Коньковые истории

Зима – это…

…Снежные горки, ледянки и кособокий снеговичок во дворе. Или, скажем, подвешенный у камина рождественский сапожок, бумажные снежинки на окнах и украшенные ёлки на каждом шагу. Или ещё вот – большая лопата для убирания снега, автомобильный скребок в замерзшей руке и бесконечные прогревания двигателя. Ещё приятное снежное поскрипывание под ногами и крещенские проруби. Саднящие обветренные губы и дурацкая приплюснутая причёска, потому что после шапки она другой не бывает. И это ещё далеко не все важные зимние атрибуты, без которых в нашей полосе и зима – не зима.

Но ещё зима – это коньки.

У меня есть несколько зимних историй, из которых станет понятно, почему моя зима – это обязательно коньки. Коньки!

• 1. Я и фигуристки

- Придёшь ко мне вечером поиграть?

- Нет, сегодня же фигурное катание!

Я не знаю, как объяснить эту данность из моего детства: фигурное катание в программе телепередач всегда означало, что мы проведём вечер у телевизора. Это было нечто столь же незыблемое, как чистка зубов по утрам или драники по воскресеньям. «Уже начинается!» И я радостно забиралась в кресло, что поближе к телевизору. Сестра устраивалась в кресле у дальней стены, мама с пледом на диване, и мы погружались в невероятный, манящий, сказочный мир танцев на льду.

- А ваши девочки выйдут бабу лепить?

Мама:

- Пойдёте бабу лепить?

Мы:

- Нет, фигурное катание же!

Всё другое исчезало, в мире оставались только грациозно скользящие фигурки и брызги льда из-под их коньков. Мне тоже так хотелось. Так хотелось! Так, что когда никто не видел, я в коридорчике между прихожей и кухней разгонялась и скользила, раскинув руки в стороны и задрав ногу в «ласточку». Колготки неплохо скользят на линолеуме, вы знали? А то ещё присаживалась на одной ноге «пистолетиком» и даже пыталась вращаться.

Однажды фигуристки в телевизоре начали обретать конкретные имена. Первой, кого я для себя осознала года в четыре, была Елена Водорезова. И она стала своя, узнаваемая. Появилось, за кого болеть.

Потом к ней добавились Ирина Роднина, Людмила Пахомова, позже ещё много кто. Так вот, это всё была я, ими всеми была. Потому что представляла, что это я там выступаю. Для всех остальных объявили Роднину, и мама видит Роднину, и зрители на трибунах, а на самом деле там – я. Вот я взмываю, подхваченная партнёром, и раскрываю в полёте руки-крылья. А вот я прыгнула тройной тулуп и чуть не упала, но удержалась. Какая же я молодец! А вращения, о, как я любила выполнять вращения! Особенно мне нравилось держаться двумя руками за конёк над головой. Я очень красиво это делала! Мысленно, конечно.

Но между кухней и прихожей скользила точно я, самолично размахивая руками и ногами под воображаемую музыку.

Позже моё сердце покорила Наталья Бестьемьянова. Там особенная энергетика, до сих пор перед глазами её выступления (с Букиным, конечно, но Букин меня не интересовал, я же девочка). Как много раз я бывала Бестьемьяновой!

Когда куда-то исчезло детство, привычка выступать вместо фигуристок тоже незаметно испарилась. Так они вместе меня и покинули. Но я их никогда не забывала. Помню, люблю, скучаю.

• 2. Зима и каток

Это сейчас морозы к нам заглядывают редко и ненадолго. А когда-то…

…Когда-то белорусские зимы были такими зимними, что каток, залитый в начале декабря, мог продержаться до конца февраля. Во всяком случае, так мне запомнилось.

«Ура! Каток заливают!»

И мы с сестрой неслись к школьному стадиону смотреть на волшебство. Дяденька в ушанке и больших рукавицах методично, медленно продвигаясь от одного края стадиона к другому, колдовал из большущего шланга. А завороженная детвора, облепив стадион по периметру, глазела на действо и предвкушала. Через денёк-другой лёд возьмётся настолько, что коньки не будут проваливаться в мягкую жижу, а легко заскользят по твёрдой глади – и можно будет. Кататься!

