Что-то не так с курицей

Ярко-желтый цыпленок довольно улыбался с огромной вывески Куриного Рая. «Новинка! Супер хрустящие крылышки по невероятно низкой цене!» - зажигалась и гасла неоновая табличка рядом с физиономией глупого маскота.

- Бестолковая птица! – сквозь зубы ругала цыпленка Гера, стоя в огромной очереди перед рестораном. – Тебя жрут, а ты радуешься!

Вечные спутники - раздражение и усталость, с каждой минутой всё глубже въедались под кожу. Очередь ползла до ужаса медленно. Гера давно бы послала дурацкую курицу куда подальше и отправилась домой – валяться на мягком, розовом матрасе, рассматривая грязный потолок и жалея себя. Ну, или мечтая о замученном работой, но всё равно привлекательном капитане Соловьеве. Но сегодня особенный день, ведь она наконец-то нашла Грише работу, что было совсем нелегко, учитывая обстоятельства. И это надо было отметить. Ещё утром, её обычно тоскливый и дерганый брат попросил купить чего-нибудь вкусного в Рае, на что она ободряюще улыбнулась и дала честное слово. Что купит всё, что он скажет. Что теперь всё наладится и станет правильным. И скоро они вернутся домой, на третий уровень.

А хорошие сестры всегда выполняют обещания, не так ли?

- Слышал? Измененные ублюдки с седьмого опять устроили перестрелку! – визгливый голос отвлек Геру от размышлений. Два толстых мужика впереди неё нецензурно выражались об утреннем происшествии. Гера прислушалась. Хотя прошло уже полгода, как она очутилась на шестом уровне Башни, привыкнуть к преступности так и не удалось. Как не получалось перестать обращать внимание на измененных - мутантов, работающих на подземном реакторе. Дно, ниже которого падать некуда.

- Скорее бы все они сдохли, а то куда не плюнь, одни уроды, - злобно произнес толстяк покрупнее, смачно рыгнув.

- Слышь, мужик, ты давай полегче! – вдруг басом произнес кто-то позади Геры. Она незаметно обернулась и уставилась на… неопределенного пола существо, заросшее с ног до головы колючей, бурой шерстью, включая даже лицо и ладони. Существо угрожающе сжало кулаки: - А то как двину!

- Говорил же, плюнуть негде! – мерзко заржал толстяк. – Слышь, фрик, научить тебя хорошим манерам? Чтоб рожу свою мерзкую больше не выставлял?

«Ой-ой-ой!» - Гера всеми силами пыталась раствориться в воздухе. «Ну где же капитан Соловьев, когда он так нужен?»

Спасение пришло неожиданно, в виде белокурой девушки со смешной шапочкой цыпленка-маскота на затылке. Она, словно фея-крестная, выпорхнула из кухни вместе с ароматным облаком жареной курицы и, подбежав к кассе, громко крикнула: «Свободно!»

Очередь мгновенно рассыпалась. Люди толкались, надеясь занять места получше и поближе, так что толстого с волосатым разбросало по разным концам ресторана. Они всё еще вяло переругивались, но Гера больше не обращала на них внимания, ведь волна обезумивших покупателей вынесла её прямиком к свободной кассе.

Сделав заказ на столь обожаемую Гришей курицу, Гера протянула запястье под сканер. Браслет на руке едва слышно пискнул и списал такие драгоценные баллы, заработанные тяжким трудом. Встроенный робот-помощник тут проснулся и предупредил: «Незапланированная покупка! Напоминаю, что до конца месяца на счете должно оставаться не менее десяти баллов на кварплату. В случае отсутствия денежных средств, вы попадете под угрозу переселения на более низкий уровень. Ваш текущий баланс составляет…»

- Ох, заткнись! – проворчала Гера, отключая браслет.

***

Домой она пришла поздно, едва переставляя ноги и ругая Гришу.

«Хочу курицу, Уголёк! Знает же, бестолочь, что по вечерам в Рай с мылом не пролезть. Но ему ведь всё равно. Это же не он целый день отмывает чужое дерьмо, зарабатывая дурацкие баллы. Ему лишь бы тратить!»

Гера закрыла глаза и призвала терпение. Теперь у Гриши тоже есть работа. И она дала слово, что будет хорошей. Во всяком случае, постарается.

Ключ с щелчком повернулся в замке, и Гера, натянув улыбку до ушей, вошла в маленькую квартиру, которую они делили вдвоем с братом. К её изумлению, Гриша сидел на пороге и, при виде сестры, тут же взволнованно подскочил. Он отчаянно жестикулировал, пытаясь что-то рассказать. Отросшие каштановые волосы беспорядочно торчали во все стороны, и постоянно падали на глаза, делая его похожим на смешного, карликового пуделя.

