Нелокальный эффект

Они встретились в субботу. Светило яркое солнце, расцветала сирень, и весь город пропитался её ароматом. Прохожие сменили тяжёлые зимние куртки и шапки на лёгкие платья, маечки и шорты. Нике хотелось улыбаться, петь и идти, куда глаза глядят. Оказалось, что глядели они куда угодно, только не под ноги, потому что девушка оступилась, и упала бы, но чьё-то крупное тело остановило её.

— Ничего себе! Что творится? По улице пройти нельзя спокойно!

Визгливый голос принадлежал полной женщине с ярко-рыжими волосами и такого же цвета помадой.

— Извините, — растеряно прошептала Ника, тщетно пытаясь выпрямиться.

Для этого она оперлась на живот дамы, которая разразилась новым потоком раздражения и порицания.

Внезапно девушку подхватили сильные мужские руки и нежно и бережно поставили на ноги. Ника посмотрела на своего спасителя и поняла сразу, что это «он». Её половинка, которую она уже отчаялась найти. Парень тоже смотрел на неё, как будто его ударило молнией, и не уходил. Внешне, он совсем не походил на образ, который часто рисовало ей воображение — высокий широкоплечий блондин с голубыми глазами, желательно, старше её на десяток лет. Таких она выбирала сама, с весьма неудовлетворительными результатами. Но тут сопротивляться было бесполезно — её будущее связано с этим среднего роста, крепко-сбитым одногодкой с лохматыми каштановыми волосами и живыми карими глазами.

— Меня зовут Ника, — она подала руку, не зная, что ещё можно сказать в такой ситуации.

— Костя, — он облегчённо улыбнулся. — Если ты не занята, пойдём, попьём кофе?

— Конечно!

Они пошли рядом, не касаясь друг друга. Ника ловила его смущение и растерянность, и разделяла их.

«Как это странно — Глеб был прав!», — промелькнуло у неё в мозгу. Глеб был её руководителем и всегда утверждал, что каждый рождается в этот мир с одним предназначением — соединиться в одно целое с другим человеком, своей идеальной парой. Ника слушала его рассуждения с долей скептицизма, не веря до конца, что такое возможно. Но их эксперимент требовал полного погружения, и она с энтузиазмом взялась за дело. Сейчас «он» был найден — что же будет дальше?

Костя, естественно, не подозревал, какие мысли толпились в голове его спутницы. Он только ощущал странную лёгкость и даже головокружение, как будто дышал разрежённым горным воздухом, а не обволакивавшей весь город влажной летней смесью, оставлявшей на губах болотный привкус.

В кафе они сели в углу на уютную банкетку, обитую зелёным бархатом. Изящные лампы с изумрудными абажурами придавали помещению интимную атмосферу. Сам того не ведая, Костя пригласил девушку в одно место, с которым у неё были связаны воспоминания детства: её приводила туда мама, и они всегда сидели именно на этой банкетке, за этим столиком, под этой лампой. Ника восприняла совпадение, как ещё один знак. Не судьбы, конечно, а науки.

— Расскажи мне о себе, — попросила Ника и оперлась подбородком о ладонь, приготовившись слушать. Она знала, что это первое свидание — самое важное. Оно наложит печать на всю их последующую жизнь.

«Это как новорожденный смотрит на мать, а она смотрит на него, и между ними возникают уникальные связь и понимание. Впоследствии, мать может физически чувствовать то же, что и ребёнок — боль, страх, счастье — находясь очень далеко», — научная работа Глеба началась с анализа отношений матери и ребёнка. Прежде, чем он сконцентрировался на совместимости мужчины и женщины.

Костя застенчиво улыбнулся и обнял ладонями чашку кофе. Он старался не показать виду, что с момента их встречи весь мир для него неожиданно засиял и засветился, как будто повседневность отфильтровали в розово-фиолетовых тонах. Да что с ним сегодня творится? Обычно он был сдержан, редко откровенничая и выдавая свои истинные чувства, даже с хорошо знакомыми людьми. Опыт научил парня, что искренность не доводит до добра. Чаще всего честные слова используют против тебя же. Но эта девушка с тёмными волосами и чуть раскосыми серыми глазами притягивала его. С ней было спокойно и уютно, как будто они старые друзья. Ей можно довериться.

Пересказ событий его жизни получился коротким: родился, окончил школу, служил в армии, учится в университете, хочет быть геологом; родители погибли в авиакатастрофе, когда он был ещё совсем маленьким, он их не помнит, живёт с бабушкой. Ника слушала, полностью погружаясь в его рассказ. Она задала несколько наводящих вопросов, настолько к месту, что парень даже не заметил их. Наконец он замолчал, отпил глоток чёрного кофе и спросил, в свою очередь:

— Что-то я слишком разболтался. Тебе, наверно, скучно. А о тебе я ничего не знаю. Чем ты занимаешься?

Ника колебалась секунду, потому что нельзя же сразу сказать человеку, что он — твой суженный, а ты — его. Ещё примет за ненормальную. Но и не сказать правду тоже было неправильно. Поэтому она начала издалека.

— Я недавно закончила университет и работаю над одним научным проектом, который обещает помочь с демографией. Мой начальник — Глеб — он гений! Когда-нибудь ему дадут Нобелевскую премию по науке.