Правда, обязательно находились самые нетерпеливые. И вот на ровной ледяной поверхности – досадные рытвины, о которые спотыкаешься. Эх! Однажды мы с папой даже специально рано утром пошли к катку, чтобы отогнать торопыг и сберечь лёд.

Я всегда знала каждый сантиметр, каждую щербинку, каждую выступающую неровность нашего катка. О, как досконально они были изучены за многие часы, проведенные там!

Но сначала у меня не было коньков. Зато они были у старшей сестры, и пока она каталась, я торчала у обочины и разглядывала обстановку. Наблюдала. Переживала, если кто-то падал и ушибался, злилась, если кто-то на кого-нибудь наезжал (эти мальчишки такие наглые!), и волновалась, когда теряла сестру из виду в толпе. А сестра должна была наблюдать за мной. Ну, меня просто больше некуда было деть.

Обычно рядом болталась такая же, как я, бесконьковая малышня. И пока старшие катались на коньках по льду, мы елозили на подошвах сапожек по маленьким «лёдикам» у обочин.

• 3. Я и настоящие коньки

Купили! Белоснежные, хрустящие, как свежий снежок. Лезвия острые, к ним боязно прикасаться. Сверкают! И зелёные чехлы к ним. Кататься, кататься! Мне шесть.

К надеванию коньков приступаешь с такой благоговейной тщательностью, словно собираешься в открытый космос и облачаешься в космический костюм. На колготки тёплые рейтузы, и даже не одни (это мама следила). Обязательно толстые вязаные носки (тоже мама). Наконец, натягиваешь коньки. Вставляешь ногу и пробуешь внутри каждый миллиметр, несколько раз сжимаешь и растопыриваешь пальцы – приспосабливаешься, убеждаешься, что конёк сел идеально. Затем аккуратно, продумывая и смакуя каждое движение, зашнуровываешь. Ах, эти кругляши-крючочки, за которые надо заворачивать шнурки! Наконец, зелёные чехлы на лезвия – и в путь, за перила, вниз по лестнице с четвертого этажа. Бумц, бумц, бумц. На третьем из девятой квартиры иногда высовывалась соседка:

- Эт-то что ещё такое?!

И гневно хлопала дверью. А я себе дальше: бумц, бумц. Если мы вдвоем с сестрой, то бумцев больше в два раза, то есть просто дикий грохот. А что – соседка, ну что – соседка? Мама рассказывала, что когда я начала ползать, та приходила возмущаться, мол, мы ей гремим. М-да, коньки по лестнице в панельной пятиэтажке это вам не младенческие коленки по ковру. Но чем бы мы соседке могли помочь, я не знала. Бумц, бумц, бумц, бумц.

• 4. Коньки, сугробы и очки

Мои детские катания – это ещё и огромные, порой гораздо выше меня, сугробы вдоль расчищенной аллеи, ведущей на каток. Когда сугробы мягкие, в них на обратном пути приятно бухнуться спиной, вытянув на дорогу уставшие до состояния нестояния ноги в коньках. Вот интересно: пока катаешься, усталости не чувствуешь, но как только выходишь с катка и направляешься по темной аллее домой, ноги отказываются идти напрочь, особенно, если видишь вот этот пушистый, манящий, искрящийся в свете фонаря сугроб. И ты лежишь, блаженствуешь, любуешься на суету снежинок над головой и старательно не замечаешь занудства старшей сестры:

- …Кому говорю! Вставай сейчас же, простынешь!

Простывала я или нет, вообще не помню, а вот сугробы помню. Особенно один. (Сейчас будет немножко не про коньки). По дороге из школы средь бела дня я закопала в него очки, чтобы дома сказать, что потеряла. Это был первый класс. И очки. И одно стекло заклеено пластырем. Я же стеснялась! Поэтому выбрала самый большой сугроб, осторожно огляделась, потопталась в образе «Штирлиц делал вид, что прогуливается» и быстро засунула поглубже.

Но это не помогло – мама где-то раздобыла другие очки. Поэтому на фото первого класса я очкарик.