- Прости, Тефтеля, была большая очередь! – тщательно выговаривая слова, произнесла Гера. – Я купила крылья, - показала она на пакет. – Еще теплые!

Но Гриша только замотал головой и судорожно взмахнул руками. Гера громко вздохнула – её дефективный брат, когда торопится, всегда пропускает половину жестов. «Лодка», «помощь», «плохо»… Гера еще минуту безнадежно старалась разобраться в несвязных фразах, пока ей это вконец не осточертело. Она поймала Гришины запястья и, с силой сжав пальцы, чётко произнесла:

- Я. Не. Понимаю!

В карих глазах Гриши заплескалось отчаянье. Он бессильно затрясся, еще больше взлохмачивая прическу. Гера не сдержала улыбки. «Всё-таки он милый, когда сердится... Надо бы лохмы подстричь – а то станет похожим на того урода из ресторана…».

- Тефтелька, давай еще раз, но медленно, - тихо произнесла она, неожиданной ласково погладив его по голове. Гриша вздрогнул от прикосновений и только собрался с силами начать сначала, как вдруг его опередили. Из спальни донесся чей-то протяжный, болезненный стон.

- Это еще что? – встрепенулась Гера и маршем направилась в комнату, отметая жалкие попытки Гриши её остановить.

Пакет с крылышками мягко стукнулся о пол. На матрасе, её матрасе, лежал человек. Точнее, не совсем человек. Темно-зеленая кожа выдавала его с потрохами. Измененный. Мутант с седьмого уровня.

И что хуже всего – зеленый был ранен и заливал кровью матрас. Её розовый матрас.

Гера грубо схватила Гришу за мило торчащие каштановые волосы и резко притянула к себе.

- Кто это? – прошипела она.

Гриша в панике потер потные ладошки друг о друга. Всё его красноречие как ветром сдуло.

«Друг» - закусив губу, наконец показал он.

- Друг? – уточнила Гера. – И какого хрена твой друг здесь делает?

Мальчик уставился в пол.

«Умирает?»

Гера больно дернула брата за ухо, заставляя посмотреть на себя.

- Ему нужно в больницу!

Гриша испуганно замычал и вцепился в сестру.

«Нет!»

- Почему это? – хотела удивиться Гера и вдруг с ужасом поняла. – В Рае что-то говорили про перестрелку… Гриша, его что, ищет полиция?

«Прости», - произнесли худые, дрожащие пальцы Гриши.«Уголёк, помоги…»

Тяжелая ладонь хлестко ударила его по лицу, оставляя багровый отпечаток. Гера, тяжело дыша, отвернулась. – Ну уж нет! Не буду я никому помогать. Я просто пойду в полицию и…

«И что?»- подумала она, ясно представив, как сидит перед красивым, но таким сердитым капитаном Соловьевым и безуспешно пытается объяснить, как так вышло, что её немощный младший брат прячет измененного преступника и называет его другом.

В порыве злости Гера пнула дверной косяк. Гриша вздрогнул, незаметно утер выступившие слезы, и вновь жалобно посмотрел на сестру.

В груди Геры что-то болезненно сжалось.

- Я тебя ненавижу, ты знаешь это?

Гриша неуверенно дернул плечом.

- Тащи тазик с водой и бинты. И йод.

***

Пушистый тапочек аккуратно приземлился на голову Геры, выдергивая её из сладкого, полуночного сна.

- Какого…? – подскочила Уголёк, с ужасом понимая, что, кажется, только что провалила первый в жизни караул. Пока она спала, Зеленый успел очнуться. Лунный свет освещал его изможденное, острое лицо и ненормальные, желтые глаза. Мутант шевельнулся, скривился от боли и хрипло прошептал:

- Дай воды.

Гера с трудом отлепилась от стены, разминая затекшее тело. Спать сидя – то еще удовольствие. Она покосилась на Гришу. Тот тихо сопел на соседнем матрасе, зарывшись в одеяло по самую макушку. «Как всегда – создал проблему и оставил меня с ней разбираться. Настоящая Тефтеля», - устало покачала головой Гера.

Она до краев наполнила стакан холодной водой и осторожно, настороженно, поднесла его к Зеленому. Тот жадно осушил его в три глотка и попросил ещё. «Надо бы узнать, откуда он знает моего тупоголового брата», - подумала Гера, снова наполняя стакан.

На этот раз Зеленый пил медленно, смакуя каждую каплю.

- Ты - Уголёк? – внезапно спросил он, оторвавшись от воды. Гера растерянно кивнула.

- Кто-нибудь ещё знает, что я здесь?

- Нет, - шепнула Гера. – Мы сами тебя перевязали.

- Хорошо. – Зеленый устало опустился обратно на матрас. – Рана сквозная?

- Да. Но крови было много.

