Эффект Гаала. Наследие. Часть 1

Ремни с силой врезались в кожу, надежно удерживая мальчика на операционном столе. Яркий белый свет больно бил по глазам, не давая разглядеть ничего вокруг. Мальчику хотелось кричать, однако кляп душил все звуки, превращал их в едва различимый тихий стон.

Вдалеке послышались шаркающие шаги. Эхо от них шумом разносилось по пустому коридору. Услышав скрип двери, узник затрясся, изо всех сил пытаясь освободиться. Тщетно. Ремни были крепкие. На глазах мальчика проступили слезы. Очередной день в приюте подошел к концу, а это значило, что кто-то из его обитателей окажется на операционном столе. Сегодня несчастливый жребий выпал ему. Теперь жизнь Алексея полностью принадлежала Эсмеральде и зависела от ее настроения и от того, сколь много сегодня она выпила вина.

Наконец, шаги затихли. За белым светом Алексею удалось разглядеть силуэт высокой худощавой женщины с опадающими на плечи маслянистыми седыми волосами. Она переступила порог, кинула в угол пакет и поставила на стол с медицинскими приборами недопитую бутылку, после чего слегка сместила положение лампы и приглушила свет. Как видно, ей он тоже мешал. В нос мальчика тут же ударил горький запах вина, не предвещающий ничего хорошего. От ужаса он зажмурился, не желая видеть бледное осунувшееся лицо своей мучительницы. Чрезмерно тонкие синеватые губы, выпирающие скулы, глубоко впадшие глаза – все это придавало даме сходство скорее с призраком, нежели с живым человеком, и делало гораздо старше своих лет. Она брезгливо фыркнула и подняла скальпель, удерживая его, будто художник свою кисть.

- Ну, и чего мы дрожим? – слегка заикаясь и затягивая слова, спросила Эсмеральда. Поблескивающее острие хирургического ножа уперлось в центр лба Алексея. – Ты что, боишься? Боишься помереть?

Мальчик, очевидно, не мог ничего ответить из-за кляпа, но Эсмеральду это, кажется, не волновало. Почти минуту она простояла неподвижно, как будто дожидаясь ответа, после чего засмеялась.

- Неужели после всего, что я тут натворила, ты все еще боишься смерти? Да ты только и должен желать, чтоб я перепила и перерезала тебе чего-нибудь лишнего, да чтоб ты кровью истек, пока я протрезвела! - отсмеявшись, она отстранила скальпель ото лба, оставив там неглубокую ранку, и переместила острие над грудью мальчика. Легкое движение оставило глубокий разрез до самого пупка. Потом еще несколько быстрых надрезов по бокам. Видя, что мальчик вот-вот потеряет сознание от болевого шока, Эсмеральда ускорилась.

Будучи уверенным, что сегодня его жизнь прервется, на миг мальчик удивился, что перед верной смертью у него в голове нет ни единой мысли. Острая боль мешала вспомнить хоть что-то хорошее о прожитых годах. Страх тоже притих, осталось лишь невнятное эхо где-то на задворках гаснущего разума. Перед тем, как едкая ухмылка наслаждающейся отвратными действиями садистки сменилась тьмой, мальчик ощутил лишь желание, чтоб мучения поскорей закончились.

Временно женщина отложила скальпель и опрокинула бутылку самого дешевого вина, что только смогла найти. Добравшись до дна, женщина кинула тару к пакету, после чего вытянула руки прямо над кровоточащими разрезами. Костяшки ее пальцев и фаланги конвульсивно задергались, словно через кожу продевали спицы. Когда пучок дрожи достиг кончиков пальцев, те стали излучать еле заметное темное свечение. Со временем оно стало настолько интенсивным, что его не в силах был заглушить даже свет операционных ламп. В свечении возникло множество тончайших нитей, порождённых паранормальным даром ведьмы. Сперва они неподвижно висели в воздухе, пока Эсмеральда не стала перебирать пальцами, словно играя на клавишах органа. Теперь нити, ведомые ее волей, устремились в рану, цеплялись за края надрезанной кожи, поднимали ее, сдвигали в стороны, обнажали внутренние органы.

- Интересно, а я смогу в целые сутки поддерживать жизнь в твоем теле, если сейчас удалю сердце? – с привычной брезгливостью произнесла Эсмеральда. – Или все же пойдем дальше? Может, отделить голову целиком? Да. Это мысль. Сколько я смогу удерживать жизнь в одной только безмозглой башке? Эх, как жаль, что ты уже потерял сознание и не можешь поделиться советом.

Посчитав сказанное очень остроумным, Эсмеральда приглушенно хихикнула. Явно в приподнятом настроении, она стала оглядываться по сторонам, высматривая принесенный пакет с несколькими бутылками вина, после чего снова взяла в руки скальпель.

- Ну, что ж, продолжим. У нас целая ночь впереди.

***

Было видно, что человек чувствовал себя некомфортно в заурядных брюках и тяжелой осенней куртке. Мужчина в годах, скрываясь от дождя под не по размеру большим капюшоном, добежал до подъезда и облегченно выдохнул.

- Ох уж эти проблемы внешнего мира, - буркнул он себе под нос, снял капюшон и провел пальцами вдоль и без того ровного пробора серебристых волос. Он явно остался недоволен прической, поэтому быстро вытащил из кармана небольшое зеркальце и расческу. Несмотря на явную спешку, мужчина не преминул потратить несколько минут, приводя себя в порядок перед встречей, после чего с огорчением подумал: «М-да, скорей бы вернуться к привычному образу, - он еще раз придирчиво осмотрел себя. – И как люди умудряются не растворяться в окружающей их со всех сторон серости? Эх, ну хотя бы в этом облике я буду незаметен».

Будучи сосредоточенным на своей одежде, мужчина не заметил, как позади него возникла еще одна фигура. Женский силуэт будто бы возник из самого дождя и, не издавая шума, скользнул под козырек подъезда. Несмотря на непогоду, черная мешковатая куртка незнакомки была полностью сухой.

- Господин ключник, - саркастически проговорил тихий голос, заставивший мужчину вздрогнуть от неожиданности.

- Фух, не пугай меня, Мария, - ключник медленно обернулся, ловко прикрыв раздражение добродушной улыбкой. - Отступница точно здесь?

- Да, - устало кивнула женщина, оперевшись спиной на ближайшую стену. – Последние три месяца она проживает в сорок восьмой квартире, где сейчас и находится. Хозяева все еще отдыхают где-то на югах. Впрочем, возможно, ведьма и вовсе внушила им, что квартиры этой никогда и не было.

- Хм, она на такое способна?

- В две тысячи втором году, когда я начинала слежку, она уже проделывала нечто подобное. Тогда она почти год прожила в Минске, в семье одного коммерсанта, внушив ему, что она его родная тетка. Да не только ему. Все семья так думала.

- Хм, неплохо, - после недолгого размышления мужчина опустил молнию куртки и достал широченный фолиант, который прежде ни на каплю не выпирал из-за пазухи. Пролистав ровно десять страниц, владелец книги провел пальцами до низа страницы, на которой в этот момент черными чернилами проявилась услышанная информация. – Вопрос о том, на какие средства она жила, отпадает сам собой.

- Ее дар ни капли не угас, хоть она так долго находилась вне мест сосредоточенья потусторонней энергии, - восхищенно произнесла Мария, натянув капюшон еще больше после дуновения ветра. – Как же это бесит.

- Сдается мне, что не угаснет.

- Все же будь осторожен в разговоре с ней и не называй отступницей, - предупредила Мария. – К слову о проблемах внешнего мира. Я почти полностью истощена. Следить за Ольгой и не выдать себя – то еще испытание. Она все время на чеку. Гоняемся за ней уже сколько… три года! И за это время Ольга кроме внушения в качестве наживы не скомпрометировала себя совсем. Оно того стоит вообще?

- Спроси это у больных, - фыркнул мужчина. – Если мы не договоримся с Ольгой сейчас, то к концу года пандемия сотрет артель с лица земли.

- Тогда удачи. Моя работа выполнена. Тебе в пятый подъезд, - сказала женщина и протянула руку.

Ключник обернулся и некоторое время испытывающе смотрел в глаза Марии, после чего сжал ее ладонь. Женщина сжала зубы от кратковременной боли, по окончании которой на запястье проявилась татуировка в виде сороконожки.

- Можешь отправляться в обитель, - сухо оборвал ключник, пряча фолиант под курткой.

Прищурив глаза, женщина все так же бесшумно покинула укрытие и быстро растворилась в дожде, не оставив после себя никаких следов, как будто ее и не существовало.

Мужчина, напряжённо оглядываясь по сторонам, нашел нужный подъезд, где принялся внимательно осматривать домофонный замок. Спустя некоторое время он просунул руку за пазуху и, недолго покопошившись, достал на вид нестандартный ключ. Устройство представляло собой белый стержень из вещества, напоминающего глину. Длинной и толщиной предмет был сравним с шариковой ручкой, однако весил гораздо больше. Владелец ключа оценочно оглядел его на расстоянии вытянутой руки, после чего приложил к считывателю и с облегчением услышал мелодию поддавшейся двери.

С неким нисходящим смятением и что-то постоянно нашептывая, он добрался до второго этажа, где скривился и задумался. С непривычки этажи подъезда казались ему абсолютно одинаковыми. Поднявшись на нужный этаж, мужчина остановился напротив интересующей его двери, откашлялся и позвонил. Не дождавшись ответной реакции, он нажал на кнопку звонка еще раз, затем прильнул ухом к двери, постучал и осмотрел замок.

- Эх, - выдохнул он и раздосадовано помотал головой, в очередной раз окуная руку под куртку. На этот раз гораздо быстрее он вынул перфорированный ключ из все той же белой глины, кратко оглядел его одним прищуренным глазом и просунул в замок, который видел впервые в жизни. Сердцевина поддалась со скрежетом, выдавшим нежелательного гостя. Мужчина плавно потянул за ручку, всмотрелся в полумрачный коридор квартиры и расслышал откуда-то из дальних комнат женский голос:

- Значит, все же нашли меня.

Мужчина не без усмешки переступил порог, рассматривая подвешенные над дверью вышивные амулеты и тянущиеся по углам коридора ловцы снов. Наслаждаясь аурой, которой было пропитано жилище, он прошел вперед.

- Меня зовут Митро, - отозвался он в пустоту. – Я из артели по важному поручению.

- А вам там не сообщили, что я просила больше меня не беспокоить?

Мужчина преодолел гостиную, бесцеремонно зашел в обуви на кухню, где за столом сидела тучная женщина в халате и пила чай. При виде её незваный гость слегка поморщился, ведь своим внешним видом хозяйка квартиры противоречила всем его представлениям о том, как должно выглядеть даме. В сообществе, к которому он был причастен, женщины старались выглядеть идеально, не боясь тратить магические силы на внешний вид. Вульгарность их макияжа и вычурность нарядов никогда не смущала Митро, ведь он и сам не забывал следить за внешностью.