— Проект секретный? Или можешь о нём рассказать?

— Ну что ты, ничего секретного в нём нет! Понимаешь, есть такая теория «нелокального эффекта». То есть если что-то происходит в одном месте земного шара, то в другом можно это почувствовать. Есть известный эксперимент, когда мышей в Лондоне запустили в лабиринт. В центре был сыр. Сначала мыши этот лабиринт решали, то есть находили путь к сыру, за несколько часов, но после нескольких повторов, скорость увеличилась. Лондонские мыши добирались до сыра уже за полчаса.

— И как же это относится к демографии? Они приносили сыр своим мышкам, и те в награду сразу заводили потомство?

— Связь не такая прямая, — увлёкшись, Ника не почувствовала иронии в его словах. — Эксперименты продолжили на другом конце земли, в Мельбурне, где австралийских мышей запустили в точно такой же лабиринт, как и в Лондоне. Они его освоили за полчаса. Получается, что лондонские мыши каким-то образом передали свои познания австралийским мышам. То есть между ними существовала непонятная нам связь через время и пространство, по которой они передавали друг другу информацию нелокальным путём.

— Интересно, я о таком эксперименте никогда не слышал! Похоже на магию!

— Глеб думает, что такие связи можно экстраполировать на людей. То есть между ними, то есть нами, существуют связи, ещё непонятные и неизученные наукой. Мы ведь используем наши способности всего-ничего. Самый таинственный орган — это мозг. Глеб надеется, что если сконцентрировать энергию нашего мозга на чём-то одном, очень важном, и освоить нелокальный эффект, то это революционизирует наши понятия о себе, о наших возможностях, о мире вокруг. Этим мы и занимаемся. Эксперименты установили, что если соединить пары по их совместимости, то возникшие любовь и доверие приведут к повышению рождаемости. А дальше — дело стимуляции естественных инстинктов. И это важно как для общества, так и для индивидуальных людей. Столько страданий в мире из-за того, что люди не могут правильно выбрать партнёра, думают, что это любовь, а это совсем другое. А в результате — разводы, брошенные дети. Мои родители развелись, и мама очень переживала. Она даже папе в ноги кидалась, когда он уходил. Но он всё равно ушёл. Я, когда это видела, поняла, что никогда не хочу так страдать.

Ника смутилась своего порыва. Не сказала ли она слишком много? Вдруг Костя подумает, что у неё больная психика? Невозможно — он всегда поймёт её, не может не понять.

— Знаешь, я часто думал, что плохое в нашей жизни от непонимания. Нам просто не хватает способности поставить себя на место другого человека, почувствовать то, что он чувствует, разделить его радости, страхи и тревоги. Извини, я не совсем ясно выражаюсь. Я не умею всё объяснять так красиво, как ты. Но мне кажется, всё идёт не от ума, а от сердца. Я стараюсь прислушиваться к моим инстинктам. Они меня ещё не подводили.

Его слова так близко отражали её собственные мысли, были так созвучны её чувствам, что у Ники перехватило дыхание.

— Ты меня опередил, я хотела сказать нечто в этом роде! — она улыбнулась и положила ладонь на его руку.

Такое откровенное поведение с парнями было ей несвойственно, но сейчас она точно знала, что ничто не может помешать её счастью.

Поднимаясь по лестнице своего дома, Ника задержалась в проёме окна, чтобы махнуть Косте на прощанье. Он проводил её, и они договорились встретиться опять. Когда его силуэт исчез в темноте, она поставила сумочку на подоконник и достала из неё небольшую красную шкатулку. Потом осторожно запустила пальцы в свои густые волосы, нащупывая датчики. Вот они, два гладких красных шарика, будто светящиеся изнутри. Даже заметив, их можно было принять за безобидные украшения, но они были совсем не декоративными. Изобретение Глеба, они усиливали волны, посылаемые мозгом Ники, концентрировали её энергию.

Ника нажала кнопочку, и шарики погасли, будто умерли, просто лежали у неё на ладони мёртвым грузом. «Хотелось бы знать, что Костя сейчас думает, — сказала про себя Ника. — Жаль, что нельзя попользоваться умниками подольше». «Умниками» она про себя называла «Усилителей Мозговой Активности», изобретённых Глебом, которые, по его же инструкции, нельзя было применять больше двух часов. Она не очень знала, что будет, если нарушить правила безопасности, но Глебу видней!

Уже засыпая, Ника всё ещё ощущала на губах Костин неожиданный нежный поцелуй.

***

Сняв со лба рецепторы, Глеб выключил приёмное устройство. Зелёные точечки на датчиках, прикреплённых к специальным усикам, погасли. Он устало потёр виски и задумался. То, что он подглядывал за интимными подробностями жизни других людей, его не беспокоило. Особенно в этом случае. Ника, лучшая помощница, свято уверенная в его непогрешимости. А ещё восторженная, увлекающаяся и воодушевляющая. Как загорались её глаза, когда он рассказывал ей о возможностях, которые откроют перед человечеством их исследования!

