Сердце Донбасса. Хроники Одиночки. № 1.
- А мне сегодня сон приснился такой... ну, как все сны... интересный, - набивая трубку, как бы нехотя, заговорил Одиночка.
Мы сидели у вечернего костра, костра Одиночки. Мы - это группа каякеров, студентов разных вузов и просто близких по возрасту, случайно сбившаяся в пункте проката каяков в плотную стайку - нам было хорошо вместе, хорошо на этих полиэтиленках в этом Чёрном море, и, казалось, всё нам по плечу, даже плавание на расстояние больше часа гребли от балаклавской бухты... ровно до тех пор, пока не поднялась волна. И вот теперь мы сидим над галечным пляжем у костра Одиночки, пьём чай Одиночки из котла Одиночки, бурно обмениваемся своими эмоциями и слушаем Одиночку - того, кто первым с радостью помог нам всем, но ходит по этому морю на своём надувном катамаране сам, один, без всякой надежды на помощь...
- Сон был про то, как сотник Мыкола, пробравшись по многокилометровым штрекам и штольням, на почти двухкилометровой глубине, поливая всё вокруг короткими очередями из автомата и с криком "смээрррть-ворохх-хаммм!!!" врывается в огромное подземелье, а в центре его - громадная летающая тарелка, стоит на ажурных ножках, сверкает разноцветными огнями и манит его зелёной бегущей волной вдоль опущенного трапа.
- Вот оно, "Сердце Донбасса!" - радостно думает Мыкола и буквально врывается внутрь, а там открытые дверцы шкафа и голос в голове "Для вооружения"..., и пока Мыкола последний патрон и перочинный ножик в шкаф не сложил, следующая дверь не открылась..., а за нею тоже комната, и шкаф, и голос в голове "для амуниции"....
Одиночка надолго отвлёкся, раскуривая свою вонючую трубку, и как-то грустно продолжил: "А из последней комнаты вышел Мыкола, вымытый, сытый, благостный, умиротворённый, любящий и любимый, одетый во всё чистое-чистое, новое, удобное и красивое, прямо в день, под солнышко и ласковый ветер, в донецкую степь на хлебное поле в аккурат посредине между лесочком вокруг посёлка и терриконом рядом с шахтой... А в руках у Мыколы две книжки: "Реальная История" и "Русский язык"....
«Нужожтут сказать — жоподелать, живу я здеся!»
Не знаю, каюсь или хвастаюсь, донецкий. Хоть и пишу сейчас из Крыма, из-над-Балаклавой. Но это ненадолго, ещё пару деньков — и обратно через Крымский мост…
И поля зелёные
Вышел в степь донецкую
Парень молодой"
"вышел Мыкола, вымытый, сытый, благостный, умиротворённый, любящий и любимый, одетый во всё чистое-чистое, новое, удобное и красивое, прямо в день, под солнышко и ласковый ветер, в донецкую степь на хлебное поле в аккурат посредине между лесочком вокруг посёлка и терриконом рядом с шахтой"
Вот это неподвластно никаким веяниям времен. Ибо это правильно, это жизнь.
Пусть сон станет явью.
В Греции — Македонский, в Риме — только закончились войны против этрусский царей, в Крыму и на Тамани — Боспорское царство, а вдоль приазовья уже потянулись проповедники учить тому, что мы ныне называем гуманизмом и христианскими ценностями, тому, что суть способ разорвать кармический круг и приблизиться к нирване в буддизме… да станет он непротивленцем злу насилием!!!
Поймать не получится, я сам когда-то — целых 25 лет назад — в школе русский язык и литературу преподавал!