Беглец и его Тень

Тень молча дотронулась до лодыжки, глядя прямо на Норда своими белёсыми глазами без зрачков. Норд почувствовал леденящее прикосновение четырёх пальцев, ощутил невольно рождающийся в груди вопль и... проснулся. К счастью, это был просто сон. Кошмар, который Норд видел уже множество раз, и который буквально сводил Норда с ума.

***

Вот уже три месяца Норд бежал на север, ориентируясь по небольшому компасу, встроенному в его экзоскелет. Тень (а именно это характерное имя он дал тёмному существу, в точности повторяющему движения беглеца) появилась двадцать дней назад. Вернее, Тень была замечена Нордом двадцать дней назад. Не исключено, что преследователь уже давно выслеживал Норда на этой бескрайней равнине, разрываемой иногда зелёными полосками леса и синими лентами рек. Просто Норд его не видел: несколько суток пришлось потратить на преодоление довольно густого леса с толстыми вязами, за которыми таинственный преследователь мог без особых проблем скрыться.

Преследователь? Норд сильно сомневался в том, что Тень можно в полной мере считать преследователем. Незнакомец бежал на западе параллельно его движению и как будто не стремился догнать Норда. 

Двадцать дней назад их разделяли четыре-пять километров (тогда Тень казалась крохотной точкой, чуть ближе лини горизонта), однако уже через три ночи Норд с ужасом понял, что расстояние между ними сократилось. Сократилось совершенно незаметно, но вместе с тем значительно... В тот день он также понял, что Тень не просто двигается параллельно его маршруту, а именно что повторяет его движения. В точности! Любая остановка Норда неизменно сопровождалась остановкой Тени, любое ускорение бега — таким же ускорением бега преследователя. А вскоре он выяснил, что Тень зеркально копирует абсолютно все его действия... Тогда же он и придумал имя для этой тёмной сущности. 

Прошло ещё две ночи, и в душе Норда зародился страх. Дело в том, что Тень, совершенно точно видевшая Норда, никак не реагировала на все попытки привлечь к себе внимание. Днём она старательно копировала движения беглеца и махала ему своей чёрной рукой, повторяя жест самого Норда; ночью же беглец, отчаявшись получить ответ на свои выкрики, спал, чтобы восстановить силы после дневного бега. При попытках Норда сократить расстояние Тень двигалась в противоположную сторону с точно такой же скоростью, что и беглец. Тень была неуловима и непонятна, при одной мысли о ней на спине Норда сами собой начинали бегать мурашки, а в голове возникал вопрос: как ей удавалось приближаться к своей жертве (а именно в таком статусе пребывал Норд), если Тень копировала все её движения?

Ответ был найден к концу следующей недели, ознаменовавшей собой завершение трёх месяцев бега по пересечённой местности. Бега, надо сказать, совершенно безумного, конца которому в ближайшие десять недель точно не предвиделось... Итак, Тень двигалась навстречу ему ночью, когда Норд, привалившись к дереву, забывался крепким сном усталого путника. Как он это понял? Вечером Норд с трудом различал кисть преследователя, а уже на утро мог сосчитать все четыре пальца на левой руке — ровно столько же было и у Норда, но на правой. Безымянный палец он потерял в самом начале побега из проклятого места, который начался несколько месяцев назад и пока что не думал заканчиваться.

Вот уж действительно, Тень.

Дополнительное беспокойство вызывал и окрас Тени — чёрный. Чёрный, как смоль, как самая мрачная пещера тёмной ночью... как чёрная дыра! Впрочем, прагматичный голос, появившийся в его голове семь недель назад и постепенно обретающий собственное звучание, сравнение с чёрной дырой посчитал явным перебором. Норд неплохо разбирался в физике и сомневался, что Тень способна поглощать барабанящие землю фотоны. В таком случае она наверняка бы поглощала и всё остальное... Но сути это не меняло: сущность Тени оставалась тайной, её поведение вызывало недоумение, а факт сокращения расстояния между Тенью и Нордом — откровенный ужас в сердце последнего.

