Когда всё надоело

«Как мне всё это надоело!» – думал я, сидя в пустой холодной квартире у еле-еле тёплой облупившейся от старости чугунной батареи. Никогда не был слабаком, но жить больше не хочу! Просто не хочу! Потому что не из-за чего! Потому что смысла нет! НАДОЕЛО!

Допекло? Думаете вас бы не допекло? Брак, который я пытался сохранить до последнего, с треском распался (даже детей нет хотя всегда и мечтал о троих), работа которую терпеть не могу день ото дня кроме нервотрёпки ничего не приносит, теперь вот ещё пришлось переехать из привычной квартиры в этот «музей» потому что видите ли нормальный дом, в нормальном районе, мне теперь не по карману!

Взглянув на окно над головой (из которого, кстати, несмотря на все мои усилия сильно сквозило), я подумал, что спрыгнув с четвёртого этажа могу и не убиться, а обременять уходом за своей изуродованной тушкой никого не хотелось. Придётся на крышу подниматься, там-то уж наверняка. А если прыгать со стороны проезжей части так прямо на асфальт приземлюсь. Мозги вдребезги! Вот сейчас только согреюсь и пойду на крышу.

Мысли о смерти совсем не пугали меня. Даже сердцебиение не участилось. Никогда её не боялся. Служил, участвовал, встречались со старухой, и не раз. Можно было бы конечно у Лёхи винтовку одолжить будто на охоту собрался. Ствол под подбородок и Але-оп!... вот только зачем ему потом такой геморрой? Скажет: «Вот удружил мне Леонид так удружил!» Нет, лучше крыша и падение.

Половица скрипнула и в комнату удерживая руки в карманах зашёл незнакомый мужчина в бежевом кардигане с вытертыми локтями и оторванными пуговицами. По-домашнему в общем. Галстук широкий – знаете такой под старину, сейчас модно, на ногах кожаные тапочки. Сосед? Что-то я такого не знаю… А понял! – хлопнул я себя по лбу. Баба Клава же мне говорила.

- Бывший хозяин?

Мужчина кивнул и застенчиво улыбнулся.

- Вы за вещами? Клавдия Николаевна предупреждала. Забирайте! Я вот ещё и не распаковался даже. Наверное, и не буду уже. Незачем.

Странно, но мужчина никуда не пошёл, а просто уселся рядом со мной спиной к тёплой батареи.

- Почему «незачем»?

- Вы о чём? – я внимательно посмотрел в умные голубые глаза под очками в роговой оправе.

- Почему распаковываться не собираетесь? – пояснил бывший хозяин квартиры от рук которого пахло каким-то антисептиком.

- Есть дела поважнее.

Некоторое время мы помолчали, а потом…

- Это те что совершаются по-горячке, а потом не исправить? – чётко проговаривая каждое слово, так что оно западало в память, произнёс мужчина.

Я вздрогнул теперь уже сам чувствуя внимательный взгляд собеседника на себе. «Он что догадался о моих намериниях? Как? Ни таблеток на полу, ни разбросанных лезвий по комнате, револьвера и прощальной записки тоже вроде не видать».

- Не по-горячке! Обдуманно! Что по мне не видно? И не от отчаяния! - зачем-то добавил я в конце.

- Не от отчаяния, нет. От злости на окружающий мир, - легко препарировал меня вроде бы незнакомый, чужой человек. - Мне видно. Сам через это прошёл. Да и не вариант это.

- Ну это уж мне решать! – раздражённо бросил я чуть отодвинувшись от сидящего рядом, но в спину сразу откуда-то задуло и я вернулся на место.

- Кто спорит? Решать действительно вам, – собеседник снял очки и аккуратно протёр их белоснежным платком на котором красными нитками было криво вышито «Папе». - Только это глупо потому что может быть в соседнем доме, за углом, в автобусе на котором поедете завтра вас ждёт ваша судьба, интересное предложение, мать вашего будущего ребёнка. Тут главное не упустить шанса, вцепится со всей силой и бороться несмотря ни на что. Раньше же верили в это почему сейчас нет?

Хотел я было сказать, что всё это чушь, но почему-то не смог. Ему не смог. Было в лице мужчины что-то… мудрое что ли. Он говорил так словно и не сомневался в сказанном. И другим сомневаться тем более было не нужно.

«Да он читает меня как раскрытую книгу!» - подумал я, сглотнув комок в горле и хотел было соскочить на ноги в последней попытке взбунтоваться, но тёплая рука незнакомца меня остановила.

