Шкатулка

Шкатулка
Работа №57

Конец декабря выдался в том году необычно холодным и метельным. Ветер бросал в окна колючие пригоршни снега, заваливал сугробами узкие, кривые деревенские улочки… И староста Мирча грустно думал, глядя в окно: «Метет-то как, ничего не видно, всё белым-бело! И в такое время - ехать в замок, через весь лес... Но что делать?»

Он тяжело вздохнул, оторвал изрядное седалище от скрипучего стула и пошел в сени - одеваться. Теплые штаны, меховая куртка, тулуп, шерстяной шарф, варежки, высокая баранья шапка, валенки... Потом на конюшню - запрягать Вороного. Надо доставить господину Графу предновогоднюю дань уже сегодня. Если опоздаешь – Его Сиятельство сам явится, и тогда точно жди беды. Мирча осмотрел подношения, всё вроде бы на месте: разделанная баранья туша, свинья (живая), два десятка ощипанных кур и гусей и две полные корзины яиц. Если Его Сиятельство соблаговолит всё это принять, то праздники пройдут хорошо и весело. Деревенские погуляют от души, попьют сладкой сливовки, темного пива, съедят зажаренных поросят. Но если Граф будет чем-то недоволен…

Мирча невольно поежился, вспомнив, как пять лет назад односельчане решили немножко схитрить и подарков не посылать. Мы, мол, господина Графа давно не видели, может, и нет его больше? Уехал, улетел… Зачем же тогда подарки дарить? Сами все съедим! Старуха Фирче, что живет в хибаре на опушке леса, предупреждала их: не хитрите, люди, плохо кончится! Но разве ее послушались! Отмахнулись от старой карги да еще пригрозили: спалим твою хибару, ведьма, если еще раз к нам сунешься. Скажи спасибо, что вообще терпим… А через день-два, в самый разгар веселья, господин Граф и явился. Что тогда было! До сих пор вспомнить страшно.

Дорого заплатили глупые селяне за свою жадность: прежнего старосту, Николае, который и затеял всю эту нелепицу, так и не нашли. Говорят, будто господин Граф его к себе утащил, вместо барана. А жену его, дородную Марицу, - как свинью… Представить страшно, что он с ними сделал! Нет, лучше отдать всё, что положено, и жить себе спокойно. И не забыть бы заехать по дороге к ведьме Фирче... Все знают, что у нее с Его Сиятельством давняя дружба: старуха ежегодно передает ему свой особый дар, а тот позволяет ей собирать целебные травы в лесу у своего замка.

Мирча еще раз вздохнул и легонько стеганул Вороного: «Но, милый!» Выехали за околицу, и ветер тут же начал бросать в лицо пригоршни колких ледяных снежинок. За деревней метель разыгралась не на шутку – ударила со всей силы. Мирча хлестал Вороного, приговаривая: «Давай, милый, вывози!» Свернули, наконец, в лес, стало немного тише, ветер завывал уже где-то в вышине, у подножия вековых сосен его почти не было.

Старуха Фирче ждала старосту, нетерпеливо поглядывала в маленькое, подслеповатое оконце своей хибары. Как только сани остановились, тут же открыла дверь – заходи, но смотри, не напусти холода! Мирча быстро юркнул в дом, отдышался. Вроде бы и ехал всего ничего, а продрог до самых костей. Какой мороз нынче!

- Здравствуй, Фирче! – вежливо поздоровался староста с ведьмой.

- И тебе не болеть, - глухо ответила старуха.

Ведьму в деревне боялись – могла нашептать господину Графу, что про него говорят. Она же, проклятая, все знает, все видит, все слышит, ничего от нее не утаишь. Даже в харчевне, за кружкой пива, и то приходилось говорить шепотом и еще оглядываться. Господин Граф – челов… тьфу, ты! – хозяин строгий, никакого неуважения к себе не терпит. И наказывает сурово.

