Божественный дар

Когда-то во времена Оно я точно так же плыла по бесконечным волнам времени и пространства – то низвергаясь в темные глубины беспамятства, то устремляясь в горние выси причудливых водопадов.

Щелк…

Своды темной пещеры. Холодно, руки сводит. Запалил маленький костерок. Он не греет, но дает такой необходимый мне свет. Куском обгорелой ветки вывожу на стене фигуры диких животных. И люди бегут с рогатинами. Охота. Да, сегодня я не с ними, мне просто необходимо оставить на этой стене то, что я видел. Я даже не знаю, как это называется, но какой-то инстинкт требует, чтобы я это делал.

-Уууу, опять ты жжешь драгоценный огонь, скоро не на чем будет готовить еду.

Кто это сказал? Или я просто это понял по лицу стоящей позади меня женщины.

- Я должен…

Щелк…

Нестерпимо жарко, чувствую во рту вкус пепла. Пытаюсь открыть застланные дымом глаза и сквозь пелену вижу толпу людей, их много, это уже не люди…не люди… Кто это каркает?

- Обвиняется в колдовстве… Создавала изображения ликов святых… Ведьма-а-а!

- Я должна….

Щелк…

Серое небо, вижу только его в узком окошке моей мансарды. И так холодно. Мне опять не хватило денег на растопку камина. В одной руке у меня нож, в другой пистолет. Зачем? Уничтожить, все уничтожить, всю эту мазню, я бездарность, все бесполезно. Подношу пистолет к виску.

- Я должен…

Щелк…

Как же больно, тело не слушается меня, я даже не могу встать и просто лежу и смотрю в потолок. И совсем не хочется жить. Папа принес кисти и краски.

-Вот, дочка, возьми. Это то, что ты можешь.

Что я могу? Что я видела? Только себя и как мне больно. И я рисую… Просто, незатейливо. Вот здесь я с обезьянкой, здесь я в красивом платье, а здесь я в пустыне и кровь, много крови.

-Я должна…

Щелк…

Свет, причудливые тени. Как она хороша, когда так смотрит и улыбается. Мазок, еще один. Река позади нее… И небо на закате таких невероятно причудливых оттенков.

- Мастер, когда я смогу увидеть?

- Не шевелись…

Мазок.

- Вот так замри…

Свет отражается в ее глазах…

- Я должен.

Она смеется.

И кто-то, зажегший во мне божественную искру огня, молчаливым наблюдателем следит за моими полетами. А вновь приходя сюда, забыв обо всем – кто я есть и к чему стремлюсь, я рвусь всей собой к одному Ему ведомому пределу.