По щучьему веленью,...

История, о которой хочу рассказать, произошла в далеких семидесятых, на турбазе "Сосенки", что недалеко от деревни Малая Царевщина. Солнце, сосны и ласковая теплая речка Сок были визитной карточкой этого райского уголка природы. Отдыхающие заезжали сюда с радостными лицами, полные надежд на двенадцать дней безмятежного кайфа, когда можно оттянуться по полной программе и спустить пар, накопившийся за год.

Справедливости ради следует заметить, что условия отдыха на турбазе были почти спартанские: дощатые домики на четыре скрипящих железных кровати с матрасами, испытавшими на себе все виды давлений и вибраций, ободранный столик с тусклой настольной лампой и пара хроменьких стула. Добавьте сюда дощатый туалет на улице, от которого за версту бодряще попахивало хлоркой, и в котором паучьи семьи строили свои смертоносные сети для ловли нагловатых мух, стоящих на довольствии вместе с отдыхающими. Но не в этом суть. Перейду к описанию событий, как я их помню.

В столовой Вовка Комаровский подсел к нам за столик, когда я и жена уже заканчивали обедать.

- Есть предложение, - загадочно сказал Комаровский.

Жена, отлично зная традиционный набор инициатив Комаровского, решила опередить меня с ответом:

- После обеда идем спать! - супруга строго посмотрела в мою сторону, слегка приподняв бровь. - Правда, Стас?

Я замешкался. После кислых щей и макарон с котлетой хотелось чего - то вкусненького в ручку, точнее в ротик. Пары кружек холодненького пивка, например. Но я решил промолчать о своих порочных желаниях.

- Я не против тихого часа, - Комаровский скосил хитроватые глазки на жену. - У меня предложение на вечер.

- Хватит, а! Вчера уже вечеряли. В четыре утра закончили, - жена попыталась воззвать к совести Комаровского.

- Да, я не о том! - Комаровский лучезарно заулыбался.

- Тогда о чем? - не удержался я, подстегнутый внезапно возникшим интересом.

- Сегодня утром свояк приехал. Привез, - Комаровский, оглянувшись по сторонам, перешел на шепот, - бредень.

Я встрепенулся, услышав магическое для любого рыболова слово. Увидев мою реакцию, Комаровский продолжил искушать:

- Предлагаю ночью пройтись по старицам. Может, щучку хорошую возьмем. И, мамой клянусь, при этом ни-ни! - последние слова Комаровский произнес с шутейным кавказским акцентом.

Под таким напором и клятвенными заверениями жене ничего не оставалось, как капитулировать. Всегда хочется верить в лучшее, даже когда знаешь, с кем имеешь дело. Мне же предложение Комаровского показалось заманчивым. Правда, в нем присутствовали элементы криминала. Рыбнадзор на реке не дремал, вылавливая браконьеров. Дело, конечно, до тюрьмы не доводили, но нервы могли потрепать изрядно. Зато, какая рыбалка могла получиться! Самая настоящая путина! У меня даже слюнки чуть не потекли.

- Заметано! - энергично сказал я. - Когда?

- Как стемнеет, зайду со свояком. Его Семеном Бабашкиным зовут. Вот такой мужик! - Комаровский поднял большой палец вверх. - Ну, за удачу! - Комаровский внезапно взял мой стакан с компотом, опрокинул в себя и гордо удалился, вальяжно поигрывая плечами.

Жена проводила Комаровского изумленным взглядом, а я пошел на раздачу за добавкой компота.

Во второй половине августа в наших краях темнеет рано. Как только солнце закатывается за горизонт, начинает быстро холодать. Было около десяти вечера, когда мы пошли на дело. Луна, словно помогая нам в преступном замысле, скрылась за черными тучами. Шли почти в кромешной тьме, молча, как разведчики на задание. У Комаровского был маленький рюкзачок за спиной, а я и Бабашкин тащили свернутый на клячах* бредень. Ближе к старицам стали пригибаться и озираться по сторонам. Ходили слухи, что инспектора Рыбнадзора на противоположном берегу реки ночью высматривают браконьеров в инфракрасные бинокли. Я в это не особенно верил, но как говорится, чем черт не шутит.

__________________________________________________________________________________

*Клячи - это обыкновенные палки, к которым привязывается сеть бредня, и за которые его волокут.

Старицы представляли собой маленькие серповидные озерца, заросшие камышом и осокой, и соединенные между собой узенькими проливчиками. Берега у стариц были глинистые и осклизлые, а дно - слой липкого ила по колено. Здесь никогда не купались. А вот рыбка водилась. Она заходила сюда из реки во время прилива и не успевала откатиться назад при отливе. Удивительно, но на разрешенные снасти тут почти ничего не ловилось, кроме мелких прожорливых ершей. Пара моих предыдущих попыток поймать на удочку хоть что-нибудь стоящее окончились полным провалом. Наверное, поэтому я так быстро согласился с предложением Комаровского. В конце-то концов, я должен был показать этой хитрожопой рыбе, где раки зимуют!

