Нам песня строить и жить помогает

По дороге из школы мы со Славкой и Катькой завернули на горку. Потом еще на одну. И еще. Потом горки закончились. Зато остались сугробы. По колено. Весело! Мы как раз выбрались из одного из них, когда Катька вдруг сказала:

– Здорово-то как! А скоро и вообще Новый год! А что вы у Деда Мороза под ёлочку попросили?

Мы со Славкой переглянулись: какой тут Новый год, когда...! В общем за такие оценки, Дед Мороз под ёлочку может только учебник математики положить. Настроение сразу испортилось.

– Ой! – Катька наконец заметила, что мы со Славкой перестали хохотать и толкаться. – Да ладно вам! Может, все еще будет хорошо! Может, Ольга Александровна вас просто пугает!

– Ага, – мрачно буркнул Славка, – а потом наши двойки раз! и исчезнут! Или превратятся…

– Точно! – обрадовалась Катька. – Волшебство! Вам надо волшебную палочку! Ну или…

Мы со Славкой дружно расхохотались:

– Еще скажи «щуку», чтоб «по щучьему веленью»!

– А что, – фыркнула Катька, – вон их сколько в рыбном магазине, какая-нибудь точно волшебная.

Мне, конечно, идея про щуку понравилась, но как мы узнаем, какая из них «по щучьему веленью».

– Это просто, – махнула рукой Катька, – вот будет она рот открывать, значит ...

– Значит ей кислорода не хватает, – перебил ее Славка, – так моя мама говорит.

Ага, а еще это значит, что щука отпадает, и надо что-то другое придумать. Я с тоской вздохнул: мне вдруг перестали нравиться сугробы, и вспомнилось лето. Вот когда было действительно здорово! Ни забот, ни хлопот, ни математики с чтением! Ешь себе бабушкины пирожки да ходи с дедом на речку. Дед у меня веселый. Все время пел. А бабушка ругалась, говорила, что у него ни слуха, ни голоса. А он все равно: «Нам песня строить и жить помогает…»

Я тогда еще спросил, как это она помогает. А дед сказал, что когда песню поешь, то не замечаешь, как дрова колются, или картошка копается, мол все как будто само-собой делается. И тут меня осенило.

– Знаю! – завопил я.

Славка с Катькой от неожиданности в сугроб сели. И пока они там сидели, я им про деда рассказал.

– В общем будем петь! – весело сказал я Славке и плюхнулся рядом с ним: мне опять стали нравиться сугробы... и Дед Мороз… и возможно новенький велосипед под ёлочкой…

– А что? – не очень обрадовался Славка.

– Ну… что-нибудь, – беспечно махнул я рукой.

– Нет! – важно покачала головой Катька, – вам нужен репертуар.

Катькина старшая сестра училась на артистку, и поэтому Катька знала такие слова. Она даже вызвалась нам помочь с этим самым репертуаром, но я отказался: кто знает, что там эти девчонки поют. Лучше уж спрошу у папы, или у старшего, ему уже четырнадцать, брата Макса.

Но папу с Максом получилось увидеть только за ужином. Да и там сначала родители обсуждали какие-то проекты, бабушка расстраивалась из-за цен, Макс хвастался победой в каких-то соревнованиях, младшая сестренка Катька просто болтала не-пойми-о-чем. А потом я сказал, что хочу петь. Сразу стало тихо.

– Ты – петь?! – осторожно спросила мама. По ней было видно, что она очень надеется, что ослышалась.

Но я упрямо кивнул.

– Егорушка, – начала бабушка, – ты хороший мальчик, но у тебя же совершенно нет слуха, музыкального слуха…

– Ага, – весело подтвердил папа, – весь в меня! А я в деда! А ему еще при рождении медведь на ухо наступил.

Макс просто покатывался со смеху:

– Ты – и петь? С чего бы? Головой что ли ударился? Что-то я раньше не замечал, чтобы ты петь любил!

– А я люблю! – разозлился я. – И вообще я вас не спрашиваю про ни про какой музыкальный слух и медведя! Я прошу просто подобрать мне ре-пер-ту-ар (фух! Еле выговорил).

– Во поле березка стояла, – тут же отозвалась бабушка.

Тут Макс вообще чуть со стула не свалился:

– Ой, не могу, «березка стояла… во поле…»! Не слушай ее, я тебе что-нибудь нормальное из хип-хопа подберу!

– Хип-хоп?! – ужаснулась мама.

– Ну не попсу же ему петь! – скривился в ее сторону Макс.

– И чем это плохо? – подбоченилась мама.

– Тем, что это не рок! – перебил ее папа и радостно продолжил, – я тебе что-нибудь из рока … такое… ух!!

– А я про слоненка могу научить, – пискнула Катька.

В общем мои родные так разгалделись, прямо как мы на перемене. И совсем забыли про меня. И я понял, что этот репертуар нам придется придумывать самим. О чем я и сказал Мишке по дороге в школу.

Как назло, ничего кроме «В лесу родилась елочка» в голову не приходило.

– А вы «тра-ля-ля» пойте, – посоветовала Катька.

– Что мы девчонки что ли?! Тралялякать! – рассердились мы.

– Ну тогда трам-пам-пам.

Это было уже лучше, но я уже придумал свою «песню»: Пара-па-ра-пам!

Мишке понравилось, и мы стали тренироваться.

– Пара-па-ра-пам! Пара-па-ра-пам! Пара-па-ра-пам! – горланили мы во все горло.

Катька закрыла уши руками:

– Не очень-то на песню похоже! К нам уже пять раз взрослые подходили, думали, что мы на помощь зовем.

– Ерунда! – отмахнулся я, – главное, чтобы «нам песня строить и жить помогает»! Уроки-то я забыл сделать с этим репертуаром!

А на математике меня сразу же к доске вызвали. Ну я вместо «три плюс два» «Пара-па-ра-пам!» и завел. И вместо стихотворения про зиму – «Пара-па-ра-пам!» А Мишка так разошелся, что еще и пританцовывать начал. Класс, конечно, хохотал. А Ольга Александровна ничего, даже не рассердилась. Сказала только, что раз мы такие таланты, то вот и будем на новогоднем концерте «В лесу родилась елочка» петь: от класса как раз два человека надо. А в дневник нам: «Пара-па-ра-…!» поставила. А «Пам!» дома был. От папы, от мамы и от бабушки. А Макс заперся нами в комнате. И пока у нас стихи и примеры от зубов, как «Пара-па-ра-пам!» не отлетали из комнаты не выпустил. И так каждый день. В общем, четверть мы закончили хорошо. И Дед Мороз под ёлочку положил новенький велосипед. Так что прав был дед «Нам песня строить и жить помогает!» Даже если она «Пара-па-ра-пам!»