- Ничего, - Зелёный прикрыл глаза. - Принеси еще воды.

- Мог бы и «спасибо» сказать, - недовольно заметила Гера, в третий раз направляясь на кухню. - Или хотя бы «пожалуйста». И если ты ещё раз кинешь в меня тапочек, я…

«А что, собственно, я сделаю?» - замялась Гера. Но Зелёный уже заснул. Уголёк поставила стакан рядом с раненым, понимая, что, кажется,провалила и допрос.

Усталость брала своё. Решив, что Зелёный не так уж и опасен, чтобы его караулить, Гера легла на соседний матрас, двигая тёплого Гришу. Одеяло сползло с его лица, немым укором обнажив свежий синяк на щеке. Гере вдруг стало стыдно. Она осторожно поцеловала брата в лоб, обнимая его и ласково поглаживая по волосам. Гриша судорожно дёрнулся, но не проснулся. Его тихое, размеренное дыхание мягко убаюкивало Геру, отзываясь внутри давно забытой нежностью.

- Прости меня, ладно? - одними губами прошептала она, засыпая.

***

Утреннюю тишину разорвал настойчивый звон будильника. Зелёный испуганно подскочил на матрасе, опрокинув рядом стоящий стакан с водой, чтобы тут же, с мучительным всхлипом, схватиться за плечо и улечься обратно. Гера с трудом разлепила веки. Браслет на руке раздражающе пискнул, напомнив о стремительно уходящим в ноль балансе. По полу маленьким ручейком растекалась лужа.

«Здравствуй новый, прекрасный день!»

Зелёный взглянул на часы и сморщился: - Кто встаёт в такую рань?

- Тот, у кого есть работа! – проворчала Гера, вытирая ногой лужу воды. – Слушай, откуда ты знаешь Гришу?

- Аааа… Мы вместе тусуемся на уровневой свалке.

- Что? – брови Геры взлетели вверх.

- Ну, он любит покопаться в мусоре… Знаешь, люди часто выкидывают разные, полезные в хозяйстве вещи. Пока их не успели рассортировать и сжечь в реакторе, можно найти что-то по-настоящему стоящее.

- И ты тоже этим занимаешься? Копаешься в мусоре?

- Нет, я…, - Зеленый замялся, - вроде как там живу. На свалке. Временно, конечно.

- Конечно, - хмыкнула Гера.

- Когда твой брат зашел на мою территорию, я связки сорвал, пока орал ему проваливать. Сначала думал - чё он такой дерзкий? А потом дошло, что он ни фига не слышит. Кстати, давно он глухой?

- С рожденья, - холодно ответила Гера. – Кто тебя подстрелил?

- А, это… Кое-что не поделили с уровневыми крысами. - Зелёный поморщился и потёр плечо. – У тебя не будет из-за этого проблем, обещаю.

Гера поджала губы и растолкала брата, чтобы он не проспал свой первый рабочий день. Заспанный и отчаянно зевающий Гриша потёр глаза, а потом погладил себя по ладони. «Доброе утро!»

- Я ухожу, - сказала Гера. А затем, отвернувшись от Зелёного, безмолвно прожестикулировала: «Ты доверяешь ему? Настолько, чтобы оставить его одного?» Гриша уверенно закивал. Гера легко щёлкнула его по носу, и протянула карманный блокнот.

- Вот. Если он не сможет тебя понять, пиши.

Зелёный кашлянул. – Мы уже пробовали так общаться, но мало что вышло. Видишь ли, я не очень хорошо читаю.

Гера потёрла виски. «Прелестно».

- Кем ты работаешь? – спросил Зелёный, ёрзая на матрасе, устраиваясь поудобнее.

- Я? – вопрос застал Геру врасплох. – Специалист по … особо грязным происшествиям!

Зелёный нахмурился и посмотрел на Гришу. Тот демонстративно протёр место лужи всё еще валяющейся рядом тряпкой.

- Уборщица?

- Уборщица, - почему-то смутилась Гера. – Временно, конечно.

- Конечно, - заржал Зелёный, тут же морщась от боли.

Гера выбежала из дома под глухие постанывания мутанта, захватив пакет с протухшей курицей. Вчера они так и не вспомнили про неё.

***

Спешно показав охраннику браслет, Гера забежала в полицейский участок. Она быстро натянула фартук, косынку и огромные резиновые перчатки, схватила тележку с моющими средствами и отправилась по отделам – блюсти чистые полы и пустые мусорные корзинки. На самом деле ей нравилась эта работа, но искренне претило отношение к ней других людей. Изменённых – не любят, проституток – презирают, бандитов – боятся. А уборщиц – просто не замечают. Она – кто угодно: швабра, тряпка, поломойка, но только не человек. Не личность. И это бесило.

