Чужая ответственность

– Не забудешь, где выходить? – торопливо спросила мама Айрата.

– Нет, мам. Всё, иди, папа ждёт.

– Если что – звони, – она чмокнула сына в висок и побежала к своему автобусу, а Айрат нырнул в другой.

Едва он это сделал, как водитель одобрительно хмыкнул и медленно повёл автобус прочь с Белорецкого автовокзала.

Ехать примерно полчаса, что делать, если не мечтать?

Полтора месяца тёплого лета, первая волшебная практика – под присмотром деда. Раньше-то он Айрату поручал всякие домашние дела – заговорить подмёрзшую после холодной весны вишню, воду для бани проверить – чистая ли, без проклятий или каких других вредностей – волшебных и не волшебных. Теперь всё по-взрослому – со списками обязательных дел на месяц, отчётами, отзывами. Родители говорили, что в селе практику проходить проще, особенно первую, и отпустили с радостью.

Вот она, развилка на Ташбулатово. Айрат крикнул водителю, душный автобус выпустил мальчика в свежее, ещё дышащее влажными травами, утро. На остановке его никто не ждал. Трасса пустовала. Домов здесь не было, только заправки по обеим сторонам дороги и два небольших гостиничных комплекса. У одного пожилой худой мужчина из шланга поливал клумбы, у другого двое парней разгружали продукты.

Айрат подождал минут с двадцать, но дед так и не подошёл. На звонки ответил с четвёртого раза, тяжело прокашлявшись в трубку.

– Айратик, дорогой, я прихворал маленько. В город увезли, в этот... инфекционный бокс.

– А... как же...

– Найди – кху-кху – ой...

– Эй, пацан, потерялся что ли?

Айрат крутанул головой и отвлёкся на человека, который его окликнул. Высокий, худощавый парень, один из тех, кто разгружал продукты у гостиницы. Волшебный – чувствуется. Кончики пальцев покалывают едва ощутимо.

– …Мира. Он поможет устроиться. Понял всё? – прохрипел дед в трубку.

Айрат кивнул головой, потом вспомнил, что говорит по телефону, и ответил «да». Потом, пообещав деду отзвониться по приходу, повесил трубку.

– Дозвонился до родных? Всё хорошо?

Незнакомый парень остановился на приличном расстоянии и выжидающе глянул на Айрата.

– Да, всё хорошо. Мне в Ташбулатово надо, подбросите?

– Нет. Машина дальше едет, в Покровку. Давай, провожу. Меня Казимир зовут.

Мир – это Казимир? Наверное. Сколько там населения, тысячи две, вроде. Раньше, мама говорила, меньше было… Сколько Миров может быть среди двух тысяч? И сколько из них – волшебные? То, что дед отправил Айрата к другому волшебному на практику, было очевидно.

– А меня – Айрат. Я вообще к деду приехал, к Фанису Бикбаевичу, на волшебную практику приехал, а его в больницу увезли.

Казимир задумчиво кивнул головой.

– Точно, утром, когда загружались, «скорая» проезжала. Теперь тебя, выходит, обратно отправлять надо?

– Дед сказал, к вам обратиться по поводу практики, – Айрат, заметив тень сомнения на лице старшего товарища, принялся упрашивать: – Я буду очень внимательным, я не раздолбай какой-то, я многое умею. Вы меня очень выручите!

– Ладно. Только давай на «ты».

– Хорошо, я у тебя в долгу!

Казимир нахмурился, покачал головой и свернул с трассы на дорогу к селу. Положили новый асфальт, машин почти не встречалось, идти было легко и приятно.

– И не страшно тебе с незнакомыми волшебными разговаривать? Мама разрешает?

Айрат решил не обижаться – не маленький же?

– Мама говорит, что это раньше было важно – кто за добро, кто за зло, чужим никто не рад, а теперь все в Срединном мире живём, по одним законам.

Казимир задумался на мгновение, уважительно кивнул.

– А ты как сам думаешь?

– Да без разницы. Проклятия как наложить, так и снять можно. И смотря кого проклинать.

За час дошли до магазина. Казимир велел подождать снаружи, вернулся с пакетом в руках.

***

Запасной ключ от ворот по-прежнему ждал под небольшим козырьком, защищающим от непогоды почтовый ящик, запасной ключ от дома – в старом умывальнике. В доме чисто и светло, и спокойно – заслуга деда и его амулетов, которые деревянными птичками взлетали под потолок, сухими венками теснились на стенах, по углам – причудливая еле заметная именная вязь.

Казимир чихнул, едва вошёл, и прикрыл нос рукой, спасаясь от настойчивой сладости липового цвета, разложенного на марле на подоконнике.

