Встреча

Зовите меня Михаил

Понятно, что после "Моби Дика", такое начало не назовешь оригинальным. Но очень уж хотелось так начать.

Вообще, первые слова определяют развитие произведения. Вот начал Толстой, Лев Николаевич, свой роман с афоризма о счастливых и несчастных семьях, и все, можно не читать. И так ясно, что речь пойдет о взаимоотношениях, кто-то будет счастлив, кто-то нет и даже в конце кто-то, может быть, прыгнет под паровоз. Или вот, Диккенс. Захотелось ему как-то начать роман со слов "башня английского замка", он и начал. А потом долго пришлось выбираться, тем более, что никакого замка, ни старого, ни нового, в романе было.

Итак, начнем сначала. Как меня звать вы уже знаете, мне двадцать пять лет, живу с мамой и сестрой. Семейное положение - в свободном поиске. По профессии - художник-прикладник, то есть, произвожу всякие-разные поделки из всего, чего угодно. Вот, собственно, обо мне и все.

Теперь о семье, то есть, о маме и сестре. Мама у меня замечательный человек. То, что она не молода, можно и не говорить, сами, небось, догадались, при таком-то сыне. Но она сумела сохранить молодость в душе, приобретя при этом свойственную годам, как принято считать, мудрость. И вкусы ее весьма далеки от тех, которые приписывают пожилым женщинам. Она дитя 70-х и, например, ее музыкальные пристрастия происходят оттуда. Да, граждане, это рок, даже хард-рок. И читает она не женские романы, над которыми откровенно смеется, а Стивена Кинга и Терри Пратчетте. Конечно, не только их, она читала многих современных авторов, отдавая предпочтение английской прозе, просто, эти два примера самые вопиющие. Вот, мама, в последнее время, взяла привычку напоминать, что ее подруги-ровестницы давно уже бабушки. То есть, камешек в мой огород - сынок, пора бы уже остепениться, завести семью и порадовать маму внуками. Что характерно: на сестру, с такими претензиями, она не наезжала. А я не могу представить ее в роли бабушки. Нет, пеленки-ползунки-манная каша, это проходит, а как представлю, что она внучку вместо колыбельной "Smoke on the water" или, на худой конец, "Гуд бай Америка" из Наутилуса поет и, вместо сказки на ночь, читает о плоском мире, так меня смех разбирает.

И сестра у меня, тоже, замечательная. Умница, красавица, учится в универе на химика-технолога. Не женская, вроде бы, специальность, но ей нравится. Характер ее можно определить старомодным словом - взбалмошная. Очень увлекающаяся натура, постоянно что-то новое находит, вечно у нее какие-то планы грандиозные.

И еще, они обе меня очень любят. И переживают за меня. И очень ревниво относятся ко всем моим подругам.

Есть у нас семейная традиция - выходить на прогулку в город всем вместе. Ну, то есть, когда я свободен и сестра не пропадает со своими друзьями, мы дружно выходим из дома, и идем куда глаза глядят. И, почти всегда, мы заходим в один магазин. Называется он "Винни-Пух", и за таким несерьезным названием, скрывается антикварный магазин, художественный салон, книжный и букинистический магазины, все в одном флаконе. Очень интересное место. Сюда можно зайти, даже не за покупками, а просто полюбоваться на выставленные вещи. Просторное светлое помещение. Вещи в магазине были выставлены в порядке понятном только его хозяину. Рядом со столовым серебром находились командирские часы, рядом с антикварными театральными биноклями украшенными перламутром и бисером и снабженных ручкой, чтобы использовать на манер лорнета, советский агитационный фарфор. Картины в классическом стиле и авангардные висели вперемешку, составляя, как ни странно, гармонические сочетания. За прилавком, на специальной скамеечке, сидел огромный плюшевый Винни-Пух - талисман магазина, рядом стояли три болванки в головных уборах - мужской цилиндр, стальная армейская каска и соломенная шляпка с лентами. Изящные бронзовые статуэтки соседствовали с изделиями в стиле стимпанк. Было там и несколько моих работ. Я их выставил даже не для денег, а чтобы почувствовать удовольствие от того, что и моя доля есть в этом чудесном кавардаке. Старинные и современные книги тоже стояли вперемешку, объединенные по родственным признакам. Булгаков стоял рядом с Гоголем, Стругацкие рядом с Жюль Верном.

