Искажение

Я не очень хорошо умею знакомиться с девушками, и не знаю, как это правильно делать. Пробовал искать свою судьбу на сайтах знакомств, посещал библиотеки, спортзалы и ночные клубы, но всё было безуспешно. Окружающие часто говорят мне, что я ищу не там, где нужно. Но где же тогда?

Я и не собирался с ней знакомиться, всё произошло случайно. У меня есть привычка по выходным кататься на общественном транспорте, потому что за неделю так устаёшь от машины, что уже глаза на нее не смотрят. В выходные общественный транспорт не так забит как в будни. И больше всего мне нравятся троллейбусы — это что-то вроде ностальгии по детству и юношеству, тогда мы постоянно на них ездили.

В один из таких выходных, захожу я, как обычно в троллейбус. Кроме меня в нём сидел только лысый мужчина, а позади него — девушка с разноцветными волосами. Она была красивая, но странная. Глаза её были немного шальными, а лицо восточное, заостренное, кожа смуглая. Одета в чёрную косуху, синие джинсы и туфли на высоких тонких каблуках. Именно из-за этих каблуков всё и началось. Точнее, из-за одного из них.

Я посмотрел на её ноги и увидел, что один каблук изогнулся и вот-вот сломается. Ну думаю, нужно предупредить девушку, чтобы она не упала, когда будет выходить. Подхожу к ней, сажусь рядом и говорю:

— Девушка, извините, у вас каблук сейчас сломается, будьте осторожны.

Она повернулась ко мне, вздрогнула и произнесла:

— Блин, ну вот. Искажение началось.

Я спросил:

— Что?

И в этот момент троллейбус резко остановился, и я через окно, увидел, что у него отваливаются «рога».

— Такое бывает. Ничего страшного, — успокаиваю я девушку.

Она схватила молоток — тот самый маленький молоточек, который висит над стёклами в общественном транспорте на случай опасных ситуаций. Подает его мне и говорит:

— Бей стекло быстрее.

— Зачем? Мы выйдем через двери.

Она показывает на двери, а к ним вплотную прижался автобус и не уезжает.

— Нда, — только и вырвалось у меня. — Он сейчас, наверное, уедет?

Девушка схватила меня за руку:

— Не уедет, дурак. Нас сейчас затянет в чёрную дыру!

Я почувствовал, что троллейбус как будто куда-то проваливается, и автобус вместе с ним. Мне стало страшно, и я изо всей силы ударил молотком по стеклу. Безрезультатно. На стекле ни пятнышка. Я ударил ещё раз, но результат был тот же.

— Стекло поменяли. Я так и знала. Бери этого за голову, и ей пробьёшь! — уверенно сказала она, указав на лысого мужчину, который сидел впереди. — Ну чего смотришь, быстрее!

— Я же ему голову разобью.

— Плевать! Он всего лишь манекен!

Девушка схватила его за голову, тряхнула, и лысый безжизненно повалился. Я поднялся, перегнулся через спинку сиденья и поглядел на мужчину. Пластмассовая голова безучастно глядела перед собой.

— Странно, когда я заходил, показалось, что это живой человек.

Девушка шлепнула меня по спине:

— Поторопись!

Я взял манекен за голову и что есть силы треснул им по окну. Стекло разлетелось на мелкие кусочки, и вот уже я выползаю наружу вслед за девушкой. Троллейбус вместе с автобусом уходит под землю, а из разбитого окна лысый мужчина улыбается мне и машет рукой. На голове у него не царапинки. Ну и дела.

Девушка хватает меня за руку и как-то уж слишком резво тащит за собой. Слишком резво для той, которая ходит на длинных каблуках. Я смотрю ей на ноги. Каблуков уже нет. Белые чистые кроссовки с толстой подошвой. Ну конечно, так и должно быть.

— Быстрее! На остановку, сейчас будет град!

Как скажешь дорогая. Чего уж там.

Мы перебежали дорогу и зашли на остановку общественного транспорта. Она почти не изменилась с моего детства. Добротный советский бетон, паутинка в углу, объявление на листочке в клетку:

«Продам картошку» — Вася.

Ну конечно. Все знают Васю. И тут раздался грохот. Остановка страшно затряслась. Огромные, размером с футбольные мячи, градины с треском падали на асфальт.

— Это что? Апокалипсис какой-то? — спросил я девушку. Она кстати уже успела переодеться. Короткая кожаная юбка, прозрачные чулки, сапоги — ботфорты до колена, блестящий черный костюм.

— Это всегда рядом. Не видишь, пока не покажут. Меня кстати Таня звать.

— Лёша.

Град так же резко закончился, как и начался.

— О нет, — выдохнула Таня. — Только не они!

