадимирович! Каак слаавно, что я вас застаал.
- Месхель, я не хочу вас видеть, - прошипел в ответ Ковалёв, - Вы испортите мне аппетит.
Но старик уже вцепился в лацкан кожаной куртки Ковалёва.
- Аисандр Влдимирович, позвольте я угощу вас обедом. Это сгладит некоторые углы между нами?
- Еще чего! - Ковалёв выдернул рукав, - Чтоб потом, когда из музея опять что-то пропадёт на меня показывали пальцем? «Смотрите! Он обедал с Месхелем! Это он продал!» Ваши арахровцы дно залива с утра прочёсывают металло-детекторами.
- Я как раз об этом и хотел именно с вами…
- Со мной? - Ковалёв побагровел. Ему до чертиков хотелось вырвать палку из рук старика и со всей силы хряснуть ему по лбу.
- Ииименнно Вааами! - протянул Месхель, - Ктож кроме вас сможет понять какая это ценность!
Старик извлёк откуда-то картонную коробку и протянул её Ковалёву. Тот неохотно принял её и приоткрыв заглянул. Раздражённый вздох разочарования с паром вырвался из ноздрей.
- Это бесполезный мусор, Месхель! Вне контекста культурного слоя, я даже не могу проверить подлинности.
- Это подлинный предмет…
- Мне на слово поверить перекупщику? Ага! Можете толкать свой фуфел на интернет аукционах. Мне не интересно.
- Это подарок вам, Ассандр Вадимирович. Можно скааазать, прощальный.
- На тот свет собрались?
- Можно и так выразиться.
- Счастливого пути.
Старик рассмеялся и смех его выродился и заходящийся приступ кашля.
- Вашими молитвами, - наконец, произнес он прокашлявшись, - Вашими молитвами. Но, я искренне надеюсь, что этот дар хоть частично искупит тот вред, что я нанес науке или вам лично своей профессиональной, так сказать, деятельностью.
- Сомневаюсь.
- А вы не сомневайтесь! Вы ведь умный человек. Один из лучших в своем деле. Среди тех, конечно, кого я лично знаю. Вы поймете, как им правильно распрядиться. К тому, же как мне известно, у вас есть еще одно из четырёх.
- Что?
- Ну как же! Инвентарный номер… дай боже памяти… Две тысячи тридцать девять. Верно? «Лопатка или щиток», кажется, так записано. Но вы конечно же поняли что это. Теперь у вас есть два. Еще одно хранится в экспозиции музея Фанагории, и последнее в краеведческом музее Ростова-на-Дону. Четыре металлических зеркала с рукоятью в виде змееногой богини Деметры-Аппи.
- Слушайте, Месхель, это ж вам не покемоны, чтобы их всех вместе собирать. Никогда не понимал вашего брата — коллекционера.
- О нет! Не в коллекционировании дело. Что вы! Что вы, мальчик мой! Вы же читали «Книгу вавилонянина Безосса»! Что в списке у Эллиана, что у Агриппы есть этот фрагмент. Когда жрец Тузун Тун из храма Ваала в Уре подошел к зеркалу на вершине Зиккурата, с коего смотрели на звезды и изучали движения планет, он увидел в отражении не себя сегодняшнего, а себя мальчиком, также точно стоявшего перед тем же самым зеркалом много лет назад. Свет от зеркала Тузун-Туна улетел сквозь небесные сферы и отразившись от звезды, вернулся назад, спустя десятки лет. Разве не это мечта любого историка? Увидеть все своими собственными глазами?
- Красивая история. Жалко, что брехня! - фыркнул Ковалёв, посматривая на часы.
Месхель улыбнулся полубеззубым ртом.
- На дне коробки еще один подарок. Для вас. Я уже не успею им воспользоваться.
- Рано себя хороните.
- Меня рано хоронят химия и саркома. И груз земных дел. А ведь я видел, как в шестидесятых тут работал Блаватский. Они пытались найти Кремны на дне моря, но… всё прахом. Все прахом. Жаль, он не дожил до две тысячи пятого, когда вы их все таки нашли у подножья Каменной Лестницы. Дома, винные склады, бронзолитейную мастерскую… Но ведь не храм, Ассандр Владимирович. Здание храма так и не нашли. И вы знаете почему. Вы наизусть знаете «Античную лоцию» Агбунова, и старинную береговую линию спросонья нарисуете по памяти. Вы знаете где искать храм. А в храме алтарь. По вавилонскому ордеру, все как вы предполагали в своей монографии о культах Кабиров, Апотуры и Урании в северном Причерноморье. Если у вас есть друзья астрономы, побеседуйте с ними. Они наверняка подскажут, как настроить зеркала Тузун-Туна.
Месхель махнул рукой и зашаркал прочь. Два месяца спустя Ковалёв прочитал некролог в местной газете. Усопший был хорошо известен в определённых кругах города, и похороны не прошли незамеченными. Ковалёв на них не пришел, хотя его и звали.
