Париж стоит...

- Я не могу себе представить, как можно спать с кем-то за деньги! Это же ужасно, унизительно! - горячилась молоденькая симпатичная девушка, только что посмотревшая с тётей «Красотку». - Не все же мужчины такие красивые и благородные, как Ричард Гир! Я бы никогда так не смогла!

- Надеюсь, Вика, с тобой это никогда не случится, - мягко улыбнулась тётя. - Молодости присуща такая категоричность!

Они сидели за небольшим стеклянным столиком на балконе тридцатого этажа роскошного здания на Риверсайд Драйв, и перед ними открывался вид на гробницу Президента Гранта, Гудзон и уродливые многоэтажки, выросшие в последние двадцать лет, как грибы после дождя, на стороне Нью-Джерси. Восемнадцатилетняя Вика пила из трубочки ледяной айс-ти, а тётя Аня старалась растянуть подольше бокал красного вина.

- А ты со мной разве не согласна? - длинные ресницы взметнулись в удивлении, и огромные тёмные, как оливки, глаза девушки смотрели на тётю с укором.

- Не совсем. Скорее, не считаю это чем-то ужасным и непоправимым.

- Неужели ты когда-нибудь… - Вика не решилась закончить вопрос, только нервно отбросила со лба прядь длинных прямых чёрных волос.

- Давай я расскажу тебе одну историю. Только не играйся, пожалуйста, с телефоном.

- Эта про тебя?

- Про мою подругу. Ты её не знаешь и, скорее всего, никогда не увидишь. Она живёт далеко, и мы с ней уже лет десять, как не общаемся.

- Давай, пока мы ждём папу, - заинтересовалась Вика, откладывая новейший айфон, только что подаренный тётей, на столик. - Он прислал текст, что его клиент задерживается.

- Дело было много лет назад, мы вместе учились на факультете иностранных языков в Питере. Так вот эта моя подруга, скажем, Лена, была очень умной девушкой, отличницей, из интеллигентной семьи. Внешне она была не красавица, но миленькая: неплохая фигура, светлые волосы, живые серые глаза - недостатка в ребятах у неё не было. В то лето она водила по городу туристов, переводила американским бизнесменам, и скопила довольно приличную, по тем временам, сумму в долларах. Жила она дома с родителями, за квартиру и еду они с неё не брали, поэтому деньги были только для удовольствия. Сначала Ленка думала купить красивую нутриевую шубу на зиму и подарок своему парню, но потом решила подождать, посмотреть, что ещё подвернётся.

- Так у неё кто-то был? Она его любила? - разборчивая Вика ещё ни с кем серьёзно не встречалась.

- Не перебивай, был, и она думала, что его любила, - тётя глотнула вина, смакуя его на языке.

Как-то проходила она мимо туристического агентства и увидела рекламу поездки в Париж. Надо сказать, что она зачитывалась любовными романами и «Тремя Мушкетёрами» - в особенности. Так что Париж мечтала увидеть лет с десяти. Конечно, в те времена для поездки во Францию, кроме связей, нужно было быть членом партии, пройти три комиссии, иметь безупречную биографию… Годам к четырнадцати Ленка поняла, что в Париж не попадёт никогда, и это было её первым взрослым разочарованием. Она долго плакала и расписывала свои чувства в дневнике (как все начитанные девочки подросткового возраста в те времена, она вела дневник), но в какой-то момент успокоилась и научилась жить без мечты.

Времена менялись, границы открывались, и поездка в до тех пор недосягаемый Париж стала реальностью. Агентство даже обещало позаботиться о визах. Ленина мама, сама любительница путешествий, поддержала:

- Ты можешь, конечно, купить на эти деньги меховое пальто, - решительно сказала она. - Но воспоминания остаются на всю жизнь.

Папа тоже одобрил идею поездки. Единственным, кто не понимал, был Сашка, её парень:

- Только ты, Ленка, между шубой и неделей в Париже можешь выбрать Париж, - высказался он не то с осуждением, не то с восхищением.

Ленка вздёрнула маленький носик и отрезала:

- Вот такая я, особенная! - и добавила, уже мягче. - Я привезу тебе из Парижа такой подарок, обалдеешь!