Старуха протянула Мирче старинную деревянную шкатулку – подарок. Сверкнула злыми глазами: не вздумай открыть! Мирча поклялся-побожился: положу в сани и отдам только господину Графу. Посмотрел: шкатулка тяжелая, из темного дерева, с красивыми узорами. Отделка тонкая, а под крышкой – маленький золотой замочек. Спросил:

- А ключ-то где, Фирче? Как господин Граф откроет?

- Не твоя забота, - усмехнулась старуха.

Мирча положил шкатулку в сани – между бараньей тушей и свиньей. Та, кстати, почти всю дорогу визжала – видно, чувствовала свой близкий конец. Что ж, такова ее судьба – быть съеденной гостями господина Графа. Сам-то он, как известно, человеческую пищу не употребляет, а вот его гости, приезжающие в замок обычно под праздник… Они, говорят, едят все и с большим удовольствием – только успевай подавать. Ну и ладно, пусть себе едят – лишь бы самому не оказаться на месте этой жирной свиньи.

- Если сделаешь все, как положено, не окажешься, - прошамкала старуха.

Мирча вздрогнул: ведьма прочла его мысли! Говорили еще, что она и будущее видеть может… Набрался смелости, спросил:

- Скажи, уважаемая Фирче, примет ли господин Граф наши дары? Хотелось бы спокойно провести праздник…

- Это как получится, - хихикнула злая старуха. – От судьбы, милый, не уйдешь. Что тебе выпадет, то и будет.

Мирча вежливо попрощался с ведьмой и покинул хибару: не хотел и лишней минуты оставаться в гостях. Сел в сани, поехал дальше. Снова глухой, заснеженный лес, страшный, темный. И тут Мирча услышал волчий вой, протяжный, тоскливый, голодный. В страхе перекрестился и ударил вожжами Вороного – давай быстрее! Тот и сам рад был убраться подобру-поздорову, побежал резво, только снежная пыль из-под копыт полетела. Но через какое-то время стало понятно: волки догоняют. Мирча обернулся: стая уже совсем близко. Еще сильнее стеганул Вороного – спасай, милый! Вся надежда – только на тебя…

Конь резко прибавил ходу, но и волки бежали быстро – неслись, словно серые тени. Мирча понял: не уйти! Сани тяжелые, нагружены доверху, да и дорога пошла резко в гору... Уже мысленно попрощался с жизнью (вот она – судьба, о чем и говорила проклятая старуха!), но спасение пришло, откуда он не ждал: свинья, визжащая от ужаса, вдруг каким-то образом освободилась от пут и спрыгнула с саней. И понеслась через сугробы в лес. Волки, само собой, тут же кинулись следом и мгновенно пропали из вида.

Мирча мысленно возблагодарил Господа и три раза перекрестился, а вскоре показалась и острые шпили замка. Подъехал, застучал кулаком в обитые железом ворота. В небольшом окошке показалось лицо верного слуги Графа, Констана. В обычное время Мирча с трудом мог заставить себя посмотреть ему в лицо – настолько тот был безобразен, но сейчас чуть ли не расцеловал его: «Это я, Мирча!» Констан улыбнулся, отчего его лицо сделалось еще уродливее, и отпер ворота. Мирча завел Вороного во двор, отдышался. Слава Богу, опасность миновала!

Начал выгружать подарки, все вроде на месте – кроме сбежавшей свиньи. Ничего, расскажет господину Графу про волков, обещает через день-два привезти другую, еще жирнее. Или даже две… Глядишь, не рассердится, простит. Не убивать же человека из-за такой ерунды! Но тут Мирча с ужасом понял, что не хватает ведьминой шкатулки. Очевидно, свинья скинула ее, когда прыгала с саней. И теперь она лежит где-то на лесной дороге... Значит, придется возвращаться, а в лесу - голодные волки и смерть. Но и тут тоже ничего хорошего... Ох, беда-беда!

Тут, будто услышав его мысли, в дверях показался господин Граф – высокий, худой, закутанный, как всегда, в длинный черный плащ. Мирча повалился ему в ноги:

- Пощадите, Ваше Сиятельство! Не губите! Не уберег! А все эти волки проклятые, они во всем виноваты!