Дойдя до места, быстро скинули майки, треники и шлепки. Остались в одних трусах. Минут пятнадцать искали удобный проход в камышах. Когда нашли, размотали уже бредень, как вдруг Бабашкин спохватился:

- Груз в мотню положили?

Я быстро ощупал мотню*. Груза не было.

________________________________________________________________________

*Мотня – основная часть бредня, сетевой мешок в середине снасти, куда и собирается вся пойманная рыба.

- Забыли! - я поднял пустую мотню над головой.

- Оп, твою мать! - досадливо выругался Бабашкин. - Положи камень какой-нибудь.

Я огляделся по сторонам, но на земле ничего не было видно. Я встал на четвереньки и принялся ползать по холодной жирной глине, шаря руками вокруг.

- Камней нет! - подвел я итог своим поискам. - Что делать?

Комаровский мгновенно сообразил:

- У меня в рюкзаке бутылка водки. Клади её вместо груза.

Я достал из рюкзака бутылку и засунул в мотню.

- Ну, все, мужики, с богом! - напутствовал я.

Только я всуе упомянул всевышнего, как со стороны реки послышался звук моторки, крадущейся на малом газу.

- Что это? - вздрогнул Бабашкин.

- Чо - чо, деревня! Моторка! - Комаровский начал осторожно спускаться в воду. - Давай залезай.

Но Бабашкин стоял, как вкопанный, весь обратившись в слух.

- Чья моторка может тихо подкрадываться ночью? - испуганно спросил Бабашкин.

- Рыбнадзора? - осторожно предположил я.

Внезапно из-за туч выкатилась круглая луна, осветив все вокруг мертвенно - серебристым светом. Мне стало не по себе.

- Слышал? Движок заглох! - зашептал Бабашкин. - Видишь, кто-то сюда идет!

Со стороны реки появились два темных мужских силуэта, направлявшихся в нашу сторону. Нервы у Бабашкина не выдержали, и он, подпрыгнув, ласточкой полетел с крутого берега прямо в камыши. Недолго думая, я сиганул за ним. Вода больно ударила в нос, а головой я вонзился в илистое дно. "Вот и утоп!" - мелькнула мысль. За мгновенье я попрощался с родителями, женой и детьми. Как ни странно, я легко вынырнул. Рядом плавало какое - то чудовище, покрытое водорослями. "Неужто, водяной!?" - я перекрестился.

- Это я, Комаровский, - представилось чудовище, булькая пузырями. - Ты как?

- Ништяк! - я сплюнул вонючий ил, набившийся в рот. - А ты?

Комаровский не успел ответить. Было слышно, как мужчины подошли совсем близко и остановились прямо напротив прохода в камышах. Их силуэты угрожающе нависали с берега над нашими головами. Я поглубже погрузился в воду и замер.

- Слышал, Матвеич? Когда мы подходили, плеснуло что - то. Сильно так! - сказал один из них.

- Щука играет, Витёк, - авторитетно произнес Матвеич. - Но с бреднем здесь делать нечего. Берег высокий, глинистый. Никто не полезет. Турбазовские, если только, с дуру.

- Да, они там все уроды, - угодливо поддакнул Витёк.

- Не скажи. Девки у них есть очень даже ничего. Особенно, когда в купальниках, - Матвеич хохотнул. - Ладно, пошли дальше.

Силуэты мужчин на берегу исчезли. Мы выждали минут пять и выползли на берег.

- Слышал, что они про нас думают? - возмутился Комаровский, стряхивая водоросли с головы. - У меня, между прочим, два высших. Одно незаконченное, другое не начатое.

Чувствовалось, что Комаровский быстро приходит в себя, раз начал шутить.

- Завидуют. У нас есть всё: женщины и водка. А у них только ржавая моторка и обязанность ночами лазать по болотам, - я постарался поддержать настрой Комаровского. - Кстати, а где бредень?

- Шут его знает, - отмахнулся Комаровский. - Утопили, наверно.

- Значит, и бутылка вместе с ним того, тю-тю, - огорчился я.

- И одежку нашу не вижу, - Комаровский стал озираться по сторонам.

- Днем разберемся. Пошли на турбазу, как есть, в трусах, - я решил, что приключений на сегодня предостаточно.

- Да, пора баиньки, - согласился Комаровский.