Мы разбрелись по магазину. Я подошел к хозяину - Сергею, который стоял за прилавком.
- Привет, как дела? - сказал я.
- Процветаем потихоньку - ответил Сергей.
- Слушай, я вот никак не пойму, по какому принципу ты отбираешь товар? - спросил я.
- А я как Винни-Пух - ответил Сергей, указав на медведя сидящего возле стенки - тащу в берлогу все подряд. Каждая вещь, рано или поздно, найдет своего хозяина.
- Да? - с сомнением произнес я - А как, например вот это? - я указал на болваны с головными уборами - Ну, шляпку такую любая девушка с удовольствием наденет, в шлеме можно на мотоцикле ездить, а цилиндр-то кому нужен.
- А вот ты представь себе свадьбу - ответил Сергей - жених весь из себя в черном и в цилиндре. Круто?
- Вообще-то, да - согласился я.
- Ты, это - сказал Сергей - не торопись уходить - У нас сегодня девочка новая будет петь, тебе понравится.
Надо сказать, что в салоне-магазине иногда устраивались выступления разных талантов. Для этого было специально отведенное место в глубине зала. И там выступали певцы, камерные ансамбли, джазовые и классические, иллюзионисты. Однажды я видел, как три африканца с одними тамтамами, устроили такое шоу, что весь магазин ходил ходуном.

- Дорогие друзья! - громко объявил Сергей - Сегодня у нас в гостях замечательная певица, Алина, прошу любить и жаловать.
Публика, находившаяся в магазине, стянулась к концертному пятачку. Сергей под руку вывел девушку, которая шла смущенно глядя в пол. Одета она была не в концертное платье, а в джинсы и футболку со смешным зайцем. Стройная фигурка, каштановые волосы стянутые в хвост, лицо... Слушайте, это вам не полицейский протокол, чтобы давать словесный портрет, с моей точки зрения лицо было идеальным. Она встала возле старого пианино, кивнула пианисту, он заиграл вступление а потом она запела. Девушка, кажется, стала выше ростом, ее лицо озарилось внутренним светом, она, казалось, была готова взлететь вслед за своим голосом. Услышав ее, я даже забыл дышать, я был очарован красотой певицы и красотой ее голоса. Стоял не шелохнувшись и внимал. Мама и сестра, не забывавшие следить за мной, поняли, что я готов совершить безумный, по их мнению, поступок - подойти познакомиться с какой-то певичкой. Выждав, пока не прозвучало несколько романсов, они подошли ко мне с двух сторон, взяли под руки и увлекли меня прочь из магазина. Наверное, я потерял волю, потому, что безропотно последовал за ними.

Мы шли по улице, меня по прежнему на всякий случай, чтоб не убежал, держали под руки. Впереди какая-то девушка присела на одно колено, и что-то делала с ногой.
- Вам помочь? - подошел я к ней. И узнал певицу из салона.
- Нет, спасибо - ответила она - Шнурок развязался.
Я подал ей руку, помогая встать.
- А я вас узнал - сказал я - Вы только что пели в салоне.
- В магазине - ответила она.
- Как вы можете такое прекрасное заведение называть простым магазином?
- Ну, "я выступала в салоне" звучит, как-то, излишне претенциозно.
- Вы потрясающе пели.
Мама, тоже узнав девушку и поняв, что обходной маневр не удался, решила перехватить инициативу. Она подошла, начала с восхищения вокалом, по моему искренне, и уже через две минуты, выяснила все о девушке: учится на филологическом, пение только увлечение, москвичка, живет с родителями.
Успокоенная такими положительными сведениями, мама отошла, но тут вступила сестра. Она начала с того, что одежда не подходит для выступления и подучила в ответ, что ее наряд тоже не очень подходит для посещения концерта. Один-один. Потом они еще обменялись шпильками, в конце концов, они посмотрели друг другу в глаза. Сестра что-то поняла, подошла к маме, взяла ее под руку, и они пошли дальше по улице. Мы, с Алиной рядышком, пошли за ними.
- Вы часто бываете в этом салоне? - спросила Алина.
- Слушай - решительно сказал я - Давай на ты, а от как-то, официально получается. Меня, кстати, Михаил зовут.
- Давай сразу согласилась девушка - А твоя спутница не будет против?
- Ольга? - спросил я - Оля моя сестра, с чего бы ей быть против.
- Наверное, тяжело с ней? - сочувственно спросила Алина.
- Да нет - ответил я - Как сестра, она почти идеальная, а вот тому, кто в нее влюбится, я не завидую
- Почему?
- Да у нее семь пятниц на неделе, и все тринадцатое, и построить она кого угодно может. Вот ты мужикам когда-нибудь приказывала?
- Однажды в детстве, я приказала одному мальчику снять котенка с дерева - подумав, ответила девушка.
- Прям вот так и приказала?
- Ага.
- А он?
- А он полез.
- Снял?
- Их обоих потом мой папа с дерева снимал - хихикнув ответила Алина - Досталось мне тогда... Чтоб не подбивала. Но зато, котенок остался жить у нас.
Мама с сестрой остановились, и обернулись к нам.
- Миша, мы домой - сказала мама - Ты с нами?
- Нет, я Алину провожу.
- Хорошо, только к ужину не опаздывай.