Почему природа так несправедлива? Он разработал идею, а плоды достанутся какому-то Косте! Кто он вообще такой, этот Костя? Ника должна была быть его, Глеба, половинкой! Они ведь не только занимаются одним делом — они созданы друг для друга. Ничего, что он на двадцать лет старше. Ему казалось, что всю жизнь он ждал только её. Но его теория предполагала простую схему: один плюс один, две половинки, две части целого. Если Ника выбрала другого, значит что-то пошло не так. Ничего, он откорректирует эту неправильность, переориентирует её энергию. Нужно только подумать, пересчитать, спрогнозировать. Для этого катастрофически не хватало времени.

Заказчик ждал результатов его работы, а с такими людьми не поспоришь и не поторгуешься. Необходимо забыть о своих проблемах и заняться более насущными вопросами. С этим Костей он разберётся. Возможно, при устранении идеального партнёра, мозгом создадутся новые рецепторы, с наиболее подходящим из оставшихся. Эта теория Глебу очень понравилась, оставалось только устранить досадное препятствие в виде Кости. А теперь, на встречу.

Машина легко бежала по гладкому асфальту, и Глеб невольно залюбовался на мелькавший мимо лес, обновлявшийся после долгой зимы. Ему редко удавалось вырваться на природу. У ворот большого загородного дома дежурили грозного вида охранники. Звонок подтвердил, что его ждут, и после тщательной проверки, Глеб наконец вошёл в просторный кабинет хозяина. Стены, с полу до потолка, покрывали стеллажи с книгами. Большую часть занимал старинный стол резного дерева с инкрустированной затейливыми узорами столешницей.

За столом сидел человек без возраста: высокий лоб, глубокие морщины, затенённые очки в золотой оправе скрывали глаза. Ему могло быть лет пятьдесят, или двести. Глеб не хотел самому себе признаться, что боится. Зачем он когда-то согласился на предложение о финансировании?

— Итак, Глеб Миронович, как обстоит дело с нашим проектом?

— Прогресс налицо, концентрированная энергия может достигать неограниченное расстояние, получается различать эмоции и даже мысли объекта.

— Понятно, а влияние на поведение объекта?

— Это сложнее, господин Питонов, — грустно признался Глеб. — Люди до конца цепляются за своё «я», за свою совесть и право выбора.

— Ох уж это мне «право выбора»! Они все думают, что это отличает их от животных! Мне нужны результаты, Глеб Миронович, понимаете, результаты!

Хозяин приподнял очки, и от его пронзительного взгляда Глеба затрясло. Этому человеку не нужны были никакие датчики, чтобы чувствовать эмоции и читать мысли. Господин Питонов вдруг с удовлетворением улыбнулся.

— Завершите проект, Глеб Миронович, а уж решить вашу проблему проще простого.

— Мою? Какую проблему?

— Кажется, вашу проблему зовут Константин Белов? Симпатичный молодой человек, будущий геолог? Не волнуйтесь и работайте спокойно. Если бы мои препятствия было так просто устранить!

Глеб уходил из этого кабинета со странным чувством пустоты внутри. Как будто он перешёл какую-то границу, которую переходить было нельзя. Ему захотелось вернуться и крикнуть: «Нет, не надо мне помогать, я больше не могу на вас работать!», — но червь страха не позволил. Уже по дороге домой, забыв и о лесе, и о весне, он успокаивал свою — как это называется — совесть? «Ничего страшного не произошло, я ведь даже вслух не согласился! Ничего страшного не произошло! Я всё тот же Глеб, что и раньше!».

***

— Ника, ты сегодня такая красивая! То есть ты всегда красивая, просто сегодня особенно заметно. Не то, чтобы я в другие дни на тебя не смотрел и не замечал…

Костя совсем запутался и растерянно замолчал.

— Я сегодня старалась! — Ника нисколько не обиделась и легко чмокнула его в щёку.

Специально для этого вечера она сделала причёску и купила новое синее платье и туфли на высоком каблуке. Не каждый день они с Костей ходили в такой шикарный ресторан! В последние месяцы они встречались почти каждый день, но чаще на выставках, в кафе, или просто гуляли, держась за руки. Всё было так, как Ника хотела: разговоры, поцелуи, объятия. Жадное желание большего и первая близость, полная нежности и страсти. Ника уже рисовала себе будущее с любимым человеком: свадьба, дом, и, конечно, дети. Как же Глеб прав — нет ничего важнее, чем найти свою половинку!

Глеб! Ника не могла понять, что с ним творилось. Он нервничал, похудел, и почти не интересовался тем, что она ему говорила. Разочарованная и расстроенная, Ника списывала его плохое настроение на необходимость срочного завершения проекта. Она была слишком счастлива, чтобы надолго задумываться над этим.

Ника одёрнула короткое облегающее платье, возвращаясь к реальности. Костя придерживал открытой дверь ресторана и улыбался беспечно и радостно. В этот вечер он собирался сделать Нике предложение. Они встречались недолго, но это было неважно. Его уверенность в том, что он хочет провести с ней всю жизнь возникла уже в первую встречу, и он всё более влюблялся в неё. Он рассказал бабушке о своих планах, и получил её согласие, вместе с изумрудным кольцом, которое когда-то носила его мать. Сейчас оно лежало в бархатной чёрной коробочке у него в кармане.