Граф слегка поморщился:

- Ничего не понимаю, рассказывай толком.

Мирча, сбиваясь, путаясь, рассказывал про шкатулку, свинью и волков. И обещал, что, как только утихнет буря, вернется в лес и отыщет пропажу. А до той поры попросил разрешения переждать бурю в замке - на кухне или же на конюшне. А недостачу свиньи он возместит – еще толще привезет.

Граф посмотрел куда-то мимо него и негромко произнес:

- Волки, говоришь… Пожалуй, это будет даже забавно – поохотиться, а то засиделся я что-то, скучать начал. Давай, Мирча, возвращайся на дорогу, ищи шкатулку.

- Прямо сейчас? – замер в испуге староста.

- Да, - холодно посмотрел на него Граф. – Или ты не понял, что я сказал?

Смертельный ужас объял Мирчу, он втянул голову в плечи и попятился назад. Потом сел в сани и хлестнул Воронова: от судьбы, видимо, не уйдешь.

***

Как и всякий предусмотрительный, бывалый человек, Мирча никогда не выезжал из деревни без «валашки», небольшого железного топорика на длинной деревянной рукоятке. Очень удобная штука: и от лихого человека оборониться можно, и от дикого зверя, и хворост нарубить для костра, если понадобится. Теперь, крепко сжимая его в руках, шел по дороге и пристально всматривался в снег – не видно ли оброненной шкатулки? Метель, хвала Господу, утихла, ветер больше не бросал в лицо колючие снежинки, стало спокойнее. И небо прояснилось, в разрывах темных туч показались яркие синие звезды и даже краешек бледной луны. Верного Вороного Мирча вел на длинном поводу – чтобы, в случае чего, быстро вскочить в сани и рвануть в деревню. Если уж совсем плохо станет. Но надеялся, что всё обойдется: волки съели свинью и уже убрались к себе логово. В такую погоду им тоже не особо нравится бегать по заснеженному лесу…

Но вскоре понял: нет, не убрались. За деревьями мелькнули серые тени – одна, потом вторая. Конь нервно заржал, забился, попытался вырваться, ускакать. Староста половчее перехватил топорик: начинается. Подумал: надо задеть хотя бы одного волка, а потом – быстро в сани и деру. Пока остальные будет рвать своего раненого сородича…

А назавтра он предъявит господину Графу топорик и скажет: вот, смотрите, волчья кровь, дрался честно, пытаясь найти вашу шкатулку. Его Сиятельство ценит храбрых и верных людей, не накажет! По крайней мере, не строго. А пропажу он непременно найдет: пригонит мужиков из деревни и заставит перерыть каждый сугроб. Лишь бы сегодня выжить… Впереди на снежной дороге возникли два крупных зверя, стали приближаться, заходя слева и справа. Вожак уже припал к земле, готовясь к прыжку... Мирча нервно обернулся: позади тоже показались волки. Это судя по всему, была одна семья: матерый самец со своей самкой и их молодое потомство.

Мирча не стал ждать, когда вожак кинется на него, ударил первым: ринулся вперед, выбросил, насколько мог, руку с топориком, но дотянулся-таки до зверя. Не зря все хвалят «валашку»! Тяжелое навершие, острое лезвие, длинная, удобная рукоятка... Вожак заскулил, замотал мордой – из глубокой раны потекла алая кровь, горячие брызги полетели на дорогу. В это время на Мирчу прыгнула волчица – распласталась в воздухе, целясь в горло. Мстила за своего раненого мужа...

Мирча успел развернуться и ударить ее тыльной стороной топорика – круглым набалдашником-молотком. Волчица не успела вцепиться, лишь задела лапами, отбросив в сторону – сильный удар оглушил ее. «Эх, стар я стал, - подумал староста, - нет прежней ловкости и быстроты. Хорошо, хоть сила в руках еще есть…»

Но сражение не закончилось: волчица снова приготовилась к прыжку, а ее молодые сыновья и дочери начали обходить Мирчу с боков.