Закончив с рутинной уборкой однотипных, заваленных бумагами отделов, Гера аккуратно постучалась в кабинет к объекту своих фантазий, капитану полиции Александру Соловьёву. Ей нравилась его сила и твёрдость, запах кофе и сигарет, отглаженный мундир и начищенные до блеска ботинки. Он всегда знал, как будет лучше. В нём все было идеально.

Удивительно, но капитана на месте не оказалось. Гера зашла в кабинет, осторожно рассматривая письменный стол Соловьева. Аккуратно прибранный, с ровной башенкой дел на сегодня.

«А вдруг там есть что-то про Зелёного и перестрелку?» - подумала Гера. Руки в резиновых, кирпично-красных перчатках, неистово чесались от любопытства. Гера освободила ладонь и потянулась к первой папке, так заманчиво лежащей на столе.

- Что ты делаешь? – тихий и спокойный голос заставил девушку подпрыгнуть.

- Хочу протереть стол, - замахала перчатками Гера. – У вас тут столько пыли, просто ой!

- Не надо, – мягко запретил Соловьёв и прошёл к столу. – Извини, если напугал, но больше никогда и ничего здесь не трогай. Мой только пол, хорошо?

Чувствуя, что краснеет, Гера кивнула. Она не любила выговоры, но робеть перед таким мужчиной – одно удовольствие. Швабра легко заскользила по кафельному полу, оставляя за собой мыльные разводы. Капитан сосредоточенно читал дела.

- Ты давно на шестом? – вдруг спросил он.

- Несколько месяцев, - ответила Гера. – До этого жила на третьем.

Соловьёв пристально посмотрел на неё. – Почему спустилась? Я слышал, что там почти идеально.

Уголёк с силой выжала тряпку. «Почему? Из-за одной маленькой, но очень проблемной Тефтелины, конечно» - подумала она.

– У меня глухой брат. Он не сумел приспособиться на третьем. А потом также оказался лишним на пятом. А я… просто не смогла его оставить.

Капитан нахмурился и сразу как-то постарел. – Каждый должен приносить пользу. В этом смысл существования, не так ли?

Гера неуверенно согласилась. Соловьёв устало пробежался пальцем по корешкам серых папок.

- Знаешь, сколько в участке таких дел? Тысячи! И в каждой папке имена, фамилии и преступления. Бесчисленные грехи, совершённые теми, кто просто не умеет жить по правилам. Кто бежит от спокойной жизни. Почему? Я не знаю. Но каждый десятый всегда чем-нибудь недоволен. – Капитан закурил и постучал по стопке папок, – Попадёшь сюда, и путь на верхние уровни закрыт навсегда! Моргнуть не успеешь, как окажешься на седьмом и сгниешь заживо, обслуживая реактор. Так что постарайся, чтобы с тобой этого не случилось.

«Легко сказать», - подумала Гера, «Но что делать, когда все нормальные дети приносят в дом котят или собак, а твой брат тащит мутанта со свалки?» Она закивала, пытаясь изобразить искренность и заверить капитана, что всё под контролем.

– Я уверена, что и года не пройдет, как мы получим разрешение обратно на третий. Мой брат наконец-то взялся за ум и устроился в булочную за углом. Так что не о чем и переживать!

Но капитан уже зарылся в папки и документы и только махнул рукой. Гера тщательно домыла полы и, напоследок взглянув на Соловьева со вздохом, покинула кабинет.

На выходе из участка Гера долго рассматривала стенд с фотографиями «Их разыскивает полиция». Зелёного она нашла сразу; тот висел в самом углу - хмурый, длинноносый и желтоглазый. Оказалось, что его зовут Лэри, он сбежал с седьмого уровня, не отработав долги, и за его голову назначена награда.

***

По пути домой Гера снова отстояла очередь в Рай. Шансы, что кто-то приготовит для неё ужин, равнялись нулю. Почти как баланс на браслете. Зайдя в квартиру, она услышала тихие смешки Зелёного. Он всё еще лежал, но выглядел гораздо лучше. Менее болотного оттенка.

Гриша сидел на соседнем матрасе; он с изумлением смотрел на Лэри, покусывая большой палец. Уголёк подошла к нему со спины и стукнула бумажным пакетом по затылку, впрочем, не слишком сильно.

- Не грызи ногти!

Тефтеля привычно втянул голову в плечи, послушно вытаскивая палец изо рта и указывая им на Зелёного. «Он фокусник!»

- Да неужели? – фыркнула Гера, уходя в ванную. Она несколько секунд растерянно смотрела на пустую кафельную стенку перед собой, после чего с особой тщательностью намылила руки, медленно считая до десяти. На раковине поблёскивал маленький, острый осколок.