Мы уже было собрались в обратный путь, как вдруг кто-то жалобно запищал. Камыши зашелестели и, на берег начало выкарабкиваться что-то похожее на человека.

- Помогите, что ли! - взмолилось оно.

Комаровский по голосу сразу признал свояка.

- Сёма, ты? - удивился Комаровский. - Как тебя туда занесло?

- Как - как! По нужде! - огрызнулся Бабашкин. - Не успел, только. Обделался.

Комаровский заботливо помог свояку вылезти на берег. От Бабашкина и, правда, попахивало специфически.

- Давай, снимай трусы, - приказал свояку Комаровский. - Противогазов у нас нет.

Бабашкин стянул с себя трусы и со злостью швырнул их в камыши.

- Как же я теперь голым пойду? - спросил Бабашкин.

- Дети уже спят. А бабы и не такое видали, - успокоил его Комаровский.

- Может, бреднем прикрыться? - предположил Бабашкин. - В сеть завернусь, сойду за чудака.

- Нема бредня, - я безжалостно прервал фантазии Бабашкина.

- Как, нема? Я его у знакомого брал под залог в пятьдесят рублей. Так что с каждого из вас по трети от залога, если не найдем бредешок, - огорошил нас Бабашкин.

Удар пришелся в мое самое чувствительное место - по карману. У меня отвисла челюсть от бабашкинской наглости. А Комаровский, бурча что-то нелицеприятное в адрес родственничка, спустился с берега к воде. Вскоре мы услышали его радостное:

- Нашел! Спускайтесь, один не вытащу!

Когда совместными усилиями вытащили бредень, ахнули от удивления. Пред нами предстала огромная щука, килограмм на десять. А рядом в свете луны поблескивала целехонькая бутылка водки. Идиллия, да и только: выпивка и закуска в одном флаконе, точнее в мотне.

- Вот это подарок! - Бабашкин запрыгал от радости. - Никто не поверит, что такое бывает.

- Завтра щучку на сковородочку и под водочку, - Комаровский мечтательно причмокнул.

- Только не под эту, - я вынул бутылку из мотни. - Надо согреться, парни.

Быстро откупорили бутылку, и каждый сделал по несколько больших глотков прямо из горла. Живительное тепло разлилось по моему телу. Ушло напряжение от пережитого. Голова просветлела, на душе стало легко и спокойно. Меня накрыла волна сострадания к братьям нашим меньшим. В данном случае к сестре. Я не мог остаться безучастным к будущему пойманной щуки.

- Помните сказку про Емелю и щуку? - спросил я.

- Ну..., - сначала неуверенно протянул Бабашкин, а потом, что-то вспомнив, радостно воскликнул. - Это где старик Емеля ходил к синему морю и кликал золотую рыбку?

Я с презрением посмотрел на Бабашкина. Хорошо, что было темно, и он не видел моего испепеляющего взгляда. Мешанина в людских головах всегда выводила меня из себя. Хотелось взять такого гомо сапиенс за ухо и больно так вывернуть. Но связываться сейчас не хотелось, и я продолжил:

- Щука помогала Емеле потому, что он её отпустил.

Сделав паузу, я дал возможность, в основном Бабашкину, осознать гуманистическую значимость мною сказанного.

- И чиво? - задиристо произнес быстро хмелеющий Бабашкин.

Было понятно, что Бабашкин неисправим, особенно в голом виде и подшофе.

- Щука хоть и попалась в бредень, но решила нам помочь, - терпеливо пояснил я Бабашкину.

- Что за дурь? - возмутился Бабашкин слегка заплетающимся языком.

Реагировать на дурацкие комментарии Бабашкина было себе дороже. Поэтому я обратился к Комаровскому, излагая свою гипотезу:

- Дремала щука в камышах. Вдруг видит, мужики с бреднем в воду лезут. И Рыбнадзор тут, как тут. Мужики в воду попрыгали, а щука хотела смотаться подальше и случайно в бредне запуталась. И думает, дай я мужикам помогу, может, отпустят.

- Обоснуй! - потребовал Комаровский.

- Пожалуйста, - я начал загибать пальцы. - От Рыбнадзора спаслись - раз, в болоте не утопли - два, бредень нашли - три, бутылка не разбилась - четыре! Так что надо отпускать нашу спасительницу.

- Еще чего! - недовольно воскликнул Бабашкин. - На сковороду её и баста!

- Подожди Сёма, не кипятись! Дело серьезное, надо с щукой поговорить, - сказал Комаровский.

Мы присели на корточки и склонились над щукой, разглядывая её почти впритык. Щука лежала спокойно, изредка глубоко вздыхая. Ждала чего-то. А, может, колдовала.