На тринадцатый день преследования Норд решил провести эксперимент: не спать целые сутки. За бессонную ночь Тень, до которой теперь оставалось не более полутора километров, не приблизилась ни на шаг. Зато следующим вечером, когда обессиленный Норд забылся десятичасовым сном, Тень выполнила двойную норму — теперь их разделял километр с хвостиком. Проснувшись на следующее утро, Норд чуть не зарыдал, прикладывая к лицу грязные от мокрой земли руки (и не забывая при этом подглядывать за Тенью)... Та закономерно не сдвинулась с места, в точности копируя позу Норда и дёргаясь в беззвучном плаче.

«Ещё каких-то семь дней, и я могу не проснуться вовсе», — прагматичный голос озвучил сухой вывод. Такой же сухой, как его, Норда, запас пищи в капсулах за спиной.

Путём нехитрых вычислений Норд выяснил, что за каждые пять часов необходимого беглецу сна Тень приближается на двести метров. Сорок метров в час... Не приближается даже, крадётся. Но крадётся ежедневно и с удивительной целеустремлённостью.

У Норда был приличный запас спрессованной синтетической еды в капсулах, хранившихся в небольшом рюкзаке цвета хаки, относительно свежий экзоскелет, позволяющий развивать и поддерживать скорость в тридцать километров в час, и миниатюрный бластер LK-m2 с двумя зарядами. Первый — для Тени, когда одним хмурым утром он увидит у своей шеи её чёрные пальцы (четыре на левой и пять на правой руке). Второй — для себя, если первый заряд улетит в молоко или вовсе не нанесёт урон таинственному существу.

Когда-то давно у него в рюкзаке было достаточно запасных обойм... Последнюю Норд расстрелял, спасаясь от огромного механического волка, несколько дней гнавшего его по безлесному полю, поросшему дикими злаковыми. Восемь зарядов ушло в корпус зверя. Ещё три — в облепленного проводами и бронёй всадника, затаившегося в его пузе. Это произошло семь недель назад. Норд подумал, что больше по его следу никто не пойдёт, и расслабился, позволив себе дополнительную остановку за четыре часа до сна.

И эта остановка за четыре часа до сна, без которой он вполне мог обойтись, стала роковой: на его след вышел куда более опасный враг. Опасный потому, что Норд совершенно ничего не знал о Тени, которая могла убить его в любую из этих двадцати ночей, но не делала этого, предпочитая приближаться со скоростью сорок метров в час — и это сводило с ума. А ещё с ума сводил один и тот же кошмар, будто зацикленный в голове Норда, в котором Тень догоняла его и дотрагивалось холодными, как сама смерть, пальцами (четыре на левой и пять на правой руке) до лодыжки. Почему-то именно до лодыжки, скрытой сейчас под тёмно-зелёным синтетическим костюмом.

***

Теперь их разделяли двести метров.

Двести спасительных метров или же пять часов сна отделяли Норда от встречи с неизвестностью, чьё антропоморфное воплощение никак не реагировало на оклики... В конечном счёте оклики срывались в крик, а крик — в истерику. Норд уже три месяца только и делал, что бежал от судьбы. Он сильно похудел, лицо беглеца осунулось, под глазами появились чёрные круги (конечно, не такие чёрные, как Тень), а тело буквально ныло от мозолей, оставленных креплениями экзоскелета. И пусть производители божились, что носить экзоскелет можно годами, Норд уже давно понял, что рекламе, ровно как и производителям экзоскелетов, верить нельзя.

А ещё он не хотел верить собственным глазам, посылающим в мозг картинку с чёрным силуэтом, застывшим в двухстах метров от Норда.

Стиснув зубы, он всё-таки смог заглушить крик. Прагматичный голос отметил, что жидкость в теле нужно экономить. Норд вытер слёзы и с вызовом показал Тени средний палец. Тень ответила ему тем же, чем ещё больше взбесила Норда. Радовало одно: когда он в следующий раз упадёт в изнеможении, а организм предательски отключится, Тень преодолеет оставшиеся двести метров и двадцатидневная пытка кончится... Норд это прекрасно понимал и уже морально готовился к последнему поединку. Понимала это и Тень.