Волосы хозяйки квартиры были непричёсанные, грубо убраны в небольшой хвост. По лицу читалось недавнее пробуждение, причем, судя по заспанным глазам, спала хозяйка крепко. Некогда дорогой халат уже явно носился не первый год, к тому же давно не стирался. Она подняла уставшие морщинистые веки и, поджав нижнюю губу, посмотрела на незнакомца.

- Все больше создается впечатление, что вас там отбирают по внешнему виду, а не по влиянию, - незадачливо вздохнула хозяйка и отвернулась к окну.

- Не понял, к чему упрек, госпожа Ольга, - напыщенно ответил мужчина и сам не заметил, как провел пальцами по волосам. – Я ведь с добрыми намерениями, а вы…

- Вы долбанные нарциссы, - не дослушав, кинула Ольга. – Синяя куртка, под ней синяя рубашка. Ты новый ключник?

- Все верно, - подтвердил Митро, немного совладавший с отвращением. – Совет полностью сменил состав, как сменился и глава нашей артели. Так что я бы хотел воспользоваться этой встречей и от лица господина Густава, Вестника Забвения, пригласить вас присоединиться к нашему обществу.

- Радость-то какая, - едко отозвалась женщина, отпив из чашки внушительный глоток. – Очередной выскочка захватил власть и пытается всех вокруг убедить, что уж при нем-то Сыны Забвения перестанут быть прогнившей кучкой нарциссов, одержимых собственной силой. Я бы могла спросить, чем же этот Густав так сильно отличается от своих предшественников, но, пожалуй, воздержусь. Все равно ответ был бы лживым.

- К чему же столько агрессии в наш адрес, госпожа Ольга? – притворно удивился Митро, неловко переминаясь с ноги на ногу.

- Агрессии? Ха! Это я еще очень спокойно говорю, - женщина с некоторой брезгливостью осмотрела своего нежелательного гостя, после чего протяжно вздохнула. – Впрочем, выгнать тебя, даже не выслушав, было бы дурным тоном, хоть ты и вломился в мой дом без приглашения, - Ольга наклонилась и пихнула табурет в сторону гостя. – Присаживайся, Митро. Уж прости, но чаю не предложу. Не ждала я гостей.

Митро с радостью воспользовался предложением. Его ноги сильно ныли от усталости. Очень давно ему не доводилось покидать штаб родной артели надолго. А тут пришлось немало побегать, пока он не набрел на нужный дом в незнакомом для себя городе.

- Итак, если твоя цель лишь убедить меня присоединиться к вам, то не трать сил зря, – твердо заявила Ольга, отставив на стол почти пустую кружку. – Более того. Мне казалось, в прошлый раз я твердо дала понять, что не хочу видеть никого из Сынов.

- Уверяю, я бы не посмел тревожить вас, если б не было крайней нужды, - фраза прозвучала слишком неестественно, как будто её заучивали. - Суть в том, что нам сейчас очень нужна ваша помощь.

- Только и всего?! – воскликнула женщина и издала смех, напоминающий бульканье. – И с чего бы мне помогать вам, Митро? Один раз мой отец поддался на ваши уговоры, да и меня за собой потянул. В итоге работа с вами стоила ему жизни. Я же выжила чудом, и снова испытывать судьбу не собираюсь.

- Госпожа Ольга… - Митро тяжело вздохнул, почти убедительно изображая глубокую скорбь. – Смерть Люциана Берга – настоящая трагедия. Меньше не сказать. Как и смерти стольких его пациентов.

- Хватит, - сухо перебила его Ольга. За годы тихой жизни она не разучилась распознавать притворство. – Твои слезные речи не вернут мне отца. Так что давай экономить время друг друга. Повторяю вопрос: с чего мне помогать Сынам Забвения? Это простой вопрос, и я очень надеюсь получить прямой ответ.

- Хорошо, - кивнул ключник, протерев испарину на лбу кружевным бирюзовым платком. – Ужасная болезнь снова вернулась в поселок. «Наследие».

- Наследие! – воскликнула женщина и икнула. От жуткого упоминания в горле пересохло, а на лбу вмиг выступил холодный пот. Ольга вспомнила так называемый «Карантинный дом»: бывшую общую столовую, наспех переоборудованную в лазарет, хотя больше походившую на переполненный хлев. Именно туда сгоняли больных, стараясь хоть как-то остановить распространение пандемии. Крики, стоны, предсмертные хрипы разносились далеко вокруг, вселяя ужас безысходности в любого прохожего. Кругом царил смрад гниения, а из зарешеченных окон то и дело выглядывали прокаженные, которые еще могли ходить. Посиневшие, распухшие, мокрые от пота и крови, постоянно сочащейся из ушей, носа, рта. У некоторых - даже из глаз.

Ольга всегда считала себя стойкой женщиной, но от столь ярких воспоминаний даже у неё тошнота невольно подступила к горлу.

- Люциан Берг не пожалел жизни в борьбе с недугом, - продолжил Митро, стараясь подчеркивать тоном тяжёлое положение. – Я понимаю, что прошу многого, но все же… Умоляю вас, Ольга, от своего имени и от имени господина Густава, продолжите дело отца. Артель будет обречена без ваших целительских навыков.

Ольга ничего не ответила. Не в силах больше сдерживать эмоции, она вскочила на ноги и быстро отошла к окну. Ее упитанное лицо налилось кровью от закипающей злобы и чувства собственного бессилия.

- Ты просишь о невозможном, ключник, - после недолгой паузы прошептала Ольга, сдерживая подступающие слезы. – Я сущая бездарность в сравнении с отцом. Если же он не смог… Боюсь, заболевшие уже обречены. От «Наследия» нет лекарства. Спасти вас сможет только карантин.

- Его мы объявили сразу же, - поспешил доложить Митро. - На данный момент, уже при первых симптомах, каждый больной отправляется на «Весеннее пригорье». Пока что это позволяет сдерживать распространение болезни, но не решает главную проблему. К сожалению, каждый день сообщается о новых пострадавших. По последним оценкам, если дальше пойдет так же, эта чума выйдет за пределы поселения, что без малого является катастрофой.

- «Весеннее пригорье» - протянула Ольга, иронично хмыкнув. – У меня дежавю. Я думала, это поселение было полностью уничтожено вместе со всеми зараженными пятнадцать лет назад?

- Большую часть времени оно оставалось заброшенным. Но его восстановили. В нашем распоряжении не так много мест, окутанных потусторонней энергией, чтоб навсегда отказаться от одного из них.

- О да! А вы не думали, что болезнь вернулась именно оттуда?! – вскипела Ольга, бросив на гостя осуждающий взгляд. – Что, если с прошлого раза там выгорело не все? Черт! Насколько же вы беспечны!

- Причины новой волны Наследия будут расследоваться позже, - пролепетал Митро, оказавшийся неготовым к такой агрессии со стороны Ольги. Он даже приподнялся со стула, готовясь к бегству, но хозяйка остыла так же быстро.

- В любом случае вы ждете от меня невозможного. Наследие неизлечимо.

- Наш ведущий целитель, Грант, готов с этим поспорить, - с гордостью отметил Митро. – У него уже есть кое-какие успехи в облегчении симптомов. Только вот прогресс в его исследованиях продвигается слишком медленно.

- Как?! Грант! Он вернулся к Сынам?! – голос Ольги снова дрогнул, а в глазах блеснула крупица надежды.

- Да, еще до эпидемии. Когда к власти пришел господин Густав, он сразу распорядился разослать приглашения известнейшим мольфарам, которые по каким-либо причинам не состояли в артели. Грант был политическим беглецом, который с радостью согласился вернуться при гораздо более лояльной власти.

- Вот как? – Ольга нахмурилась, но все же слегка убавила свой скепсис. – Тогда, быть может, надежда есть. Но облегчение симптомов еще ничего не значит. Похожего результата добились и во время прошлой эпидемии. В конечном счете, это только сделало смерть менее болезненной.

- К сожалению, при прошлой пандемии время на излечение получилось ограниченным. Еще раз соболезную о вашей утрате, хоть прошло и достаточно...

- Избавь меня от заученных диалогов, ключник, и давай по делу! – рявкнула Ольга. Митро кивнул и виновато уставился в стол.

- Все же вы, Грант и ваш отец добились неплохих результатов даже без того, чем мы располагаем сейчас. Во времена прошлой эпидемии у нас не было главного! Иммунного человека.

- Что?! У кого-то обнаружился иммунитет? – Ольга на эмоциях сорвалась с места и вцепилась собеседнику в плечи. – Что ж ты сразу не сказал!? Это же… Это меняет многое! Кто он?

- Эм, извините, но пока я не могу этого сказать, - с довольной улыбкой Митро медленно отстранился от Ольги, тут же начав приводить в порядок помявшуюся одежду. – Эта информация только для работающих над поиском лекарства. А вашего согласия я пока не получил.

- Не беси меня, ключник! – фыркнула Ольга, скрестив руки на груди. Митро сразу ощутил, как комфортная аура квартиры сменилась на гнетуще-мрачную. Даже свет стал ощутимо тусклее.

- Считай, я уже согласна, - продолжила Ольга. - Я помогу. Не ради вашей артели. Однако у всего есть своя цена.

- Оглашайте свои условия.

- Во-первых, над лекарством работаем только я и Грант. Никаких сторонних наблюдателей или помощников Сыны нам не навязывают. Это ясно? – Митро кивнул. – Во-вторых, вступать в артель я не собираюсь. Помогаю вам как частное лицо. Есть возражения?

- Никаких.

- Ну и в-третьих, - Ольга ненадолго замолчала, обдумывая значимость последнего условия. - Я хочу узнать, что произошло в Пригорье пятнадцать лет назад. Во всех подробностях.Где похоронен мой отец, если его тело найдено. Чем руководствовался поджигатель, устраивая тот злополучный пожар. Я хочу знать всё.

- Хм, разумеется, - с некоторым облегчением улыбнулся Митро. Он опасался куда более невыполнимого условия. – Я полагаю, Грант будет рад все вам рассказать. Он ведь был непосредственным свидетелем той трагедии.

С этими словами Митро открыл фолиант, с первого раза отлистал до нужной страницы, достал из-за пазухи перо и, не макая его в чернила, поставил напротив списка сегодняшних дел свою роспись. Спрятав толстенную книгу под курткой, ключник протянул Ольге руку со словами: - Добро пожаловать к Сынам.

Ольге легко пожала ему руку и тут же ощутила что-то вроде электрического разряда. Развернув ладонь к себе, Ольга увидела как нарисованная сороконожка ожила и шмыгнула по коже под халат.

- Теперь вы сможете пользоваться аномальной энергией пригорья.

- Вот как теперь это делается, - Ольга быстро погасила вспыхнувшие эмоции и спокойно как ни в чем не бывало вернулась на место. - Ну, а теперь расскажи мне об иммунном пациенте. Я Внимательно слушаю.

- Что ж, - Митро откашлялся, положил фолиант перед собой и пролистал несколько страниц. – Об этом мальчике известно не так много. Его зовут Алексей. И при других обстоятельствах ему бы не миновать каторги на грибных плантациях.