Примерно через год на почтовый ящик таганрогского краеведческого пришло письмо из Института прикладной астрономии РАН. Секретарь разбирая корреспонденцию был слегка озадачен, но Ковалёв так быстро вырвал пакет у него из рук, что тот не успел толком удивиться. Еще около месяца ушло на работу с планом-картой оставленным покойным Месхелем. Старый прохиндей довольно близко подобрался к цели. Даже от чёрных копателей можно выдрать шерсти клок, если использовать их цинично и бессовестно, как одноразовый инструмент. Палео-астрономы ИПАРАН составили достаточно понятную схему античного звездного неба. Настолько точную, насколько позволяли данные древних звездных карт и современное компьютерное моделирование. Пришлось повозиться не один день, чтобы понять, как искомые звёзды расположены на небе сейчас и каким образом нужно ориентировать зеркала.
Оставалось только ждать… Ждать следующего года. Кавалёв был уверен, что злобный Аквилон в ноябре вновь ударит и его леденящее дыхание опрокинет набок корабли, и выдует воды из Таганрогского Залива. Дно над разрушенными храмом Кабиров обнажится вновь, и он отыщет древний поросший коростой и ракушками алтарь. Из Фанагории и Ростова уже ответили согласием. Они перешлют ему Зеркала из Елизаветинского-1 и Пять братьев-3 для сравнения с его экземплярами.
Год спустя Ковалёв вышел из дома держа в зубах ключи, а под мышкой картонную коробку. Его вновь накрыло облаком серого песка. Даже на дверной ручке остались четкие следы пальцев, а на бетонном крыльце отпечатки подошв. На дворе стояла кромешная темень. Как обычно, в городе перед отопительным сезоном отключали свет для профилактики сетей. И даже луна не появлялась на небосводе. Ковалёв дошел до Греческой и спустился по каменке к набережной. До самой Недвиговки дно залива было обнажено, как тело невесты в брачную ночь. Ковалёв двинулся в исхлёстанную ветрами мёрзлую пустынь и среди песка и инея отыскал камень, древний как само время, но еще хранящий на себе следы рук забытых мастеров. Четыре вновь отшлифованных зеркала он установил в пазы на камне, и с помощью отвеса и примитивной астролябии, принялся их настраивать, до тех пор, пока внезапно ночной мрак не исчез.
Ковалёв с изумлением поднялся и оглянулся. На храм, на расписные терракотовые статуи богов, на окружающих его людей, обнаженных или в хитонах и гиматиях, с лавровыми венками на челах. И там дальше за стенами и колоннами храма лежали город и дома давно истлевших людей, и гавань с длинными кораблями, и литейная в которой безвестный мастер изготовил четыре зеркала. И Ковалёв смотрел и ходил среди них, как призрак среди живых.
Ощущение, что рассказ — отрывок из чего-то большого. Концовки по сути нет. Ровно как и научной фантастики. Есть зеркала, но тема не раскрыта до конца.
Допустим действительно существуют звезды или похожие на них объекты, способные как зеркало отразить свет строго обратно. Даже если такие объекты существуют, описанного в рассказе эффекта все равно невозможно добиться.
Во-первых свет идет не прямым фокусированным лучем, как лазер, а рассеивается. Даже лазер на больших расстояниях рассеивается. Если навести на Луну лазерную указку с сечением излучателя 5 мм, на поверхность луны упадет рассеянное пятно в несколько километров.
Допустим в алтаре было какое-то устройство для фокусирования и поляризации световых волн. Например поляризующая призма с линзирующими гранями, которая мистическим способом формирует нерассеивающийся лучь света. Предположим, что он действительно летит до некоего астрономического объекта с зеркальными свойствами. Тогда действительно лучь света вернется на экран спустя много лет, при условии, что на пути луча не встретится других планет, звезд, облаков газа и т.д. но строго через фиксированный промежуток времени. Т.е. если зеркало в 100 световых годах, можно увидеть прошлое через 200 лет, если в 1000, то через 2000. Тоесть это вообще не похоже на видеозапись, которуб можно проиграть как на магнитофоне. А значит с научной точки зрения в рассказе описана полная херня.
Кого замыкал зверь???
арахровцы
Месхель, я вас не хочу.
Зачем создавать такие конструкции?
Ну да ладно.
Рассказ переполнен археологической начинкой. Понимаю, что это наука, но для простого читателя это чистой воды нудятина (прошу прощения у автора, но это так).
Вот лет десять назад в тех краях у «прибрежного» фотографа сбежал летом в Азов полутораметровый крокодил. Все щукари (и я в том числе))) мечтали его выловить. Но он оказался умнее рыбы. Отжирался в камышах, а с наступлением холодов прибился к какой-то ТЭЦ (то ли в Таганроге, то ли в Ейске), где и был арестован. Там вода горячая спускается. Вот эта история интересней той, что вы, автор, описали…
Да, насчет фантастики не знаю. Как-то не очень здесь с фантастикой. Зато есть ошибки (немного), и пунктуация хромает в плюсе и минусе (то лишние запятые, то их отсутствие).
