Великий план Хомяка
Из Библиотеки Воображения доносился грохот, похожий на частые удары чем-то твердым и тяжелым по стенам и полу. Я бросился туда в надежде, что не рухнула книжная полка и Хомяка чем-нибудь не придавило.
Полки были целы, книги стояли на местах. Хомяк же стоял на высокой стремянке и молотом вколачивал в стену огромный и толстый гвоздь. Все верно, именно молотом, подозрительно похожим на молот Тора из фильмов про супергероев. Порой Хомяк промахивался по гвоздю, и вся Библиотека сотрясалась от мощного удара. На голове Хомяка была желтая шахтерская каска с фонариком, а в зубах он держал еще несколько таких же огромных гвоздей.
Библиотека сильно изменилась. Во всю стену над рабочим столом раскинулся транспарант. Большие красные буквы гласили: «План – Закон! Выполнение – Долг! Перевыполнение – Честь!». Под ним висели транспаранты поменьше: «Одна станица в день = одна книга в год!», «Ни дня без строчки!», «Лучше 15 минут писать сегодня, чем час завтра!», и другие в том же духе.
Пока я глазел на все это дело, Хомяк таки вколотил свой гвоздь и повесил на него еще один плакат. На нем суровый Хомяк осуждающе смотрел из-под чеховского пенсне. Одной лапой он придерживал кипу исписанных листов, а во второй держал направленную на зрителя перьевую ручку, с конца которой стекала громадная капля чернил. Подо всем этим великолепием располагалась надпись: «А сколько ТЫ написал сегодня!?».
От созерцания этого самопального шедевра пропаганды меня отвлек металлический шум и лязг. В центре хомячьего кабинета, при помощи блоков и цепей кучка разномастных тараканов устанавливала на постамент некую бронзовую скульптуру, пока обмотанную брезентом. Руководил работой особо крупный экземпляр с обвислыми, как у гоголевского казака, усами и в старом танковом шлемофоне на голове. Вот медом им тут намазано стало что ли!? Скоро уже все в Библиотеке пропишутся, дармоеды! Статуя быстро заняла свое место и с нее споро сдернули брезентовое покрывало. Это был бронзовый Хомяк в римской тоге. На вытянутой левой лапе он держал раскрытую книгу, а правую воздел над головой, занося для удара, словно копье, немалых размеров карандаш.
От моих воплей, что здесь происходит и где продолжение последнего перевода, тараканы, согласно своей природе, бросились врассыпную. Кажется, при этом их прораб упомянул пся крев и чью-то мать, но я плохо расслышал. Хомяк же, с гордым видом вождя трудовой революции заявил, что теперь мы будем жить по-новому. Он будет ежедневно усердно трудиться и требовать того же от меня. Я обязан записывать не менее страницы его переводов в день. Со временем количество текста возрастет,и скоро мы по продуктивности перегоним не только Донцову, но и всех писателей обеих Америк вместе взятых.
Я покрутил пальцем у виска. Чаще всего именно взбалмошность и непоследовательность Хомяка, который хватается то за одно, то за другое, то бросает все сразу, не дают нам закончить многие вещи. Даже если будет выходить по странице в день, никто не даст гарантии, что это будут страницы одного произведения. Хомяк заверил, что он все рассчитал, показал десяток различных графиков, таблиц и диаграмм. Уверял, что он оптимизировал рабочее пространство и добавил в интерьер Библиотеки мотиваторов.
Я еще раз осмотрел статую. Лично я от такой мотивации забился бы в дальний угол и вообще забыл, как пишется половина слов. Но энтузиазм и воодушевление Хомяка уже захватили меня. Перед моим внутренним взором проплыли полки книжных магазинов, забитые яркими томами с моим именем на обложке. Ряды восторженных фанатов и бесконечные вопросы о долгожданном продолжении их любимейшей книги.
Подтерев набежавшие слюни, я бегло просмотрел планы Хомяка, прихватил последние переводы и ушел работать. Посмотрим, кто дольше продержится. Ведь главное, чтобы Хомяк работал, а как он это делает мне не так уж и важно.
