Комары

Никита сразу понял, что его ждёт, когда пришёл в себя в багажнике едущей машины, связанный и раздетый.

Из салона автомобиля доносились новости с какого-то желтушного радиоканала. Дикторша с трагическими интонациями рассказывала, что британские учёные обнаружили связь между поведением комаров и эмоциональным состоянием людей, на которых они кормились. Шумно переведя дыхание, она начала зачитывать новость про секретную базу нацистов на Луне, но тут похитители переключили канал. Заиграла энергичная музыка, а незнакомый певец призвал по-английски прихлопнуть чёртова комара. Никита подумал, что то ли его таким образом решили предварительно подготовить к грядущей участи, то ли мироздание проявило чувство юмора, а похитители его оценили.

Авто остановилось, хлопнула дверь, а через резко открывшуюся крышку багажника хлынул яркий солнечный свет. Полуослепшего от внезапности Никиту вытащили и, приставив к голове что-то холодное и твёрдое, стали развязывать и инструктировать:

– Ближайшая речка – в двадцати километрах, найдёшь – может, выживешь. Добежать реально. Только в какую сторону не скажу – уже не маленький, сам всё понимаешь, – со злорадством закончил брифинг похититель.

После чего Никите под голую задницу прилетел смачный пинок, от которого он шлёпнулся ничком в ещё сырую от росы траву. Снова хлопнула дверь и заревел, удаляясь, мотор. Время пошло.

Никита встал и огляделся. Его выбросили посреди дикого луга. Рядом виднелась колея, продавленная автомобилем, а вдали – и сама машина. Разглядывать её подробней было уже поздно. То тут, то там клочками торчали рощи всевозможнейших форм и размеров, а в воздухе жужжали насекомые.

Первым делом Никита попытался определить, куда идёт уклон, рассудив, что вряд ли помянутая речка течёт вверх. Выбрав сторону, в которую, как ему показалось, наклонён луг, он быстро, но спокойно, чтобы не очень сильно потеть, пошёл в этом направлении. Приятный тёплый ветерок обдувал его, снося запах тела и неприятности.

Таким образом он дошёл до пересохшего оврага, когда ему на плечо сел первый комар. Никита прихлопнул крылатого агрессора и понял, что теперь пора торопиться по-настоящему. Он побежал трусцой вдоль оврага в надежде, что ручей, выкопавший его, когда-то впадал в обещанный водный приют. Сбитые с непривычки и расцарапанные о ветки кустов ноги болели, но останавливаться было нельзя.

Эскадрильи кровососов поднялись из травы, наконец-то обнаружив свежую добычу. Никита отбивал у них бёдра, руки и шею, сбивая противников десятками, а на ноги ниже колена они сами не успевали садиться, но спина оставалась беззащитной, и комары живым ковром ползали по ней, выискивая ещё не укушенные места. Никита ускорился, надеясь хоть так стряхнуть непрошенных гостей.

Вот ведь звери, подумал Никита о своих похитителях. Какому извергу пришла в голову идея скармливать людей комарам. И ведь при случае их будут судить за похищение, а не за убийство – формально, им можно приписать только оставление в опасности, и то попробуй это докажи.

Впереди замаячили заросли камышей и рогоза, и он, несмотря на горевшие от долгой пробежки лёгкие и сильную усталость, рванул с удвоенной силой, рассчитывая окунуться в воду и укрыться от хитиновых врагов. Его руки по локоть были перемазаны смесью крови и членистоногих трупов, а на плечах и лопатках, докуда он мог достать, она засохла под солнцем в плотную корку. Спина же казалась полем боя, подвергшимся ковровой бомбардировке.

В глазах Никиты уже темнело, когда он почувствовал, что полетел кубарем. Похоже, он запнулся за какую-то корягу. Из зарослей, в которые он свалился, с голодным звоном поднялся целый рой кровопивцев, вдвое больше прежнего, и обрушился прямо на него. Он попытался подняться, но взвыл от боли в ноге-предательнице. Тогда он пополз. Ему просто хотелось жить.

Просто хотелось жить.

Просто жить.

Жить.

Жить.

Жить...

***

Репа ткнул Дядю локтем в бок. Очередной наивный дурак, решивший перехитрить их босса, пришёл в себя. Дядя сразу включил магнитолу, и из неё донеслись звуки песни Mosquito от группы Doors. Впрочем, долго она не играла, потому что они почти приехали.

Репа остановил машину в поле, они с Дядей надели маски и вышли из автомобиля. Дядя достал пистолет и собирался открывать багажник, но...

Вж-ж-ж-ж-жить! Комар впился ему в бровь с такой яростью, что он чуть не ухнул от неожиданности. Дядя с липким шлепком хлопнул себя по лбу и немного провёл ладонью.

– Чего возишься? – сердито прошептал Репа, пока он разглядывал ошмётки насекомого на руке.

– Комар, – недоумевая, отозвался Дядя и шлёпнул себя по шее. – И ещё один.

– Будешь тянуть – соберёшь всех. Ляжешь рядом с этим, – Репа слегка пнул бампер и ругнулся – очередной паразит с торжествующим жужжанием впился ему в сустав пальца.

С минуту бандиты отбивались от крылатых тварей, охлопывая самих себя и друг друга. Репа вытащил из кармана зелёный тюбик и швырнул его, пытаясь попасть в пролетавшего мимо носатого упыря.

– Вот тебе и не кусают! – проводил он мазь в полёт, добавив пару слов о её матушке.

Дядя дёрнул его за рукав. Репа повернулся сначала к нему, а потом в ту сторону, куда он показал. В небе висела громадная туча, и она не стояла на месте, а летела прямо на них, вопреки ветру.

Преступники позабыли о своём пленнике и бросились в салон авто. Репа вдавил педаль газа в пол, а Дядя закрыл все окна и зачем-то заблокировал двери. Комариный рой не отставал.

Вж-ж-жить! Ж-ж-жить! Ж-жить! Затрубили крохотные крылышки под ушами у Дяди.

– Они в салоне! – заорал он, отмахиваясь от их обладателей.

– З-з-з-з-з-зверь, – зазвенело над головой у Репы. Он отбиваться не мог – руки и ноги были заняты рулём, ручкой коробки передач и педалями. Дядя же был занят спасением своей персоны.

Стая комаров вилась в автомобиле. Жить! Жить! Жить! Свистели они, как крошечные хлысты, обрушившиеся на двух головорезов. Будь те не так увлечены борьбой с несколькими десятками насекомых, они бы заметили, что летающая орда уже догнала их, и сотни крошечных вампиров просачиваются внутрь автомобиля через им одним известные щёлочки и зазоры.

– Из-з-з-з-з-з-з-зверг, – жужжали они, наворачивая круги вокруг Дяди.

Жить! Жить! Жить! Тысячи хоботков острее игл от шприцев пронзили его заветренную шкуру. Казалось, что гнус вытеснил собой весь воздух в машине. Кровососущая мелочь лезла в уши, сплошной пеленой закрывала глаза и мевелящейся массой забивалась в рот и нос. Через рукава, штанины и воротники она заползала под одежду и искала делянку для кормёжки уже там. Репа рулил, ориентируясь больше на ощущения своего седалища, теряющего чувствительность от бесчисленных укусов, чем на вид за окном или показания приборов.

Легковушка, виляя из стороны в сторону, пронеслась по краю загородной трассы, соскочила колесом за её пределы и, крутясь, полетела в кювет. Сделав полоборота, она рухнула на крышу и заглохла, продолжая вертеть колёсами, как жук, упавший на спину. Ещё несколько минут из неё продолжали доноситься крики.