На ужин я не опоздал. Я на него вообще не пришел. Мы с Алиной гуляли по городу. И разговаривали. Я говорил о своей работе, она рассказывала об учебе. Мы говорили о книгах и выяснили, что оба любим Булгакова и Переса-Реверте. Мы наперебой хвастались своими домашними котами. Мы говорили об эстраде, кино, Бермудском треугольнике, театре, о Москве и сошлись на том, что в последнее время она очень похорошела, о море, о тайге, почему-то, о рестлинге, о картинах и художниках, выяснили, что оба любим мороженое и, раз уж речь зашла о нем, зашли в кафе, чтобы съесть по порции и выпить чашечку кофе. На Тверском бульваре Алина, специально для меня, спела "Калитку", вокруг сразу собралась небольшая толпа слушателей, и мы, взявшись за руки, от них убежали. Оказалось, что мы оба любим фэнтези. Только я - юмористическое, а Алина девачковое.
- Не понимаю, как можно любить розовые сопли про красоток, которые непременно всех очаровывают и потом побеждают, или рассказки про великую любовь к тщедушному принцу.
- Ты никогда не поймешь женской души - сказала Алина.
С этим трудно было не согласиться. Чтоб не выглядеть совсем уж шовинистом, я сказал, что мне нравятся Ольга Громыко и Виктория Угрюмова.
- Это да - сказала Алина - Одни космобиоухи чего стоят. А "Некромикон", по-моему, вообще самая прикольная книга. Такангор Топотан - мой кумир - с пафосом добавила она.
- Он же минотавр - возмутился я.
- Зато он сильный, умный и решительный - серьезно ответила она, но в глазах мерцали веселые искорки - и маму он любит.
- Так у него ж минотавриха есть, эта, как ее... - Попытался возразить я.
- Ха!
Глядя на Алину я готов был подтвердить, что любой минотаврихе, даже самой воинственной, красивой, с мечом и в доспехах, против нее ловить нечего.
И мы еще гуляли и говорили, говорили. Об Атлантиде и Пушкине, о плюшевых медвежатах и озоновой дыре, о тортиках и интернете. Не было, только, ничего сказано о королях и капусте. Казалось очень важным выслушать и высказаться. Не сказать , чтобы было полное совпадение мнений, но и непримиримых противоречий не было. Мне было необыкновенно хорошо, тепло и радостно.

Так, наверное, могло продолжаться целую вечность, но все когда-нибудь заканчивается. Я проводил таки Алину до ее подъезда и пошел домой. Ее номер был надежно забит в мой телефон. Я даже проверил его, позвонив. Звонок прошел. Алина спросила, всегда ли я такой перестраховщик, а я ответил, что только в исключительных случаях. 

Я шел и вспоминал Алину, ее лицо, ее голос. И уже ожидал следующего свидания, которое должно состояться только почти через шестнадцать часов и боялся, что я не доживу до этого времени, от волнения.

Домой я пришел уже за полночь. Мои не спали. Ольга сидела возле компа, а мама читала, сидя в кресле.
- Ну и где же ты пропадал? - спросила мама.
- Я же говорил, что пойду проводить Алину - ответил я.
- Ты что, до Челябинска ее провожал - ехидно сказала сестра.
- При чем тут Челябинск? - спросил я.
- По времени, как раз, туда-сюда сбегать.
- Ты позвонить, хотя-бы, мог? - с укором сказала мама.
- Прости ма, совсем забыл - повинился я.
Она только рукой на меня махнула.
- Ну как прошло провожание? - спросила Ольга.
- Замечательно - ответил я - Я все-таки куплю этот цилиндр.
- Какой цилиндр? - не поняла сестра.
- Цилиндр, это такое геометрическое тело... - лекторским тоном начал я.
- Не хочешь говорить, и не надо! - шлепнула мня по руке Ольга - А девочка на тебя глаз положила - добавила она.
- С чего ты взяла?
- А она мне сама, почти прямым текстом, сказала - ответила сестра.
- Это когда - не понял я. И вспомнив взгляды, которыми девушки обменялись спросил - Это когда вы друг на дружку глядели?
- Ну да.
- Не поймешь вас, девчонок, то вы по часу трещите ни о чем, то молча вон какие заявления делаете.
- Не поймешь ты, братец, женскую душу.
- Да, мне сегодня об этом уже говорили. Ну, вы как хотите, а я спать пошел.

Я лежал в постели, и мне не спалось. Я вспоминал алинино лицо, ее улыбку, ее милые гримаски, как сосредоточенно она ела мороженое, очень ответственное занятие, ее жесты, ее походку. Чем дольше я думал, тем больше уверялся, что это была не просто случайная встреча, это была судьба. Мне хотелось всегда быть рядом с этой девушкой, видеть ее, защищать ее от всяких неведомых опасностей. Я почувствовал в ней родную душу, и не намерен был ее отпускать. Я хотел сделать ее счастливой. И только неизвестно было, кого благодарить за эту встречу.  Повалявшись еще какое-то время, я встал, подошел к раскрытому, по летнему времени окну. За окном была ночь. И звездное небо.
- Эй, боги - сказал я глядя в небо - Вы меня слышите? - никто, конечно, не ответил - Спасибо вам, боги.
Мне показалось, что небо подмигнуло мне всеми звездами.

Или не показалось?