- Что случилось с зеркалом? – как можно спокойней спросила она у Лэри, выходя из ванной. – Фокусы?

Зелёный почесал затылок. – Скорее несчастный случай. Я принесу новое.

- Если со свалки, то обойдусь, - поджала губы Гера, наблюдая как Гриша вытаскивает жареные крылья из пакета на тарелку.

- Это что, курица? – скривился Лэри. – Я не буду.

- Не говори, что ты веган, - усмехнулась Гера.

- Нет. Но у меня есть теория. Ты когда-нибудь задумывалась, почему покупаешь курицу?

- Она дешевая и вкусная?

- Она вызывает привыкание.

Гера вздохнула. – Ты серьёзно?

- Я абсолютно уверен, что птицу чем-то накачивают. Иначе как объяснить, что Куриный Рай - самое популярное место на каждом уровне? Ты сама видела, какие очереди он собирает! И ведь люди не ропщут и не возмущаются. Как будто их все устраивает! Часами готовы стоять за очередной дозой! Говорю тебе, нас давно и плотно подсадили на хрустящие крылышки!

- Ты псих, - повертела пальцем у виска Гера. – Но, как знаешь, нам больше достанется. Правда, Тефтеля?

Тот неуверенно посмотрел на обжаренное крыло. Потом тихонько положил его обратно на тарелку. «Я тоже не буду», - показал он. Гера угрожающе нахмурилась, пристально взглянула брату в глаза и холодно произнесла: – Я два часа простояла в очереди, и это твоя благодарность?

На собственном опыте зная, что сестру не стоит злить понапрасну, Гриша торопливо принялся запихивать в рот еще тёплые крылья, давясь и кашляя. Лэри оскалил зубы и сочувствующе похлопал Гришу по спине. Правая ладонь Зелёного была наспех, кое-как перемотана бинтом, концы которого уже начали распускаться, обнажая свежий порез.

«Ещё один несчастный случай?» - подумала Гера, медленно посасывая куриную косточку и вкрадчиво начиная разговор.

- А тебе не пора ли возвращаться на свалку? Мы очень гостеприимные люди, но случится настоящая катастрофа, если кто-нибудь узнает, что мы тебя прячем! Нам запретят посещать уровни дальше четвертого. Навсегда! А я хочу вернуться назад!

Зелёный фыркнул. – Разве там есть что-то хорошее?

Гера удивилась. Конечно, есть! Чёткие цели и планы. График, расписанный на годы вперед. Подъем в семь утра. Ужин в шесть вечера. В восемнадцать лет заканчиваешь школу, в двадцать пять выходишь замуж. Двое детей и собственный дом. По вторникам походы в кино, по воскресеньям – в филармонию. Правильная, достойная жизнь. Настоящая мечта! Разве не к этому надо стремиться? Разве не в этом счастье? Жить как все. Быть как все. И самое главное, на третьем уровне нет никаких преступников или мутантов! Там нет места раздражающим, бесполезным личностям! Таким как Зеленый или… Гриша.

Кстати, о Грише.

- Как прошёл первый рабочий?

Гриша вдруг покраснел и отвёл взгляд, понуро разглядывая неровные, до крови обкусанные ногти. Знакомый вид. Таким он был, когда сообщил Гере, что его отчислили из школы, потому то он не смог сдать итоговые тесты из-за своей тупости. Или, когда его выгнали из грузчиков, так как он был слишком слабым и постоянно ронял хрупкие предметы. Или, когда он отдал все свои баллы какой-то сумасшедшей, плачущей возле Куриного Рая. Вспоминать все эти «когда» можно до утра.

«Нормально», - показал Гриша сестре большой палец, но Гера не поверила ни на секунду. Уж слишком виноватым казался Тефтеля и слишком жалобно он смотрел на Лэри. Она хотела надавить на него, чтобы узнать правду, но Зелёный вдруг разразился смехом:

- Сразу видно, кто у вас босс! - А потом он громко зевнул и резко погрустнел: - Давайте спать. Я съеду завтра. Всё равно у вас жрать нечего.

***

Утром Гера проснулась рано. Зелёный спал, когда она уходила, и Уголёк искренне надеялась, что его уже не будет, когда она вернётся.

По пути на работу, она заглянула в булочную, в которую с таким трудом удалось устроить Гришу. Узнав, что здесь требуется подмастерье, Гера целую неделю бегала за поваром, пытаясь убедить его, что глухонемой работник – самый отличный вариант. Ненужного не услышит, лишнего не скажет.

Булочник, увидев Геру, нахмурился. А потом выдал гневную тираду ругательств, крича о том, что ему нужны работники, которые приходят на работу. Затем сжал её запястье и, страшно тараща глаза, потребовал штраф за напрасно потраченное время. Но Гера сумела пнуть его и сбежать, говоря себе больше никогда не заходить в эту пекарню.