Ресторан был вычурным — в стиле La Belle Epoch — со стенами, покрытыми бордовой, тисненой золотом, тканью, мраморными скульптурами между столиками и хрустальными канделябрами. Ника испугалась, что Костя начал зарабатывать шальные деньги подозрительными путями. Иначе откуда такая роскошь?

— Шампанское!

— Мы что-то отмечаем?

— Ника, ты самая необыкновенная девушка, которую я когда-либо встречал! Мы знакомы недолго, но я абсолютно уверен, что люблю тебя…

Зазвонил телефон, и Костя осёкся. Нужно было проигнорировать, конечно. А вдруг это важно? Привычка взяла своё. Разговор был коротким: Костю включили в состав геологической экспедиции, и уезжать нужно было всего через два дня. Он подавал заявку раньше, но ему отказали. Им был нужен более опытный участник. И, неожиданно, такой шанс. Ошарашенный неожиданным поворотом, Костя с тоской посмотрел на сидевшую перед ним самую дорогую для него девушку.

— Извини, я хотел, чтобы сегодня всё было красиво, я… Выходи за меня замуж?

В его воображении это происходило гораздо романтичнее, а получилось буднично и поспешно. Когда Ника кивнула, у него отлегло от сердца.

— Да! Это так здорово! — она захлопала в ладоши. — Я уже подумала, что-то случилось.

— Нет, ничего не случилось. То есть случилось, но это ерунда. Мне нужно уехать на месяц на Алтай. А потом мы сразу поженимся! Это — для тебя! — он протянул Нике кольцо.

В тёмно-зеленом изумруде отразились огни люстры, и камень таинственно замерцал. Ника полюбовалась на подарок, прежде чем надеть его на палец.

— Обещаю, что буду носить его всё время, никогда не сниму!

Они поцеловались, погружённые друг в друга и своё счастье, не замечая, что из-за углового столика на них внимательно смотрел человек в затененных очках в золотой оправе.

***

— Может быть, всё-таки не стоит ехать? У меня нехорошие предчувствия. Я очень боюсь за тебя, — они прощались в аэропорту, и Ника никак не могла подавить нарастающее в ней отчаяние. Она и раньше знала, что Косте придется часто ездить в отдалённые места, но не ожидала, что предстоящая разлука с ним так на неё подействует.

— Не волнуйся, месяц пролетит — не заметишь. Я привезу тебе с Алтая что-нибудь красивое. Всё время буду о тебе думать! Пожалуйста, не плачь!

— Не беспокойся, всё будет нормально! Я за ним присмотрю!

Костин приятель, Сашка, оторвался от обнимавших его жены и очаровательных трехлетних двойняшек, чтобы прийти на помощь другу. Поправив залихватски заломленную шляпу, Саша весело подмигнул Нике.

— Обещаю доставить твоего жениха домой в целости и сохранности. Но с вас — приглашение на свадьбу.

— Да нет, всё нормально, — смутилась Ника. — Это моё первое расставание. Я не знаю, чего ожидать.

— Ничего интересного, приедут грязные, одичавшие и очень послушные, — рассмеялась Сашкина жена. — Поймут, как им без нас плохо!

Она смотрела на мужа с обожанием, и Ника подумала, что некоторым женщинам везёт найти свою любовь без всяких хитроумных изобретений.

Поцелуи, объятья, ещё поцелуи. Как же тяжело быть друг без друга! «По крайней мере, я смогу сконцентрироваться на нём, не чувствовать себя такой одинокой».

В местах, куда поехал Костя, практически не было связи. Нике оставалось только ждать. Попытки погрузиться в работу тоже не помогали.

— Ника, — непривычно строго отчитывал её Глеб. — Я не понимаю, что с тобой. В каких облаках ты всё время витаешь? Ты постоянно отвлекаешься, концентрируешься не на здесь и сейчас, а чёрт знает где! Что у тебя случилось?

— Прости, Глеб, я же тебе говорила, что Костя, мой жених, уехал на месяц. Наверно, все мои мозговые волны фокусируются на том, где он, и что с ним.

— Если ты не можешь нормально работать, то нам придется расстаться! — раздражённо отрезал руководитель, стараясь не смотреть на подчинённую. В конце концов, у него сотрудниц много!

Каждый день, вернувшись домой с работы и наскоро перекусив, Ника доставала красные шарики и направляла всю свою энергию, все возможности своего мозга, на Костю. Она сидела за столом уткнувшись взглядом в пустой экран, и ловила отголоски его эмоций и мыслей. Иногда ей даже казалось, что она видела мир его глазами: вот он забирается на сопку, и перед ним открывается вид на скалистые горы со снежными вершинами, зеленеющую долину, прозрачную голубую речку, море цветов — фиолетовых, красных, оранжевых. Почему-то яркие цвета отражались сильнее. Как Нике хотелось быть там, с ним!

Однажды она без стука зашла в кабинет Глеба и застала его в странной позе: он лежал на полу, на спине, закрыв глаза. На голове у него, на тонких проводах, похожих на усики насекомого, качались такие же шарики, как у неё, только они светились зелёным светом. Глеб был в трансе и бормотал что-то непонятное. Ника побоялась приводить его в чувства — вдруг нарушаться какие-то нейронные связи. Но позже ей захотелось знать, что же это такое — ведь она над такими датчиками не работала.