***

Тихий треск старого телефона привлек к себе внимание. Алексей открыл глаза и сладко потянулся. Мальчик сам до конца не понял, навалилась ли на него дрема во время долгого ожидания, либо же он просто задумался. Слегка приподнявшись на импровизированном лежбище из нескольких старых матрасов, он с нетерпением уставился на экран телефона. Там виднелось сообщение: «Уже подхожу. Ёж». Прочитав это коротенькое сообщение, Алексей облегченно вздохнул. Судя по времени, он уже больше четырех часов ждал хоть какой-то весточки от знакомого и уже начинал сомневаться, что встреча состоится.

- А ты нервничаешь, Дикий, - обратился сам к себе Алексей, наблюдая за легкой дрожью пальцев. – Так, чего доброго, вся сделка может сорваться. Ну-ка соберись, тряпка! Ёж не станет работать с трусливым сопляком.

Попытавшись приободрить себя мотивационным монологом, мальчик поднялся на ноги, попутно стараясь привести себя в порядок. Старые поношенные брюки и рубашка на размер меньше едва ли могли стать наряднее от пары хлопков по ним. Однако их недостатки должна была скрыть длинная темно-синяя мантия, которую Алексей удачно выменял во время прошлой встречи с Ежом. К ней совершенно не приставала ни грязь, ни пыль. Она не промокала и отлично согревала, если приходилось ночевать на улице. Так же ткань отличалась удивительной прочностью. Было очевидно, что к ее созданию приложил руки мастер оккультных знаний, а кровавое пятно на внутренней подкладке у груди намекало на его не слишком счастливую судьбу. Впрочем, такие мелочи Алексея не интересовали. Обычно выбирать ему не доводилось.

Быстро облачившись и накинув на голову капюшон, он выглянул в окно своего временного убежища. Погода стояла пасмурная, близился вечер. Спустя еще минут пять вдалеке за забором появился знакомый силуэт. Мальчик сосредоточенно нахмурился, вновь взглянув на свои руки.

- Только вперёд, - прошептал он, направившись к выходу.

Тяжёлая покосившаяся от времени дверь, открылась не сразу. Пришлось её недолго попинать. Миновав таким образом последнюю преграду, Алексей оказался во дворе заброшенного пионерского лагеря. Во всяком случае, парень предполагал, что когда-то это был лагерь. Сейчас от него осталась лишь огороженная территория с несколькими частично разобранными корпусами на ней.

- Ну, здравствуй, что ли, - сухо поприветствовал мальчика подошедший Ёж. То был лысый коренастый мужчина возрастом от тридцати до сорока в камуфляжном охотничьем костюме и с винтовкой СВД, свисающей с плеча.

- Рад вас видеть, - Алексей натянуто улыбнулся, протягивая вперед руку.

На сильно загоревшем лице Ежа так же мелькнула притворная улыбка. Его маленькие глаза внимательно осмотрели Алексея, как будто оценивая, стоит ли отвечать на приветственный жест. Как показалось Алексею, Ежу не понравился его внешний вид. Тот остановил взгляд не столько на неопрятной одежде, сколько на болезненной худобе.

- Не думал, что объявишься в ближайшее время, - после недолгих колебаний Ёж все же решил ответить рукопожатием. – Я так понимаю, что Лиса мы больше не увидим?

- К сожалению, - вздохнул Алексей, опустив глаза. – Слишком много внимания он на себя обратил, когда начал подпольно торговать зельями, якобы защищающими от эпидемии.

- Жаль терять такого поставщика, - согласился Ёж, с облегчением сбросив со спины большой и явно не легкий рюкзак, после чего прислонил к нему свою винтовку. – Вести с ним дела было приятно.

- Ну, я постараюсь стать ему достойной заменой, - Алексей как мог гостеприимно указал на здание за своей спиной. – Может, пройдем под крышу? А то погода так хмурится. Как бы дождь не пошел.

- Не уверен, что задержусь здесь, - скептически пожал плечами Ёж, – раз слухи о поимке Лиса подтвердились, - он замолчал, еще раз внимательно осмотрев парня. – Или ты всерьез предлагаешь мне вести дела с четырнадцатилетним пацаном?

- Вообще-то мне пятнадцать, - уточнил Алексей, изобразив довольно забавную обидчивую мину. – А почему бы и нет? Вам нужен новый поставщик для особо ценных «утерянных» вещей, а мне нужен надежный покупатель. Не вижу причин нам не сработаться. К тому же последний год я был правой рукой Лиса.

- Скорее, шестеркой, - улыбнулся Ёж, хотя скепсиса в его взгляде стало меньше.

- В любом случае в таких делах я не новичок, - подытожил Алексей. – К тому же Лис, насколько я знаю, был доволен моими умениями.

- Ну, передо мною он тебя не нахваливал. А даже если б и хвалил – это бы меня ни в чем не убедило. Я привык самостоятельно оценивать людей.

- Ну и какой же оценки заслужил я?

- О, очень непростой экземпляр, - засмеялся Ёж, рефлекторно начав ощупывать карманы в поисках сигарет. – Слишком непредсказуем. Нет никакой уверенности, что не сдашь меня при первой возможности.

- Зачем мне это? – удивился Алексей, наблюдая за движениями собеседника. Он вспомнил, как месяц назад при разговоре с Лисом Еж упомянул, что бросил курить. С тех пор контрабандист начинает тянуться за отсутствующими сигаретами, когда нервничает. – От нашего сотрудничества я получу куда больше прибыли. К тому же, в отличие от Лиса, я не жадный. Не из тех, кто удавит друга за копейку.

- Ну да, все вы так говорите, - иронично заметил Ёж, ощутив, как с неба на лысую голову упало несколько капель. – Ответь тогда, мой нежадный друг, почему ты лезешь в этот бизнес? Разве воровство для тебя не источник легкой наживы?

- В первую очередь для меня – это способ выживания, - вздохнул Алексей, про себя подумав. – «Вот и началось своего рода собеседование. Значит, он рассматривает меня как компаньона, иначе бы уже ушел».

- Среди Сынов Забвения тяжелый труд ничто по сравнению с гениальностью. Твое место определяется тем, насколько ты способен быть полезным здесь и сейчас, - продолжил мальчик. – Если проявишь себя талантливым мольфаром – то жизнь удалась. У тебя будет все: почет, уважение, еда, вино, бабы. Если же с даром не повезло, либо его вообще нет… Ну, значит твоя жизнь в сообществе ничего не стоит. Будешь выращивать Сакральные грибы в пещерах, пока не сдохнешь от их спор. Либо же, если повезет, будешь прислуживать какому-нибудь высокопоставленному мольфару.

- А ты, стало быть, слишком хорош для такой работы? – каверзно ухмыльнулся Ёж, стараясь задеть собеседника и вывести на эмоции. – Считаешь, что достоин большего?

- Да, - на лице мальчика не дрогнуло ни единой мышцы. Он был готов к подобным провокациям. - Я умен, изобретателен, талантлив.

- Скромен, - все с той же раздражающей ухмылкой добавил Ёж. – Все ясно. Значит, ты у нас выскочка, к которому все несправедливы.

- Выскочка лишь потому, что меня не устраивает роль, отведенная мне в сообществе? – все так же непоколебимо развел руками мальчик. – Впрочем, пусть даже так. Мне не нравится моя нынешняя роль, и я сделаю все, чтоб ее изменить.

- П-ф-ф, слишком громкие слова для сопляка, - отмахнулся Ёж, потянувшись к рюкзаку. – Ты же сам сказал, что стремления в артели не ведут ни к чему. Так как же кражи реликвий помогут тебе изменить роль? Лучше бы придумал план, как выбраться из этой отстойной секты.

«Отличное предложение, - в мыслях выругался Дикий. - Бежать во внешний мир? Что б там точно так же спать на улице и побираться за еду? К тому же если б было так просто пройти через барьер», - он поднял глаза и уставился куда-то вдаль, за деревья. На север, откуда пришел Еж.

- Даже если бы я захотел бежать, барьер снова вернет меня в этот лагерь, - сухо произнес Дикий. – Впрочем, если бы я хотел выбраться, уже сегодня соорудил ловушку для вас, забрал устройство, благодаря которому минуете барьер, и отправился на волю.

- Хе, а с чего ты взял, что пробраться в обитель Десяти Рогов мне помогает устройство? – засмеялся Еж. – И даже если так, поймешь ли ты, как им пользоваться? Да и не получилось бы у тебя добраться до меня. Кишка тонка.

-Мм, Десять Рогов. Давно я не слышал, чтоб наше поселение так называли. В любом случае, я еще планирую показать этим мольфарским выродкам, на что способен. В остальном же я не должен вам объяснять подробности своих планов, - отрезал Дикий.

- Действительно, - фыркнул Ёж, накинув рюкзак на плечо. – Не должен. Поэтому можешь продолжать без меня.

– Тот, кто не должен быть рожден, смерти не боится. - Алексей резким движением развернулся и тоже готов был уходить. - Жаль, мое предложение о сотрудничестве будет в силе еще три дня. Потом уже будет поздно.

- Это почему так? – Ёж удивленно прищурил глаза. Такого наглого прощания он не ожидал.

- Очевидно, я недостаточно подробно пояснил нюансы нынешней ситуации в сообществе, - Алексей, наконец, ощутил, контроль над ситуацией. Он захватил внимание Ежа и теперь пора было использовать основные доводы. – Из-за бушующей эпидемии в деревне сейчас многие дома опустели, а их хозяева резко потеряли интерес к своим ценностям. Охрана ходит по домам и досматривает каждого жителя. Если он оказывается зараженным, его насильно увозят из деревни в карантинное поселение, не дав возможности взять с собой хоть какие-нибудь вещи. Все силы правопорядка брошены на изоляцию больных, так что, если вдруг что-то «потеряется», не сразу и заметят. Никому попросту нет дела до неприметного парня, шныряющего по пустым домам. За ближайшие дни я смогу достать столько вещей, сколько Лис не приносил за год. Но чем больше мы ждем, тем скорее Сыны найдут силы пресечь мародёрство.

- Хм, - Еж неспешно почесал затылок, вновь выискивая отсутствующие сигареты.

- Судите сами. Другого поставщика мольфарских ценностей вы еще долго не найдете, а тут я предлагаю не только свои услуги в будущем, но еще и нехилый куш в ближайшее время. Да о такой сделке люди годами мечтают.

- Хм, старое доброе мародёрство, - Ёж мечтательно потер руки, будто бы вспомнив некий приятный эпизод из своей биографии. – Вот только заниматься этим во время эпидемии может быть рискованно. Не хотелось бы стать разносчиком вашей заразы.

- За это не беспокойтесь, - поспешил пояснить Дикий. – Болезнь распространяется через кровь. Причем кровь должна быть свежей. Заразиться от вещей не получится. Во всяком случае, одежду я могу и не брать.

- Да уж, давай без одежды, - согласился Ёж. – Ладно. Допустим, идея интересная. В любом случае искать нового поставщика надо будет долго. Так что посмотрим, насколько ты окажешься лучше Лиса, Алексей.

- Дикий, называйте меня Дикий, - в улыбке парня блеснуло явное самодовольство. – От моего имени мне как-то не по себе. Ну, так что? Продолжим обсуждение под крышей?