Браслет на руке снова подал сигнал. «Напоминаем, что через два произойдет списание платы за жильё. Убедитесь, что на вашем счете будет достаточное количество баллов…» Гера с силой отключила браслет, пылая от злости. Она ведь так старается, просто из кожи вон лезет! Ну почему Гриша не может хотя бы попытаться? Почему он обманывает её и вечно всё портит? И ведь дело не в глухоте или глупости. Он просто маленькое, ленивое ничтожество, привыкшее жить за счёт других!

И что теперь? Они не смогут заплатить, баланс окончательно уйдет в минус и придется снова переселяться. Но уже туда, под землю, к огромному, раскалённому реактору, после работы с которым, если и вернёшься, то навсегда другим. У Геры зачесались руки, и она в панике стала тереть их, боясь увидеть, что они зеленеют уже сейчас.

Она нервно зашла в участок. Браслет на пропускном пункте долго не желал считываться, увеличивая злость и раздражение. Гера поругалась с охранником, не смогла завязать косынку на голове и обозвала какую-то девушку засранкой. С ненавистью толкая тяжелую тележку перед собой, она так сильно драила пол, представляя вместо него Гришу, что швабра трещала от натуги. Но любое, даже самое жаркое пламя всё-таки гаснет и, подходя к кабинету Соловьёва в конце рабочего дня, Гера поняла, что больше не чувствует ни страха, ни злобы. Только тягостное, выматывающее истощение. Она безумно устала от брата.

Гера знала, что нужно сделать. Как всё изменить. Недавние слова капитана вертелись в голове и прибавляли решимости. Наконец, сняв невзрачную косынку и фартук, она твердо постучала в дверь капитана полиции. Но не как уборщица или заботливая сестра, а как человек, готовый вернуть свою жизнь назад. Поступить правильно и наконец-то сделать что-то для себя.

Примерно через час она сидела за столиком Куриного Рая с бутылкой кислотно-оранжевой шипучки. Время, проходящее в ожидании, напоминало тесто – мягкое и липкое, оно затекало в уши, заполняло голову, обволакивало тело и лишало возможности двигаться. Всё казалось неестественным, и Гера не знала, плакать ей или всё же смеяться? Поэтому она продолжала безучастно разглядывать цыпленка на вывеске. «Попробуй мои хрустящие крылышки!» - умолял он с безумной улыбкой.

Через десять минут, длинных как миллионы лет, браслет оглушительно запиликал.

«Вам одобрено разрешение на выход в четвертый уровень» - механическим голосом произнес робот-помощник. А ещё через секунду – «Ваш баланс пополнился на тысячу рабочих баллов».

***

Курицы длинными, стройными рядами сидели в маленьких насестах. С одной стороны - кормушка, с другой – конвейер для нечистот. «Удобно», - хмыкнула Гера. «Пожрал и…»

На четвертом уровне разводили птицу, но Уголёк даже подумать не могла, что её так много. Огромные цеха с несчётным числом белых, рябых и пятнистых куриц.

- У нас отличные условия. – хвасталась начальница. – Вентиляция, освещение, климат-контроль… Всегда следим, чтобы курицы чувствовали себя хорошо. Хотя, - хихикнула она, - по большому счету им всё равно, понимаешь?

Гера не понимала, но кивала. Она подумала, с какой радостью оказался бы здесь Лэри, учитывая его бредовые теории про куриную зависимость. А потом прогнала все мысли о Зелёном – зачем думать о том, кто остался в прошлом? Она медленно прохаживалась между стерильно-чистыми, белыми рядами и поражалась. Птицефабрика всегда казалась ей шумным, грязным и дурно-пахнущим местом, в котором курицы то и дело кудахчут, машут крыльями, несут яйца, или хотя бы банально перебегают с места на место.

Сидящие в клетках птицы пугали Геру. Громадные, раздутые тела на худеньких ножках. Наверное, они не смогли бы убежать, даже если все клетки оказались открыты – настолько непомерный вес для тонких куриных костей. Но страшнее всего были глаза. Водянистые, блёклые и пустые; неотрывно смотрели только перед собой, в ожидании корма. Геру передернуло от отвращения.

- Что с ними? – не удержалась она.

- «Метод безголовой курицы», - с гордостью ответила начальница. – Мы добились того, что курица рождается практически без мозга. Остаются только самые нужные потребности: есть, расти и толстеть. Да-да, кажется, что это ужасно, но подумай - ведь она не испытывает ни боли, ни ужаса, ни стресса, ничего вообще. Наверное, она даже по-своему счастлива.