Группа встретилась в аэропорту перед вылетом. В основном собрались супружеские пары с Урала и из Казахстана, но одна женщина была из Питера, и Ленку спарили с ней - они должны были жить в одном номере. Марина - симпатичная, ухоженная, лет тридцати пяти, замужем и с двумя маленькими детьми - Ленке сразу понравилась. В самолёте они сели рядом и к конце перелёта уже подружились. Ленка, улыбчивая и общительная, всегда легко сходилась с людьми. Марина ничего толком о Париже не знала, а у девушки уже был заготовлен список, по минутам, где она хотела побывать и что посмотреть. Марина только кивала, соглашаясь со всеми идеями соседки.

Остальные в группе косились на Ленку, пытаясь выяснить, откуда она взяла немалые деньги на поездку.

- А кем ты работаешь? - спросили её несколько раз.

- Студентка.

- А твои родители?

- Инженеры.

Внутри Ленка умирала со смеху от их неловких детективных попыток, но внешне соблюдала невинно-таинственный вид.

На пересадке в Шереметьево к группе присоединились трое москвичей. Почему-то жители двух столиц сбились вместе. Прилетели уже к вечеру и расселились по номерам. Гостиница была чистая и в хорошем состоянии, но квартал оставлял желать лучшего. Из окна Ленка видела комнату в доме напротив, с нарами в три яруса, на которых лежали голые то ли алжирцы, то ли тунисцы. Она быстренько задернула занавески. В тур входили только завтраки - за обед и ужин надо было платить самим, но гулять по незнакомому району в темноте в поисках ужина не хотелось. У москвичей оказались бутерброды, Ленке папа дал на случай возможной продажи бутылку водки. Девушка даже представить себе не могла, как её продать в Париже, а потому, к всеобщей радости, просто поставила на стол.

Знакомство было быстрым, точно, как в купе поезда - видишь людей на время поездки, можешь выложить им душу, в твёрдой уверенности, что никогда не придётся встретиться опять. Старший из москвичей, назовём его Юрий Васильевич, крепкий мужик лет пятидесяти, был какой-то шишкой в тогдашнем правительстве и, помимо осмотра достопримечательностей Парижа, хотел встретиться с французской фирмой насчёт возможного бизнеса. Парень помоложе, Владимир, был его заместителем. С ним приехала очень красивая девушка лет тридцати, Катя. Постепенно из разговора выяснилось, что Юрий Васильевич женат, с детьми примерно одного с Ленкой возраста. А Володя и Катя тоже были женаты, только не друг на друге. Ленка удивилась тому, что они так откровенно об этом говорили. Ей даже стало несколько неприятно, но в конце концов, это были их дела, и не ей осуждать поступки незнакомых людей.

Наутро всей группой направились в Лувр. Входили через только что построенную пирамиду которая, несмотря на все споры и раздоры, идеально вписалась в вымощенном камнями дворе, отражая своим стеклом и металлом потемневшие от времени желтовато-коричневые стены древнего дворца французских королей. Лену охватил трепет, когда она, как много раз воображала, взошла по широкой лестнице к статуе Ники Самофракийской, будто летевшей ей навстречу. Богиня победы, без рук, но с развевающимися за спиной крыльями - воплощение её мечты.

В Лувре именно в то время проходила реконструкция одной из боковых галерей, а потому все картины были в беспорядке: Рафаэль делил стену с Буше, Веласкес с Рубенсом. Многим бы это не понравилось, но Ленка была в восторге - никогда потом Лувр не казался ей таким живым и реальным. Мона Лиза не была сокрыта стеклом, как сейчас. Знаменитый шедевр да Винчи казался маленьким и незначительным. Рядом на стене висели таблички «не фотографировать», но толпа их дружно игнорировала, вспышки мелькали с пулемётной скоростью, так что два полицейских постоянно смешно подпрыгивали перед картиной, размахивая руками и крича: «Нет, нет, нельзя!».

Лена провела в Лувре несколько божественных часов, а когда вынырнула под пирамиду, то обнаружила, что её новые друзья полдня просидели в кафе. Лена и Марина пошли гулять по городу, и после трёхчасового марша, заданного непреклонной подругой, Марина, в туфлях на высоком каблуке, так натёрла ноги, что не знала, сможет ли ходить на следующий день.