– Ты меня так выручаешь, Мир. Спасибо!

Старший товарищ нахмурился и водрузил пакет с продуктами на стол.

– Казимир. Полное имя мне тоже не нравится, но лучше так, чем сокращённо. Тут хлеб, молоко, сосиски вкусные. С деда потом спрошу за тебя по полной. Понадобится помощь или совет – мой дом последний на улице Ленина, если в сторону трассы идти.

– А не проще ли номер дома сказать?

– Не проще, – Казимир взлохматил мальчику волосы, потом с подозрением приподнял пару прядок, словно впервые увидел. – А ты точно Фанисов внук? Волосы вон русые, кожа светлая.

Айрат открыл рот, но от возмущения смог только протяжно эйкнуть.

– Ладно, шучу. Глаза его. А на доме моём таблички с номером нет, всё никак не приделаю.

Казимир ушёл, сказав, что ждёт его завтра в десять в здании администрации.

Айрат разложил вещи, обошёл дедов дом, проверил огород – не нужно ли чего, потом отзвонился сначала деду, потом маме. У мамы было занято, а папа сбрасывал раз за разом, пока не написал: «Занят, перезвоню».

Перезвонили через час, за это время Айрат успел сварить макароны и сходить на разведку к озеру. Голос у мамы был слегка взволнован, у папы – наигранно спокойным, но они оба уже были в курсе, что Айрат поживёт у деда, но без деда.

– Дед ничего просто так не делает. Но ты будь осторожен, ладно?

– Ладно, мам. Не переживай.

Чего переживать-то, в самом деле?

Спал Айрат хорошо – кирпичный домик хранил прохладу, а ажурные крылья деревянных птичек тихо шелестели на ветру из открытого окна.

***

Утром Казимир уже поджидал Айрата у здания администрации. Провёл внутрь мимо охранника, мимо череды кабинетов, по лестнице на второй этаж, а потом – на мансардный. Кабинет, единственный на весь этаж, хоть и выглядел маленьким, но вместил пятерых.

За столом уже сидели молодой мужчина с мрачным лицом и усталыми глазами, женщина, слишком бледная для башкирки, подкрашивала бледные ресницы – альбиноска, что ли? По центру сидел русский старичок, ещё старше деда и вроде как ещё ниже. Старичок, оказавшийся ответственным секретарём волшебного собрания, раздавал листочки с предписаниями на месяц. Айрат приложил ладони к щекам – те пылали от духоты, пропитавшей кабинет. Ну и чуть-чуть от волнения, самую малость.

– Думаю, всем понятно, что дела нашего многоуважаемого багымсы придётся разделить среди присутствующих? Семён, справишься без наставника?

– Придётся, – с грустью выдохнул усталый мужчина. – Он же, едва «скорая» Фаниса Бикбаевича увезла, махнул на своей развалюхе на конференцию. Ещё вчера заявлял, что ему там делать нечего, чтоб ему хорошо там отдыхалось…

Айрат пробежался взглядом по своему списку. Часть дел оказалась из дедового списка, что полегче: взять пробы и проверить воду в озере Карабалык, заворожить саженцы в восточной части села, на склоне горы. Вот тут уже по программе практики – обзорная экскурсия на палеонтологическую стоянку, изучение архивных материалов, ознакомительная экскурсия в санатории, теснящиеся вокруг озера, подпилить саженцы… Последний пункт в списке явно содержал ошибку.

Мальчик наклонился поближе к Казимиру и указал на последнюю строчку. Старший товарищ кивнул.

– Извините, а можно последний пункт убрать из списка? Там ошибка.

– Да? Позвольте взглянуть, молодой человек.

Ответственный секретарь прищурился, провёл пальцем, шёпотом прочитал вслух, видимо, для надёжности.

– Ошибки нет. Подпилить саженцы.

– Идём, – хлопнул по столу Казимир. – Что похуже – в первую очередь.

Каждый шаг давался с трудом. Айрат не мог понять, зачем подпиливать саженцы. Может, это какой-то особый дедов обряд? Но нет, он бы непременно рассказал.

Ровные рядки молодых деревьев покорно ждали. Казимир протянул нож в чехле.

– Не могу я. Это же всё неправильно, ты ведь понимаешь?

– Понимаю, – хмыкнул Казимир. – Я попросил пунктик добавить. Ты мне должен, маленький багымсы. Спросил бы с деда, да с тобой веселее.

– Они живые ведь, мы с дедом их столько лет оберегали, поливали, заговаривали…

– Может избранной ветка была, Жизнь беззаботную вела[1].

– Я думал, что ты багымсы, а ты… сихирсы проклятый! – через подступающие слёзы выкрикнул Айрат, вдавив ногти в ладонь.