А в целом — ну скучно. На весь рассказ — единственный интересный персонаж. Потому что еврей, наверное.
Нет интриги, раскрытия персонажей (ну да, Ковалёв не любит поисковиков. Весь характер). Финала тоже нет. Жалко.
Хотя в нём есть интересная загадка, правда, далёкая от фантастики (скорее ближе к мистике) и живые герои. И всё.
И этого мало.
Я с удовольствием побродил по Таганрогу Яндекс-картами и погуглил упоминаемую книжку. Люблю такую точность в повествовании.
Вопрос у меня, скорее, вот к чему. Проблема даже не в ненаучности, а чисто в логике текста. Ведь герой находит по сути не зеркало, а его обломок. Думаю, в Екатерининском-1 и Пять братьев-3 они тоже далеко не в идеальном состоянии. Их надо минимум шлифовать, но крайне сомневаюсь, что музеи ему это позволят. А без шлифовки эти зеркала хрен что отразят, особенно в комплексе системы.
Как результат — научность весьма сомнительна. Художественность шикарна. Логика… правится, но — на большем объёме. Потому — менять нафиг жанр и расширять. Напишете роман — я куплю.
Даже при том, что научная гипотеза действительно нерабочая, так как отразившись от чего бы то ни было в одной точке, свет придёт уже в совсем другую точку, ибо все планеты и звёзды перемещаются относительно друг друга,
И при том, что рассказ действительно не вычитан, и есть много опечаток и ошибок,
И при том, что действительно затянуто — но!
Мне рассказ иррационально понравился. Интересные образы, интересный язык, красивая гипотеза, в которую хоть и нельзя поверить, но очень хочется.
Был такой рассказ где-то в 60-х о том, что цветы это маленькие антенны и они ловят сигналы далёких звёзд, каждый вид цветов — свою. Вот хоть и не веришь в гипотезу, а она красивая. Так и тут. Просто нравится больше, чем остальные, именно своей красивой нереальной гипотезой. И исполнением тоже.
Автору успехов и лучше вычитывать рассказ!
Но есть прелесть в сочетании простого, предсказуемого сюжета и длинных, само-любовательных предложений. Чёт тут есть. Но опять все потонуло в форме. Баланс форма/содержание, мне кажется, нарушен. Как бэ хочется тут Ефремова разглядеть, а не выходит.
Автор, ну какой же унылый главный герой у вас получился! Все у него плохие: копатели — мудаки, начальники — дебилы, журналисты — шлюхи, студенты — идиоты. В итоге
мудакомнеприятным и неумным выглядит уже сам герой. А больше мы ничего про него не знаем — ни про семью, ни про друзей. Единственный живой момент — когда он шаурмы хотел поесть. Вон глава копателей появился в одной сцене, но перетянул на себя все внимание читателей)Я не знаю, нарочно вы такого красавца ГГ сделали или нет, но в любом случае — это пошло не на пользу тексту. (Мне кажется) здесь герой должен быть ярким — чтобы и копателям мог по ушам навалять, и пана от мена с закрытыми глазами отличить и самых нерадивых студентов в предмет влюбить. Не возбраняется даже придать ему легкие черты секс-символа. Если вы захотите развивать этот текст, (мне кажется) нужно герою радикально имидж менять. Тогда история заиграет.
На дне Таганрогского залива — нет.
Я тоже описала всего лишь свое мнение. И кстати я писала с улыбкой. «Легкие черты секс-символа» это мем с лекции Юзефович про ученых, если что. А вы на полном серьезе?
P.S. Эраст Фандорин — Марти Сью? Шерлок Холмс? Как насчет Индианы Джонса? Я вообще, думала о Кордовине из романа Дины Рубиной «Белая голубка Кордовы», не знаю, читали ли вы. Там тоже герой тот еще Марти Сью.
Финал вполне в духе Индианы Джонса или даже Мумии.
Но даже то, что до финала. Да, автор, наверное, побывал в Таганроге или даже живет там, и провел какие-то исследования на местности. Но занырнуть глубже, показать читателю, как работают археологи, как они думают, ищут разгадку — не получилось. Получилось, что герой вызубрил некую книжку и поэтому он (герой) молодец.
А если герой просто увлеченный ученый, талантливый преподаватель и при этом может кому-то навалять — что здесь такого нереалистичного? Я полно таких людей в жизни знаю.
Если автор задумывал героя таким, то у него получился только первый пункт, и то — с натяжкой. Всё остальное мимо. Герой рассказа — обычный научный сотрудник, который периодически «насилует журналистов», а потому не любит людей, вращающихся вокруг науки. Но это не делает его Хаусом.
А если есть сцена, где герои устраивают мозговой штурм и прямо на глазах у читателя решают какую-то научную загадку (можно даже в подворотне), то я вообще собой не владею, вот мои деньги)
Напишете такое — точно будет вам профит.
Заключение: мне понравилось.