За завтраком Володя и Катя похвастались, что установили контакт с французской фирмой (смартфонов тогда ещё не было), и за ними должны прислать машину. Юрий Васильевич ещё не появлялся, и Катя попросила Лену:

- Ты не можешь пойти посмотреть, почему он задерживается? Нам с Володей надо фотоаппараты из комнаты забрать.

- Конечно, - Лена побежала вверх по лестнице к номерам.

Когда она постучала, ей ответили «Войдите».

Юрий Васильевич, ещё лежавший в постели, потянулся со сна, и Лене стало неудобно. Остановившись у двери, она выпалила скороговоркой:

- Юрий Васильевич, ребята ждут, за вами скоро машину прислать должны.

- Хорошо, сейчас встану.

Лена уже повернулась уходить, когда её остановил доброжелательный вопрос:

- Лена, вы с Мариной не хотите с нами поехать?

- Конечно поедем, с удовольствием, спасибо! - загорелась Ленка, даже вспыхнув от радости.

- Тогда, детка, ты мне тоже сделай приятное, - и Юрий Васильевич откинул одеяло.

Ленка смотрела на незнакомого голого возбуждённого мужчину. Он предлагал ей сделку, обнажая суть жизни. Она могла просто выйти и постараться забыть об этой неприятной сцене. Её рука потянулась к круглой белой ручке.

- Она его послала к чёрту, да, тетя Аня? Сказала ему, что он козёл? - не выдержав, воскликнула Вика.

Но тётя Аня продолжала, будто не слыша всплеска эмоций племянницы.

- Она протянула руку к двери и закрыла на защёлку; подошла к постели, присела, почувствовала руку Юрия Васильевича у себя на затылке и сделала то, что он хотел; отёрла рот, поправила волосы и вышла.

Через полчаса, Лена уже залезала вслед за Катей и Мариной на заднее сиденье нового семиместного Мерседеса. Водитель, которого звали Мишелем, родился и вырос в Париже и показывал им такие места, которые сами они никогда бы не нашли. На обед, он повёл их в ресторан на укромной улице, где хозяином был его приятель. Куски жареного мяса свешивались с тарелок, картошка фри необыкновенно аппетитно хрустела, а мороженое подали каждому разное, и такое красивое, что Ленка не знала - есть его или любоваться. Стоил обед почти столько же, сколько вся поездка.

Так прошли несколько дней - утром, когда все завтракали, Ленка незаметно заходила в комнату Юрия Васильевича и без особых эмоций делала ему минет. Потом напрочь выкидывала происшедшее из головы и впитывала в себя Париж: Собор Парижской Богоматери, витражи часовни Сент-Шапель, музей д’Орсе, Версаль, Эйфелева Башня, музей Моне. Французская фирма снабжала машиной и оплачивала роскошные обеды и ужины. Ленка понимала, что остальные в их маленькой группе скорее всего знают, что происходит, но они ни словом, ни намёком, об этом не обмолвились. Сам Юрий Васильевич при других вёл себя, как ни в чём ни бывало, и скорее уделял больше внимания Марине, чем Лене.

Один из ужинов происходил на плавучем ресторане. Небольшая плоскодонная прогулочная лодка медленно двигалась вверх и вниз по Сене, обходя остров Cité, а гости наслаждались французскими винами и пятью переменами блюд: салат, закуски, жаркое, сыры и десерт. Всё было, как в кино, даже танцы. Володя кружил Катю, Юрий Васильевич пригласил Марину, а Лена стояла у перил и смотрела на воду, отражавшую подсвеченные прожекторами дома на набережных по обеим сторонам реки. Париж превзошёл её надежды, она была влюблена в этот город на всю жизнь.

По дороге в гостиницу, мужчины хотели проехать по району «красных фонарей». Мишель согласился, объяснив, что такого, как в Амстердаме, в Париже не существует - есть несколько мест, где расположились бордели и проститутки. Мерседес медленно двигался вдоль тёмной заваленной мусором улицы. По мостовой прохаживались полуголые женщины разных цветов и размеров, провожая роскошную машину взглядами. Одна даже подошла поближе и неприличными жестами пыталась привлечь внимание сидевших внутри и смотревших сквозь тонированные стёкла. Ленка о таком только в книжках читала и невольно содрогнулась от зрелища неприкрытой похоти и разврата - что привлекательно в такой вот женщине? Мужчины, искренне или не искренне, высказались в том же духе.

