​Снежное безумие

Я не помню, когда возненавидел снег. Эти белоснежные хлопья заметают следы, прячут воспоминания, погребают грехи. Невыносимо смотреть на бесконечную снежную пустыню, не сощурившись.

Я не помню, когда возненавидел эту планету. Возможно в тот день, когда Германа забрал скорый медицинский катер. Никогда не забуду его виноватый взгляд. Он словно спрашивал: «Справишься здесь, один?»

«Справлюсь» - так же взглядом отвечал я. Как будто у меня есть выбор. Как будто, если скажу, что не справлюсь, напарника оставят здесь со сломанной ногой. На самом деле Герману плевать. Он ненавидит эту планету едва ли не больше чем я. Иначе зачем самому себе ломать ногу?

Катер покинул безымянную планету, прихватив мое самообладание. Первый день одиночества провел в попытках исследовать грунт. Точнее в попытках докопаться до грунта сквозь толщу снега. Не знаю возможно ли это по законам природы, но снег идет здесь постоянно, потому все мои попытки обречены на провал.

Едва наступает ночь, накрывает страх. Я абсолютно уверен, что никого кроме меня здесь быть не может, и при этом постоянно ощущаю чье-то присутствие. Вот же он за спиной, уже готов к нападению… оборачиваюсь, и чувствую, как по спине ползут мурашки. Там лишь пустота. Пугающая пустота.

Хватаю ледоруб, но инструмент не придает уверенности. В спешке проверяю заперта ли дверь и слышу пугающее завывание ветра сквозь щели. И есть в этом вое что-то живое, от чего хочется вновь обернуться.

Включив свет, успокаиваю напряженные нервы. Укутавшись одеялом, с ледорубом в руках забиваюсь в угол и перевожу взгляд с двери на окно, пытаясь предугадать, откуда придет опасность.

Встречаю утро красными от недосыпа глазами. Если бы знал, что одиночество так подкосит, сломал бы ногу первым. Но катер скорой медицинской помощи улетел и вернется лишь через месяц. А пока хоть подыхай…

К обеду набираюсь смелости выйти из дома. Дверь едва поддается, за ночь занесло снегом. Протиснувшись сквозь узкую щель с лопатой, расчищаю тропинку. Физический труд заставляет отвлечься от панических мыслей. Устало присев на сугроб блаженно закрываю глаза.

Когда открываю, вновь накатывает паника. Готов поклясться, что всего минуту назад, расчистил тропинку длинной в десять шагов. Сейчас лишь ровный слой снега и никаких следов. Ни от лопаты, ни от моих ботинок.

Ненавижу снег, он лишний раз показывает, как тщетны мои старания.

Теряю счет времени. Мне кажется на проклятой планете количество часов в сутках постоянно меняется. Забросив работу выпиваю очередной наперсток разведенного медицинского спирта. Забавно, нашу экспедицию снабдили спиртом, но никто не подумал про рюмки. Приходится справляться подручными средствами.

За время одиночества наконец выросла борода, как у настоящего геолога. Теперь коллеги по цеху не будут дразнить моложавым салагой.

В очередное похмельное утро слышу звук двигателей катера.

Неужели Герман вернулся раньше времени? Или снабженцы привезли продукты?

Успев прыгнуть в ботинки, в одном свитере выбегаю на мороз. И правда, катер скорой медицинской по дуге заходит на площадку.

Бегу на встречу кораблю, пытаясь предугадать место посадки. Однако катер, покружив над домом улетает прочь.

- Эй! Куда?! – кричу я и бестолково бегу следом.

Когда дыхание начинает вырываться с хрипами, останавливаюсь. Не смотря на отсутствие куртки, по шее бегут противные ручейки пота. Уже через пару секунд, ручейки превращаются в ледяные струйки и тело бьет дрожь. С печалью смотрю на небо, провожая взглядом катер. Хлопья снега оседают на ресницах.

Оглянувшись, вижу за спиной безмолвную пустыню и ни намека на мои следы.

- Кто бы ты ни был… ты добился чего хотел, - произношу я в пустоту.

Сквозь белую пелену невозможно разобрать в какой стороне дом. Всюду ледяная пустыня.

Отстегнув от пояса ледоруб, готовлюсь к атаке. Неуверенно кручусь на месте – коварный противник может атаковать в любой момент! С любой стороны! Но ничего…

Абсолютно ничего… лишь дикий холод. Ветер нещадно продувает вязанный свитер.

Если где-то поблизости и есть враг, то он выбрал для меня самую коварную участь – ожидание смерти.

Когда пальцы на руках теряют чувствительность, когда тело перестает ощущать холод, я решаюсь.

- Я испорчу тебе планы, ублюдок! – кричу, давясь пышными снежинками. Коварные создания норовят залететь в глотку.

Всаживаю ледоруб в раскрытую ладонь. Вид капель крови, капающих с острия, заставляет протрезветь. Алые бусинки срываются вниз. Красные пятна на белом снегу умиротворяют и успокаивают. Прекрасный цвет среди белого однообразия – то чего мне не хватало все это время.

Где-то глубоко в подсознании вспыхивает боль. Боль усиливается с каждой секундой посылая импульсы в отмороженные нервы.

Боль тоже заставляет трезветь. Это – лучшее средство от безумия, но не от безысходности. Она может подарить лишь последние секунды спокойствия.

Я не помню, когда возненавидел снег и эту планету. Возможно все произошло одновременно, да и какая теперь разница. Где-то в стороне валяется окровавленный ледоруб, но до него уже не дотянуться. Тело превратилось в сплошное кровавое пятно, кишки протянулись розовыми лентами, пальцы похожи на раздавленных червей. Мне только и остается смотреть, как медленно пушистые снежинки погребают мое творчество.

Я не знаю, был ли кто-то еще в этом снежном безумии, или всему виной алкоголь и одиночество. Теперь это не важно. Снег спрячет мое тело от любого чудовища, сохранит мой грех от бога, и покроет толстым слоем мою боль.

2014 г.

Художник: Дарья Гараева