• 5. Коньки и книжка

Не знаю, почему и откуда, но на нижней полке книжного стеллажа у нас обитала большая книжка про фигурное катание, с буквами и картинками. Я любила её ничуть не меньше всяких там сказок. А когда научилась читать, то и прочитала: «Фигурное катание. Е.Чайковская». Это были уроки по катанию с подробным описанием, как делать разные элементы.

Пока я читать не умела, пыталась делать то, что нарисовано. А потом пыталась делать так, как написано. Мне очень нравилось, как нарисованные хорошенькие девочки и мальчики последовательно меняют положение тела по разноцветным стрелочкам, перебирают и машут ногами, даже прыгают. Я всё это повторяла, представляя себя одной из них. На ковре, на линолеуме, на небольших скользких деревянных кусочках пола без ковра. Когда никто не видел, конечно.

В книжке встречалось много непонятных слов, но я о них никогда не спрашивала у старших. Это было что-то очень личное, такое, о чём ни с кем говорят.

• 6. Коньки и физкультура

В средней школе на зимней физре мы, как правило, наматывали вокруг стадиона круги на лыжах. Но иногда предлагался выбор: лыжи или коньки. Лыжи мне тоже нравились, но я выбирала коньки. Их, правда, приходилось носить из дома и бренчать ими весь день, таская из кабинета в кабинет. А лыжи выдавал физрук. Наверное, поэтому любителей коньков находилось немного. Но мы находились!

Школьные окна выходили на стадион. Мне очень хотелось, чтобы один мальчишка из параллельного класса видел мои фигурные кренделя на катке и любовался.

А в старших классах коньки вместо лыж почему-то не предлагались. Да у меня уже и коньков не было.

• 7. Коньки и мама

Моя мама в юности занималась двумя видами спорта: парашютным и конькобежным. Поэтому у нас в шкафу всегда обитали горы пододеяльников из парашютной ткани, сшитые мамой, а в диване – чёрные коньки с длинными лезвиями-«ножами». Пододеяльники из шкафа иногда использовались, а коньки из дивана – никогда.

Но однажды тихим декабрьским вечером, когда в воздухе витало предновогоднее радостное возбуждение, а на школьном стадионе романтично поблёскивал в свете фонарей ледок, мама вдруг засобиралась. Ей тогда было пятьдесят четыре.

- Зачем? – попытался остановить этот порыв папа.

- Хочу, – объяснила мама.

И они достали из дивана чёрные коньки. И пошли. Через двадцать минут вернулись и вызвали «скорую». Мама, придя на каток, села на лавочку, переобулась в коньки, встала с лавочки, не удержалась, упала и сломала ключицу.

• 8. Коньки и взрослая жизнь

Мне двадцать пять. Зима. Случайно прохожу мимо районного стадиона «Локомотив» и вижу: там катаются. «Ох, как же давно это всё было. В прошлой жизни…» - грустно думаю я. А сама в другой раз прохожу, в третий. Через несколько дней собираю весёлую шоблу и мы идём кататься.

Оказалось, что коньки напрокат – дело немного стрёмное: в наличии иногда только большие размеры. Но желание покататься сильней предрассудков, поэтому бойко напяливаю тридцать восьмой на свой тридцать пятый и вперёд, за счастьем! Конечно, неудобно. Но зато как душевно покатались! А потом ещё раз, и ещё раз. В ту зиму знатно повеселились.

Подумаешь, вокруг одни дети и подростки. Ну, ещё родители маленьких детей. Стоп, а я что, разве больше не ребёнок?.. Да?..

• 9. Коньки и мои дети

Потом коньки на какой-то период полностью выпали из моей жизни. И вдруг обнаружилось, что в торговом центре, куда мы с мужем и детьми завалились перекусить, работает каток. Сидим, обедаем, вяло посматриваем через окошко на тренировку хоккеистов-подростков. Тут хоккеисты ушли, а выкатилась толпа обычных людей и давай кататься у нас перед глазами. Я, конечно, заёрзала, уже ни о чём думать не могла. А супруг жуёт себе, ухом не ведёт.

Не выдерживаю:

- Это… А мы разве не хотим покататься?

Муж испуганно:

- Вроде, нет…

Дети радостно:

- Ура! Хотим покататься!

Муж:

- Нет, я же никогда не пробовал.