- Веди, - согласился Ёж, вновь взвалив на себя рюкзак.

Как оказалось, новообразовавшиеся компаньоны очень вовремя решили уйти с улицы. Буквально через пять минут начался сильный ливень. Увиденное не пришлось по нраву Ежу, ведь даже если он переждет ненастье, возвращаться ему придется по размытой лесной дороге.

- Не знал, что в Десяти Рогах идут дожди, как во внешнем мире, - недовольно закряхтел Ёж, используя свой рюкзак как импровизированный стул.

Дикий сгреб хлам со стола в сторону и освободил самостоятельно нарисованный план местности, попутно объясняя совершенно бесполезные, по его мнению, факты: - Мы за пределами территории обители. Здесь погоду никто не контролирует. Все осадки, что не дотянулись до деревни, опадают по краям, поэтому мольфары крайне редко забредают за стену.

- О как, - отозвался Ёж, – Ну ладно, так что ты можешь мне предложить из «утерянных» вещей?

- О, я как раз собирался начать с самого заманчивого дома, - когда Дикий ткнул пальцем на прямоугольник в центре импровизированной карты, голос его неожиданно дрогнул от накатившего волнения. – Дом Эсмеральды. Очаровательной ведьмы, которая в последние годы заинтересовалась коллекционированием древних артефактов магического содержания. В особенности связанных с исцелением. Даже представить не могу, сколько такие штуки могут стоить на черном рынке.

- Хм, кое-чего стоят, - слукавил Ёж. – И что? Все эти сокровища магичка хранит дома?

- Хранила, - поправил Дикий. – Она на днях заразилась, и ее вывезли из поселения. Надеюсь, безвозвратно. А коллекционировала она артефакты, преследуя свои цели и не разглашая свои планы верхушке.

- Ладно. Когда планируешь вылазку?

- Сегодня ночью. Тут медлить нельзя. Только мне потребуется ключ. К сожалению, инструменты Лиса мне не достались. Но, я все-таки подготовился, - Дикий с гордостью протянул собеседнику слепок ключа.

- Да, может ты и не так безнадёжен в нашем деле, - Ёж внимательно осмотрел слепок, после чего полез в рюкзак. – Ключ будет готов в течение часа.

Несмотря на обещание, Ёж провозился куда больше времени. Сумерки уже опускались на старый лагерь, когда контрабандист закончил подгонку. Дикий не стал никак комментировать задержку.

«Все равно до вечера мне пришлось бы сидеть здесь, - подумал он, с настороженностью приняв копию ключа. – Жаль, что сейчас не проверить. Надеюсь, к двери подойдет».

В отличие от него, Еж явно не планировал слишком долго оставаться в местах, в которых его не жалуют. Поэтому он быстро сложил инструменты в рюкзак и собрался уходить. Разглядев напоследок неаккуратные прямоугольники домов, нанесенные на большом листе углем от костра, он задумчиво протянул: - Эх, никогда не увижу, как выглядит поселение мольфаров. Зная их тягу к вычурности, предположу, что там может быть красиво.

- Когда нечего жрать, не до любования красотами, - буркнул Дикий, даже не глядя на собеседника.

Взяв напоследок с Дикого обещание выйти на связь, как только дело будет сделано, Ёж холодно попрощался и скрылся за горизонтом.

Выждав еще около часа, пока достаточно не стемнеет, Алексей укутался в свою мантию и, любуясь прояснившимся ночным небом, направился к оврагу севернее старого лагеря. Темнело быстро, но Дикий отлично ориентировался в территориях, на которых провел последние годы жизни.

Он быстро миновал рощицу, некогда бывшую яблоневым садом, а отныне представляющую собой черный словно после большого пожара перелесок. Поражала разум и пробирала до мурашек широкая гряда выжженной земли, на самом деле имеющей искусственное происхождение. Дикий знал, что находится в достаточно опасной близости от аномалии, из которой черпает энергию все поселение Мольфаров. Именно поддержание этой аномалии так пагубно влияет на местность.

Дальше Дикого ждало препятствие из простирающейся через всю местность каменной стены с десятью остроконечными башнями, отгораживающей поселок от всего, что находится за его пределами. Еще одна своеобразная граница, в честь которой за поселением и закрепилось название: обитель «Десяти Рогов». История и назначение этих башен некогда сильно интриговала Дикого, но сейчас его больше интересовал крутой спуск по песчаному берегу уже давно пересохшей, но успевшей в свое время размыть подножие, реки. Её русло и образовывало тот самый овраг, надежно укрывавший тайную тропу в обитель Сынов Забвения.

Оказавшись внизу, Дикий сразу вытащил фонарик и стал напряжённо всматриваться в песчаные стены. Вскоре он с облегчением бросил взгляд на идеально круглый черный камень у подножия правого склона. Мальчик быстро потянулся к нему и тут же одернул руку. Камень был очень холодным наощупь, а после прикосновения начал искриться.

- Черт, все еще не привыкну к этой штуковине, - фыркнул Дикий, взяв фонарик в зубы и принявшись растирать ладони. Посчитав, что нагрел их достаточно, он еще раз прикоснулся к странному камню. В тот же миг песок под ногами пришел в движение. Наиболее легкие и мелкие песчинки взмыли вверх, набиваясь в рот и нос. Так продолжалось около пяти секунд, после чего кашляющий мальчик провалился в открывшийся снизу проход.

Фонарик выпал, но на счастье не разбился. Ругаясь и отплевываясь, Дикий встал на ноги.

- Чертов Лис! Мог бы и попроще замаскировать туннель, - фыркнул парень, нащупав фонарик. Он оказался узком коридоре, одном из многих, образующих разветвленную сеть катакомб. Люк над его головой тем временем снова зарос песком. Убедившись, что выход надежно скрыт, Дикий стал медленно пробираться вглубь подземелья.

Сразу стала сказываться нехватка чистого воздуха. Закружилась голова, а во рту пересохло. Вскоре начало закладывать уши. Причину такого состояния Дикий заметил, пройдя чуть дальше по коридору. В свете фонаря на стенах проступило множество тонких ресничек красного цвета. Реагируя то ли на приближение Дикого, то ли на свет, они начали подрагивать, создавая иллюзию ветра, которому тут неоткуда было взяться. Это были дикорастущие Сакральныегрибы, незаменимый компонент для многих снадобий. Однако их споры могли причинить серьёзный вред организму. Особенно в период созревания.

«Хм, надо будет зачистить эту грибницу, пока не разрослись», - подумал Дикий, прикрыв рот и нос рукой.

Так, стараясь не дышать лишний раз, он добрался до развилки. Недолго думая выбрал левый коридор, потом еще раз. Постепенно туннели переставали выглядеть заброшенными. Они становились шире, на стенах стали попадаться указатели с описанием направления. Кое-где к потолку были привязаны светильники, обесточенные на ночь. Воздух так же становился гораздо свежее. В обитаемой части катакомб все же следили за вентиляцией. Тем не менее, задерживаться здесь в планы Дикого не входило. Он и так уже начинал беспокоиться, что слишком много времени затратил на дорогу. Наконец, спустя еще минут десять блужданий мальчик оказался у вертикальной лестницы, ведущей прочь из подземелья.

С крышкой люка пришлось повозиться, однако парню удалось ее отодвинуть. Еще несколько усилий и он оказался на поверхности. После скитаний по катакомбам свежий воздух начинал пьянить, но Дикий быстро взял себя в руки. Впереди находился самый опасный участок его пути.

Вокруг раскинулась безмятежно спящая деревня, застроенная небольшими, но на вид весьма уютными домиками.

Убедившись, что его появление не привлекло внимания, Дикий натянул на голову капюшон, и, стараясь держаться наиболее темных участков, двинулся вглубь поселения. К его облегчению улицы были пустынны. Сказывалось влияние эпидемии и карантина. Никто из местных не хотел покидать жилище без необходимости. Наконец, впереди возник знакомый дом. Он не шибко выделялся на фоне остальных. По виду дома можно было подумать, что хозяин не смог выбрать, в каком стиле хочет себе жилище. Поэтому каждый из трех ярусов представлял собой будто части разных зданий, неведомым образом прикрепленных друг к другу.

Обрадованный Дикий добавил прыти и чуть не поплатился за спешку. Из-за угла показалось трое мужчин в серых сюртуках. Это были охранники, которых кроме основных обязанностей поставили следить за соблюдением порядка во время карантина. Вовремя заметив их, Дикий успел нырнуть за декоративную изгородь у ближайшего дома.

Дождавшись, пока нежелательные прохожие пройдут мимо, Дикий быстро покинул укрытие и устремился к дому, который одним своим видом вызывал у него отвращение. Серый цвет крыльца насколько мог сильно конфликтовал с выкрашенной в пурпурный правой частью, и еще больше давил на обветшалую левую, что готова была развалиться в любой момент. А беспорядочно торчащие отовсюду кусты белых пионов вызывали тоску. Но в первую очередь дело было в его хозяйке – Эсмеральде. Той, кого Дикий искренне ненавидел и боялся.

Стараясь максимально отрешиться от эмоций и не позволять воспоминаниям будоражить сознание, мальчик быстрым шагом добрался до крыльца. С нервозным трепетом поднес ключ к замку. Несколько оборотов, и раздался щелчок, вызвавший немалое облегчение. Не мешкая больше, Дикий проскользнул внутрь, вновь вытащив верный фонарь. Включил его и тут же непроизвольно взвизгнул. Свет фонаря озарил огромный портрет, занявший целую стену в холле. На полотне была изображена Эсмеральда во весь рост, такой, какой Дикий ее и запомнил навсегда. Тощая, высокая, с распушенными седыми волосами и надменной улыбкой на осунувшемся лице с впалыми щеками.

- Очередной штрих к твоему эго? – спросил Дикий вслух, зачем-то адресовывая вопрос портрету. – Что ж постеснялась изобразить пьяный румянец на лице? Тогда бы портрет был идеальным.

Дольше рассматривать картину не было ни времени, ни желания. Парень быстро принялся осматривать дом. Однако беглое ознакомление ничего не дало. Сначала Дикий направился в пурпурную часть дома, изнутри так же выкрашенную в пестрящие цвета. Каждая из комнат, находящихся по правую сторону от холла, давила красками так, что внутри них невозможно было находиться. Дикий сразу отметил, что ни в одном помещении толком нет мебели. Он побывал в громадной спальне, в дальней части которой находилась лишь одна, хоть и большущая, кровать. Затем в еще более широком зале: в центре его был лишь стол со стульями. Мальчик не смог остановить взор ни на одной хоть мало-мальски ценной вещи, после чего отправился в старую часть дома. Там он смог исследовать захламленную кухню, источающую мерзкий, по его мнению, запах плесени. После чего перебрался к кладовке и выпотрошил из нее целую гору одежды, уже съеденной молью и заросшей паутиной. Оставалась лишь обваленная часть здания, в которую протиснуться между покосившихся бревен было трудно и опасно.