— Никогда не заходи ко мне без разрешения! — Глеб чуть не взорвался, не накричал на неё из-за такого нарушения субординации, но потом передумал: с кем ещё можно поделиться? — Я работаю над специальным заказом. С помощью этих датчиков я могу не только чувствовать другого человека, но и влиять на его поведение, на те действия, которые он совершает.

— Но это же… Это же совсем другое, это уже похоже на принуждение. Разве свобода выбора не самое главное? Добро и зло?

— Я не знал, что ты веришь во всякую религиозную ерунду. Мы тут наукой занимаемся, а не философствуем. Знаешь, сколько практических применений может быть у такого изобретения? Сделать так, чтобы человек всегда выбирал правильно? Избавиться от преступности?

— А кто определяет, что правильно, что нет? Ты? Я? Тот, кому ты продашь твоё изобретение? Глеб, если это действительно будет работать, это страшно! Ты сам не захочешь жить в таком мире!

Глеб ещё не видел её настолько взволнованной, убеждённой, уверенной в своей правоте. Новая Ника нравилась ему ещё больше, он очень хотел её.

— Ника, — он постарался, чтобы голос звучал примирительно. — У нас есть интересная задача, стоит попробовать её решить. А дальше — кто знает, как пойдёт дело. Мне нужна твоя помощь, пожалуйста.

— Хорошо, — ей хотелось верить, что человек, которым она восхищалась, достоин доверия. — Расскажи мне поподробнее…

***

Ничто не предвещало беды. Ника вернулась домой, поужинала, и устроилась поудобнее в кресле. Приладив в волосах красные шарики, она включила усилитель и постаралась призвать образ Кости, представить, что он делает. Она ощутила только муть и страх. Всё её тело напряглось, хотя ей и не нужно было это физическое усилие, чтобы чувствовать его. Но страх и волнение передались и ей. Что с ним происходит? Холод, ему очень холодно. Растерянность, он не знает, что делать. Костя попал в беду, но связаться с ним было невозможно, она не могла ничего сделать.

Переключив усилитель на высшую ступень, Ника смогла немного разобраться в своих, то есть Костиных, чувствах и мыслях. Он был в какой-то пещере, то ли провалился, то ли заблудился. Было темно, и вокруг его ног вились клочки молочно-белого тумана. Костя продрог, а становилось всё холоднее. «Что же он там делает? Почему не уходит? Ему нужно срочно искать выход!», — Ника не на шутку испугалась.

Внезапно картина прояснилась, и она поняла, что случилось: Саша лежал на земле, вероятно, он упал и то ли вывернул, то ли сломал ногу. Ника уловила Костины сомнения: сможет ли он вывести из пещеры двоих, дотащить Сашу, пока не поздно. О том, чтобы бросить друга и спастись самому, Костя даже не думал, и Ника наполнилась гордостью за него.

Но как же ему помочь? Её датчиков было недостаточно. Только используя зелёные шарики! Ей повезло с такси, оно подошло практически мгновенно. Всю дорогу, не слушая болтовню шофёра, Ника концентрировалась на Косте, пытаясь послать ему свою любовь и поддержку. Но она чувствовала, что ему плохо. Вылезая из такси перед зданием офиса, девушка в первый раз подумала о том, что скажет Глебу. Вдруг он не даст ей шарики? Откажется помочь? Нет, она что-нибудь придумает.

Нике повезло — в этот вечер Глеб не задержался, как обычно, в офисе. Дверь была заперта, но Ника знала, где он хранил ключ. С дрожью в коленях, она открыла дверь и вошла в тёмную комнату. Её могли за это уволить, или даже хуже, обвинить в том, что она шпионила на конкурента, но девушку это больше не заботило. Она включила настольную лампу и начала шарить в ящиках стола. Коробочки с шариками нигде не было. Конечно, Глеб не оставит такое важное изобретение без присмотра, он запрет его в сейфе! Ника не знала шифра к сейфу, но на ней всё ещё были красные датчики, и она попыталась перенести свой фокус с Кости на Глеба.

Почувствовать его было до странного просто, но у Ники не было времени разбираться в его внутреннем мире. Ей нужен был код. Уже набирая цифры и поворачивая замок, Ника сообразила, что Глеб выбрал кодом её день рождения.

Коробочка с зелёными шариками и пульт управления были на месте. Ника вспомнила, что делал Глеб, когда она его застала, и легла на пол. Она осторожно надела на голову обруч с усиками и набрала на пульте управления максимальную силу воздействия. Всё тело содрогнулось, как будто её пронзило током, а потом наступила невесомость. Состояние было такое, что она одновременно стояла рядом с Костей в тёмной промозглой пещере, и смотрела сверху на него и Сашу. Ощущение присутствия в большом зале с высоким сводом было полным. Сталактиты и сталагмиты мерцали в свете фонарика, и в другое время Ника бы залюбовалась на них. Но сейчас она не могла позволить себе такой роскоши.

