Иллюзия

Выпуская нас на вольные хлеба, наш Всемогущий Создатель особо не расщедрился, одарив своих отпрысков пятью проявленными чувствами. Ему показалось достаточным то, чтобы мы видели, слышали, хватали что ни попадя, нюхали это самое что ни попадя, и тащили его в рот.

Выглядит этот минимализм довольно-таки странно…

И в самом деле, какой смысл создавать сверхсложную на микроуровне конструкцию, напичканную всеми этими генами, белками и прочими митохондриями, и при этом снабжать её таким скудным набором датчиков, для ориентации всё в тех же хлебах?

Первое, что приходит в голову – это то, что Творцу-Отцу либо глубоко плевать на то, что там происходит в наших заповедных полях…

Либо сам Он по природе своей часовщик, которого не слишком интересуют циферблат и внешний вид будильника, в сравнении со всеми этими мелкими фитюльками и пружинками, что дрыгаются, дёргаются и «дают ход» замысловатому механизму.

При этом Он почему-то лишил нас возможности возжелать большего количества этих самых чувств, ограничив нашу фантазию, которая на вопрос: «А чего бы я ещё хотел кроме - видеть, нюхать, смаковать, слышать, и, конечно же, осязать?» - конфузится и бледнеет. А чтобы как-то уйти от позорного бессилия, она кивает в сторону чувств непроявленных, таких как предвидение-предчувствие, любовь-ненависть и всяких других страхов-радостей…

Однако эти «нервные» чувства не способны дать ни количественной, ни качественной оценки, в отличие от пяти фундаментальных, говорящих тебе, например, о том, что перед тобой стоит сосуд жидкого вещества комнатной температуры - приятно булькающего, терпкого на вкус, и вполне приличного армянского разлива.

Есть правда ещё один вариант объяснения такого скудного чувственного набора – Он, что-то от нас припрятал, и не желает, чтобы это что-то было, так или иначе, нами обнаружено, тем самым создав иллюзию своей непогрешимости и величия…

***

Сегодня Пашка пребывал во вполне сносном настроении. Сносность его заключалась в том, что он не пытался язвить и бухтеть, а рассуждал спокойно и миролюбиво.

- Да Вы не хотите видеть очевидных вещей, - пенял он нам с Лёхой, - Это всё от слепого и рабского следования догмам. А иллюзия – совсем не какой-то там фокус-покус или предмет удивления. Иллюзия – это совершенно чётко выверенная стратегия, в основе которой лежит вовсе не обман, а принуждение к иному восприятию.

Тут Пашка замолчал, обдумывая доказательства своему утверждению, а обдумав, закурил и, вальяжно развалившись в кресле, продолжил,

- Ответ на вопрос: «Зачем Он так с нами поступил, что лишил разнообразия природных чувств?» - крайне прост. Можно сказать, что он лежит на поверхности – есть Ему своя выгода в этом ограничении. В связи с этим Он как раз и создаёт иллюзию определённого мироустройства… Попрошу это особо отметить – «определённого Им», то есть Им намеренно минимизированную. А для чего?

Пашка опять на минуту умолк, а прикинув и так и этак, заговорил вновь,

- Он не желает нашего величия. Если бы это было не так, то зачем Ему напрягаться и прерывать хотя бы тоже наше существование? Ведь с этой пресловутой смертью столько хлопот… Отследи, возьми тебя за шиворот, потряси для острастки и… спрячь с глаз долой. Если же принять как данность то, что в природе ничего не исчезает, а только переходит из одного в другое, то иначе как созданием иллюзии это назвать нельзя. Это как взять и опустить кусок кварца в спирт – обана и нет кварца – не видно его в спирте… Сунул руку в спиртягу, нащупал, вынул – обана – вот он и опять появился…

Лёха при этих Пашкиных аналогиях заёрзал и, разливая коньяк по рюмашкам, спросил,

- Ну и для чего Он это делает?

- Он, Лёха, знания твои прерывает… Так сказать дозирует и квантует…

Лёшка взял со стола свою рюмашку, и, посмотрев через неё на докладчика, поинтересовался,

- Ну а почему Он это делает?

- Потому что Он нас…

Тут Пашка замолчал и, хитро глядя на Лёху, стал ждать от него завершения своей фразы. Лёшка отпил глоток коньяку и, ставя рюмку на стол, тихо проговорил,

- Потому что Он нас… боится…

- Ха! – весело выдохнул Пашка, - Вот тебе и вся иллюзия со всеми твоими чувствами, – а проглотив свои пятьдесят грамм, поморщился и закончил, - Ну, а если не боится,.. то уж точно опасается…