- Ну, давайте! – зло крикнул им Мирча. – Кто следующий?

Он скинул на снег тяжелый тулуп, обмотал шерстяным шарфом левую руку – подставить под пасть. Боль будет страшная, но вытерпеть можно, главное, чтобы свободная была правая рука, с топориком. А уж он не промахнется… Смертельная опасность придала ему храбрости, он вновь ощутил себя молодым – как много лет назад, когда точно такой же снежной зимой впервые столкнулся с волками. И сумел выжить: убил вожака и ранил его самку… Правда, он тогда и с медведем бы справился – силен был, как бык, и ловок, как барс. Не то, что сейчас: обрюзг, разжирел... Но, ничего, есть еще порох в пороховнице!

Мирча внимательно следил за волками, понимал: если набросятся всей стаей, конец. И тут сзади раздался хорошо знакомый холодный голос: «А ты по-прежнему храбр, Мирча!» Часть темноты отделилась от ночи, и появился Граф. Сделал быстрое, едва уловимое движение - и трое молодых волков упали на снег. Граф подобрал одного из них, припал губами к свежей ране на шее. Насытившись, презрительно посмотрел на скулящую, поджавшую хвост волчицу:

- Я же говорил тебе, не охоться в моих лесах! Убирайся, пока всех вас не передавил!

Волчица мгновенно исчезла – вместе с раненым вожаком и двумя оставшимися детьми.

- Не люблю волков, - проводил ее взглядом Граф, - пахнут псиной. Но кровь у них вкусная, да. Конечно, хуже человеческой… И шкуры мягкие, теплые – хорошо для ног. Особенно зимой.

Мирча тяжело опустился на землю, зачерпнул полную пригоршню снега, пожевал. Он все еще не верил, что остался жив. Граф легко закинул в сани убитых волков, Вороной громко заржал, выражая свое недовольство, начал опять биться. Пришлось Мирче крепко взять его под уздцы.

- Я помню, как ты, Мирча, тогда дрался с волками. Двадцать лет назад…

Староста молча кивнул, говорить он еще не мог - от пережитого волнения.

- Понравился ты мне, - продолжил Граф, - храбростью своею, вот я и решил: пусть выманит на себя волков. Не мне же за ними по лесу гоняться!

- Значит, я у вас, Ваше Сиятельство, вроде приманки был? – тяжело прохрипел Мирча.

- Верно, - чуть улыбнулся Граф. – И, как видишь, все получилось. Кстати, шкатулку я нашел.

Граф достал из-под плаща деревянную шкатулку, показал Мирче.

- Хочешь узнать, что там?

Мирча кивнул. Граф длинным ногтем открыл замочек, поднял крышку.

В шкатулке плотно стояли маленькие туесочки из березовой коры, круглые, с крышечками. И остро пахли какими-то травами.

- Целебный барсучий жир, - произнес Граф. – Спасибо старой ведьме, знает, что мне надо. Как непогода какая и холод, ноги болят. Ни встать, ни сесть... Замок-то мой старый, продувается насквозь, особенно зимой. Только и спасаюсь, что этой мазью. Ладно, Мирча, я на тебя не сержусь, можешь ехать в свою деревню. Но не забудь мне волчьи шкуры привезти, когда вы их выделаете. Это мой трофей! И еще живую свинью - вместо сбежавшей…

С этими словами Граф небрежно махнул рукой – езжай. Мирча низко поклонился, сел в сани и стеганул Вороного: кажется, нам с тобой сегодня все-таки повезло. И деревенским тоже, раз господин Граф не сердится. Будут теперь пить, веселиться и ни о чем не думать. До следующего года.

Другие работы:
0
19:35
626
22:30
+1
Под название так и просится курсив: румынская сказка.
Складненько. Приятно. На одном дыхании прочёл. Морали в истории нет, но сама по себе — прелесть. Мелкие ошибочки имеются. Но из-за общей плавности текста замечать не хочется.
Вампиры и вервольфы, да?)
Загрузка...
Анна Неделина №3

Достойные внимания