Автобус и троллейбус пропали, дыра в земле затянулась, и я увидел четверых, очень серьезно настроенных азербайджанцев в одинаковых кожаных куртках, спортивных синих штанах с лампасами, лакированных черных туфлях с тупым носком, все как положено. Один из них, самый здоровый, вытянул руку и закричал:

— Ты! Иди сюда! — сказал он ей. — А ты! Вали отсюда!

Все просто. Ничего лишнего. И ничего личного.

— Ты драться умеешь? — спросила меня Таня.

Вопрос интересный.

— Не очень, если честно.

Да что уж там. Я вообще не умею драться. Никогда не умел, так получилось как-то.

— Понятно, тогда за мной! Поторопись.

Я начал чувствовать к ней какое-то доверие. Таня резко обошла остановку и указала мне на канализационный люк:

— Нам туда нужно.

— Он же чугунный, только ломиком можно вскрыть.

— Не только!

«Как скажешь дорогая. Я тебе верю». Подумал я.

А за остановкой слышались голоса приближающихся азербайджанцев:

— Не убегай! Хуже будет!

Таня наклонилась к крышке люка и осторожно просунула мизинец в отверстие. Однако, чтобы открыть его, вероятно, требовалось более мощное приспособление, например, лом. Но, кажется, Таня знала об этом больше, чем я.

— Подойди ко мне сзади, просунь правую руку между моих ног, возьми за локоть и сильно потяни на себя. — сказала она.

Я без лишних слов подошёл и, невольно оценив округлость её бёдер, взял Таню за локоть той руки, которую она просунула в крышку люка. Потянул – но ничего не вышло.

— Так, тогда попробуем по-другому. Прижмись щекой к моей попе, упрись посильнее и дерни ещё раз! Давай-давай! Никогда не прижимался к женской попе, что ли? — спросила она с улыбкой.

— Вообще-то нет, — ответил я и прижался. Стало тепло и приятно. Надо бы почаще это делать, подумал я и изо всех сил дернул Таню за локоть. Крышка с грохотом выскочила и полетела в небо, как пластмассовая тарелка. Не успел я удивиться, как Таня схватила меня за руку, и мы скользнули в канализационный люк.

—  Здесь посередине труба, схватись за неё и спускайся. — услышал я в последний момент. И вот я уже висел на трубе в большой яме вместе с Таней.

— Не бойся, ангелы сюда не полезут. Им нельзя под землю, — с улыбкой сказала Таня.

— К-какие ещё ангелы? — спросил я, поднимая голову вверх. Сверху на меня смотрели четыре светлых существа с большими белыми крыльями за спиной. Несколько перьев медленно пролетели мимо нас. Ну что ж, ангелы так ангелы.

Вдруг Таня дернулась, выпучила глаза и тихо пробормотала:

— Обними меня как можно крепче и не отпускай.

Я не раздумывая схватил её правой рукой и прижал как можно сильнее к себе и к трубе. Да видимо так крепко, что Таня захрипела.

— Да всё, всё, отпускай.

Я отпустил.

— Что это было?

— Да не важно, давай, спускаемся.

Ну конечно, как скажешь, дорогая. И мы начали спускаться. Только вот один нюанс. Чем ниже мы спускались, тем уже становилась яма.

— Что-то тут становится узко, Таня? Нам точно нужно вниз?

— Уже – не хуже. —  Сказала Таня и громко засмеялась.

Ну ладно, раз смеется, значит знает что делает. Я вот не знаю только. Мы всё спускались и спускались. И вот я уже спиной упираюсь в стену. Вот уже лицо касается трубы, а затылком задеваю бетон.

— Таня? Мне кажется вниз уже хватит.

Она будто задумалась, и забыла обо всём.

— Ах да! Точно!

Она вытянула ко мне руку и со всей силы стукнула локтем по стене сзади себя. Стена осыпалась, и появилось достаточно большое отверстие, чтобы пролезть. Я успокоился, и даже стало легче дышать. Таня быстро проскочила туда, и я за ней.

Мы оказались в довольно большом помещении, похожем на ангар.

— Это моя квартира. — прошептала Таня.

— Квартира? — удивился я. — Больше похоже на ангар для самолётов!

— Тише, кота разбудишь. Это из-за него я такую большую квартиру забабахала. Он пока спит, так что давай тихонечко на кухню пройдем, есть хочу.

Мы повернули направо и осторожно вошли в следующее, помещение, поменьше предыдущего, которое очевидно, и было кухней. Прямо посередине на полу стояли две большие миски с супом, на вид напоминающим борщ.

— Будешь? — спросила Таня.

— Нет, спасибо, я не голоден.

— А я очень хочу есть.

Таня протянула мне ложку.