Ночью Гера плохо спала – ей снились курицы; бесконечные очереди цыплят, отрешенно стоящих возле Куриного Рая. Они радостно запрыгивали в кипящее масло и со смехом обжаривались до хрустящей корочки. Их головы вытягивались, а клювы видоизменялись, превращаясь в лицо Гриши. Он смотрел на неё десятками жалобных глаз, тянул сотни дрожащих рук, пока наконец тысячи ртов не произнесли голосом Зелёного: «Ну теперь-то ты довольна?»

Утром Гера не пошла на работу.

***

Двери седьмого уровня гулко распахнулись, выпустив облако пара. Когда дым развеялся, в проёме показался Зелёный. Синие джинсы ужасно болтались на бедрах, белая футболка не отличалась чистотой и ему не мешало бы побриться. В беспощадном, люминесцентном освещении Зелёный выглядел измученным и больным, но при виде Геры в желтых глазах заплясали знакомые бесенята.

- Не ожидал снова увидеть тебя, - тонкие губы растянулись в улыбке, обнажив заостренные зубы. Видимо мутация дала новый виток. – Не выдержала перед моими сексуальными чарами?

Гера фыркнула. – Ты должен мне зеркало и матрас. Я хотела убедиться лично, что ты всё вернёшь.

Зелёный хмыкнул, а потом серьезно, безо всякой насмешки, произнес: - На самом деле спасибо, что выплатила мой долг. Если бы у меня ещё и хвост вырос, я бы точно бросился в реактор.

- Я расплатилась наградой за твою поимку, - тихо призналась Гера. - Это я тебя сдала.

- Я знаю. – просто ответил Лэри.

Они молчали, поднимаясь на шестой уровень. Кабина лифта слегка покачивалась, а Лэри изредка покашливал.

- Ты не знаешь, где Гриша? – спросила Уголёк, боясь, что Лэри пожмет плечами. – Я наводила справки, но после той ночи его не регистрировали ни на седьмом, ни на шестом уровнях. И в нашей старой квартире тоже другие жильцы.

- Я думал, ты хотела бросить его.

Гера помотала головой. – Я запуталась.

Лэри вздохнул и поковырял ногтем облупившуюся краску лифта. – Гриша на свалке. Прячется в моем старом жилище, и кое-что ремонтирует. Если хочешь, я отведу тебя к нему.

- Он предал меня первым. – сказала Гера. – Я ничего ему не должна и ничем не обязана. Я не виновата, и знаю, что поступила правильно. Он подлый лжец, и ужасная заноза в заднице. Меня бесит в нем всё - как он ест, как жестикулирует, как грызёт ногти. Вечно грустный, бесполезный и ноющий. Вечно слабый, испуганный и несчастный. Ненавижу его лохматые волосы и щенячий взгляд! Ненавижу, что он жмется ко мне, несмотря ни на что! Ненавижу, что он всегда меня прощает, что бы я не сделала!

Гера горько плакала, обнимая Лэри и уткнувшись в его футболку. Он неловко утешал её, поглаживая по спине.

- Как я могла, Лэри? - шептала она. - Как я могла его бросить? Как я могла подумать, что буду счастлива без него?

- Не знаю, Уголёк, - ответил Лэри, обнимая её крепче. - Наверно, ты съела слишком много курицы.

***

Уровневая свалка поражала размерами, мусором и запахом. Лэри уверенно лавировал между нагромождениями гниющих объедков и ржавеющих предметов.

- Видела бы ты, какие здесь крысы! – кричал он воодушевленно. Гера только качала головой. Ни видеть, ни представлять местную фауну она не желала.

К её огромному удивлению, Зелёный вскоре свернул к Башенной стене, загадочно улыбаясь.

-Умеешь хранить секреты? – спросил он.

В стене была дверь. Самая обычная, с крутящейся задвижкой. Над ней висела зеленая, светящаяся табличка. «Аварийный выход» - прочитала Гера. Лэри навалился на дверь плечом, и та легко поддалась, открывая широкий, длинный коридор.

- Что это? – удивилась Гера, ступая за Зелёным.

- Запасной выход. Они раскиданы по всей Башне на случай аварий или экстренных ситуаций. Например, если реактор взорвётся. Они никогда не запираются, но самое смешное, что никто ни разу не пробовал их открыть, представляешь? Я бы тоже не догадался, если бы мне не подсказал один хмырь из полицейского участка. Чёрт, я всю жизнь искал выход, хотя он был у меня под носом!

Гера с опаской приблизилась ко второй, точной такой же двери на другом конце коридора.

- Готова? – спросил Лэри.

Ослепительный солнечный свет заставил Геру зажмуриться, а порыв свежего воздуха на мгновение обжёг легкие. Земля. Под ногами была настоящая земля. Гера наклонилась и потрогала её рукой.