С того момента, как она оставила их, ситуация только ухудшилась: Костя поддерживал Сашу, который ковылял очень медленно, с трудом опираясь на плечо друга. Его зубы стучали от холода. Костя старался держаться уверенно, но Нику обдало волной страха смерти и страстного желания выжить, увидеть солнце, поцеловать её.

Он старался ориентироваться по карте, но это было нелегко: приходилось часто останавливаться и сверяться с планом пещеры на телефоне.

— Костик, — вдруг проговорил Саша. — Не геройствуй, оставь меня и выбирайся сам. Потом пришлёшь подмогу. Иначе нам обоим каюк.

— Пошел к чёрту! — огрызнулся Костя. — Если будешь меня отвлекать, то я запутаюсь. Я же сказал: выбираемся вместе, или не выбираемся вообще.

Он опять начал рассматривать карту. Ника растерялась, не зная, чем она может помочь, но она всегда очень хорошо ориентировалась в пространстве. Девушка взяла Костю за руку и почувствовала, как он вздрогнул.

— Ника? Этого не может быть!

— Иди за мной, не бойся, всё будет хорошо. Ты сможешь!

Она повела его в сторону одного из ответвлений, и он двинулся за ней.

— Что происходит, Костик? Что-то случилось?

— Нет, всё нормально, знаешь, всё будет хорошо, теперь я в этом уверен!

Ника сама не знала, как провела последующие часы. Её тело находилось в трансе на полу офиса Глеба, но её мозг был в пещере. Она медленно, слишком медленно, вела его и Сашу наверх, к выходу. Свет фонарика телефона освещал узкие проходы и туннели, иногда приходилось сгибаться пополам, и Костя едва тащил друга на спине. В крупных залах можно было выпрямиться и передохнуть. Движение согревало, от их тел поднимался пар.

Как бы не старались ребята, они двигались всё медленнее. Усталость и безысходность наваливались на них, низкие своды давили, не давали дышать.

«Иди, нужно идти, мы выберемся. Я люблю тебя, я не оставлю тебя! Всё будит хорошо!» — Ника повторяла обычные, даже банальные слова, как молитву, стараясь силой своей воли спасти самого дорогого ей в мире человека.

***

— Ника, что ты делаешь? Что с тобой? Ты с ума сошла! — Глеб пришёл на работу пораньше, в шесть утра, и чуть не споткнулся о лежавшую на ковре девушку.

Её вид ужаснул его: лицо было бледным, как мел, под закрытыми глазами тёмные круги, черты лица заострились. Над покрытым каплями пота лбом покачивались на усиках зелёные шары. Глеб яростно затряс её практически бесчувственное тело. Глаза приоткрылись, но всё ещё не видели его, она была очень далеко. Постепенно, зрачки сфокусировались на его лице.

— Глеб, помоги Косте, пожалуйста, мы… Мы почти наверху, но нужна помощь.

— Господи, Ника! Сколько времени ты в обруче? Это опасно!

— Так нужно… Глеб, ты поможешь? Его друг сломал ногу, я вывела их из пещеры, но нужен вертолёт, забрать. Ты можешь…

— Конечно, я сделаю всё возможное…, — привычно ответил Глеб.

В этот момент червячок внутри зашевелился и, поймав полный мольбы взгляд Ники, Глеб вдруг заговорил зло и жёстко.

— Я спасу Костю, но я попрошу кое-что взамен. Обещаешь?

— Да! — твёрдо и не задумываясь ответила девушка. — Все что угодно, только бы он был жив!

— Хорошо! Какие координаты? — Глеб записал данные, а потом набрал номер.

Человек в очках в золотой оправе ответил не сразу. Глеб запаниковал, но холодный голос в телефоне успокоил его.

— Не забудьте про наш разговор, Глеб Миронович. Я пошлю вертолет. С вас рабочий прототип.

— Согласен!

Глеб подошел к креслу: Ника спала, её лицо осунулось, но краска начала возвращаться. Некоторое время он смотрел на неё, потом взял кисть её руки, безвольно свисавшую с поручня кресла, и поцеловал. «Сегодня ты чуть не умерла за него. Если ты так любишь этого Костю Белова, кто я такой, чтобы вмешиваться?» — подумал он.

Солнечные зайчики, плясавшие на веках, разбудили Нику. Она с удивлением огляделась, со сна не понимая, как она оказалась в кресле в кабинете Глеба. Постепенно она вспомнила, что случилось и заволновалась. Смог ли Глеб помочь Косте и Саше? Живы ли они? У неё не было шариков, но она направила всю свою энергию на любимого, сплетая свои чувства с его. «Жив!» — больше ей ничего не нужно было знать. Всё остальное она решит, они решат вместе.

Дверь приоткрылась, и Глеб заглянул внутрь. Когда он увидел, что девушка проснулась, то опять вышел и вернулся уже с дымящейся чашкой.

— Спасибо, Глеб. Ой, что это? — густой, сладкий напиток обжёг гортань.

— Горячий шоколад, настоящий. Самое лучшее средство для восстановления сил. Вчера ты играла с огнём — сколько ты провела в обруче? Час? Два? Ты могла умереть! Ты взломала мой сейф! По всем правилам, я должен тебя уволить. Да чего уж там, я могу сделать так, что ты вообще нигде работы не найдёшь!