– Сам говорил – никакой разницы, – равнодушно пожал плечами колдун и закурил. Пряный, смолистый воздух напитался удушливым дымом. – Давай-давай, раньше начнёшь – раньше закончишь.

Мальчик принял из рук сихирсы нож и, опустившись на землю, принялся медленно подпиливать стволы. Слёзы застилали глаза, в голове гудело, казалось, деревца должны откликнуться, пролить смолистые слёзы, молитвенно сложить свои тонкие ветви… Нет. Молчали.

– Ну, чё сопли размазываешь, – буркнул Казимир. – Лечи свои пихты несчастные.

Он ещё и издевается. Айрат яростно утёр глаза и резко развернулся. Сихирсы порылся в рюкзаке и протянул полиэтиленовый пакет.

– На вот, вроде все нужные ингредиенты собрал.

Айрат медлил, боялся сорваться на крик или опять расплакаться. Руки дрожали и совсем не хотели двигаться. Колдун нахмурился, схватил мальчика за запястье и вложил пакет с зелёными листьями и мелкими цветами.

– Ну? Кто накосячил, тот и исправляет.

– Это ты…

– Нет, ты. Ты сказал – «в долгу». Никогда у тёмных в долгу не оказывайся, понял? Думай дважды, говори раз.

Айрат сглотнул горький ком и раскрыл пакет. Подорожника листья и корни, белый клевер – цветки и стебли, «кашка», «матрёшка» целиком… Камнем на камне растёр, чуть подмешал воды, бережно смазал в местах подпила.

– Живите.

Большего пока не надо, день-другой – и можно накладывать заговор.

Казимир ждал поодаль и курил, прижав свободной рукой рюкзак к груди.

– Мы больше не друзья?

Айрат хотел, чтобы произнесённые слова воспринимались как утверждение, но голос сам чуть повысился в конце фразы, превратив в вопрос.

– Даже не знаю, – Казимир задумчиво расковырял носком кроссовка траву и затушил в лунке окурок. – Ты хороший парень. Я в целом не против. Только думай дважды. Нам положено.

Мелкие противные узелки под рёбрами рассосались, пришла лёгкость. Они неторопливо спускались по склону – старший и младший, сихирсы и багымсы – и молчали. Взвешивали слова.

– На вот, – колдун вытащил из рюкзака небольшой пузырёк из тёмного стекла, изнутри по стенкам медленно стекала густая, как сосновая смола, жидкость. – Это деду. Замир три недели на курсах, снадобье не приготовит. Лично Фанис от меня вряд ли примет, а от тебя – возьмёт.

– Не отрава? – подозрительно покосился Айрат.

Сихирсы коротко хмыкнул и взъерошил мальчику волосы.

– Нет. Снадобье лечебное. Скажешь – от Мира. Чтоб не врать. Пусть дед поскорее выздоравливает, он нам всем здесь нужен. Тебе особенно. На билет денег дам. Хочешь – с тобой поеду, чтоб не заблудился.

– Просто так?

– Просто так.

***

В городе пахло горькой химией, вроде как покрышки жгут. Казимир ждал на парковке, а Айрат с большим пакетом шёл к инфекционному боксу. Белая одноэтажная коробка напоминала сельский магазин, только со всех сторон облепленная предупреждениями.

Передачки уже не принимали, поэтому мальчик тихонько постучался в окно дедовой палаты. Дед приоткрыл окно и втащил пакет. Выставил нехитрую снедь – кефир, пара булок, малина, творог. Со дна достал бутылёк со снадобьем и долго вертел в руках. Наконец, покончив с наружным осмотром, дед откупорил пробочку, понюхал, провёл сухоньким пальцем по ободку, облизал.

– От кого, говоришь?

– От Мира.

– Липу в меду мало держал, лентяй, – проворчал дед и долгими глотками выпил густое снадобье.

Айрат виновато смотрел в переплетение решёток на окне.

– Дед, а ты что думаешь – можно дружить с тёмными?

– Дружить – можно. Дел иметь – нельзя. Разумеешь? У них свои интересы испокон веков были, у нас свои. Да… Казимиру моё спасибо передай, за то, что вместо меня с тобою носится.

Мальчик готов был провалиться сквозь землю.

– Чего сквасился? Я ж не против. Неплохой он. Это… Толерантный. Только не все такие.

– Понял уже.

– Ну, спасибо, что заглянул, – дед рассмеялся, но тут же закашлялся. – Теперь-то я на поправку махом пойду. Чтоб когда вернулся – все дела по списку сделал. Отзыв буду писать со всей строгостью – не посмотрю, что родня.

Айрат кивнул. С остальными заданиями в списке он уж точно справится.