Сплюнув, Норд медленно вытащил бластер и поднял его вверх. У Тени, чьё тёмное тело было отчётливо видно на фоне уходящего за горизонт солнца, бластера не оказалось. Она подняла вверх руку с отрубленным безымянным пальцем, чем выдала себя с потрохами. Оружия у Тени не было. А у Норда оно имелось: экзоскелет с кортиком в секретном пазу на правой руке и бластер с двумя зарядами. В светлое время суток, да ещё и с бластером против безоружного существа беглец почувствовал уверенность в себе. Впервые за последние двадцать дней.

«Ага, посмотрим, что будет следующей ночью...» — заметил прагматичный голос в его голове.

Уверившись, что не получит в ответ точно такой же выстрел, Норд быстро навёл бластер на цель и прикинул: попадёт или нет. После убийства механического волка в рюкзаке не осталось запасных обойм. Последний заряд Норд решил оставить для роковой ночи — ошибка значила бы, что ему не удастся прикончить таинственного преследователя на расстоянии. Следовательно, придётся вступать врукопашную с самой Тенью... Эта идея Норду не нравилась совершенно.

Вскоре рука задрожала от напряжения и опустилась. Норд был хорошим стрелком, но попасть из LK-m2 с двухсот метров, имея всего два заряда?.. Не смешите. Нет, вот если бы у Норда имелся LK-t3, с длинным стволом и оптическим прицелом, тогда бы он пристрелил Тень ещё трое суток назад, выведя её на открытое пространство. Но LK-m2 предназначался для ведения боевых действий в закрытых помещениях. Он мог продырявить обшивку бронированного танка на гравиподушках, оставив на ней отверстие диаметром до пяти сантиметров (и точно такое же отверстие в теле незадачливого танкиста внутри танка); случайным попаданием бластер мог убить механического волка, а после и его всадника... Но он не мог гарантировать попадание на двести метров. Не. Мог.

Прагматичный голос в голове Норда проговорил: «Нужно поспать три часа. За это время Тень подойдёт ещё на сто двадцать метров, и тогда я смогу попасть даже из LK-m2». Почему не ближе? Норд не был уверен, что правильно рассчитал скорость приближения Тени, а прагматичный голос в его голове рисковать не любил.

***

Норд едва не проспал. К счастью, когда из динамиков экзоскелета послышалась негромкая мелодия будильника, натренированный за последние двадцать дней организм самостоятельно вывел его обессиленное сознание из сна, поставив перед простым выбором: стрелять или сойти с ума окончательно. Тень тоже проснулась (или сделала вид). Норд не был уверен, что его тёмному преследователю вообще требовался сон. Теперь Тень стола посреди открытого поля, покрытого жёлтой травой и поросшего небольшими кустами с ярко-оранжевой несъедобной ягодой, и сжимала в руках невидимый бластер. Тень в точности копировала движения своей жертвы, и жертва планировала воспользоваться слабостью преследователя.

Норд целился около минуты и, наконец, выстрелил.

Искрящийся заряд с треском вылетел из дула LK-m2. В следующее мгновение он превратился в настоящий энергетический шар, не меньше снаряда для тенниса.В стороны полетели почерневшие листья и ветки, несколько сухих кустов вспыхнули, словно спички... а вот Тень осталась невредимой. Нарушая законы собственной природы, она сделал шаг в сторону, с лёгкостью уворачиваясь от медленно летящего заряда, выпущенного из бластера LK-m2.

Так Норд понял, что Тень может действовать и самостоятельно.

Норд чертыхнулся, борясь с желанием выстрелить во второй раз, а потом снова и снова с остервенением жать на спусковой крючок, пока короткий сигнал не напомнит о том, что обойма опустошена, а он, Норд, остался без бластера. Только внутренний прагматичный голос смог убедить его опустить оружие вниз. Но на двадцатый день преследования этот голос уже не мог совладать с пошатнувшимися нервами Норда.

Нет, он всё-таки не выстрелил снова. Вместо этого Норд резким движением правой руки выдвинул из секретного паза кортик (его собственная разработка, производители экзоскелетов до таких простых истин точно бы не додумались) и с воплем бросился прямо на Тень. «Кортик», более напоминавший полуметровый тесак, отчаянно сверкал в лучах закатного солнца, желая лишь одного — порезать Тень на ремни и превратить её внутренности в фарш. И Норд был с ним солидарен.