- Ну, конечно, старая ведьма, ты бы не прятала лучшее на виду, - констатировал Дикий, вернувшись к портрету. – Ты ведь боишься, что кто-то влезет в твои тайны. В приюте, например, ты очень тщательно прятала свою операционную, не смотря на то, что к нам никогда никто не заглядывал. Даже мы, жившие там, не знали, где она находится. Точнее, долгое время не знали, – мальчик медленно подошел к полотну, – Укромное место должно быть хорошо спрятано. А еще оно должно быть в шаговой доступности для тебя. Ты ведь не любишь по многу ходить, - с неким трепетом, переходящим в отвращение, Дикий вытянул руку и коснулся полотна. – Это ведь нити, а не краски. Портрет вышит.

Разум мальчика взбудоражила неожиданная догадка. Он бросился на кухню и спустя миг вернулся с большим тесаком для рубки мяса. По лицу пробежал звериный оскал. Перед ним был всего-навсего портрет, но и на нем можно было выместить накопившуюся за все детство злобу. Дикий ринулся вперед, нанося удар за ударом, пока от портрета не остались одни лоскуты. Как он и предполагал, картина скрывала собой дверь в еще одну, скрытую комнату.

- Бинго, - ликующе выдохнул Дикий, потянув ручку. Дверь довольно легко подалась, однако за ней парня вновь ждало разочарование. Комната явно служила хранилищем для коллекции Эсмеральды, но сейчас была почти полностью пуста.

- Дьявол! Будь ты проклята, чёртова ведьма! – забывшись, рявкнул Дикий, со всей злобы рубанув тесаком ближайшую пустую полку. – Неужели я опоздал, и все уже вынесли?

Подобное предположение казалось весьма вероятным, учитывая, что Эсмеральда до болезни ни от кого не скрывала своего интереса к реликвиям. Раздосадованный, но еще сохранивший остатки надежды, Дикий стал медленно прохаживаться по хранилищу. Первыми в глаза бросились несколько упаковок хирургических инструментов и несколько больших сосудов с неизвестной жидкостью. Как предположил Дикий, формалином. Все это были явно не те вещи, которые могли заинтересовать Ежа, а вернуться с пустыми руками означало потерю доверия и крах дальнейшего сотрудничества. Обдумывая печальные перспективы, Дикий уже готов был удалиться, как вдруг что-то привлекло его внимание в одном из сосудов. Парень поднял фонарь, внимательно присмотрелся. В формалине плавала отрубленная по локтю рука. Сухая, с аномально длинными тонкими пальцами и не менее длинными ногтями. Но главное, что привлекло мальчика – это перстень с крупным драгоценным камнем на указательном пальце. Выглядел он дорого. Во всяком случае, дороже всего остального в этой комнате.

Разгоряченный такой удачей Дикий, недолго думая, опрокинул сосуд. Тот со звоном разбился о пол. Комнату наполнило зловоние, но мальчик не обратил на это внимание. Он был заворожён своим трофеем. Аккуратно подняв руку, Дикий убедился в ценности кольца. Подобный перстень носили некоторые видные Мольфары. Он был признаком их статуса и почти всегда обладал паранормальной силой. Ведомый любопытством, Алексей дотронулся до огненно-рыжего камня. На кончиках пальцев возникло знакомое покалывание, подтверждающее догадку о необычных свойствах предмета.

Снять кольцо оказалось довольно просто, настолько усохла кисть его прошлого владельца. Брезгливо сплюнув, мальчик отбросил ее в сторону и сосредоточил все внимание на драгоценности. Повращав кольцо в руках, Дикий заметил надпись на его внутренней стороне.

- Гаал, - вслух прочел он. – Вот бы побольше разузнать о его истории, прежде чем продавать Ежу. От этого может зависеть ценность кольца.

Увлеченный своей находкой, парень не заметил, как иссохшая рука вдруг зашевелилась. Ее тонкие пальцы выгнулись, будто лапы лягушки, после чего спружинили с невероятной скоростью. Отрубленная рука устремилась в сторону ничего не подозревающего мальчика. Сначала он ощутил удар в бок. Потом была жгучая боль, когда длинные ногти подобно кинжалам вонзились в его плоть. Дикий взвыл и с выпученными глазами схватился за агрессивную конечность, одернул от себя и снова закричал. Оказалось, ногти вонзились настолько глубоко, что вытащить их оказалось не просто. Визжа и ругаясь, Дикий швырнул руку в дальний угол и бросился бежать. Что стало причиной оживления конечности, воришку сейчас не интересовало. Он был чертовски напуган, но так же отдавал себе отчет, что издал слишком много шума. Соседи могли его услышать, и вскоре он мог воочию убедиться в своих худших предположениях.

У самого выхода дорогу Дикому преградила белокурая девчушка примерно его возраста. Он не успел рассмотреть, была ли она вооружена, а даже если б и успел, едва ли это могло изменить ситуацию. Не имея возможности остановиться, Дикий налетел на неё, сбил с ног, но и сам утратил равновесие. Девчонка же со всей силы впилась ногтями ему в шею. Так они оба, сцепившись, вылетели из дома. Там хватка незнакомки немного ослабла. Дикий тут же воспользовался ее замешательством, оттолкнув ее в сторону, и попробовал подняться. Тщетно. Девчонка тут же вцепилась в его ногу, вновь увлекая на землю.

- Попался, ворюга! Не уйдешь! – яростно закричала она, навалившись Дикому на спину. Тот начал махать рукой, пытаясь сбить её. Она, в свою очередь, пыталась заломить эту руку.

Тем временем, разум Дикого интенсивно анализировал положение. Такого он не мог и предположить, но все шло к тому, что его одолеет девчонка. На крики вот-вот должны были сбежаться другие люди, а рана, оставленная ожившей рукой, не позволила бы ему быстро бежать, даже если б удалось скинуть с себя настырную незнакомку. Единственное решение, до которого он додумался – избавиться от кольца как можно скорее.

Без дальнейших размышлений Дикий быстро проглотил свой трофей, и как раз в этот миг девчонка перестала столь яростно бороться. Поначалу Дикий решил, что она просто устала, но быстро понял – дело не в этом.

Позади них на крыльцо выползло мерзкое склизкое от крови существо, напоминавшее собой слизня, только размером с крупную собаку. Все темно-синее тело неведомой твари было покрыто набухшими гноящимися волдырями. Кожный покров местами отсутствовал, выставляя напоказ что-то вроде мышц, так же поражённых гнойниками. А из спины у существа торчала та самая иссохшая конечность, некогда принадлежавшая какому-то Гаалу. Широко расставив пальцы, рука растянулась в локте и потянулась к ним. Дикий, быстро отойдя от шока, смог воспользоваться замешательством соперницы, и сбросил ее со спины. Оставалось только вскочить на ноги и убежать, но существо оказалось быстрее. Из склизкого тела вырвалось несколько длинных щупалец, вооруженных острыми шипами, и атаковали парня. Дикий инстинктивно постарался закрыться руками, но это не помогло. Шипы вонзились в живот и руку, еще один ударил прямо в шею. От боли и стремительной кровопотери Дикий начал терять сознание. Тем временем слизень издал тонкий протяжный свист и внезапно лопнул. Алые мотыльки взмыли в небо, кровавым дождем обрушившись на Дикого и не успевшую отскочить девчонку. Она не успела даже прикрыть лица.

К моменту, когда все было кончено, на улице уже собралась толпа местных жителей, брезгливо морщивших лица и старающихся не приближаться к лужайке перед домом Эсмеральды. Люди рассматривали лежащего и истекающего кровью Дикого и не давали вырваться из кольца девочке. От неведомой твари осталась только смердящая лужица и та самая рука, вновь ставшая неподвижной. От толпы стали слышаться крики, упоминавшие Наследие, неизлечимую и смертельную болезнь, но этого Дикий уже не слышал. Перед тем, как раствориться в небытии, ему привиделась бескрайняя поляна, заросшая темно-бурой травой, а так же одинокое дерево в самом её центре. Ветви с багровыми листьями сплетались, образуя густую крону, а из-под коры отовсюду сочилась кровь. Тихий ветерок заставил листву зашевелиться. В ее шелесте мальчик отчетливо смог услышать:

-– Тот, кто не должен быть рожден, смерти не боится.

***

Ольга с наслаждением покинула душный вагон поезда. Приятно было, наконец, ощутить хоть и слабый, но прохладный ветерок. Аромат хвои так же был куда приятнее запаха продаваемых прямо в вагоне чебуреков и дешёвого пива. На остановке, даже когда поезд снова тронулся, все еще можно было слышать пьяные вопли разошедшихся студентов, празднующих окончание сессии. Провожая взглядом состав, Ольга мысленно посочувствовала оставшимся в нем пассажирам. Немного обождав, она перебралась через пути и двинулась по узкой тропинке к ближайшему перелеску. Там ее уже ждали.

Белый защитный комбинезон сильно выделял пожилого мужчину на фоне ельника, так что Ольга его быстро заметила и ускорила шаг. При ее приближении старик отстранился от дерева, служившего ему опорой, и почтительно поклонился.

- Рад видеть вас, госпожа Ольга! - радушно прокричал седовласый. – Не передать как я рад вашему прибытию!

- Давно не виделись, Грант, - кивнула Ольга, решив не следовать формальному этикету артели и отказаться от традиционного поклона. – Не думала, что сам выйдешь меня встречать. Наверняка дел вагон.

- Пустяки, пустяки, - отмахнулся старик, протянув вперед руку, чтоб принять у дамы ее ношу.

- Эм, благодарю, - Ольга скептически осмотрела своего старого знакомого, которого не пощадили годы, а потом огромную сумку у себя в руках и решила: для лучшей сохранности хрупкого содержимого эту ношу понесет она сама. – Мне не тяжело.

- Что ж, значит, просто провожу вас, - Грант гостеприимным жестом указал на тропу, уходящую дальше в перелесок.

Проводник был Ольге без надобности, ведь она сама хорошо помнила дорогу. С другой стороны появление Гранта здесь и сейчас давало прекрасную возможность разузнать о последних событиях.

- Что ж, ближе к делу, - прагматично произнесла Ольга. – Какова сейчас ситуация с больными?

- Эх, даже поздороваться толком не успели, а сразу уже о делах, - вздохнул старец, идущий вполне себе твердым шагом даже по неровной лесной тропе. Это наводило Ольгу на мысль, что его лакированная трость из красного дерева - скорее просто часть его нового имиджа, нежели необходимая для передвижения вещь. – Последняя наша встреча была так давно. Будто бы в прошлой жизни. Хотя вы ничуть не изменились.

- Хватит льстить, Грант, - прервала его Ольга. – Я была моложе, наивнее и легче на десяток килограмм. А у тебя было меньше седых волос. Одним словом, время есть время.

- С этим не поспоришь, - согласился Грант, проведя ладонью по голове, как будто застеснявшись своей седины. – Время неумолимо, но зачем же начинать разговор с такого пессимизма? Пока, даже не смотря на тяжесть Наследия, дела у нас идут на удивление неплохо.