— Я не могла поступить иначе, — Ника не чувствовала за собой никакой вины. — Глеб, они погибли бы в этой пещере. Где Костя теперь? Как он? Я чувствую, что он жив.

— Чувствуешь? Без шариков? Странно! Но он действительно жив. Я послал вертолёт, и их нашли и вывезли в ближайший районный центр. Немного переохладились, второму парню нужна была операция, придётся на костылях попрыгать. А твой Костя в порядке, скоро вылетит обратно. Экспедицию укоротили из-за этого происшествия.

— Глеб! Родной! Спасибо тебе! — Ника радостно кинулась ему на шею и поцеловала в щёку.

Прошедшей ночью Глеб решил не напоминать ей об её обещании, но при свете дня эти благородные порывы уступили место рациональным мыслям: «Она умная девушка, я привык делиться с ней успехами и проблемами, она будет хорошей женой и матерью. Да к чёрту всё это, я хочу, чтобы она принадлежала мне, я хочу её!». Этот целомудренный поцелуй раздосадовал его. Неужели она совсем не принимает его за мужчину? Он заставит её!

— Ника, если ты помнишь, ты обещала сделать кое-что для меня.

— Да, я помню, ты хотел чего-то взамен. Что это, Глеб?

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я хочу, чтобы ты обещала никогда больше не общаться с Костей. Он для тебя больше не существует.

Сначала Ника подумала, что не так поняла его. Но… Код к сейфу — её день рождения! Он говорит серьёзно. Он хочет оторвать её от Кости, лишить её половинки. Девушка молчала и внимательно вглядывалась в лицо человека, которого уважала и которым безмерно восхищалась: глубокие морщины на лбу, мутно-серые пустые глаза, крупный хищный нос, зловещий оскал рта. Господи, как же она раньше не замечала, какой он страшный и, в то же время, жалкий! Ника закусила губу, собирая все свои силы.

— Я обещала, Глеб, — твёрдо сказала она наконец. — Я обещала, и я сдержу своё слово. Я выйду за тебя замуж, и я никогда больше не увижу Костю. А сейчас извини, у меня болит голова.

«Только бы не упасть!» — Ника прошла мимо своего будущего мужа, не удостоив его взглядом.

«Ничего, всё наладится! Не может же она вечно на меня злиться! Стерпится — слюбится!», — успокоил он себя.

Ему оставалось ещё решить вопрос с заказчиком, который ждал результатов проекта.

— Господин Питонов, — докладывал он человеку в очках в золотой оправе. — Вчера вот эти «координаторы решающих мышц», или, как я их называю, «Кармы», были употреблены в деле. Результат хороший — моя ассистентка Ника смогла повлиять на объект, находящийся в нескольких тысячах километров отсюда, в условиях полного отсутствия связи. Несмотря на некоторые физиологические последствия, в целом «Кармы» сработали в соответствии с заданными параметрами. Я считаю испытание успешным.

— Вы полагаете, что она оказала на него влияние через эти «Кармы»? Каким образом?

— Она смогла заставить его двигаться и достичь выхода из пещеры. Без этого воздействия, он и его сотрудник погибли бы. Таким образом, подтверждается влияние «Карм» на осознанный выбор хода действий. Я могу продолжить работу и усовершенствовать «Кармы», но на данном этапе считаю прототип рабочим.

— Напишите мне подробный отчет обо всём происшедшем, включая данные по её и его физиологическим реакциям. Я прочту и решу, продолжить ли финансирование вашего исследования.

Глеб, довольный, что так легко отделался, повернулся уходить, когда его догнал вопрос.

— Как вы полагаете, почему она не предложила объекту самое простое решение: оставить его сотрудника в пещере и облегчить самому себе путь к выходу? Ведь если бы он не тащил второго человека, то вероятность выживания бы значительно увеличилась.

— Я не знаю, возможно, она об этом не подумала.

— Это было бы более интересное испытание: убедить его бросить своего друга на верную смерть, вы не считаете?

Затенённые очки поблескивали, и Глеб не мог понять, к чему клонил заказчик. Он испугался, что упустил нечто важное, тем самым вызвав неудовольствие этого человека. По спине учёного потёк холодный пот.

— Если вам угодно, в следующий раз я могу изменить параметры эксперимента, — пробормотал он. — Я уверен, что при соответствующей настройке, «Кармы» могут оказать подобное влияние.

— Пока достаточно! — Питонов брезгливым движением руки отпустил человека, который ему больше был неинтересен.

***

Сидя на трибуне, Ника равнодушно обводила глазами зал. Она должна была присутствовать и находиться на почётном месте, и как соавтор важного научного открытия, и как жена получателя Премии комитета по науке. За прошедшие годы она научилась хорошо скрывать свои истинные чувства — её лицо, когда-то открытое и доверчивое, теперь отражало только то, что она хотела показать окружающим. Раньше её всё интересовало, хотелось узнать, сделать, увидеть, как можно больше всего и разного. Сейчас ей не нужно было ничего. Она плыла по жизни, принимая всё — успех, деньги, признание — с одинаковой отстранённой сдержанностью.