Прагматичный голос в голове беглеца отрешённо отметил: «После того, как всё это кончится, нужно отполировать лезвие и избавиться от этих некрасивых царапин у самой рукоятки». Однако Норд больше не слушал прагматичный голос, с яростными воплями пытаясь догнать собственную Тень. Тень, как ей, в общем-то, и положено, повторяла все движения Норда, не давая ему приблизиться ни на метр. То ли она бежала спиной вперёд, то ли физика Тени позволяла мгновенно менять местами затылок и лицо — для побагровевшего Норда такие мелочи уже не имели значения.

В тот день он так и не догнал своего преследователя, хотя и бегал за Тенью на пределе скорости экзоскелета — сорок пять километров в час. Тень явно ждала, когда он уснёт — и этот факт вызывал у Норда дикий доисторический ужас, заставляя продолжать бессмысленную игру в догонялки. Примерно то же чувство, наверное, возникало у древнего человека, который всю ночь дрожал у входа в пещеру в ожидании того, что его вот-вот схватит рычащий снаружи тигр. И точно так же, как этому пещерному человеку, Норду просто катастрофически нельзя было спать.

***

План Б появился почти сразу после промаха. Пока Норд безуспешно гонялся за Тенью, прагматичный голос в его голове продолжал свои размышления: «Бодрствовать я смогу от силы двое суток. Дальше попросту отключусь, и никакие звуковые сигналы уже не смогут меня разбудить. Во всяком случае, на них теперь надеяться нельзя.. Выход один — найти труднодоступное место».

Итак, нужно найти безопасное место, чтобы успеть среагировать на шорох приближающихся шагов и снова выстрелить из бластера. В последний раз... Больше зарядов у Норда не было и не ожидалось в ближайшие десять недель. Если он снова промажет (хотя увернуться с нескольких метров способен разве что сам дьявол), тогда в ход пойдёт его кортик... Но какое место можно считать условно безопасным, когда ты находишься посреди бескрайней равнины в тысячах километров от населённых территорий?

Снова помог внутренний голос: «Дерево, болван!»

Как на зло, последние дни Тень и Норд бежали в поле. До последнего высокого дерева, способного выдержать вес Норда, насколько помнил сам Норд, было никак не меньше трёх суток — непростительно большой срок в сложившейся ситуации. Трое суток без сна он точно не выдержит.

Значит, повернуть назад не вариант. Оставалось надеяться, что удача будет на стороне Норда, и он вновь попадёт в зелёную полосу леса, где получится найти подходящее для ночёвки дерево.

***

Прошли двое суток, и удача, которая явно было за что-то обижена на Норда, всё-таки соизволила изобразить полуулыбку.

Отчаянно борясь со сном, Норд подошёл к толстому вязу. «Не лучший вариант, но сойдёт», — тихо одобрил прагматичный голос. Норд принялся вскарабкиваться наверх, оставляя на бурых ветках глубокие царапины от суставов экзоскелета, который в эту ночь он снимать не планировал. Как только тело почувствовало под собой надёжную точку опоры, Норд тут же провалился в свой личный кошмар, который видел две последние недели: Тень молча дотрагивалась до его оголившейся лодыжки, глядя прямо на Норда своими белёсыми глазами, единственной светлой частью на чёрном теле преследователя.

Стоп.

ТЕНЬ МОЛЧА ДОТРАГИВАЛАСЬ ДО ЕГО ОГОЛИВШЕЙСЯ ЛОДЫЖКИ!!

И её мало интересовал тот факт, что беглец видит кошмар.

Кричать и бить ногами Норд начал ещё во сне. Тень явно не ожидала такого поворота событий и, получив сильный пинок бронированным носком, чуть не свалилась с дерева. Прочем, в последний момент ей удалось схватиться за ветку. Вопреки надеждам Норда, на этот раз преследователь не стал копировать его действия... Вместо того, чтобы упасть и молотить ногами, Тень вновь схватила Норда за ногу — беглец почувствовал леденящее прикосновение четырёх пальцев — и попыталась стащить жертву с толстого вяза.