- Прости, если показалась грубой, - вздохнула Ольга, только сейчас осознав, как трудно ей стало общаться с мольфарами после столь долгого дистанцирования от них. Она была рада встрече с Грантом, хотя по привычке не показывала своих чувств. Пожалуй, он был единственным во всей артели Сынов Забвения, с кем она вообще хотела встретиться. Однако его манера вести разговор все больше ее утомляла. – Я тоже очень рада встрече, просто не люблю, когда тратят время на пустую лесть. Понимаешь? Вот прямо выбешивает…

- Понял, обойдемся без комплиментов, - улыбнулся старик, слегка ускорившись, чтоб не отставать. – Все же вы без сомнения его дочь. Люциан тоже не любил, когда его время тратят зря. Ой. Простите. Я, наверно, опять не к месту сказал…

- Я уже переросла боль утраты, - отмахнулась Ольга. – Впрочем, если честно, мой отец – это одна из причин, почему я здесь. И давай, пожалуй, на ты. После пережитого пятнадцать лет назад, я думаю, мы достаточно близки, чтоб не «выкать».

- С радостью соглашусь, - с каким-то мальчишеским азартом засмеялся Грант. – Если честно, я думал, мы после той трагедии больше не увидимся. Эх. Что сказать. Безумный поступок Андре нас всех тогда шокировал.

- Пожалуй, с него и начнем. Тебе ведь сообщили об уговоре рассказать мне о всех подробностях инцидента прошлой волны Наследия?

Старик кивнул и задумчиво уставился куда-то в небо: - Да, со мной связался Митро.

- Так вот, я плохо помню этого человека. С ним в основном общались отец и ты.

- Сложно сказать, общались, - пожал плечами Грант, с явным нежеланием в глазах пытаясь вспомнить старые деньки. – Андре был всегда себе на уме. Замкнутый, я бы сказал, нелюдимый. А так же у него был целый ворох довольно радикальных идей. К примеру, он считал, что Наследие – это кара за то, что Сыны отошли от своей первоначальной цели.

- Вот как! А я думала, что наращивать собственное могущество, идя по головам других – это их единственная цель на все времена.

- Я вижу, ты еще не избавилась от некоторых предрассудков касательно Сынов. – С осуждением покачал головой Грант. – Да, среди нас есть те, кто считают рост могущества единственной целью в своей жизни, но они не вся артель. Многим из нас просто нужна тихая безопасная гавань вдали от опасностей внешнего мира. С приходом Густава к власти такие люди стали чувствовать себя свободнее.

- Ну, судя по последним событиям, я бы не назвала Сынов «тихой гаванью», - иронично заметила Ольга. – Борьба за власть, перевороты. Сильно сомневаюсь, что этот ваш Густав стал новым Вестником без кровопролития. Это не говоря про две крупные вспышки Наследия за пятнадцать лет.

- Хочешь сказать, вне артели ситуация сильно лучше? – недовольно фыркнул Грант, - Человек, обладающий даром, желанный деликатес для потусторонних тварей, живущих во тьме. Конечно, мольфар твоего уровня может постоять за себя. Но не все столь одарены. Я ведь вернулся сюда не от хорошей жизни вне артели. Если честно, не представляю, как ты вообще выносишь подобную жизнь. Постоянно озираться, постоянно бояться за свою жизнь. За время своего вынужденного изгнания я позабыл, что такое нормальный сон. Стоило мне только закрыть глаза, и я тут же слышал лязг зубов. Для меня это все слишком. Поэтому, какой бы не была артель, я рад вернуться. Все-таки здесь я чувствую себя в большей безопасности, а еще есть с кем поговорить. И так же считают большинство живущих здесь мольфаров.

- Ну ладно, возможно, тут ты прав, - нехотя согласилась Ольга. – Но мы немного ушли в сторону. Я поняла, что Андре был идейным мольфаром. Так что же? Чтоб вернуть Сынов на праведный путь он решил сжечь Пригорье? Вместе со всеми больными?

- Именно к таким выводам пришел суд, - произнес Грант, явно разделяя скепсис Ольги к такой трактовке, хоть и в меньшей степени. – Сам я не был на слушании, но через друзей узнал некоторые подробности. В целом Андре вел себя подобающе безумному фанатику. В итоге его по-быстрому осудили и казнили.

- Но ты все равно не вернулся к Сынам, хоть виновный был найден. Значит, в этой истории есть что-то еще?

- Увы, да, - кивнул Грант, осмотревшись по сторонам. Богатый на зелень перелесок внезапно перешел в песчаную равнину. – Проблема в том, что я и Люциан, хоть и косвенно, но были причастны к безумной выходке Андре. Если честно, мне бы не хотелось продолжать. Однако без этих деталей картина будет не полной. Поэтому прежде, чем я перейду к иммунному парню, придется закончить эту историю.

- Хм. Внимательно слушаю, - прошептала Ольга, так же отметив причудливую перемену в ландшафте. Скривившись, словно сама ощущала боль природы, женщина ударила поднятой ступней о вторую ногу и недовольно причмокнула, глядя на рыхлый песок, осыпавшийся с ботинка.

- Незадолго до уничтожения Пригорья Люциан понял: традиционными способами Наследие никогда не победить. Слишком уж легко болезнь адаптируется к новым условиям. Настои, хирургическое удаление поврежденных зон и переливание крови - даже вся мощь целительного дара не могли остановить Наследие. Нужно было что-то по-настоящему неординарное. Настоящее чудо, - Осознав, что больше не слышит за спиной шагов, старик плавно остановился и посмотрел назад сначала правым глазом, а затем отдельно левым, вокруг которого вздувались огромные синие вены. Грант прищурился, чтоб разглядеть, ради чего Ольга замешкалась. Они стояли вдвоем посреди миниатюрной пустыни, по оценкам Ольги надвигающейся в сторону леса и безнадежно уничтожающей растительность. Ольга сняла с плеч дорожную сумку, согнулась и зачерпнула горсть песка, после чего ссыпала его в пакет и спрятала в кармане сумки.

- Тебя тревожит, что происходит с природой? – тихо прокряхтел Грант и подперся тростью. – Так бывает, когда Мольфары долгое время пребывают на одном месте, и…

- Не нужно делать вид, будто я не знаю, о чем идет речь, - сухо кинула Ольга, еще раз окинув взглядом мертвые деревья. Кое-где они еще торчали из песка, как кости уже давно разложившегося тела. – А тебя разве не беспокоит, как стремительно ваше поселение забирает жизнь из окружающей территории?

- Ну, в данный момент, Наследие меня беспокоит больше, - решил напомнить Грант.

- Верно, верно, - отмахнулась Ольга. – Не обращай внимания. Так что ты там говорил про чудо?

-Ну, так вот. Именно тогда Люциана озарила некая мысль. Увы, я не допытывался о подробностях. Мы столько раз терпели крах в попытках лечить Наследие, что я уже не верил в успех. Эх, до сих пор себя ненавижу за пассивность в тот момент, – вздохнул Грант, до хруста в пальцах сжав наконечник трости. – Люциан сосредоточил все свое внимание на трех пациентах, наиболее стойко переносящих болезнь. Особый интерес его был к пациентке номер тридцать восемь. Так она, по крайней мере, числилась в его бумагах. Пациентка была на последней стадии Наследия, но держалась. Вероятно, страх за ребенка давал ей сил.

- А, да. Я помню ту несчастную, - окончив сбор образцов песка, Ольга быстро нагнала своего собеседника. - Угораздило же ее на последнем месяце беременности заразиться Наследием.

- Именно она стала последней надеждой твоего отца. Благодаря его уходу она смогла дотянуть до родов.

- Погоди, погоди! Она родила?

- Люциан старался это держать в секрете, - замялся Грант. – Накануне родов он сказал, что хочет использовать некий уникальный ритуал. После этого ситуация с Наследием должна будет кардинально измениться. Эх. Как я говорил, тогда мне не хотелось ни во что верить, – при очередном шаге по песку правая нога Гранта неожиданно дрогнула, как будто от судороги. Старик качнулся, но сохранил равновесие, вовремя найдя опору в трости. – Поначалу все шло трагично, как и должно было, - продолжил он, стараясь не подавать виду. - В ходе родов пациентка скончалась. Дитя, как я и прогнозировал, оказалось мертворожденным и уже с признаками заражения Наследием. Но потом… - поняв, что вновь возникшая боль в колене и не думает отступать, целитель остановился, мысленно укоряя себя, что не подумал взять лекарство с собой. – Но потом ребенок внезапно заплакал. Я точно знаю, что он был мертв в момент рождения. Все тщательно проверил.

Ольга тоже остановилась. По ее лицу проскользнуло удивление, переходящее в восхищение и в то же время граничащее со страхом. Опасаясь, что Грант может сделать выводы, видя ее реакцию, женщина быстро отвернулась, про себя подумав:

«Черт возьми, отец. Неужто ты так далеко зашел?»

- Более того, - продолжил Грант, вопреки опасениям, не обратив ни малейшего внимания на поведение женщины. – Наследие может убить новорожденного за считанные минуты. Слишком слабое и маленькое тело. Но вот прошел час, два, пять часов – а ребенку хоть бы что. Только тогда до меня дошло. Твой отец смог сотворить настоящее чудо! Живой ребенок с иммунитетом к Наследию. Я боялся помутиться рассудком от столь радостной новости.

- Тааак! И почему же я узнаю все только сейчас?! – Ольга яростно накинулась на Гранта. – Пятнадцать лет в неведении! За что вы со мной так?!

- Думаю, Люциан сам не очень-то верил в успех и не хотел никого обнадеживать раньше времени. Либо же, вероятнее, боялся, что его методы не поймут. Тот ритуал во время родов. Я никогда ничего подобного не видел. И… то, что ребенок ожил… манипуляции с жизнью – это самая опасная и не изведанная область потустороннего. Туда еще ни один мольфар не заглядывал, - произнес старый целитель, аккуратно освободив плечи от хватки Ольги. – Ну и, как показали дальнейшие события, твой отец правильно боялся непонимания. Уж не знаю как, но о ритуале стало известно Андре. Он углядел в содеянном прямую ересь. Ведь кодекс Сынов Забвения прямым текстом говорит о необратимости смерти. Люциан же беспечно посмеялся над ним и выставил за дверь как неразумного ребенка. М-да. Это еще один момент, о котором я горько сожалею. Прояви я тогда больше предусмотрительности и осторожности… но мы были слишком опьянены успехом, чтоб думать о плохом. В итоге, на следующую ночь Андре собрал своих единомышленников, и они обрушили на Пригорье огненный шторм.

- Слишком хорошо помню то зарево, - немного поостыв, вздохнула Ольга. – Еще раз спасибо, что вытащил из огня.

В разговоре наступила недолгая пауза. Ольге надо было осмыслить полученную информацию. Она и предположить не могла, что у отца были явные успехи в борьбе с Наследием, но куда более ее заинтересовал вернувшийся к жизни младенец.

- Но все еще не понимаю, почему бы тогда не рассказать всю правду? И что стало с мальчиком?

- Мальца я тоже спас, - поспешил успокоить Грант. - Но решил не спешить заявлять о нем. Когда Пригорье обратилось в пепел, прервав тем самым и пандемию, иммунный мальчик уже перестал быть актуальным. Да и я не хотел, чтоб парнишка оказался на операционном столе у желающих раскрыть секрет Люциана. Даже если их намерения были бы благими.