Дети:

- Да! Мы ещё никогда не пробовали!

В общем, супруг остаётся на хозяйстве (в смысле, за столом и с годовалой младшей на руках), а мы со старшими (6 и 7) вприпрыжку, глаза горят, бежим за билетиками.

Всё прошло отлично. Детям выдали по весёлому деревянному пингвину с поручнями, за которые новичкам на льду можно держаться. Спустя час мы счастливые, краснощёкие и с отбитыми попами вернулись к папе и сестрёнке.

Он:

- А мы тут с Анечкой вам махали.

Мы:

- Мы вам тоже. Ну как, в следующий раз ты с нами?

Он:

- Да, можно попробовать.

О! Значит, мы катались заразительно.

Про следующий раз – отдельная история.

• 10. Следующий раз, или Коньки и муж

Через несколько дней мы торжественно вручили Анечку свекрови и отправились кататься почти полным семейством.

Напрасно кто-то думает, что надеть коньки и поехать – это элементарно. Я раньше тоже так думала, до того самого дня, когда мой супруг ровно в тридцать лет и три года, аки былинный богатырь, слезший с печи в положенный срок, впервые надел коньки и вышел на каток. Вышел и… пошёл. На коньках. Вдоль бортика. Перехватывает руками бортик и идёт себе.

- Да ты едь!

- Я еду.

- Ты идёшь, а ты едь.

- Я так еду.

Тимка (сын) подогнал ему пингвина:

- Пап, держись за него и катись, это легко!

Папа кивает, улыбается и идёт. Не катится, не скользит. Идёт.

Я:

- Ди-им, вот смотри: толкаешься ногой, скользишь…

- Я скольжу.

- Нет, ты ноги переставляешь, а ими надо скользить…

- Я скольжу.

А сам шагает.

- Да скользи же! Чего ты топаешь?

- А я так скольжу.

Дети переживают и хохочут попеременно.

- Пап, ну не отрывай коньки, ну ехать надо, пап, ехать!

- А я так еду.

Так минул почти час. Мы катались, а он шагал вдоль бортика. Пройдёт кружок-другой, чуть отдохнёт и снова в путь.

- Пап, тебе нравится?

- Да, я очень рад, что катаюсь. Это круто.

После того знаменательного катания мы с детьми ещё не раз приезжали на каток. Даже взяли несколько чудесных уроков у тренера, которая там проводила занятия с юными фигуристами, так что успели узнать парочку секретов и поотрабатывать какие-то крутые фигурные штуки (теперь уж не вспомню, как они называются).

Но муж с той поры коньки не надевал. Сказал, что уже попробовал, всё про это понял, ему больше не нужно.

• 11. Коньки и стихи

Точнее, стишок. Он родился после первого катания в торговом центре, с утречка. Дело в том, что это был как раз тот удивительный период, когда я начала сочинять стихи, и они сыпались из меня как горох, по любому поводу и без повода. А тут такая оказия: эмоции распирают, сознание бурлит, тело в нереальном кайфе от свежих ощущений и приятного гудения мышц. Вот результат и выплеснулся. Но прежде чем показать вам стишок, я должна обязательно предупредить: тогда мне не было известно о том, что глагольные и грамматические рифмы – это не круто. Да я тогда вообще не подозревала, что бывают рифмы разных видов и качества, а не достаточно того, что они просто рифмы. Ну и о том, что в ритме бывают всякие хитрости да казусы, я тоже тогда не знала.

И вот:

     На коньках

Оттолкнувшись от начала,

Попадаю в невесомость.

Как же я без вас скучала,

Сердца взлёт и тела тонус!

Ошалев от ощущений,

Что скользят без остановки,

Еду по верхам мгновений

Очень шатко и неловко. 

С каждым метром все смелее.

Как пленительно скольженье!

Как легко забыть на время

Все насущные сраженья!

Всё, что здесь меня тревожит -

Перебежки, повороты…

Разгоняюсь – и, быть может,

Ускользаю от чего-то.

Хоть на острие движенье

Неприятностью чревато,

Не меняю положенья,

Наслаждаясь перекатом.

Резкий холод на ладонях…

Ну, подумаешь – упала!