***

До пункта назначения оставалась только треть пути, и Норд, пусть он с трудом передвигался и находился на грани психического срыва, готов был зубами рвать любого, кто встанет на его дороге. Так случилось с механическим волком и всадником в брюхе зверя. Норд хладнокровно расправился с ними, и совесть его совсем не мучила. Да и прагматичный голос, который беглец осознал через пару недель, предпочитал не вспоминать об этом эпизоде. Но Тень... Тень была чем-то иным. Её Норд боялся по-настоящему. Страх буквально сковывал тело этого измождённого человека, проникал в каждую клеточку организма, поражая любые попытки сопротивления. Тень дышала холодом. Тень была чернее самой тьмы. Тень, казалось, была неуязвима... И последнее свойство Норд собирался подвергнуть сомнению.

Рука рефлекторно нащупала бластер и активировала заряд.

На корпусе LK-m2 сверкнула яркая полоска-молния. Мгновение — и в сантиметре от Тени просвистел искрящийся шар. Будто падающая комета, он осветил полумрак леса и исчез в зелёных зарослях. Отдача выбила бластер из ослабевшей руки, но Норду он больше не требовался: выстрел всё-таки задел тварь, окрашивая её голову в тёмно-красный цвет — цвет крови вперемешку с машинным маслом. Тень не издала ни звука. Она даже не вздрогнула, услышав выстрел. Поняла, что отпрыгнуть всё равно не успеет, а потому даже не стала обращать внимание на лишний раздражитель в виде довольно косого LK-m2.

Тогда Норд воинственно заорал, срывая связки, и дёрнул правую руку, где в секретном пазу прятался его кортик. Раздался натужный скрежет... Самодельное лезвие подвело в самый неподходящий момент.

Натужно дыша холодом, Тень с силой рванула Норда вниз.

***

Будто срезанная ветка, он свалился с вяза и больно ударился о землю. Норда спас экзоскелет, который принял на себя часть удара и немного спружинил, защищая позвоночник хозяина. Сейчас Норд готов был руки целовать производителям этой великолепной штуковины. Но прагматичный голос выразил сомнение, что ему выпадет такая возможность...

Тень приземлилась на ноги в нескольких метрах от Норда и уже через секунду вновь нависла над беглецом. Её белёсые глаза гипнотизировали и ужасали одновременно, из округлой раны на виске струилась тёмно-красная жидкость, постепенно приобретающая ржавый оттенок. И ещё: в свете восходящей луны беглец понял, что Тень была им, Нордом... его совершенно извращённой, зеркальной копией с чёрным, как сама тьма, телом и совершенно безумным выражением, застывшем на мрачном безжизненном лице. Было в этом лице что-то, более подходящее под определение «морда»... Звериные черты болезненно отозвались в генетической памяти, доставшейся Норду от его пещерных прапрадедов.

Но между Нордом и Тенью имелось ещё одно отличие: у Норда за спиной висел рюкзак с запасом синтетической еды, а тело беглеца защищал экзоскелет. И в экзоскелете его, Норда, руками был встроен секретный паз с кортиком, более напоминающим полуметровый тесак... На этот раз кортик не подвёл. Со скрежетом выпрыгнув из паза, он перерубил склонившуюся над Нордом Тень на две неравные части.

***

Этой ночью впервые за последние двадцать дней он не видел свой зацикленный кошмар. Беглец не видел ничего, провалявшись на холодной земле не меньше полусуток.

На следующий день Норд с удивлением обнаружил, что с полянки перед толстым вязом исчез труп его преследователя, а на торчащем из тайного паза кортике не осталось и следа от тёмно-красной жидкости с ржавыми разводами... Только несколько некрасивых царапин на лезвии у самой рукоятки, которые надо бы отполировать, когда всё это закончится.

Но было ещё кое-что, чего Норд не заметил. В его голове, помимо прагматичного голоса, доставшегося в наследство от убитого всадника, зародился ещё один, источающий дикий холод и безумие. И с таким советчиком побег вполне мог увенчаться успехом... Но пока что Норд об этом не подозревал. Закинув в рот очередную капсулу со спрессованной пищей, он размял конечности и побежал на север, туда, где за холодным морем находился его, Норда, дом.