Куда пропадают трусики

- Уже вторые за неделю, - рассказывала Оля отцу, отставному полковнику милиции. – Жаловалась воспитательнице, та посылает к нянечке. Спрашиваю у нянечки, та только отмахивается. Что вы от меня хотите, говорит, ребёнок чистый, не плачет, не жалуется. Ну, описалась, ну, трусы поменяли, сухие надели, мокрые постирали. Смотрите свои вещи в куче чистого белья, мы их не едим.

- Ну, посмотри в куче чистого белья, трудно тебе, что ли? В самом деле, Оля, зачем воспитательнице катькины трусы?

– Смотрела я, пап. Нет там наших трусов. У Кати все вещи с метками, а там лежат без меток. Да и трусишки наши все уже не новые. А те, что в куче, и не стирал никто. Они даже с этикетками.

- Может, у них на садик гуманитарная помощь пришла? Или они трусов закупили оптом, чтобы было, во что детишек переодевать?

- Может, и так, пап. Только всё равно непонятно, куда катюшкины трусы делись. Я ж на них специально монограмму вышивала. ЕП, Екатерина Попова, значит. А их нет нигде.

- Может, на тряпки бросили. Или за шкаф завалились. Не бери в голову. Кстати, должность у нянечки теперь называется помощник воспитателя. Как, говоришь, её зовут?

- Альбиной, - Оля досадливо мотнула головой и вышла из комнаты.

Виктор Петрович проводил его взглядом и задумался. Дочку его доводы не убедили, да и самому ему было непонятно, зачем кому-то менять старые, застиранные детские трусы на новые.

- Здравствуйте, мне нужна Альбина Владимировна, - полковник при полном параде произвёл некоторое волнение в кабинете заведующей детским садом. Методист нервно одёрнула юбку, а сама заведующая оторвалась от компьютера и стала перебирать бумаги на столе.

- Альбина Владимировна у нас больше не работает. Вы и другие родители довели её своими капризами. Стали поступать жалобы, совершенно несуразные, однако обвинения её так обидели, что она вчера написала заявление об увольнении по собственному желанию. У вашей внучки тоже трусы пропали? Чего только современные родители не выдумают. Ладно бы, обувь, куртка, а то – трусы. Такая мелочь. Альбина девушка аккуратная, исполнительная, дети всегда чистые ходили. С родителями разговаривала вежливо, улыбалась, всегда одета хорошо. Нет, нашли, к чему придраться. Видать, чьи-то папашки стали заглядываться на неё, вот мамашки и организовали травлю…

Не слушая больше заведующую, Виктор Петрович покинул кабинет. Что-то в этом детском саду было не так.

- Слушай, Дмирич, по старой памяти, пробей мне через базу одну девицу, - обратился по телефону Виктор Петрович к своему бывшему коллеге. Зовут Альбина Владимировна Пришутова…

- Привет, Петрович. Не знаю, откуда у тебя такие знакомства. Разве что эта мадам мужика у твоей Ольги увела. Адрес смской скину, сейчас. Прикинь, эта баба владелица магазина для взрослых.

- Взрослой одежды, что ли? – не сразу понял Виктор Петрович. - Зачем ей в магазине взрослой одежды детские трусы?

- Чьи трусы? – не понял в свою очередь Василий Дмитриевич. – Секс-шоп у неё, не слышал о таких заведениях, что ли? Ну, вроде борделя, только вместо настоящих баб - резиновые, и стоят раз в пять дороже.

- Ты приценялся, что ли? – съехидничал Виктор Петрович, и не ожидая ответа коллеги, оборвал разговор. – Лан, спасибо за помощь, дружище, я тебя понял. Будем думать, что дальше делать.

Проигнорировав висящее на пластиковой двери объявление об обязательном наличии паспорта и справки из психиатрического кабинета при посещении магазина «Интим», Виктор Петрович вошёл в небольшое помещение. Никаких ожидаемых резиновых баб в нём не наблюдалось, равно как и плёток на стенах и фаллоимитаторов на полках. За конторкой стоял мужчина, вполне живой, не силиконовый, и лежали несколько каталогов. При виде потенциального покупателя мужчина слегка оживился. Это выразилось в том, что он приоткрыл левый глаз и переступил с левой ноги на правую.

- Здравствуйте. Чем могу вам помочь? Предупреждаю, мы работаем только с предзаказом, срок доставки товара 10-12 дней, выбирайте.

- Мне нужны трусики, - сообщил Виктор Петрович, ощущая острое отвращение к этому месту и самому себе.

- Женские, мужские, какой размер? Материал, кружева, прорехи, функциональность? Может быть, посмотрите каталог?

- Мне нужны детские трусики. Ношенные, - понизив голос, сказал, подбирая слова, бывший полковник. В этот момент телефон его снова зазвонил. Он сбросил звонок, не вынимая телефона из кармана. Продавец подобрался и стал воровато оглядываться.

- Это весьма специфический товар, знаете ли. Справка от психиатра нужна, паспорт обязательно. И предзаказ, как я уже сказал.

- Может, договоримся? Я заплачу двойную цену, если достанете мне товар сейчас.

Продавец всё ещё колебался, на, видно, жадность взяла верх над благоразумием. Мужчина помялся и вынул из ящика несколько пар детских трусиков, запаянных в прозрачные пакеты. На одном из пакетов Виктор Петрович заметил монограмму ЕП и потемнел лицом. Ну, погоди, Альбина Владимировна Пришутова, дай до дома добраться. Будут тебе игры по-взрослому сроком от двух до восьми лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пятнадцати лет либо без такового.

- Вот эти, - протянул он старческую руку к катиным трусикам. Продавец, заметив тремор в руке, скабрезно улыбнулся.

- Вам, я смотрю, не терпится опробовать новую игрушку. Двенадцать тысяч за трусики, двойная цена за срочность, итого двадцать пять.

- Однако, - мрачно процедил Виктор Петрович, роясь в портмоне одной рукой, а другой снова сбрасывая назойливый звонок телефона. – Дороговато. Кредитные карты принимаете?

- Отчего ж нет, можно и кредитки, - покладисто согласился продавец и снова полез в ящик конторки, но вместо pos-терминала вытащил пистолет и направил его на Виктора Петровича.

- Это тебе за Данку, гад, - произнёс он и нажал на курок. Рука Виктора Петровича, всё ещё пытающаяся сбросить звонок телефона, дрогнула. Из трубки, выпавшей из кармана рядом с телом, донеслось:

- Алло, Петрович, забыл сказать тебе, Пришутова, которую ты разыскивал, у нас пару лет назад проходила свидетелем. Дочка у неё была маленькая, Диана. Лет шести, кажется. Убили её, и много нехорошего с ней сделали, прежде чем убили. Понятно, ублюдка нашли, посадили. Дали лет шесть, что ли. Мало, адвокат, видеть, хороший попался. Муж твоей Альбины Владимировны поклялся тогда, что будет мочить поганых педофилов, пока жив. Уже, по слухам, троих грохнул. В бегах числится...