- Слышь, ты! Говори, где моя одёжка? - Бабашкин грубо похлопал щуку по голове.

Щука молчала, как партизан на допросе.

- Сказками сыт не будешь! - бросил Бабашкин в мой адрес. - Берем рыбу и идем жарить.

Бабашкин принялся вытаскивать щуку из мотни, как вдруг она возьми, да и залепи ему хвостом звонкую оплеуху.

- Ух, ты тварь болотная! - Бабашкин отлетел назад, подскользнулся и шлепнулся на землю.

Было слышно, как он, матерясь, возится на холодной глинистой земле.

- Это что еще за помойные тряпки, блин? - внезапно завопил Бабашкин.

Комаровский сразу смекнул, что нашлась наша одёжка.

- Ай, да щука! - радостно воскликнул Комаровский. - В пятый раз выручила! Пущай плывет себе в синее море!

В общем отпустили мы щуку восвояси. Она у самого берега свечкой из воды выпрыгнула, хвостом махнула на прощанье, и была такова. Комаровский в ладоши захлопал. У меня в носу защекотало, и слезы на глазах навернулись, а Бабашкин выматерился, но, уже как-то по-доброму.

На турбазу вернулись далеко за полночь. Вымотался я и продрог изрядно. Весь грязный с головы до пят грохнулся на кровать. Жена на соседней койке спала. Проснулась и спрашивает:

- Кого поймали?

- Никого.

- Замерз?

- Очень.

- Залезай ко мне, погреемся.

Я ужаснулся игривым ноткам в голосе супруги. В моем состоянии такое развитие событий не предусматривалось. "По щучьему велению, по моему хотению, спи, пожалуйста!" - мысленно обратился я к жене, заворачиваясь в одеяло.

Супруга, не дождавшись ответа, повернулась на другой бок и сладко засопела. "Ни фига себе! Работает!" - мелькнуло в голове, и я отрубился.

Через два дня наша смена закончилась. Ехали домой на автобусе мимо поселка Волжский. Остановились, чтобы заглянуть на маленький рыночек, где местные торгуют всякой снедью. Жена пошла картошки прикупить. А я решил прошвырнуться по ларькам. Смотрю, два мужика, один молодой, другой постарше, свежую рыбу продают. Рядом с кучкой подлещиков на прилавке щука здоровенная лежит. Показалось даже, что она мне подмигнула по-свойски. Интересно стало, спрашиваю:

- Жалко было такую красавицу жизни лишать?

- Не понял? - набычился молодой.

- Надо было отпустить, - говорю. - Сказку про Емелю и щуку помнишь?

- Глянь, Матвеич, - молодой кивнул в мою сторону, - умник какой-то пришел мозги нам вправлять.

- Он с бодуна, Витёк. Вчера у них отходняк на турбазе был. Смена закончилась, - пояснил Матвеич. - Вон их автобус.

Меня как осенило! Это же мои недавние знакомые инспектора!

- Вы не из Рыбнадзора, случайно? - спрашиваю для уточнения.

- Слушай, парень, или покупай, или ступай себе подобру-поздорову, - Матвеич недобро нахмурился.

Я не стал лезть на рожон. Не хотелось с фингалом под глазом из отпуска возвращаться. Попрощался культурно, и пошел жену искать. Вижу, идет навстречу, еле-еле два огромных ведра картошки тащит.

- Где тебя нелегкая носит, - набросилась на меня жена. - Помог бы!

Конечно, я всегда рад подсобить благоверной, но сейчас лень было с ведрами возиться. И я важно так говорю:

- По щучьему велению, по моему хотению, ступайте ведра сами в автобус.

И опля! У ведер ножки вылезли, и они так резво, как солдатики, потопали к автобусу. В этот момент за моей спиной что-то громыхнуло. Обернулся - мужики, которые рыбой торговали, пластом на земле лежат. Еле дышат, языки набок. А щуки и след простыл вместе с подлещиками. Усмехнулся я и пошел как ни чем не бывало к автобусу. Удивительно, что никто из пассажиров не заметил, как ведра сами в автобус забрались и встали около моего места.

Когда уселись, жена насмешливо спросила меня:

- Не надорвался, случайно?

- С чего бы? - отвечаю, а сам на ведра смотрю.

Нет у них никаких ножек! Померещилось, кажись. Вчера с Комаровским и Бабашкиным отъезд отмечали до утра. Пора в себя приходить после отпуска, да и вообще в жизни что-то менять. Мне тогда в автобусе отличная мысль на ум пришла - приеду домой, сказки обязательно перечитаю. Особенно, про золотую рыбку. Как там старухе удалось из грязи в князи пролезть? Засиделся я что-то в простых инженерах. Пора карьеру делать!