Кто ходит ночью?

Нюта очень боялась, когда на чердаке кто-то ходил. Днём туда поднимался только папа. А ночью, когда Нюта лежала в своей постели и никак не могла заснуть, то слышала: топ… топ… топ… топ. Холодея от ужаса, девочка вжималась в матрас с такой силой, что слышала, как скрипели деревянные перекладины. Одна из них проломилась под ней потом, и отец долго ругался. А Нюта с опаской смотрела на чердак и думала: «Кто ходит ночью?»

Однажды, когда Нюта и отец завтракали, она услышала знакомые шаги. Девочка вся сжалась, втянула голову в плечи, а потом вспомнила, что рядом папа.

— Папа! — воскликнула напуганная Нюта. — Слышишь?

— Чего? — не понял отец, густо намазывая хлеб паштетом.

— Наверху… — девочка сделала страшные глаза. — Наверху кто-то ходит.

Отец нахмурился. Действительно, гравий, насыпанный на пол чердака, шуршал. Нюта ждала, обмирая от страха. «А если отец пойдёт, а там бабайка?..» Нюта уже вцепилась в отцовскую руку, но тот вдруг добродушно рассмеялся. У его глаз появились знакомые лучики морщин.

— Доча, это Филимон или Кузька.

Глаза Нюты округлились. Она опустила глаза, ища котов на полу. Но ни того, ни другого не было.

— А как они туда?..

— По лестнице, — ответил отец. — Кошки очень цепкие, по деревьям видела, как лазают?

— Да, — кивнула потрясённая Нюта.

Она пошла во двор и ждала, пока с чердака спустится Филимон или Кузьма. И, действительно, рыжий Филимон показал свою мордочку из дыры в прорехе между досками, с озорством смотря на Нюту. Потом хитрый засранец юркнул обратно.

— Если будет снова страшно, считай шаги, — посоветовал отец.

— Как это?

— У кошек четыре лапы, ритм хода будет такой: топ-топ-топ-топ. А когда буду ходить я, он будет таким: топ-топ.

«Действительно, как просто!» — подумала Нюта.

В эту ночь она спала, не боясь. И каждый раз, когда слышала шаги, считала их. Ритм всегда был на четыре, и никогда на два.

Через месяц случилось страшное: отец Нюты умер. Тётя Галя забрала племянницу к себе. Нюте не нравился дом тётки, слишком большой, слишком гулкий. Пустой. Ей позволили забрать Филимона, но Кузьма остался у соседки. Нюта плакала каждый день, скучая по отцу и по дому.

Она лежала в постели в своей новой комнате, когда услышала знакомое шуршание гравия. Только сейчас он был громче, намного громче. Нюта вспомнила, как отец научил её не бояться. Вот только Филимон был рядом, тарахтел, тепло устроившись под боком, Кузя далеко, а вход на чердак был из дома. И тот, кто сейчас ходил по нему, приближался к люку, ведущему на кухню, прямо за стеной Нютиной комнаты.

Девочка тяжело сглотнула и начала считать. Холодея от ужаса, она сбивалась и считала снова, и снова, а шаги всё приближались и приближались. Треск сухих досок под тяжёлой походкой донёсся откуда-то из кухни, скрипнула дверца люка. Кто-то открыл её.

Нюта закрыла рот руками и, широко раскрыв глаза, смотрела на дверь.

Из кухни донеслись шаги. Кто-то приближался к спальне…

А когда буду ходить я, он будет таким: топ-топ…

— Топ-топ, — считала Нюта.