- Пойдем скорей! – сказал Лэри, уходя прочь от запасного выхода Башни. Он направился к странным сооружениям, беспорядочно раскиданным то тут, то там. Гери присмотрелась и поняла, что это корабли. Она видела такие на картинках, но никогда воочию. Бригантины, шхуны и фрегаты, забытые и ненужные, разрушались под лучами палящего солнца. Не хватило бы даже дня, чтобы рассмотреть их все.

- Ты знала, что Башня построена на острове? – крикнул Лэри.

- Конечно, знала! На третьем уровне есть окна, в которые видно океан, балда!

Лэри театрально хлопнул себя по лбу. Гера не представляла, куда они идут, но сердце взволнованно колотилось с каждым шагом. Повернув за огромным бригом, Уголёк увидела старую пристань и пришвартованную, мирно покачивающуюся на волнах яхту. На носу корабля сидел Гриша в смешной бескозырке и радостно махал им рукой.

***

- Мы давно её ремонтировали. – надувшись от гордости, хвастался Лэри. – Хотели уплыть ещё месяц назад, но меня нашли красноглазые ублюдки-коллекторы. Я испугался, что они тоже узнают о выходе и заберут мою яхту, поэтому пришлось драться. Но меня подстрелили, а дальше ты знаешь.

- Месяц назад… - задумчиво шептала Гера, глядя на Гришу. – Значит, ты с самого начала не хотел идти на работу? И специально отправил меня стоять в очереди за крыльями, зная, что это меня задержит? Потому что ты хотел уплыть один? Без меня? Даже не попрощавшись?

«Я думал, что мешаю тебе», - осторожно подбирал жесты Гриша. «Ты так хотела обратно, но оставалась из-за меня. Я боялся, что ты меня не отпустишь».

- Я просто люблю тебя, Тефтелька. – сказала Гера, вытирая Гришины слёзы.

«Я тоже люблю тебя. Хотя иногда это бывает тяжело».

- Так мы плывем или будем и дальше утирать друг другу сопли? – крикнул Лэри, проверяя паруса.

- Это слишком опасно, - сказала Гера.

- Угу, - хмыкнул Лэри.

- Ты даже не знаешь, есть ли вообще другая земля! Может быть Башня – единственная суша во всем мире!

- Ага, - он весело кивнул головой.

- Плавание может занять годы! У нас кончатся запасы еды и воды, и мы умрем в страшных муках под лучами палящего солнца! Или попадем в шторм и утонем! Или вообще вернемся на это же самое место, сделав круг, потому что никто из нас ни черта не понимает в навигации!

- Всё так, - улыбнулся мутант. – Так ты с нами или нет?

Уплывая, Гера смотрела на Башню. Ей на миг показалось, что в одном из окон за ними наблюдал строгий и подтянутый капитан Соловьев. Он покрутил пальцем у виска, а потом - Гера могла поклясться - отдал честь.

***

В первую ночь они не спят, а смотрят на яркие, светящиеся звезды. Такие далекие и такие красивые.

***

Следующий день выдался настолько солнечным и жарким, что Гера с Гришей предпочли отсидеться в трюме, играя в карты и кости. Но Лэри стойко сидел под обжигающими лучами, в безумной надежде измениться обратно. В результате он только сгорел и долго страдал от ожогов и разочарования. Гера нашла его под навесом на корме, задумчивого и грустного.

- Видимо, это всё-таки навсегда. – тихо сказал он и попытался привычно улыбнуться. – И кажется, мне не идёт загар.

Гера могла сказать ему, что он идиот, если верил в обратное. Или посмеяться, что теперь он ещё больше похож на огромную, уродливую ящерицу. Но вместо этого она села к нему поближе, стараясь не задеть обожжённую кожу, и пожала плечами:

- Мне не важно, какого ты цвета.

***

На двадцатый день они попадают в шторм. Огромные волны захлестывают яхту, а небо разрезают страшные, сверкающие вспышки молний. Лэри смеётся, словно сумасшедший, поддавшись силе стихии и безумию урагана. Гера так сильно обнимает Гришу, дрожа и пугаясь, что после он покажет ей синяки, оставленные её пальцами. Но всё же шторм заканчиается, и они плывут дальше.

***

На шестьдесят третий день Лэри начинает учить язык жестов и у него неплохо получается. Они с Гришей ловят рыбу и собирают капли конденсата или редкого дождя. Припасы заканчиваются ужасающе быстро.

***

Гера перестает считать дни.

***

Утром выдался туман. Они плывут наугад, хмурые и потерянные. Припасы закончились два дня назад.

- Но я всё равно не жалею, - говорит Гера обнимая Гришу и целуя Лэри. – И я хочу, чтобы вы знали это.

На горизонте появляется огонек.

Сквозь туман они видят очертания земли.

На лице Гриши расцветает улыбка.