Боль не чувствую сегодня,

Упаду – и горя мало.

Как давно она забыта,

Эта сладость от паденья!

Несмотря на боль и холод –

Продолжать вперёд движенье!

Далеко или не очень,

С болью иль без угрызений –

Ускользаю, между прочим,

От реальных ощущений.

…………………

Я, действительно, весь вечер

На коньках вчера каталась.

А в стихи без приглашенья

Аллегория закралась.

2008г

• 12. Коньки и несбывшееся

Время неумолимо: детство с его яркими мечтами растворилось где-то в иных мирах, безрассудная молодость прощально машет мне с фотографий «Ciao Bambino, Sorry», а дни-бусины нанизываются на невидимую нить с такой скоростью, что постепенно перестаешь помышлять о многих радостях, которые прежде казались важной частью твоей жизни. А нить всё короче, с каждой новой бусиной…

Но знаете, что-то с нами остаётся в снах – они-то продолжаются. Я очень боюсь думать, что коньки туда переместились окончательно, в сны. Поэтому упорно мечтаю ещё покататься. Но что-то никак не складывается.

Например, не сложилось три года назад, в миллиметрах от цели. Но по порядку (снова чуть-чуть не про коньки).

На дворе 29 декабря и унылая осенняя серость: снег ещё ни разу не выпадал (ну и времена наступили). Вечер, мы едем в аэропорт – встречать нашего заокеанского ныне Тимку и его подружку Мишел («Мам, я ей снег покажу!»). И вот, представляете, едем, сокрушаемся, мол, ну как так, зимы до сих пор нет (на самом деле, мне лично снег нисколечко не нужен, я теплу только рада).

Вдруг – ба, да это снежинки! Летят! Понимаете, снег пошёл ровно тогда, когда мы ехали за сыном, который обещал подружке из солнечного Сан-Диего показать свой родной минский снег! И снег валил, валил всю ночь! Чудо? (Кстати, как только дорогие гости нас покинули, снег растаял и снова наступила осень, то есть 2-е января).

В шесть утра я проснулась оттого, что дети, судя по звукам из прихожей, куда-то намылились. Сонно выглядываю:

- ???

- Там снег, мам, снег! А Мишелка никогда не лепила снеговика!

Через полчаса возвращаются довольные, румяные. За окном смешной одноглазый снеговик машет мне прутиками. Тимка раскладывает на горячем радиаторе мокрые рукавицы.

Мишел (она неплохо говорит по-русски) задумчиво:

- О, зачэм вы греетэ варежки?

Смеюсь:

- Мы не греем, мы сушим!

- О ’кей, сейчас поняла!

Смеёмся вместе.

Так вот, про коньки. Эх, если бы и нынче школьный стадион заливали, как раньше! Но нет. И мы рванули на ближайший каток в торговый центр, потому что воодушевленный зимним счастьем Тимка непременно хотел покататься вместе с Мишел, а мы с дочками радостно присоединились. Когда ещё выберемся!

Но у катка, проведя в ожидании больше часа, поняли: не судьба. Желающих кататься именно 30 декабря собралась такая огромная очередь, что нам светило попасть на лёд часа через три, а у ребят на вечер важные планы, которые невозможно перекроить. Не сложилось.

Ещё попытка. Прошлым летом запланировали дождаться в гости старшую и вместе сходить покататься в честь её дня рождения (это она так придумала). Но сначала ей всё никак не удавалось вырваться к нам на побывку, а потом удалось, но у нас не нашлось свободного времени. В общем, не сложилось-2. Договорились на следующий год. Этим летом всё повторилось: то ждали старшую, то младшую, то меня. Не сложилось-3.

Наверняка кто-то подумал: какие глупые отговорки, всё ждет кого-то, всё какие-то обстоятельства у неё... Хочешь кататься – катайся. И правда, а чего это я ищу особых поводов?

Ищу. Не еду. Что-то не находится у меня на коньки времени. Да и боязно немного, как вспомню про коньки и маму.

Так что, возможно, мои коньковые истории на этом закончились.

А может, и нет. Вот как-нибудь возьму и…

А может, и нет.

Но всё равно моя зима – это обязательно коньки. Пусть и несбывшиеся. Коньки!