— У меня есть одна особенность: когда глотаю, руки отнимаются. Так что тебе придется меня покормить.

Я не удивился. Что тут странного, обычное дело. Я зачерпнул ложкой суп и протянул Тане. Она быстро проглотила его, вздрогнула, и руки ее упали, словно веревки. Так вот что произошло тогда, на трубе! Я хотел спросить, почему это с ней происходит, но в этот момент по «квартире» разнесся страшный рев.

— Проснулся, — выдохнула Таня.

Я был озадачен. Этот рев не был похож на кошачье мяуканье. Земля затряслась, и раздался такой звук, словно сто львов одновременно заорали. И тут из-за угла выскочил он — огромный, размером с небольшую гору, с мордой как у гигантской игуаны, и телом, похожим на черепашье, только двигалось оно с гораздо большей скоростью.

Так называемый «кот», длиной примерно пятнадцать метров и высотой чуть больше трех, внешне больше напоминающий какую-то мутированную черепаху, бежал на нас, явно не с ласковыми намерениями.

— Таня, это не кот? Это какой-то монстр из преисподней.

— Ты что, никогда не видел котов? Не бойся.

— Как не видел? У меня дома есть кот. Он маленький, полосатый и пушистый, и мурчит, когда его гладишь.

Таня с удивлением посмотрела на меня.

— Так! Ладно! Слушай сюда! У него во рту немного зубов — пять сверху и четыре снизу. И все они спереди. Когда он откроет пасть, запрыгивай внутрь, прямо на язык. Тут главное не попасть между зубами, иначе все! Кирдык! Как только попадешь внутрь, он сразу начнет глотать, особенность такая вот у него есть. А не пережеванная пища дальше горла не пройдет. После этого его стошнит, и он будет в отключке несколько минут. Тогда мы и смоемся.

Я не успел ничего сказать в ответ, и даже подумать над словами Тани, потому что «кот» уже нависал над нами с открытой пастью.

Все произошло так быстро, что я даже не успел испугаться. Мокрый, слизкий язык, стук огромных клыков рядом с ногами, и вот мы уже сидим рядом с бесчувственным монстром.

— Быстрее! — Таня хватает меня за руку, и мы уже бежим.

— Быстрее! В зазеркалье!

Оба на! Пронеслось в голове. Зазеркалье. Сколько ассоциаций с этим словом. Все произошедшее может показаться сладким сном, по сравнению с тем что ждёт нас там.

Мы выбежали из кухни, повернули налево и забежали в другую, тоже очень немаленькую комнату (гостиную, наверное). Посреди нее стояло огромное, метров семь в высоту зеркало.

«Ну все!» подумал я. Сейчас мы туда забежим, и будет веселье в духе «Алисы в зазеркалье». Но вопреки моим ожиданиям, мы просто обошли его, и все. Так просто. В стене оказалась небольшая ниша, и мы уселись рядом прямо на полу, чтобы перевести дух.

— Он боится зеркал. Не сунется сюда.

— Где-то я его понимаю. Насчет зеркал.

— Это и был настоящий кот, а тот, про которого ты говорил, скорее всего, марсианский пушистый папрздун. Это типа космические наемники. Живут миллионы лет. Сюда в отпуск прилетают. Безобидны для нас. Но иногда вербуют людей. Очень редко.

Пока я переваривал услышанное, Таня подалась ко мне. Она вся была в слизи своего «кота». И я, собственно, тоже.

— Закрой глаза, пожалуйста.

Я закрыл глаза и ощутил её горячие губы на своих. Она поцеловала меня с такой страстью, что на мгновение мне показалось, будто она хочет меня проглотить.

— Открой глаза.

Я открыл. Таня вся блестела. Видимо поцелуй так подействовал.

— А теперь давай с открытыми глазами.

Она поцеловала меня, и мои глаза в упор заглянули в ее зрачки.

— А давай еще раз с закрытыми.

Я закрыл глаза, и почувствовал еще один жадный поцелуй.

— А в чем разница? — спросил я.

— От поцелуя с закрытыми глазами, идет темная энергия, а с открытыми — светлая. А на вкус, темный поцелуй как черный кофе, и светлый словно свежее молоко. — улыбаясь сказала мне Таня.

— Никогда раньше не слышал об этом. И, кстати, ничего особенного не ощутил. Это какой-то обмен энергией, что ли?

— Нет, ты отдаёшь, а я забираю.

— Как интересно! А почему я не могу брать?

— Потому что ты — источник. А источник ничего не чувствует. И не забирает. Только отдает.

— Но почему? Я тоже хочу ощущать! Хочу чувствовать! 

— А всё потому, — Таня дотронулась языком до кончика моего носа, и приятные мурашки побежали по спине, доходя до затылка. — Потому что ты — бог!