Немой

Чистая совесть живёт в подлецах, блаженных и героях. Кем бы ни был Немой, сегодня сон оказался безмятежен и крепок. Именно в это утро его растолкал возбуждённый Ванька, вырвав из уютного небытия.

- Вставай, скорее, побежали!

- Мммм…- обычно это срабатывало, его оставляли в покое и без завтрака.

- Вставай!- Ванька уже кричал. Пришлось открыть глаза: было ещё сумеречно, но через распахнутую дверь слышались стуки, топот и не по-утреннему бойкие разговоры. Немой приподнялся на локти и с любопытством уставился в дверной проём: там, как в продолговатом экране, мелькали яркими куртками спешащие соседи. Пришлось вставать. Ванька, убедившись, что друг проснулся, кинул:

- Спускайся на улицу, там такооое,- и выбежал в экран.

Немой опустил ноги на холодный пол, протёр лицо и неспешно начал одеваться. Он лёг только в шесть утра.

Спустившись пустыми лестницам, в вестибюле он послушал эхо своих шагов, но пришлось выходить в морозные предрассветные сумерки, гомонящие детскими голосами.

Он остановился на крыльце, осматриваясь. Большущую клетку окружили все обитатели Дома.

- Тебе стоит подойти ближе, это надо видеть,- Кот опять подкрался незаметно. Он был обвислым и блеклым, как после продолжительной болезни.

- Эм?- спросил Немой сочувственно.

- Уже нормально, торопись,- Кот подтолкнул его лапой. Немой побежал к клетке, протиснулся в первые ряды. Там же стояли преподаватели.

На полу узилища под лучами восходящего солнца молча корчились «волчата». Немой сразу понял, что это они. Хотя на волка был похож только один. Им было больно и страшно, они сгрудились в центре клетки, подальше от жестокого любопытства публики, поближе друг к другу. Когда звериные глаза открывались, в них была только рассеянная телесная мука, но стоило взгляду сконцентрироваться, как боль сменялась бессильной злобой жертвы. Немой поймал взгляд одного из них и провалился: обжигающий песок окутывает каждую кость, плавит ткани, растягивает мышцы и сжигает кожу, пересыпается из сосуда в сосуд, проникает под зубы, наполняет челюсти, нос, живот, распирает изнутри; чувствуешь каждую песчинку, иглы, прожигающие насквозь; хочется порвать себя, выпустить этот песок, но тело парализовано; шорох истязающего песка превращается в человеческий гомон. Превознемогая поднимаешь веки в надежде на помощь, но вокруг те же стальные прутья, а за прутьями копья холодных глаз, рядом тела стаи, их муки наваливаются сверху, веки бессильно падают, песок…

- Ааааа!!!!- Немой выпал. От него шарахнулись. Не помня себя, кинулся на клетку, начал трясти прутья - вокруг пустота. Он никак не мог отвести глаз, он хотел к ним - разделить их боль, такое невозможно вытерпеть.

«Ах, так»,- он отверг самоконтроль и удовлетворенно услышал нарастающий визг боли, по шорохам понял, что за спиной тела падают и тоже корчатся. К нему кинулась Яга - споткнулась и упала, сладко выла Хозяйка, басом мычал высокомерный Вольга.

«Мне не хватает искусства, вы ещё можете выть...». Директор тронулся с места - ну и ладно. Лёгкое прикосновение; девочка; яркие голубые глаза белеют, наливаются светом, ласковый шепот:

-Тихо, тихо, еще рано…

Пустота.

В клетке тихо, вокруг возмущённый хор голосов. Они уже забыли о волчатах, теперь распинают его. Стало хорошо, всё правильно. Немой предпочёл бы сейчас оказаться в клетке, там было бы безопасней. Но надо быть смелым и открыть глаза.

Перед глазами вместо изуродованных страхом лиц оказался мохнатый рыжий зад. «Весь подвиг Коту под хвост», - подумал Немой и провалился опять.

Очнулся уже в клетке. Вокруг был сплошной ор, все кричали друг на друга и на обитателей клетки, вспыхивали искры, летели предметы. Скандал грозил перерасти в войну. Однако до клетки ничего не долетало, сталкиваясь с невидимым барьером. Немой перевёл взгляд наверх. На решётке сверху на корточках, как горгулья на стене собора, сидел Директор, его челюсть выдвинулась вперёд, обнажились страшные острые зубы, он хрипел и огрызался на окружающих клетку.

- Чудно?- оказывается Кот сидел рядом.

- Мммм,- Немой скептически скривил губы.

- Ну, да, страшно,- констатировал он,- но это еще не предел. Ты как?

Немой попытался встать, к нему подлетела чародейка Бриджит и, взяв подмышки, поставила на ноги.

- Аха,- благодарно кивнул ей зачинщик. Теперь он мог осмотреться. Между тем в клетке было довольно многолюдно и мирно, как в окопе после боя. Хозяйка и Серый возились около волчат, хотя конечно волчатами их можно было назвать с большой натяжкой: один походил на оборотня из фильма про английского мальчика, второй на худосочного египетского божка из библиотечной книжки и только Пашка был собой, но непривычно тихий и грустный. Рядом маленькая Маша обнимала большую Аду, которая, нагнувшись, уткнулась ей в плечо и самозабвенно ревела. Маша подняла свои голубые глаза и улыбнулась, Немой кивнул. Сусамбиль сидела неподвижно и безучастно смотрела перед собой, как утёс под натиском бури. Ольга огненная и чародей Тимур утешали Малыша водного, но слов было не разобрать. Зато хорошо было слышно Марка и Ваньку:

- Ты-то куда полез?- раздражено спрашивал Марк.

- А ты?- отвечал Ванька тихо.

- Ну я-то понимаю Немого, мы же всё-таки друзья.

«Друзья»,- пронеслось летним ветерком в голове Немого.

- А я волчат теперь понимаю, - парировал Ванька - они вообще не виноваты. Что ж уж раз родились такими.

- А если бы они кинулись?

- Ну ты же не испугался!

- Ну я с Тимуром был, мне надо было Немого спасать.

- А мне надо было себя спасать.

- Чудной ты, художник.

- От музыканта слышу.

И они тихонько рассмеялись. А Немому вдруг стало хорошо на душе, спокойно. Быть орудием провидения всегда приятно. Правда, опасно.

За пределами клетки страсти нарастали, а хрипы Директора сверху становились всё судорожней. Немой осмотрел толпу, приготовился к справедливому растерзанию и собрался к выходу из утопического мира людей в реальный.

Но тут на крыльце появилось рогатое, горбатое, серое существо в длинном обгорелом рубище. В лучах молодого зимнего солнца сверкал водопадом поток алмазных волос, подчеркивая уродство хозяйки. Чудовище раззявило безобразный зубастый рот и принялось бесконечно вдыхать. Стали тише голоса, с грохотом упал на бок Директор, в клетку влетело несколько вяло запущенных камней, всех охватило оцепенение.

- Оксана?- удивлённо выдохнула Яга, безвольно опуская руки.

«Оксана»,- восхищённо подумал Немой.

Девушка, продолжая впитывать эмоции, под беспомощными взглядами обошла клетку и вошла внутрь.

- Примете?- просипела она.

Сусамбиль подбежала и крепко обняла её.

- Всех примем,- раздалось из «волчьего» угла.- Кстати, я - Саша,- и он добродушно оскалился.