- А, это такой намек в мою сторону? – Ольга прочла между строк. - Хорошего же ты мнения обо мне, Грант.

- Не обижайся, - улыбнулся Грант, подтвердив, что речь шла в первую очередь о ней. - Время показало, что решение утаить все это – моя очередная ошибка. В итоге я и мальчику не помог и тебя подвел и из-за своей наивности оказался не готов к новой волне Наследия.

Впереди простиралась гряда широких холмов, за которыми, как помнила Ольга, и находилось место, отныне снова ставшее пристанищем для неизлечимо больных.

“Полжизни прошло с тех пор, как я была здесь” – Ольга остановилась на самом высоком из близлежащих холмов и предалась воспоминаниям, в которых некогда стояла здесь, но в компании с отцом. – “Оно совсем не изменилось. Тогда Весеннее пригорье было точно таким же. И нет даже следа пепелища. Сыны Забвения неплохо постарались, восстанавливая поселение».

Перед женщиной простиралась низина, окаймленная с трех сторон разной величины холмами. Переступив за деревянный знак, представляющий собой букву “Т” с висящими на балке амулетами, удерживающими энергию, тут же пропал ветер. Воздух перестал быть удушающе высушенным, и Ольга вдохнула полной грудью. В небольшом ущелье по краям располагались каменные и деревянные сакли, совсем недавно отреставрированные мольфарами. Вокруг хижин, обнесенных частоколом, не по сезону росли цветы, а в небе, как и всегда, приятно светило солнце.

- Понимаю, - ухмыльнулся старик и по-дружески ударил Ольгу плечом в локоть. – Я тоже себя странно чувствовал, снова оказавшись здесь. Будто попал в прошлое на пятнадцать лет.

- Еще будет время поностальгировать, - Ольга еще раз глубоко вздохнула, собравшись с мыслями. – Ладно. Что там с иммунным мальчиком?

- Ждет твоего прибытия, - улыбнулся Грант, довольный решительным настроем своей знакомой. – Пойдем сразу к нему? Или отдохнешь?

- Веди.

Грант снова довольно улыбнулся, хотя в этот момент сильнее прежнего напомнила о себе больная нога. Это замедлило целителей. Ольга даже предложила свою помощь, но старик отказался под предлогом, что идти оставалось совсем недолго.

Само Весеннее Пригорье не было слишком большим поселением. Всего лишь семь зданий различного назначения. Правда сейчас большая часть их была отведена под палаты. В остальных домах ютились целители и помогающие им добровольцы. К одному из таких зданий и направлялись Ольга и Грант. Внезапно на их пути возникла небольшая группа людей в защитных комбинезонах. Они кинулись к Гранту и начали наперебой докладывать о последних событиях. Тот устало отмахивался, мол, сейчас он слишком занят, однако окружившая их группа не спешила расходиться. Внимания удостоилась и Ольга. Правда то были в основном недружелюбные недоверчивые взгляды и натянутые улыбки приветствия. Видя растущее раздражение целительницы, Грант пустил ее вперед, описав, где искать парня, а сам задержался, пытаясь по-быстрому разобраться с накопившимися вопросами.

Вскоре Ольга оказалась в большом помещении с составленными посреди столами и кроватями по краям, обнесенным тонкими стенами и занавесками. Присмотревшись, она легко заметила пятнадцатилетнего мальчика, сидевшего в дальнем углу и что-то рисующего ножиком на столе.

Дикий с наслаждением наблюдал за творящимся вокруг сумбуром, все еще не веря собственной удаче. В общине Сынов Забвения к воровству относились очень серьёзно. Поимка не сулила мальчику ничего хорошего. Снисхождения бы не было даже за возраст или отчаянное положение. Внезапное появление руки, мутировавшей в некоего слизня, вовсе, казалось, подписывало Дикому смертный приговор. Последняя атака нанесла серьёзные раны, особенно в область шеи. Дикому оставалось лишь гадать, каким образом он не истек кровью. Впрочем, после пробуждения в лазарете, его радость была не долгой. Помимо ран его ждал неутешительный диагноз. Дикий был наслышан об ужасах Наследия. В мучительном ожидании неизбежного прошли его первые дни в Весеннем Пригорье, пока одним поздним вечером к его кровати не подошел Грант. Дикого сразу смутил этот визит. Очень уж с ним был любезен старый целитель. Однако вскоре все встало на свои места. Теперь мальчик, всю жизнь будучи никем, не мог нарадоваться своей внезапной значимостью для всей артели.

Ольга долго на расстоянии осматривала мальчика, сама не особо понимая, что хотела в нем увидеть. С одной стороны ей было явно не по себе, глядя на живое воплощение успешного эксперимента Люциана, но с другой закипало любопытство исследователя. Перед собой Ольга видела загадку, в которой мог быть скрыт не только способ борьбы с Наследием. Пред ней был человек, воскрешенный ее отцом, за что того могли казнить даже без сумасбродного действия Андре.

Подоспевший Грант прервал ее размышления. Старик уже куда увереннее держался на ногах. Как видно, уже успел принять лекарство.

Ольга указала пальцем на мальчика и, как только Грант подтвердил, окликнула Дикого. Парень поначалу растерянно поднялся, от резкого движения уронив стул под собой, после чего шустро, хоть и неуклюже подбежал к целителям.

- Это Ольга, - учтиво указал ладонью Грант. – Она поможет разобраться с твоим феноменом и тем, как его можно использовать во благо деревни.

- Оу, рад знакомству, госпожа Ольга, - Дикий учтиво, хоть и с явной настороженностью улыбнулся. Целительница в ответ задумчиво кивнула, после чего рутинно поинтересовалась самочувствием мальчика. Примерно в такой манере и прошел их первый разговор. Ольга задавала общие вопросы, на многие из которых Дикий уже устал отвечать, потому быстро потерял интерес к разговору, сосредоточившись на попытках понять личность целительницы. Кто она такая и, что парня интересовало сильнее всего, какую роль играла в артели, насколько высокий пост занимала и насколько выгодно могло быть для него знакомство. Впрочем, из расспроса о самочувствии необходимой информации было не получить, а попытки перевести тему успехом не увенчались.

Ольга тоже не хотела затрагивать ряд интересующих ее вопросов, потому как не ждала получить на них хоть сколько-то внятные ответы. Да и в целом она всегда делала ставку на иные способы добычи информации, нежели беседа. Поэтому, быстро закончив с формальной частью, она насколько могла вежливым тоном попросила Гранта оставить ее. Целитель до последнего пытался отстоять позицию человека, заинтересованного в результате исследования, но женщина была непреклонна. Все, что ей было нужно от старика, она услышала. Но, закончив рассказ о былых временах, Грант, к сожалению, не смог вовремя замолчать, затронув воспоминания, к которым женщине не хотелось бы возвращаться. Сославшись на дефицит времени и необходимость свежих анализов для исследований, она направилась к дому, в котором содержали больных. Грант попытался надавить на необходимость его помощи, но Ольга все пропускала мимо ушей. Все это время Дикий внимательно следил за разговором. Он заметил: Грант находился в позиции подчиненного, а это означало, по его мнению, что Ольга по статусу должна была превосходить старика. Впоследствии парень понял ошибочность своих выводов, но в тот момент он и подумать не мог, чтоб кто-то из Сынов позволял помыкать собой человеку, не принадлежащему артели. Сейчас же, углядев возможную выгоду, Дикий поспешил нагнать Ольгу и напроситься к ней в попутчики. Целительница восприняла просьбу помочь скептически, но с другой стороны рассудила, что исследования пойдут быстрее, если Дикий будет поблизости. Так же она понимала: завоевать его доверие было бы полезно.

Больных содержали в доме, находящимся на самой окраине Пригорья. На протяжении всего пути Ольга время от времени закрывала глаза и глубоко дышала, наслаждаясь тишиной. Дикий в отличие от Гранта всегда молчал, и это ей нравилось. На подходе к дому она в приказном порядке указала парню держаться позади, а для себя отметила отсутствие охраны на входе.

“Совсем Сыны расслабились. При Белиаре, в мой прошлый визит, такой свободы не было” – подумала Ольга.

Поднявшись по лестнице до дома на склоне, Ольга пропустила Дикого вперед, а сама на некоторое время задержалась, осматривая окрестности и сопоставляя их с тем, какими они были до трагедии.

В помещении точно так же, как и в общежитии, были составлены по краям кровати, только каждая из них была занята болезного вида человеком.

Внутри царила атмосфера некой безысходности. В начале зала лежали новоприбывшие члены артели без видимых признаков болезни. Некоторые из них кашляли, у некоторых были закрыты носы затекшими кровью платками. В дальнем конце же располагались все более ужасающие на вид постояльцы. Здесь можно было увидеть как отекших и покрытых волдырями людей, так и полностью огноившихся и буквально вздутых, с ампутированными конечностями бедолаг. Дикий молча стал на пороге и без эмоционально, лишь для виду, провел глазами по прокаженным.

- О, силы Обливиона, как вы беспощадны, - прошептал он себе под нос. Оглядывая безразличным лицом пациентов, он остановил взгляд на одной кровати и замер. Не ней неподвижно лежала женщина и смотрела потолок. От вида ее седых волох Дикого пошатнуло. Парень схватился за голову в попытке изгнать из непослушного сознания нежелательные воспоминания. Слишком реалистичный эпизод из прошлого застыл перед глазами, раз за разом напоминая Дикому, за что он ненавидит людей. Иссохшее от голода тело загудело так, словно на коже разошелся каждый из нанесенных седовласой женщиной шрамов.

Выпав из реальности на несколько минут, Дикий отряхнул голову, зачесал завьюченные волосы назад и направился к Ольге.

- От меня что-нибудь требуется? – тихо и слегка дрожащим голосом поинтересовался Дикий.

- Пока не знаю, - после недолгого молчания произнесла Ольга. – Мне нужно просмотреть дела больных и сравнить их с предыдущими вспышками болезни. А, и еще собрать анализ крови у всех пациентов.

- Я бы мог помочь вам с этим.

Ольга подняла голову и испытывающе посмотрела на парня. Как ей показалось, взгляд Дикого отличался. Теперь он не был пустым и в нем можно было прочитать некий трепет.

“Это на него так вид зараженных повлиял?” – подумала Ольга и протянула коробку со шприцами. – Если не страшат язвы, можешь помочь. Спрашиваешь фамилию, набираешь кровь, отправляешь в колбу, помечаешь фамилию на колбе. Использованный шприц выбрасываешь. Ничего сложного.

- Я видывал людей и пострашнее.

- Только надень на всякий случай защитный костюм, - добавила Ольга, указав в угол на одеяние, похожее на то, в котором была укутана сама. – Пока мы не разберемся в природе твоего иммунитета, лучше быть поосторожнее.

- Конечно, - кивнул Дикий и, спрятавшись под маской и комбинезоном, направился к залу, чувствуя на себе взгляд целительницы.