Её взгляд рассеянно скользнул по рядам бархатных кресел, на этот раз зацепившись за одно лицо. На мгновение её бросило в жар, потом в холод. Костя! Ника узнала бы его в любой толпе. Она должна поговорить с ним! Внутри заныло — обещание, она обещала, она вступила в сделку с дьяволом, так же непреложно, как если бы расписалась кровью на пергаменте. Не с Глебом, конечно, он так до конца ничего и не понял. Она бы тоже не поняла, если бы в её жизнь не вошёл господин Питонов с до смешного банальным предложением. Это сейчас она вертела им, как хотела. А тогда, какой же она была наивной дурочкой!

Ещё один взгляд на Костю, в груди защемило от сладкой боли. Она ощущала его присутствие, с этим ничего нельзя было поделать и бесполезно бороться. Её тянуло к нему с такой силой, что она вцепилась пальцами в ручки стула. Ей нужно уйти, как только Глеб закончит свою глупую речь.

Костя перехватил её у самого выхода.

— Привет, Ника!

Он очень изменился с того дня, когда они расстались в аэропорту: непослушные каштановые волосы модно пострижены, поседевшие виски. Дорогой костюм, золотые запонки на манжетах. Только глаза остались прежними. Ника знала, что он сумел организовать свой бизнес, и ему во всём сопутствовала удача. Она следила по статьям в интернете за его многочисленными романами и частыми женитьбами и разводами.

Она чувствовала его, даже без шариков, которыми не пользовалась с той страшной ночи. Зачем бередить душу, когда нельзя ничего изменить?

Тогда, вернувшись с Алтая, он звонил, писал, даже часами стоял под её окнами, ожидая, когда она выйдет. Она не могла посмотреть ему в глаза, боялась, что не выдержит и бросится ему на шею. Постепенно, он перестал звонить, но она иногда видела в свете фонаря под окном его одинокую фигуру.

— Привет, Костя!

— Мне нужно с тобой поговорить, пожалуйста. Дай мне несколько минут!

— Я очень спешу, мы с Глебом — моим мужем — приглашены на приём к президенту, опаздывать было бы невежливо.

Она нарочно подчеркнула «моим мужем», чтобы Костя не думал, что между ними что-то может быть. Она чувствовала волны тепла и нежности, исходившие от него. И она не могла ему отказать.

— Но у меня есть минут пять.

Они отошли в проём окна, стараясь не бросаться в глаза окружающим.

— Ника, я часто думал о том, что произошло той ночью, в пещере. Я чувствовал тебя тогда. Как мышь в лабиринте, я бы потерялся, никогда не вышел бы наверх. Я умер бы там без тебя. Ты, как мой ангел хранитель, ты спасла мне жизнь. Мне и Саше.

— Я не знаю, о чём ты, — прошептала Ника. — Я читала, ты вышел сам и вынес на себе друга. Ты настоящий герой. Так все говорят.

— Я не смог бы это сделать без тебя. И потом, каждый раз, когда мне что-то удавалось, я чувствовал тебя. Без тебя я — ничто.

— Ты преувеличиваешь! Мне нужно идти, я рада, что у тебя всё хорошо.

— А у тебя? У тебя тоже всё хорошо? Тогда почему ты всё ещё носишь его?

Ника нервно потёрла подаренное им когда-то изумрудное кольцо. Она привыкла к нему, как к старому другу. Иногда она целовала его, словно через гладкую поверхность зелёного камня к ней перетекали Костина сила и поддержка. Вот и сейчас она невольно поднесла перстень к губам.

— Я же обещала тебе, что никогда его не сниму.

Костя шагнул к ней и остановился как вкопанный. Их энергии схлестнулись и сплелись: любовь, счастье, боль потери, ожидание и надежда. Они стояли в оцепенении, проникаясь друг другом, ощущая мысли и чувства друг друга. Потоки прошлого и настоящего, соединение, потерянное и обретённое вновь.

— Господи, Ника! Ты не должна была соглашаться!

— Так было надо, любимый мой, я не могла иначе.

Глеб наблюдал за ними со стороны. Они не прикоснулись друг к другу, но этого и не требовалось. Его сделка с дьяволом, как любая сделка с дьяволом, обернулась поражением. Он обрёл внешние знаки успеха, так и не получив взамен душевного покоя. Он продал свою душу ради женщины, которой обладал, но которая никогда ему не принадлежала. Чтобы он ни делал, её половинкой всегда будет другой. Это была изощрённая пытка: иметь все, не имея ничего. Глеб не мог видеть этих двоих вместе, ловить исходившие от них эмоции.

Он почти убежал из роскошного дома, когда-то принадлежавшего князю Юсупову. На улице шёл снег, ложась мягкими плотными хлопьями на чёрную мостовую и на серую поверхность реки. Куда ему идти? Приглашение к президенту потеряло всякий смысл. Только в офис, его настоящий дом. К усикам с зелёными шариками. Глеб сидел в широком кожаном кресле, с «Кармами» в руках, но так и не решился их надеть.

Покров снега окутал землю необычайной тишиной. Двое шли по заснеженной аллее парка мимо одетых морозом в белое свадебное кружево деревьев и молчали. Потому что о чём говорить, когда всё понятно без слов?