В вечер перед отъездом, Володя с Катей решили поехать посмотреть шоу в Мулен Руж. Лена тоже была не против, но Юрий Васильевич поджидал её в коридоре:

- Не езжай, - коротко приказал он.

Лена поняла, что ей придётся подчиниться. К удивлению Марины, она отговорилась внезапной усталостью.

- Ты ведь никогда не устаёшь! - воскликнула соседка. - Целыми днями можешь бродить по улицам!

- Сегодня у меня нет настроения, - выкрутилась Лена, хотя и очень хотела поехать.

Они первый раз трахались по-настоящему в его кровати. Юрий Васильевич не возбуждал в девушке ни желания, ни отвращения. Лена не ощущала брезгливости, унижения, угрызений совести от измены Сашке. Всё просто происходило, а она при этом присутствовала, и ей было всё равно и даже немного скучно. Лежавший на ней мужчина, судя по издаваемым им звукам, получил удовольствие. Потом она спокойно помылась в душе и легла до того, как вернулась Марина. Спала Лена крепко, без сновидений.

Пробег по магазинам, покупка подарков родителям и Сашке, и вот они уже летят обратно. В Москве все обменялись визитными карточками и телефонами, обещая созвониться и поделиться фотографиями. В Пулково Лену встречал Сашка, а Марину - муж. Они разошлись, чтобы никогда больше не встретиться.

- Что произошло с этой Леной? Она осталась с Сашей? - Вика внимательно смотрела на тётю.

- Ничего не произошло. Ленка рассказала родителям о полученных впечатлениях, и они будто побывали в Париже. Она дала Сашке подарок, и он был счастлив. Про остальное она никогда никому ничего не сказала, даже ближайшим подругам. Дневник она к тому времени давно не вела, да и в нём это, скорее всего, не записала бы.

- Но она об этом помнила? Ей было стыдно? Её это точило внутри? Как ты об этом узнала?

- Когда она вернулась из Парижа, то описала мне великолепную поездку, не упомянув ничего о другом. Через много лет Лена приехала навестить меня, я тогда училась в Вашингтоне. Как водится, мы отпраздновали встречу в череде баров и завалились ко мне домой часа в три утра. Спьяну почему-то решили заесть текилу мороженным. Вот она и вспомнила то немыслимо вкусное и красивое мороженное в Париже. По её словам, такой вкуснятины она больше никогда не пробовала, хотя много где побывала и обедала в лучших ресторанах Нью-Йорка и Лондона. Потекли воспоминания о первой поездке в Париж и, ни с того ни с сего, о Юрие Васильевиче. Она никогда не интересовалась, что сталось с ним и его спутниками.

- Почему Ленка рассказала это тебе?

- Некоторые истории рвутся наружу. Возможно, она ждала моего одобрения или понимания, кто знает. Лет десять назад я случайно напомнила ей об этой истории. Ленка сказала, что ничего подобного не произошло, и с тех пор мы с ней ни разу не разговаривали.

- Тётя Аня, а зачем вы меня сейчас в эту грязь окунули? - Вика серьёзно поджала губы, в этот момент ужасно напоминая свою бабушку, тётину маму.

- Потому что в жизни бывает всякое. Как говорится, «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». В какой-то момент, судьба ставит нас перед выбором, и сделать его надо в несколько секунд. Нет времени обдумывать и рассуждать, только импульс изнутри. Иногда это судьбоносный выбор. Чаще просто возможность получить удовольствие от поездки в Париж.

- Тётя Аня, а вдруг Ленка это всё придумала, и ничего такого на самом деле не случилось?

- Возможно, Вика, вполне возможно… А, вот и твой папа снизу звонит.

Вика пошла открывать дверь, а тётя Аня посидела ещё несколько минут, созерцая великолепный вид, залпом допила остатки вина и покинула балкон.