Дикий шел к первой кровати, не глядя ни на зараженного, у которого сейчас будет делать забор крови, ни на ту, кто превратил его детство в ад, а теперь захватил своим присутствием весь разум. Парню нужно было немного времени, чтоб прийти в себя и составить план действий. Остальное было лишь отвлекающими факторами.

У первого больного Дикий сухо, даже не подняв к нему глаз, спросил имя и неаккуратно набрал крови. Мужчина средних лет смотрел только вверх и что-то нашептывал. Не зная о происходящем, можно было и не догадаться, что тот чем-то болен, хотя на руках и ногах были взбухшие вены.

Следом располагались все более ужасающие на вид бедолаги, судьба которых совсем не интересовала Дикого. Даже когда перед ним предстала безнадежно распухшая от болезни старушка, у которой даже глаза заплыли язвами, что только вчера с ужасающей болью лопнули и вытекли, Дикий не обронил ни единой эмоции. Не по своей воле он навсегда запомнил, что пережил боль, сопоставимую с той, когда заживо лопаются глазницы. Не может ребенок, которому заживо распарывали живот, сочувствовать хоть кому-либо в этом мире.

Когда Дикий добрался до интересующей его кровати, он сначала сел на край и сделал вид, что просто готовит шприц, параллельно снимая маску.

“Эх, как жаль, что у меня с собой нет какого-нибудь яда” – подумал он и произнес: - Ваше имя?

Женщина выпала из транса и уставилась на парня. Дикий задорно посмотрел в ее глаза, чтоб запомнить каждое мгновение, как менялись эмоции Эсмеральды. Сначала в глазах прослеживалось недоумение, затем насмешливое отрицание, потом сменилось отвращением, и, наконец, пред ним предстало залитое паникой болезненное лицо женщины, еще больше похожей на смерть, чем тогда.

- Вот мы и поменялись ролями… госпожа.

- Что ты здесь делаешь? – сквозь зубы прошипела воспитательница. Она безошибочно узнала бывшего воспитанника, более двух лет назад сбежавшего из приюта. Предвидя возможные последствия, она искала Дикого. В конце концов, поиски привели ее в катакомбы, в логово Лиса. К своему ужасу, Эсмеральда опоздала. Контрабандист, ставший новым опекуном мальчика, был не в восторге от историй о проводимых ей опытах и наотрез отказался выдавать мальчика. Более того, не преминул продемонстрировать свой крутой нрав. Тогда Эсмеральда еле спаслась, а поиски беглеца пришлось отложить.

- Я бы поведал долгую историю о том, как попал сюда, - торжествующе прошептал Дикий. - Но зачем? Если можно просо насладиться угрозами и проклятиями. Ведь так?

- Пхе! – кинула женщина и отвернулась, спрятав отекшие и взбухшие на лбу и под глазами вены. – Да что ты можешь? Убирайся отсюда, пока я не закричала?

- Неужели ты думаешь, что я начну тебя резать прямо сейчас? Нет же, я дождусь вечера или ночи и проберусь к тебе, когда ты не будешь меня ожидать. Когда тебе неоткуда будет ждать помощи, - прошептал Дикий, упиваясь каждым мигом своего превосходства.

- А сможешь ли? - Эсмеральде почти удалось побороть растерянность. С легкой ухмылкой она бросила быстрый взор на свою правую руку, плотно обернутую бинтами от кончиков пальцев до самого плеча. Рука казалась недвижимой, хотя могло потребоваться лишь мгновение, чтоб ее пальцы сомкнулись на шее дерзкого мальчишки. – Глупый мальчик. Мышонку никогда не загрызть льва.

Дикий улыбнулся и встал с кровати.

- Что ж, стоит подумать, достойна ли ты быстрой смерти. Запрыгнуть в окно и перерезать тебе глотку я смогу в любой момент. Посмотрим, смогу ли я выкрасть мгновение, чтоб отдать тебе долги за каждый шрам на моем теле.

Как только Дикий хотел взять коробку со шприцами с тумбочки, Эсмеральда мысленно уже просчитывала расстояние до цели, готовясь к удару. Только парень нагнулся, как ему в затылок прилетело яблоко, от удара разбилось надвое и растеклось по стене и окну.

- Снова ты? – донесся сзади недовольный девичий крик.

Дикий обернулся и увидел посреди помещения девчонку, тычущую в него пальцем. Хоть и не сразу, но Алексей вспомнил ее:

«Вот черт. Это же с ней я сцепился на пороге того злополучного дома. Проклятие, только ее и не хватало» - схватившись за затылок, Алесей стал озираться по сторонам, не в силах придумать, как аккуратно выйти из незадачливого положения. Кажется, яблоко выбило из его головы все мысли.

- Сначала ты оказываешься в нашем доме, теперь пристаешь к госпоже Эсмеральде! – кричала девчонка, явно специально делая голос настолько противным. – Снова нужно испортить кому-нибудь жизнь?

“Ах да, я же отравляю вам жизнь самим своим существованием” – напомнил самому себе Дикий, после чего изобразил самую неприятную улыбку, на которую только был способен. – А я смотрю, Ткачиха не теряла времени даром. После того, как дети сбежали из приюта, нашла себе молоденькую ученицу. И какое же мастерство она тебе передавала? Свои чудесные педагогические практики, умение вышивать крестиком, а может быть тянуть вино прямо с горла? Да, в деле алкоголизма, ей равных я не знал.

- Да как ты смеешь! – глаза у девочки налились кровью. Как видно лопнуло несколько сосудов. – Не такому облезлому псу судить ее.

- Ну, это решать не тебе, гиена лишайная, - продолжил свои нападки Дикий, отчего-то испытывающий особое наслаждение от этой перепалки. – Или попробуешь меня остановить?

- С радостью! – девочка одним ловким прыжком преодолела большую часть расстояния между ними, и тут же встала вполоборота, скрывая за спиной левую руку. – Надо было задушить тебя еще у дома.

Дикий ядовито прищурился, осматривая неожиданную соперницу.

- Элла, нет! – раздался хриплый, но достаточно громкий голос Эсмеральды. – Здесь не место сводить счеты.

- Да, госпожа, простите меня, - Элла тут же сделала вид, что в упор не видит Дикого, и поспешила к кровати бывшей воспитательницы.

- Да, да, к ноге песик, - каверзно подмигнул Дикий, скрестив руки. – Может, будешь хорошей девочкой и дашь мне немного крови твоей взять?

- Я скорее сдохну, - прошипела Элла в его сторону. – Предупреждаю. Если еще раз увижу тебя рядом с госпожой – убью.

- Эй-эй! – Дикий услышал спасительный голос Ольги, призванный забрать его из нежелательного хаоса. – Что вы тут устроили? Давайте-ка выяснять любовные отношения не здесь. Выйдите на улицу и…

- Какие нахрен отношения? – пуще прежнего закричала Элла. – Да я ненавижу его! Из-за этого придурка я могу умереть! Надеюсь, что его смерть тоже не обойдет стороной.

Пока Ольга уводила Дикого, заметила на его лице внезапную ухмылку.

“Меня смерть застигнет явно не раньше тебя” – думал он – “Быть может, не трогать вас? Вы же все равно заражены. Мне остается просто наблюдать за вашей неизбежной кончиной. Что ж, если Ольга окажется настолько хорошим целителем, как ее описывают, возможно, стоит помешать ей с результатами экспериментов”.

- Как ты? – поинтересовалась у него Ольга. – Кто это был?

- Люди из прошлого, - буркнул Дикий, пытаясь скрыть эйфорию. – Не самого лучшего прошлого.

Эсмеральда терпеливо выждала, пока Ольга и Дикий не покинут палату, после чего приподнялась и жестом подозвала Эллу поближе:

- Я правильно поняла: это он – тот самый вор, из-за которого ты заразилась?

- Он самый, - тихо фыркнула Элла, боязливо осматриваясь по сторонам. Однако окружающие больные не проявляли никакого интереса к их разговору. – Каким-то образом он выжил, хотя ваш «трофей» его сильно потрепал. Я была уверена, что раны летальны.

- Как видишь, он жив и трется среди медперсонала, а это значит… - неожиданно Эсмеральда громко засмеялась. – Значит он тот самый мальчик с иммунитетом, о котором ходили слухи! Потрясающе!

- Не вижу повода для радости, - Элла с опаской заметила, как странное поведение госпожи привлекло несколько взглядов наименее пострадавших больных. – Да и как такое возможно? Откуда у этого голодранца мог взяться иммунитет?

- Хороший вопрос, - хитро прищурилась Эсмеральда, бросив взгляд на забинтованную руку. – Надо кое-что проверить.

К вечеру Дикий покинул импровизированную больницу, небрежно сложив костюм в углу, и неспешным шагом направился в соседнее здание. Он был очень рад, наконец, остаться лишь в легкой одежде. С иммунитетом защитный комбинезон был ему без надобности, к тому же в нем было просто безумно жарко. А жару Дикий ненавидел, что лишний раз конфликтовало с искусственно поддерживаемой Сынами погодой в их убежищах. По пути он никого не встретил, а значит, никто не мог отвлечь его от размышлений. Сегодня произошло что-то поколебавшее его привычную черствость. Он, конечно, мечтал отомстить Эсмеральде, но не ожидал, что сама возможность возмездия вызовет в нем столько эмоций. К тому же из его головы не выходила настырная девчонка, уже второй раз вторгнувшись в его планы.

- Сперва мешаешь скрыться с трофеем, теперь не даешь насладиться беспомощностью врага! Что ж ты за сука такая, - фыркнул Дикий себе под нос. – Почему она заодно с Ткачихой? В приюте ее точно не было, я бы запомнил. Да и не похоже, чтоб ее мучали, как нас. Хм. У Ольги же есть личные дела пациентов. Надо бы под каким-нибудь предлогом в них покопаться. Узнать о ней побольше, - Дикий непроизвольно улыбнулся и прищурился, представляя возможные детали ее биографии, но тут же прервал себя. – Черт, о чем я думаю! Мне делать что ли нечего, чем узнавать о какой-то шестерке Эсмеральды? На кой мне это надо?

Не найдя внятного ответа ни на один из повисших вопросов, Дикий сам не заметил, как оказался у своей кровати.

«Отлично. Сон - как раз то, что надо. Уверен, поспав я пойму природу этого наваждения», - с этими мыслями парень сорвал покрывало с кровати и краем глаза увидел, как с одеяла на пол упало что-то стеклянное, напоминающее большую пробирку. Раздался звон бьющегося стекла, а следом шипение и искры. Дикий не на шутку испугался и отскочил, но было поздно. Реактив из разбившейся колбы уже вступил в реакцию с воздухом. Последним, что запомнил молодой парень, была яркая вспышка. Потом его что-то подхватило и швырнуло в сторону. Всем телом он ощутил, как врезался в деревянную стену и рухнул на пол, не в силах пошевелиться. Одежда почти полностью обгорела, а кожа почернела и покрылась пузырями. Правую руку пронзила сильная боль. Лицо горело как будто бы настоящим огнем. Потом наступила тьма и тишина – свидетельства оборванной жизни. Не было видений, не было проносящейся перед глазами жизни. Больше не было ничего.