- Меня, кстати, Антон зовут. Приятно познакомиться.

- Л-лёня. Леонид, - зазаикался я, пожимая крепкую обжигающе горячую ладонь.

Странно я как будто сразу согрелся. Температура у него что ли? Вроде выглядит хорошо.

- Закурить есть? – спросил я собеседника, вдруг почувствовав ещё в придачу и чувство голода.

- Нет. Я бросил, - сказал мужчина, почему-то посмотрев с улыбкой на пальцы правой руки которыми курильщик держит сигарету.

* * *

Прошло чуть более полугода.

После того разговора с Антоном, я, если честно, хотел просто как следует нажраться, а потом пойти на крышу. Хотя, конечно, уверенности он мне поубавил и план таким замечательным как раньше уже не выглядел. И всё-таки назло всем отправился в магазин за водкой, а там девушка… поскользнулась.

Света просто спасла меня от дурных мыслей, убедила бросить старую работу и набраться смелости найти новую. Мой ангел! И ведь оказалась права. Всё получилось. Карьерный рост, желание трудиться, и даже зарплата нормальная. А вчера я узнал, что милая моя беременна… в общем она ультимативно потребовала, чтобы я переезжал к ней на постоянку, всё равно тут так вещи и не разобрал.

Почему-то мне казалось, что я обязательно должен поблагодарить Антона. Ведь это после разговора с ним у меня всё заладилось. Голову-то он мне прочистил. А то лежал бы с разбитой черепушкой на проезжей части.

В общем купил я бутылку коньяка подороже и отправился к бабе Клаве. Она старожил в нашем доме и полюбому знает где Антон живёт. Он же в прошлый раз в тапках ко мне пришёл. Наверняка где-то рядом. Может даже в соседнем дворе или подъезде.

Вот только бабуля что-то не понимала о чём я.

- Лёнечка, так Слава-то – бывший хозяин квартиры, тебя не застал. Я ему дверь ключами открывала, что ты мне оставлял. Взял всё, что надо.

- Так понятно, - кивнул я, ибо на Славу мне было плевать. - А Антон?

- Какой Антон?

- Высокий, в очках, голубые глаза, широкий лоб, над бровью шрам галочкой, пальцы длинные как у пианиста, волосы такого необычного цвета словно пепельные.

- Антон Николаевич?

- Да! Да! Где он?

Баба Клава вдруг побледнела как полотно и мелко закрестилась. Сначала себя, потом меня.

- Свят-свят! Соседушка ты чего?!

- Что?

- Сынок… так Антона Николаевича-то уж лет пятьдесят как нет. Я подростком была, но помню его отлично. Его все тут помнят. Любили их шибко.

- Как нет? – покраснел от волнения я, чуть не выронив бутылку коньяка под ноги.

- Так он же врачом военным был. Хирургом. После смерти дочери и супруги… у Жанночки гастрит был так они девочку на Минеральные воды повезли на Кавказ, а автобус возьми и перевернись. Тела долго найти не могли. Их рекой унесло в горы. Антон надеялся до последнего, искал сам. А когда их обнаружили… вернулся домой, похоронил честь по чести и замкнулся в себе. Никуда не выходил. Всё сидел вот на той лавочке возле подъезда и курил. Лёнечка, вот знаешь прямо сигарету, за сигаретой, сигарету за сигаретой. Прикуривая одну от другой. А потом из наградного пистолета в себя стрельнул. Насмерть.

Я был в шоке и коньяк янтарной волной окатил наши ноги. Но мы на это даже внимание не обратили.

«Вот почему руки его пахли антисептиком! Он хирург».

Баба Клава тем временем продолжила, отодвинув ногой кошку, пристроившуюся было слизывать остро пахнущую алкоголем влагу с кафельной плитки:

- Я-то все переживала, что никотин этот проклятый его до смерти доведёт! Рак там или ещё что… столько курить! А оно эвона как вышло…

- Не беспокойтесь бабуль, он бросил, - сказал на прощание соседке я, оставляя её в недоумении.

В автобусе, сидя с коробкой личных вещей на коленях, я смотрел в окно на падающий снаружи снег и улыбался. Как дурак прямо. Нет, не так! Не правильно рассказываю. Губы мои улыбались, а из глаз текли слёзы, а ведь плакал я в последний раз лет тридцать назад, в третьем классе когда Денис Чижов нечаянно разбил мне голову камнем на стройке.

- Спасибо тебе Антон. От всего сердца спасибо, - повторял одними губами я, сохраняя в памяти каждое слово нашей беседы как истинную драгоценность.